Однажды летом, в час ночной,
Сидел я хмурый и хмельной
У брега озера пустого.
Кружился звёздный хоровод,
И гладь спокойных чёрных вод
Блестела блюдом заливного.
Шептал камыш во тьме молитву,
И лунным золотом налита
Под горлышко бутылка-ночь.
Хрусталь небесного сервиза
Сверкал повсюду - сверху, снизу,
И улетала скука прочь.
Туман клубился белой тенью,
И, перепутав чёрта с елью,
Схватился я за свой стакан.
Сковало ужасом уста,
Но, как на грех, бутыль пуста,
Как пуст у нищего карман.
Чу! Меж ракит густых - движенье!
И, словно чудное виденье,
Нагая дева предстаёт.
Бела как снег, и зелен волос,
И так чарующ нежный голос,
Что слово не передаёт.
Подходит, что-то объясняет,
Глаза прекрасные сияют,
И за руку меня берёт,
И достаёт графин хрустальный,
Налитый влагою багряной.
При этом - холодна как лёд.
Коньяк хорош! Хоть пахнул тиной,
И всё же, славная картина -
Под звёздами с русалкой пить.
Кто предо мной, я понял сразу,
Да только не моргнул и глазом:
Не вечно же на свете жить!
Вот только, посидев минутку,
Не попытавшись даже в шутку,
Меня под воду пигласить,
Красавица поднялась грустно,
И сгинула. И стало пусто,
А я остался вновь хандрить.
Нет, я не мучался вопросом,
Зачем не взят был к сонным росам,
И не заплавал как дельфин.
Одно меня лишь занимало,
Всю ночь покоя не давало:
ГДЕ прятала она графин?
:)