"...Она отличалась удивительными и даже единственными странностями: она готова была идти для достижения намеченной художественной цели до крайних пределов дозволенности и даже приличия, вплоть до того, чтобы публично раздеваться догола. При этом она была бесподобно красива и удивительно одарена во всех смыслах"

                                                                                                                                     А. Бенуа.

 

Антонио де Ла Гандара. Ида Рубинштейн.

Ида Рубинштейн опережала свое время.  Она мыслила категориями 21 века. Её красота  - высокий рост, худоба, неимоверно длинные ноги    - идеально вписываются  в сегодняшние модельные кондиции. А тогда, в начале 20-го, принимались не всеми и не сразу.  Хотя избранные покорялись мгновенно   и  навсегда. " Это существо мифическое... Как похожа она на тюльпан, дерзкий и ослепительный. Сама гордыня и сеет вокруг себя гордыню», - это Лев Бакст. «Меня поразила прическа с пышным напуском на лоб. Онемев, я вдруг подумала про себя, что я совершенно неприлично одета и очень нехороша собой...», -  Вера Пашенная.

"Овал лица как бы начертанный образ без единой помарки счастливым росчерком чьего-то легкого пера; благородная кость носа! И лицо матовое, без румянца, с копною черных кудрей позади. Современная фигура, а лицо – некоей древней эпохи... "

Р. Брукс. Печальная Венера.

“В ней есть что-то таинственное до холода, до озноба. И что-то слишком пряное, слишком изысканное, слишком упадочное”, —  художник Александр Бенуа.

И, наконец, итог В. Серова: «Увидеть Иду Рубинштейн — это этап в жизни, ибо по этой женщине дается нам особая возможность судить, что такое вообще лицо человека... Вот кого бы я охотно писал!» Он её напишет, но об этом позже...

Ида Рубинштейн.

Родившаяся в семье "олигарха"( банкира и  известного мецената), она рано узнала цену богатству. Оно  давало неограниченные возможности:  прекрасное образование,  атмосферу  роскоши,  возможность исполнения всех своих прихотей. Но оно отнимало свободу. Богатые родственники, заменившие рано умерших родителей, пытались сами решать её судьбу.  И когда она выбрала сцену, что для них означало "панель", заперли её в лечебницу для душебольных. Испытанный шок подхлестнул и без того вулканический темперамент Иды. Чтобы избавиться от опеки и обрести финансовую независимость,она  стремительно выходит замуж, столь же стремительно разводится и с головой погружается в новый проект под названием "сценическая карьера" . Опера отметается сразу - нет голоса, если сказать честно, его не хватает и для драмы.И не только голоса, а вообще актерских способностей, так говорят близкие. Но Рубинштейн это не останавливает.  Пробный шар  брошен ещё до замужества. Дебют в пьесе " Антигона" Софокла, к которому её готовил, кстати, ни много, ни мало  сам Мейерхольд, не был замечен ни публикой, ни прессой. Для Иды это хуже провала. Рубинштейн готовится к новому штурму.. Пьеса уже выбрана - "Саломея" О. Уайльда.  Она выбирает театр.  Останавливается на частном театре В. Комиссаржевской. «Ежедневно приезжала в театр, молча выходила из роскошной кареты в совершенно фантастических и роскошных одеяниях, с лицом буквально наштукатуренным, на котором нарисованы были, как стрелы, иссиня черные брови, такие же ресницы и пунцовые, как коралл, губы; молча входила в театр, не здороваясь ни с кем, садилась в глубине зрительного зала во время репетиций и молча же возвращалась в карету», - вспоминал позже А. Мгебров, актер театра В. Комиссаржевской.
Ещё не родившийся спектакль окружает клубок сплетен, пересудов, скандалов. В конце концов его закрывает Святейший синод, назвав постановку антицерковной. Вместе со спектаклем закрывается и выбранный Идой театр Комиссаржевской.  Рубинштейн зовет к себе  Станиславский. Вероятно ему хотелось иметь это редкий по красоте цветок в своей оранжерее, эту экзотическую краску в палитре. Но Ида не собиралась быть одной из красок, пусть и самой красивой. Она хотела стать целым  полотном. Рубинштейн  "собирает команду" под новый проект,в который каждый должен был внести свою долю. Она - деньги и красоту, взявшийся за оформление спектакля Л.Бакст  - свой талант. Талантом должен "вложиться" и Михаил Фокин.Ида решила обойти запрещение Синода и поставить не всю "Саломею", а фрагмент  - "Танец семи покрывал", который, кстати, первоначально должна была танцевать профессиональная балерина.  В детстве в числе прочих учебных дисциплин  маленькая Ида занималась  танцами. Но эти занятия не смогли избавить её от природной угловатости, правда угловатости изысканной. "Худощавое стальное тело, странно напоминающее кузнечика. Очарование ядовитое, красота на грани уродства, странное обаяние!" Фокин , очевидно подпал под это ядовитое обаяние. Во всяком случае, его, как профессионала, причем профессионала - новатора, неожиданное предложение  заинтересовало. "Тонкая, высокая, красивая, она представляла интересный материал, из которого я надеялся слепить особенный сценический образ".  Музыку заказали А. Глазунову. Началась работа.

Ида Рубинштейн.

С Фокиным  они целыми днями не вылезали из репетиционного зала.20 декабря 1908 года на сцене Петербургской консерватории состоялось первое представление «Танца семи покрывал».  Саломея танцевала перед Иродом, сбрасывая с себя одно за другим 7 покрывал. К концу танца на ней оставались только нити крупных бус. Постановка  имела оглушительный успех. На несколько дней затмив все другие светские события, да и  не только светские. Были горячие поклонники, но, конечно, нашлись и противники. Так Станиславский,наверное,  обиженный на Иду за отказ присоединиться к его театру, заметил после ее выступления: «Более голой и бездарно голой я не видел!» А А. Мгебров вспоминал:" ...Но кроме её тела, совершенно исключительного по игре природы и фантастики, ничего в этом спектакле не было (тело Иды Рубинштейн представляет собой сочетание совершенно прямых линий, наподобие плоской геометрической фигуры)"

Л. Бакст. Эскиз костюма к "Танцу семи покрывал"

Как бы то ни было Рубинштейн заметил и пригласил в свою антрепризу  С.Дягилев. Она отправилась в Париж, чтобы выступать на одной сцене с Т.Карсавиной, В.Нежинским, А. Павловой(!). 

В "покоренном" Париже. Ида - в центре, справа   - М. Фокин, Л. Бакст.

 

Ида везла "Клеопартру" по мотивам "Египетских ночей" Пушкина на музыку Аренского. Ломанные линии рубинштейновского тела идеально вписывались в придуманную Фокиным хореографическую историю, от которой веяло ужасом неподвижности Древнего Сфинкса.“Сила выражения без всякого движения”, — скажет о ней Фокин. 

Л. Бакст. Эскиз костюма к балету "Клеопатра"

 

“Появление Клеопатры в храме было очень эффектно и театрально. Свиту ее возглавлял Верховный жрец. Восемь огромных черных рабов вносили носилки, на которых стояло нечто, напоминающее саркофаг. Занавеси на обеих сторонах саркофага были открыты, и виднелась похожая на мумию фигура Клеопатры — Иды Рубинштейн.Клеопатру снимали с носилок, и девушки-рабыни, развернув драгоценные покрывала, в которые было завернуто ее тело, расстилали их по сцене. Цвета покрывал гармонировали с цветами декораций. В конце концов среди покрывал появлялась высокая полуобнаженная фигура Клеопатры... Тело Рубинштейн, ее лицо и руки покрывал бирюзово-зеленый грим, подчеркивающий декоративность внешности артистки. Вся манера двигаться, все жесты были совершенно оригинальны и соответствовали именно ее фигуре. Можно сказать, что в Клеопатре Ида Рубинштейн создала собственный стиль движения”.  Но самой поразительной все-таки была кульминация: любовный экстаз на глазах у изумленных зрителей. И только в самом конце "спохватившиеся" рабыни закрывали любовников полупрозрачной завесой дорогих  тканей. Париж "был в шоке" и восторге. Популярость Рубинштейн побила все мыслимые и немыслимые пределы.

 

Афиша к спектаклю "Шехерезада"

 

 Макет декораций по эскизам Л. Бакста  к "Шехерезаде" (Д.Рейхард)

 

 Ида Рубинштейн в роли Зобеиды в балете "Шехерезада"

 Барбье. В. Нежинский и И. Рубинштейн в балете "Шехерезада"

"Саломея", "Клеопатра", "Шехерезада", на музыку Римского-Корсакого, напоённая терпкой восточной сексуальностью... Было ли это искусством в классическом традиционном понимании?  Или это был некий великолепный морок декаданса,  восхитительный угар, колдовство...

 

 

И. Рубинштейн в роли Клеопатры.

 

Валентина Серова  Клеопарта Рубинштейн, во всяком случае заворожила ."Что-то небывалое. Уже не фальшивый, сладенький Восток банальных опер. Нет, это сам Египет и сама Ассирия, чудом воскрешенные этой женщиной." Из этого восторга и родился  настоящий шедевр, знаменитый портрет Иды Рубинштейн, кисти Серова.

В. Серов. Портрет Иды Рубинштейн.

Лицо, а особенно тело персонажа  нового времени, нового века потребовало от Серова совершенно иных непривычных приемов. Экзотичность надбытность, надмирность  модели провоцировали появление нового стиля, Портрет Иды стал одним из первых образцов этого искусства. Не всем было дано его сразу принять. Рожденнный в звонкой тишине  большого  зала домовой церкви бывшего монастыря Ла Шапель портрет Рубинштейн вызвал шкал громогласного негатива. Репин назовет картину “гальванизированным трупом”, Суриков — “безобразием”. Признание придет, но не сразу, позже.

Л. Бакст. Костюм для Иды Рубинштейн в роли Елены Спартанской

 

Л. Бакст. Эскиз костюма Святого Себастьяна к мистерии Г. де*Аннунцио "Мученичество Святого Себастьяна" Архиепископ Парижа приказал католикам не посещать представления Святого Себастьяна, поскольку роль святого, написанную д’Аннунцио специально для Рубинштейн, играла женщина, к тому же еврейка.

Вообще, инфернальная Ида вызвала из небытия не один шедевр. К. Дебюсси написал для неё балет-мистерию «Мученичество святого Себастьяна»,  И. Стравинский - балет «Персефона, М. Равель - дивертисменты «Болеро» и «Вальс». История создания "Болеро" очень интересна. Ида заказала его Равелю. Было обговорено либретто: "Слабо освещенная комната в испанской таверне; вдоль стен, в темноте, за столами беседуют гуляки; посреди комнаты большой стол, на нем танцовщица начинает танец... Гуляки не обращают на нее внимания, но постепенно начинают прислушиваться, оживляются. Их все больше захватывает наваждение ритма; они поднимаются со своих мест, приближаются к столу; необычайно возбужденные, они окружают танцовщицу, которая с триумфом заканчивает выступление"  "Это должен был быть танец в очень сдержанном темпе, совершенно неизменный как мелодически, так гармонически и ритмически, причем ритм непрерывно отбивается барабаном. Единственный элемент разнообразия вносится оркестровым crescendo..."  Музыкальную, ритмическую основу  подсказала прогулка. Равель говорил: "То, что я видел вчера, врезалось мне в память и сохранится навсегда, как и Антверпенский порт. После скучного дня на широкой реке, между безнадежно плоскими невыразительными берегами, открывается целый город труб, громад, извергающих пламя и клубы рыжеватого и синего дыма. Это Хаум, гигантский литейный завод, на котором круглые сутки работают 24000 рабочих. Так как до Рурорта слишком далеко, мы причаливаем здесь. Тем лучше, иначе мы не видели бы этого изумительного зрелища. Мы поравнялись с заводами, когда уже смеркалось. Как передать Вам впечатление от этого царства металла, этих пышущих огнем соборов, от этой чудесной симфонии свистков, шума приводных ремней, грохота молотов, которые обрушиваются на вас! Над ними - красное, темное и пылающее небо, К тому же еще разразилась гроза. Мы вернулись страшно промокшие, в разном настроении: Ида была подавлена и чуть не плакала, я тоже готов был плакать, но от восторга. Как все это музыкально!.. Непременно использую".

Р. Брукс. Ида Рубинштейн. В 1911 году    начался трёхлетний роман Рубинштейн с Ромейн Брукс,   художница написала несколько портретов возлюбленной. Это один из них.

В автобиографии Рубинштейн напишет: “Вам угодно знать про мою жизнь? Я лично делю ее на две совершенно самостоятельные части: путешествия и театр, спорт в движении и волнующее искусство. Вот что берет все мое время. Одно велико, другое безгранично. Я то уезжаю в далекие страны, то подымаюсь в безоблачные сферы... Мне необходима смена, и полная смена впечатлений — иначе я чувствую себя больной”.

 

 Л. Гудиашвили. Ида Рубинштейн на террасе кафе.

Время шло, расставляя все и всех  по своим местам, волшебный туман рассеивался. Говоря о  легендарных Дягилевских сезонах называли имена Павловой, Нежинского, Карсавиной, иногда вспоминали Иду. Публика утрачивала к ней интерес, наверное, потому что она и сама утрачивала интерес к сцене, бывшей все-таки для неё по большому счету забавой, дорогой игрушкой.

Л. Бакст. Ида Рубинштейн.

 “Я не могу идти рядом с кем бы то ни было, я могу идти только одна”.

 

Последний раз на сцену Рубинштейн вышла в 1939 году  в возрасте 52 лет. Дальше -  война и жизнь, совсем другая. Рубинштейн переедет в Лондон и откроет на свои деньги госпиталь, где какое-то время даже сама проработает медестрой. Умрет Ида Рубинштейн от сердечного приступа в 1960 году. На надгробии  на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа  будут высечены  только две буквы: I.R. И никаких дат и надписей.

Использованы фото с сайтов Сети.