14.11. 2021 г. День 3826. Запах дома. Как накормить ораву. Каначакские навыки

Семнадцатый день без Саши. Простите, но этот отсчёт, наверное, пока будет начинать каждый мой пост. Мне так легче. Не знаю, почему.

В процессе болезни у меня не пропал, но очень ослаб нюх. Еда больше не имеет привычного вкуса, почти вся. Кроме той, у которой вкус и запах очень яркие. Например, всё с чесноком. Запахи тоже чувствую не все. Пекла на днях ржаной хлеб – а запаха будто бы совсем нет, не почувствовала. Чеснок же не будешь жевать с утра до вечера, хотя, я пытаюсь. Запекла остатки свёклы, натёрла, загрузила в контейнерах в заморозку, выделила на салатик с чесноком. Майонез, наконец, сбился с первого раза. Вот это мне вкусно, да.

Сварила вегетарианский борщ с фасолью, большущую кастрюлю, густой, ложка натурально стояла. Всё, как я люблю, а Саша такой не любил. Потому и я не ела. Оторвалась по полной, пять дней его поедала. Когда пробивало нюх, аж повизгивала от удовольствия. Сиделка Лена немножко помогла, ей тоже мой борщик понравился. С домашним майонезом и чесночком, мелко натёртым прямо в тарелку, заходило на "ура".

Как-то внезапно на кухне в целом и в холодильнике в частности стали образовываться хронические излишки еды. Я привычно готовлю в той же посуде, как на двоих, а съедать одной не получается. Надо что-то менять, перенастраиваться на меньшие порции всего. Пока не очень понимаю, как это лучше сделать. Наверное, для начала, стоит задвинуть подальше большие кастрюли и вывести на первый план те, что существенно меньше.

Несколько дней подряд волнами накатывало желание испечь овсяное печенье. Я находила отличный рецепт, давно, и даже пару раз сделала. В первый раз печенье получилось роскошное, как лучшие образцы из детства, прям в точности. Во второй раз переложила муки и испортила – печенье получилось жёстким. Рецепт почему-то не стала сохранять. А теперь надумала его найти. Перешерстила кучу кулинарных сайтов – облом, нет такого сочетания ингредиентов. Пришлось напрячь склероз и попробовать восстановить по памяти. Не знаю, что вышло на вкус – ещё не пробовала, но дом наполнился ароматами мускатного ореха, корицы и мёда, и они таки пробили моё ослабшее обоняние. Впервые запах болезни уверенно вытеснен. Для меня дом снова пахнет домом.   

Всё чаще печка загорается с первой спички. Заново осваиваю тонкости обращения с ней, с дровами и берестой. Дрова подсушиваю на перекрыше, и только оттуда беру первые поленья. Я ведь после Каначака печку, практически, ни разу не топила. Да много чего не делала, что уж.

Сиделка Лена сделала мне поленницу прямо в комнате, приткнув её вплотную к печке. Я тогда плохо соображала, а когда очухалась – встрепенулась. Поленница получилась мне почти по пояс, то есть, закрыла отток горячего воздуха от шамотных кирпичей топки. Всё тепло оттуда теперь шло не в комнату, а в дрова. Кроме того, это ещё и опасно: топка может перегреться, да и щелки в ней никто не отменял. Одна искра на сухую бересту – и здравствуй, пионерский костёр во всю хату. Не дай Бог. Поленницу переложили, хорошо отступив от печки. Но это всё равно не выход – использую дрова из неё в первую очередь, и возобновлять не буду. Сиделка Лена сделала перестановку на веранде и сложила ещё одну поленницу там, она будет возобновляемой.

С сиделкой Леной мы вчера задушевно попрощались, я её от всего сердца поблагодарила – она меня в буквальном смысле спасла. И привела за руку ещё одну никольчанку Алю, свою хорошую знакомую. Она работает в райцентре продавцом, два через два. И у неё есть машина, что существенно упрощает (и удешевляет) поездки из Никольска и обратно. Аля сама живёт в частном доме, ничего особо нового в моём нехитром хозяйстве для неё нет. Мы договорились, что она будет приезжать ко мне раз в четыре дня, на четыре часа - больше мне не потянуть, и так почти половина пенсии на её услуги будет уходить. Аля будет делать то, с чем я на сегодня категорически не справляюсь сама: носить дрова, воду из родника, выливать отработанную воду, делать покупки в магазинах и, что самое неподъёмное – чистить снег. Очень надеюсь, что у нас с Алей всё получится.

Досушила, наконец,  морковку, уже самостоятельно, чем горжусь: всё-таки, основную часть урожая удалось спасти. Мелочёвка и не кондиция тоже не пропали – перекочевали к Руслану и скормлены скотине, что хорошо. Осталось переправить запасы кормов Руслановым курам, в числе коих и бывшие наши затесались.      

Кормила вчера и сегодня скотинку – кошек и собаченьку. Сиделка Лена притащила остатки мясных щей, почти кастрюлю, смешала их с кашей. Я ещё хлебушка покрошила, для густоты. Раскопала свой знаменитый трёхлитровый котелок, с которым в Каначаке к курям ходила. У него одна ручка, потому могу нести его в одной руке, второй опираясь на палку. Налила полный, воткнула ложку и подалась в сени. Думала, кошки собьют на фиг с ног. Разогнала кое-как, действовала жёстко и сурово, ибо и так на ногах держусь слабовато, мне как раз для полного счастья кошачьих подсечек и подкатов не хватало. Плюхнула первую ложку еды в одну из трёх мисок. Вторая ложка оказалась на бошках у котиков. Как ни старалась, половина еды размазалась по головам. Правда, забегая вперёд, сообщу, что к вечеру все кошки были чистые – взаимно облизались, по-видимому.

Впервые после долгой разлуки присмотрелась к Марго. Собака очень сильно похудела, я её такой никогда раньше не видела. Ещё бы – столько просидеть, не жрамши. Ей теперь тело набирать и набирать. Плюс снова на лапе неведомо откуда взявшаяся рана. Когда такое впервые появилось, Саша залезал и тщательнейшим образом обследовал изнутри будку. Ничего такого, что могло бы причинить повреждения собакиной шкурке, так и не нашёл. Увы, я пока не в силах обработать ей лапу. Хотя, есть алюминиевый спрей специальный. Попрошу Алю - может, у неё получится. Маргоша ей страшно понравилась, прям влюбилась с первого взгляда.  

Лапы задние собаченька опять с трудом передвигает – видно, что суставы болят. Дала ей утром первые полтаблетки мелоксикама, закатав в творожок. Семь дней буду давать, как Юля Баева учила. Кстати, вот, что значит – наголодалась: Марго, с её аристократическим неприятием всякой там капусты, сожрала щи в подлиз. Только подлиз оказался затруднён – старая пластиковая миска-непроливайка на три литра вся полопалась, и на дне образовались трещины. Язык легко порезать. Помогала Маргоше ложкой подбирать последние кусочки. Надо срочно миску на замену, а в Никольске таких нет. Из тазиков и неустойчивых мисок Марго есть отказывается наотрез. Нашла в интернете единственную непроливайку на три литра, но к нам не доставляют. Ума не приложу, как выйти из положения…

Сегодня варила собачье-кошачью кашу. В первый раз за восемь лет. Я Саше ещё в Каначаке показала, как это делаю, и он подхватил знамя из моих слабеющих от счастья рук как-то сразу взял эту почётную обязанность на себя. У него выработался собственный рецепт - точное соотношения ингредиентов на здешнюю здоровенную восьмилитровую кастрюлю. А я всё забыла. Положила мало риса, нашла в загашнике древние собачьи спагетти, их натолкала, для пущей нажористости. Геркулеса тоже маловато насыпала. Выравнивала отрубями и манкой. Стало слишком густо. Разбавила водой. В общем, фигня получилась. Кошки вмиг сметали, а Маргоша съела только половину. Разумеется, тщательно выбрав куриные головы. Завтра добавлю для запаха рыбной муки, оставшейся от кур, вдруг да поможет улучшить органолептические свойства сомнительного варева.

Кошек заманалась считать. Бабы все опять беременные (оссподи, мне ещё только этого не хватало!) Шла от Маргоши, в коридоре на подоконнике Килька сидит. Только цвет почему-то не чёрный, а какой-то сероватый, рисунок пятен зачем-то поменял (ага, запутать меня хочет!), и морду резко отрастил, раза в полтора шире, чем была утром. Думала, у меня постковидные глюки. Погладила котика, он позволил, а потом как сквозанёт от меня в сенки… И тут вижу, под ногами Килька крутится, такой же чёрный, и пятна все на месте – весь, как с утра был. Мамадарагая, так это же я Нику погладила! Вернулся, значит, на родину, на зимнюю-то кашку… Ещё какая-то кошка появилась, которую не могу опознать. То ли Чита беременная так округлилась, раза в три ширше стала…

И вообще, котиков и кошечек в доме явный перебор. И ведь не проредишь, не пристроишь, я с этим никаким образом не справлюсь. Даже если объявления давать – их же хрен поймаешь, они полудикие стали. Да и кому в деревне нужны чужие кошки, у всех своих складывать некуда. И прокормить такое котостадо никакой моей пенсии не хватит. В общем, буду накладывать каши не в расчёте на котоголову, а норму на весь кошарий – строго три миски. Дальше пусть сами разбираются, мышей из-под снега достают. В стенах, вон, опять вовсю шуршат и попискивают. При такой-то кошачьей армии в доме. Позорище.

Снег, кстати, уже выпал и лёг, пока тонким слоем. На палисадник страшно смотреть – я ведь не успела ничего ни убрать, ни обрезать. За окнами немым укором торчат из снега безобразно пожухлые, чёрные пионовые кусты. И не только они. Грустное зрелище, мерзость запустения. А в малой теплице ушли в зиму увядшие помидорные джунгли. Их хотя бы не видно, настроение не портят.   

Зато дома тепло. Натопила сегодня до +27. Это, конечно, не только печка поработала – электроплита была почти весь день занята, нагнала в кухне аж +30. И сушилка полдня свои градусы прибавляла. Хотела вечером подтопить, но печка ещё горячая, не буду. И так хорошо. Научилась подтягивать входную дверь в комнату и закрывать на крючок. Так тепло лучше сохраняется. В общем и целом, частично вспоминаю навыки каначакской жизни. Видимо, такое время для меня пришло.