Борис Ентин.
Бунт в Иерусалиме: 20 человек были ранены, более 70 арестованы.

3 марта 1971 года, около трех часов дня, у здания иерусалимской мэрии начали собираться молодые люди. Многие из них держали плакаты, у некоторых были мегафоны. Стоявшие поблизости полицейские в происходящее не вмешивались. Хотя решение о запрете здесь демонстрации было принято еще накануне.
Превентивные аресты вместо разрешения на демонстрацию
На просьбу нового движения «Черные пантеры» (основанного в январе 1971 года) провести первую акцию протеста полиция ответила превентивными арестами. Семнадцать человек были задержаны по подозрению «в сговоре с целью проведения незаконной демонстрации». За решеткой оказались не только лидеры «Черных пантер», но и активисты леворадикальной организации «Мацпен» («Компас»), изгнанные из компартии Израиля за экстремизм. По сведениям полиции, под прикрытием мирной демонстрации они собирались спровоцировать массовые беспорядки.
«Черные пантеры» и «Мацпен» поддерживали союзнические отношения, несмотря на очевидную разницу между двумя движениями, политическими платформами и социальным составом. Первое зародилось в иерусалимском квартале бедноты Мусрара среди репатриантов из Северной Африки, чувствовавших себя обделенными израильским истеблишментом и стремившихся к равноправию. Колыбелью второго стали израильские университеты: более 60 процентов его активистов были студентами, среди них были и евреи, и арабы. В состав движения входило также немало кибуцников. «Мацпен» выступал с антисионистских позиций и желал повторения в Израиле французской студенческой революции 1968 года и массовых акций протеста вроде «Похода на Пентагон», организованных противниками вьетнамской войны в США.
«По газонам не ходить»
Участники первой демонстрации «Черных пантер» требовали, в основном, освобождения своих задержанных товарищей. Они держали в руках плакаты: «Почему марокканцам запрещено то, что позволено ашкеназам – проводить демонстрации?», «Почему то, что можно Вильнеру и Шайбу, нельзя нам?» Меир Вильнер был лидером израильской компартии, а Шайб – он же Исраэль Эльдад – в то время возглавлял праворадикальное движение «Ревнители Эрец Исраэль». К последнему плакату явно приложили руку активисты «Мацпена». Они на протяжении многих лет подвергали Вильнера яростной критике за следование в фарватере «советских оппортунистов, избегающих решительной схватки с мировым империализмом».
Мирное течение несанкционированного митинга нарушило появление мэра Иерусалима Тедди Колека. Спустившись из своего кабинета, он накричал на демонстрантов за то, что они вытоптали весь газон на площади перед муниципалитетом. Те обиделись: «Вы нам всю жизнь сломали, а теперь про какую-то траву говорите!» Махнув рукой, Колек убрался восвояси. Полиция в происходящее не вмешивалась.
На этом этапе к участникам акции протеста присоединились писатели Дан Бен-Амоц и Амос Кейнан. Оба находились тогда на пике своей популярности. «Я не знаю, за что борются «Черные пантеры», — прокричал, взобравшись на забор, Бен-Амоц. – Но я здесь для того, чтобы выразить протест против действий полиции, отказывающей гражданам в элементарном праве на проведение демонстрации».
Кварталы бедноты требуют таких же льгот, как у новых репатриантов
«Черные пантеры» тоже наверняка не читали Бен-Амоца, но его выступление встретили бурными аплодисментами. После этого они разъяснили всем собравшимся цели своей борьбы. Взобравшись на импровизированную трибуну, демонстранты говорили об отсутствии жилья для молодых, о безработице, о дискриминации жителей кварталов бедноты по сравнению с новыми репатриантами. Все эти проблемы были абсолютно реальными.

---

Читайте также:

• Пять реакций на неизбежное
• Так государство обворовывает пожилых репатриантов

---

Арабский квартал Мусрара, возникший в конце XIX века у стен Старого города Иерусалима, был покинут его обитателями в результате Войны за Независимость. Дома арабских беженцев заняли еврейские беженцы–репатрианты из Северной Африки. Их селили в тесных домах по 10-12 человек, благоустройством квартала никто всерьез не занимался, решением социальных проблем – тоже. Конечно, это были тяжелые для всей страны годы, но чем беднее была семья, тем труднее ей было встать на ноги. Между молодыми людьми, выросшими в Мусраре, и их сверстниками из близкой Рехавии лежала пропасть. Найти работу выходцам из Северной Африки было непросто.
В начале 70-х в Израиль тонким ручейком потекла алия из Советского Союза. Новые репатрианты получали различные льготы, например, при решении жилищной проблемы или покупке электротоваров. Это вызывало раздражение жителей кварталов бедноты, которые не могли позволить себе подобную роскошь.
Голодовка у Стены плача и встреча с Голдой Меир
Завершив митинг у муниципалитета, участники демонстрации двинулись к полицейскому участку на Русском подворье – добиваться освобождения своих товарищей. Начальник иерусалимской полиции Даниэль Барэли согласился принять делегацию «Черных пантер», к которой присоединились Дан Бен-Амоц и Амос Кейнан. Арестованных обещали отпустить в самое ближайшее время.
Полиция свое обещание сдержала: тем же вечером из-под стражи были освобождены трое лидеров «Черных пантер» и трое активистов «Мацпена». Остальных задержанных освободили наутро. Демонстранты были довольны: во-первых, им удалось добиться освобождения задержанных товарищей, во-вторых, репортажи о событиях в Иерусалиме появились в газетах и на телевидении.
Но «Черные пантеры» не собирались останавливаться на достигнутом. После встречи с полицейским руководством они потребовали аудиенции у премьер-министра Голды Меир.
Занятая государственными делами, Голда не спешила откликнуться на это требование. Понимая, что, если ничего не делать, ждать придется долго, «Черные пантеры» решились прибегнуть к радикальным мерам. 12 апреля трое активистов движения во главе с Реувеном Абарджилем объявили голодовку у Стены плача. Они уселись на небольшом матраце, окружив себя плакатами с призывами к социальной справедливости. Один из них гласил: «Тедди Колек, мы хотим, чтобы в Мусраре тоже росла трава!» Это было напоминанием о недавней стычке «пантер» с иерусалимским мэром.
Голодовка сделала свое дело. Уже на следующий день Голда Меир приняла лидеров «Черных пантер» в своем рабочем кабинете. Кроме Абарджиля, во встрече участвовали Саадия Марциано, Яаков Эльбаз и Давид Леви. Молодые люди рассказывали премьер-министру о своих проблемах, та пыталась расспрашивать их об учебе и работе. Диалог не получился.
Голда считала, что речь идет об обычных подростковых проблемах и не понимала, почему к парням из Мусрары ей нужно искать какой-то особый подход. Лидеры «Черных пантер» не почувствовали, что правительство готово сделать что-то реальное для жителей кварталов бедноты. Кабинет Голды Меир они покинули разочарованными.
По разным воспоминаниям, Голда подвела итог встречи словами: «Они – несимпатичные». На самом деле, речь идет о вырванной из контекста фразе, сказанной, а вернее, написанной ею месяц спустя, после ожесточенных столкновений «Черных пантер» с полицией в Иерусалиме.
Бой на «Площади евреев Востока»
18 мая 1971 года полиция разрешила «Черным пантерам» провести демонстрацию на площади Давидка. Никаких превентивных арестов не проводилось. Правда, выходить за пределы площади и перекрывать движение по улице Яффо демонстрантам было запрещено, о чем организаторам акции протеста заблаговременно сообщили.
В тот день «Черным пантерам» удалось мобилизовать около 300 сторонников. Здесь же находилось несколько десятков активистов движения «Мацпен». После краткого митинга демонстранты, вопреки увещеваниям полиции, вышли на проезжую часть улицы Яффо и отправились на Сионскую площадь, которую они предложили переименовать в Площадь евреев Востока. Движение транспорта было парализовано. В центре Иерусалима образовались огромные пробки.
Полицейские призывали демонстрантов разойтись, но тщетно. «Черные пантеры» и им сочувствующие плотно оккупировали Сионскую площадь и не собирались никуда уходить. Вооруженные дубинками полицейские принялись теснить толпу. В ответ в них полетели камни, бутылки, стулья из уличных кафе и мусорные баки. Полицейские были вынуждены отступить, «Черные пантеры» ликовали. С учетом зевак, на Сионской площади к этому времени собралось уже несколько тысяч человек.
Тут в дело вступили водометы. На людей обрушились мощные струи крашеной воды, оставлявшей трудно смываемые пятна на одежде. Когда полицейским показалось, что демонстранты сломлены, они вновь перешли в наступление. Но «Черные пантеры» сдаваться не собирались. Они вступили с полицейскими в рукопашный бой, в патрульные машины полетели бутылки с зажигательной смесью. Лишь спустя полчаса усеянная осколками и обломками Сионская площадь опустела. 20 человек были ранены, более 70 – арестованы.
После этого, отвечая на письмо руководителя организации марокканских евреев Шауля Бен-Симхона, Голда Меир написала: «Вы рассказывали, что встречались с «Черными пантерами» и нашли их симпатичными ребятами. Я считаю, что те, кто нарушают общественный порядок и бросают «коктейли Молотова» в еврейских полицейских – не симпатичные».
Спустя несколько дней после бурной демонстрации в Иерусалиме была создана правительственная комиссия по решению проблем подростков из кварталов бедноты. Ее возглавил министр труда и социального обеспечения Исраэль Кац.
«Черные пантеры» держали в напряжении Израиль еще несколько лет, после чего их активность начала снижаться. О том, какой след оставило это движение в истории и в какой степени оно достигло своих целей, продолжают спорить до сих пор.
Борис Ентин, «Детали»
На фото: демонстрация "Черных пантер" в ТА университете, 1971.
Фото: Igal Ben-Nun, Wikimedia commons, CC BY-SA 4.0  https://detaly.co.il/nastoyashhij-boj-v-ierusalime...raneny-bolee-70-ti-arestovany/
Борис Ентин.
«Марокканский бунт» в Хайфе.

Около десяти часов вечера 8 июля 1959 года в дежурную часть Хайфской полиции поступило сообщение: в кафе "Розолио" в квартале Вади Салиб началась пьяная драка.
В ход идут столы и стулья, участники потасовки вот-вот возьмутся за ножи. Прибывшие к месту происшествия полицейские принялись разнимать дерущихся. Но сделать это было не так-то просто: разгоряченные посетители кафе желали продолжать выяснять отношения. В стражей порядка полетели стаканы, бутылки и прочие предметы. Полицейские произвели несколько предупредительных выстрелов. В результате одного из них был ранен Акива Яаков Алькариф, работавший грузчиком в хайфском порту.
Гром выстрелов и вид истекающего кровью раненого произвел на всех ошеломляющее впечатление. Драка немедленно прекратилась. Под звуки сирен "скорой помощи" к кафе "Розолио" стали стекаться толпы местных жителей. Как молния, по Вади Салиб пронесся слух: "Одного из наших убили". Полицейские машины, не успевшие покинуть место происшествия, были заблокированы толпой. Лишь под утро им удалось выехать из охваченного волнениями квартала.
Хайфский квартал Вади Салиб возник в конце XIX века, еще при Оттоманской империи. Его жителями были арабы-мусульмане. В апреле 1948 года, когда вооруженные отряды "Хаганы" захватили арабские районы Хайфы, практически все их жители покинули город. Опустел и квартал Вади Салиб. Спустя год покинутые беженцами дома стали заселять новые репатрианты из стран Северной Африки, главным образом, из Марокко.
В первые годы независимости тяжело в Израиле было всем. В стране царил режим жесткой экономии, многие продукты первой необходимости отпускались по карточкам. Едва завершившаяся война и трудный период становления не делали различия между сефардами и ашкеназами. Тем не менее, уже в начале 50-х в общественном сознании начал складываться стереотип о противостоянии романтических выходцев с Востока и расчетливых европейских евреев, умеющих захватывать хлебные места. Яркий пример тому – пьеса Игаля Мосинзона "Касаблан", написанная еще в 1954 году. Ее главный герой, репатриант из Марокко, отважно сражавшийся во время Войны за независимость, не находит себе в места в мирной жизни, где делами заправляют изворотливые хитрецы типа Януша по прозвищу "Гуляш". Знаменитый фильм с Йорамом Гаоном в главной роли был снят по этой пьесе в 1973 году, но впервые "Касаблан" поднялся на подмостки израильского театра двумя десятилетиями ранее.
Волнения в квартале Вади Салиб стали ярким проявлением назревавшего в обществе напряжения. На следующий день после завершившейся стрельбой драки у кафе "Розолио" вновь стала собираться толпа. Местные политические активисты во главе с бывшим полицейским Давидом Бен-Харушем изготовили плакаты: "Нашего убили", "Долой дискриминацию!", "Хлеб и работа!" Представители городских властей пытались успокоить жителей квартала и предложили им посетить больницу "Ротшильд", чтобы удостовериться в том, что Алькариф жив, что он не убит, а только ранен. Делегация в составе десяти человек действительно отправилась в больницу и убедилась, что власти говорят правду. На какое-то время показалось, что инцидент исчерпан.
Но механизм раскрутки общественного недовольства был уже запущен. В тот же день, 9 июля, сотни жителей Вади Салиб вновь вышли на улицы и направились в деловой центр в Адаре. В руках, помимо плакатов, призывающих к социальной справедливости, у них были палки и камни. У некоторых было и огнестрельное оружие. Толпа громила магазины, переворачивала и поджигала машины. В частности, была сожжена машина директора местного филиала Банка Леуми. Отделение правящей в те годы партии МАПАЙ и дом, в котором размещался районный Рабочий совет, были практически полностью разрушены.
Полиции в течение долгих часов не удавалось взять ситуацию под свой контроль. Беспорядки, вспыхнувшие около полудня, улеглись только в половине девятого вечера. За это время были разграблены десятки магазинов и сожжены десятки автомобилей, были ранены 15 полицейских и двое участников беспорядков, 34 человека были арестованы. Материальный ущерб, нанесенный волнениями, составил 25 000 лир – это огромная по тем времена сумма.  Так завершился четверг, 9 июля.
В течение пятницы и субботы улицы Хайфы патрулировали усиленные наряды полиции. В городе сохранялась напряженная, но, в целом, спокойная обстановка. Но за выходные весть о "марокканском восстании" разнеслась по другим городам Израиля, в которых жили выходцы из стран Северной Африки. На исходе субботы 11 июля беспорядки на этнической почве вспыхнули в Беэр-Шеве, Тверии, Мигдаль ха-Эмеке.
Правительство провело специально заседание, посвященное волнениям в различных городах страны. Большинство министров потребовали от полиции принять самые решительные меры для наведения порядка. Ведший заседание министр финансов Леви Эшколь говорил о необходимости селективной репатриации: "Немного селекции… Из Египта нам прислали непонятно кого. Я не знаю, кого нам сейчас везут из Персии, но мы обязаны всех принять. Какие джунгли мы готовим для нас самих!" Эшколь категорически отверг утверждения о дискриминации репатриантов из Северной Африки. "Волнения никак не связаны с социальными проблемами, - заявил он. – Я читал в газете, как некто жалуется на то, что он стал сутенером. Кто-то заставлял его им  стать?"  Когда речь зашла о том, что демонстранты кидали камни, Эшколь заметил: "Так принято в странах их исхода".
Министр труда Мордехай Намир заподозрил в организации волнений лидеров оппозиции. "Только несколько дней назад я слышал, как Бегин рассуждает о революционной ситуации в стране, - заявил он. – Я думаю, это работа Бегина". Министр развития Мордехай Бентов выразил опасение, что массовые беспорядки в среде репатриантов подтолкнут к насильственным действиям израильских арабов.
19 июля для расследования событий в квартале Вади Салиб была создана правительственная комиссия во главе с судьей Верховного суда Моше Эциони. Одним из ключевых свидетелей, принесших комиссии показания, стал Давид Бен-Харуш. Он рассказал о дискриминации, которой он сам подвергался в Израиле. В результате в выводах комиссии говорилось о высокой безработице среди репатриантов из Северной Африки, о пренебрежительном отношении к ним со стороны представителей ашкеназской общины и об "ощущении несправедливости и целенаправленной дискриминации со стороны властей", царящем в их среде. Комиссия рекомендовала правительству принять решительные меры для искоренения причин, ведущих к появлению подобного чувства.
Ободренный сочувственным отношением со стороны комиссии Эциони, Давид Бен-Харуш сформировал предвыборный список репатриантов из Марокко, который он сам и возглавил. В ноябре 1959 года "Объединение выходцев из Северной Африки" приняло участие в парламентских выборах и получило 8200 голосов. Для того, чтобы пройти электоральный барьер списку не хватило 1200 голосов.
Сам Давид Бен-Харуш в это время сидел в тюрьме. Он был осужден на два года лишения свободы за попытку помешать работе полиции и незаконное хранение оружия. В результате апелляции этот срок был сокращен до 10 месяцев. Но в итоге Бен-Харуш провел в заключении полгода – президент Израиля Ицхак Бен-Цви подписал указ о его помиловании. Выйдя на свободу Бен-Харуш переехал в Кирьят-Хаим, и не предпринимал попыток вернуться к общественной и политической деятельности. Он умер в 1999 году. После этого именем Давида Бен-Харуша была названа одна из улиц в квартале Вади Салиб.
Борис Ентин, "Детали".
На фото: квартал Вади Салиб сегодня. Фото: Эйяль Туэг.  https://detaly.co.il/marokkanskij-bunt-v-hajfe/