Очарованья ранние прекрасны.
Очарованья ранами опасны...
Но что с того - ведь мы над суетой
к познанью наивысшему причастны,
спасённые счастливой слепотой.
И мы, не опасаясь отступиться,
со зрячей точки зрения тупы,
проносим очарованные лица
среди разочарованной толпы.
От быта, от житейского расчёта,
от бледных скептиков и розовых проныр,
нас тянет в даль мерцающее что-то,
преображая отсветами мир.
Но неизбежность разочарований
дает прозренье. Всё по сторонам
приобретает разом очертанья,
до этого неведомые нам.
Мир предстает не брезжа, не туманясь,
особенным ничем не осиян,
но чудится, что эта безобманность -
обман, а то, что было - не обман.
Ведь не способность быть премудрым змием,
не опыта сомнительная честь,
а свойство очаровываться миром
нам открывает мир, какой он есть,
Вдруг некто с очарованным лицом
мелькнет, спеша на дальнее мерцанье,
и вовсе нам не кажется слепцом -
самим себе мы кажемся слепцами...
