Идея, показавшаяся на тот момент гениальной, посетила меня как раз перед наступавшим завтра первым апреля. Я скучал около цеховой «инструменталки», ожидая «ненадолго отлучившуюся» кладовщицу, и, от нечего делать, водил взглядом по доске объявлений. Там и увидел свеженький приказ по заводу, сиротливо притулившийся между пожелтевшим прошлогодним графиком отпусков и листом с поздравлениями работниц цеха с Международным женским днём, которое уже почти месяц никто не удосужился снять.
И тут же в голове что-то щёлкнуло, а подсознание выдало едва слышную фразу «Эврика!»
На самом деле, подшутить над кем-то на первое апреля, так, чтобы ужас и паника сменялись у жертвы розыгрыша весёлым смехом – было моей давнишней мечтой. И даже были попытки её осуществить.
Помню, как-то поинтересовался у своей девушки на первое апреля, а что, мол, у тебя так попа поправилась. Первоначальная реакция была что надо. Недоумение, непонимание, испуг, но потом что-то в розыгрыше пошло не так. Когда я вдосталь насладился ситуацией, и сказал, что это шутка, попа красивая и, вообще-то, первое апреля по стране шагает, то, вместо довольного смеха, получил «Дурак» в свою сторону, и надутые в обиде губки. А через некоторое время и девушки у меня не стало. Не простила она мне того розыгрыша. Я, конечно, понял, что шутить с девушками – чревато, но мечта никуда не делась и напоминала о себе каждый раз, когда на улице начиналась весна.
В-общем, смотрел я на этот злополучный приказ, и в голове сама собой сложилась картинка большущей и жутко весёлой пакости, которую можно учинить над всеми работниками цеха скопом, и которая надолго останется в людской памяти. Мысленно плюнув на пропавшую где-то кладовщицу, я, опасливо оглядевшись, быстренько снял с доски листочек бумаги с напечатанным на нём официальным документом. И, стараясь не помять, спрятал его под широкий тёмно-синий халат, который мне, как механику цеха, был положен в качестве спецодежды.
На самом деле план был прост. Принеся, домой честно сворованный с доски объявлений нормативный документ, я думал быстренько набросать на компьютере свою версию текста, аккуратненько подменить ею текст исходника, отксерить то, что получилось, и вернуть уже свой мутировавший приказ на законное место его предка.
Вдохновление пришло, как только сел за клавиатуру и я самозабвенно начал набирать текст для фальшивого приказа.
«В связи с ожидаемым приездом на наше предприятие президента Российской Федерации В.В. Путина в рамках программы по модернизации отрасли ВПК…»
И нисколько ведь душой не покривил. Владимир Владимирович, меньше месяца назад избранный на свой второй президентский срок, и правда, что-то такое про военно-промышленный комплекс говорил. Впрочем, серьёзно рассчитывать, что глава государства почтит своим присутствием наш медвежий угол – очень большой оптимизм.
«…со всех работников, специалистов и руководителей предприятия на организацию визита будет единовременно удержано 45% общего заработка. С учеников и практикантов удержания производиться не будут…»
Я ещё раз взглянул на цифру и подумал, а не много ли я написал. Но, решив, что для первоапрельской шутки сгодится, оставил всё как есть. А чтобы снять излишнюю серьёзность момента вписал ещё кусочек.
«… Кроме того, всем работникам цехов, где будет проходить визит президента РФ, будут выданы комплекты спецодежды ярко-голубого цвета с розовыми вставками. Работник, получивший данный комплект, несёт полную материальную ответственность, за чистоту и отсутствие повреждений спецодежды.»
Ещё раз перечитал, добавил, где нужно официоза и отправил на печать. Для получения достоверной картины заводского ксерокса, всеми фибрами своей электронной души ненавидевшего белую бумагу, пришлось три раза пропустить получившуюся «фальшивку» через копировальный аппарат, стоявший в компьютерном салоне недалеко от моего дома. Зато получившийся результат меня порадовал, На сером фоне, смутно просматривались печать предприятия и размашистая подпись директора, зато грозные слова о взыскании денег с зарплаты читались вполне хорошо.
С утра, незаметно от окружающих, я прицепил «приказ» туда, где его собрат висел вчера, и постучался в окошко кладовщицы.
- Лидия Сановна, привет! Я тебя вчера не дождался, выдай сейчас на меня алмазный круг. – А подписывая бумаги, как бы между прочим, добавил. – Чёрт, опять кроссовки новые купить не получится, с этим приказом.
- А что случилось? – На лице женщины сразу отразилась крайняя степень заинтересованности.
- А ты что не читала? Он же неделю уже тут висит.
С этими словами я демонстративно снял с доски объявлений недавно повешенный документ и протянул его кладовщице. А потом, отвернувшись, довольно ухмыльнулся – за доставку информации в народ можно было не переживать, в цеху не было сплетницы большей, чем Лидия Александровна.
Как происходило вирусное распространение информации из «приказа» между работниками цеха, я пропустил. Пришлось отлучиться в отдел сбыта и там почувствовать на себе День Дурака в полной мере. У них всегда этот праздник. В их извращённом понимании. То есть, они умные – ты дурак.
Возвращаясь в цех через два часа с насухо высушенными мозгами и упаковкой подшипников, с невероятными усилиями вырванными у снабженцев, ещё на подходе я почувствовал неладное. Было тихо. Нонсенс. Механообрабатывающий цех, в котором установлены шестьдесят с лишним одних только прессов никак не может быть тихим. А тут можно было расслышать свои шаги и свист воздуха, вырывающегося из неплотностей пневмопроводов. А ещё меня поразила безлюдность. В помещении цеха, как будто взорвалась нейтронная бомба, от стены до стены не просматривалось ни единого человека. Пустовала даже вечно полная курилка.
Я ошарашено прислушался и уловил отдалённый рокот, доносящийся от здания управления, пристроенного к производственному залу. Звук этот, по мере приближения к его источнику, начал распадаться на отдельные людские голоса, пытающиеся перекричать друг друга. А на лестничной площадке не доходя второго этажа, где находился кабинет начальника цеха, я упёрся в стену людских спин. Пришлось, применяя локти, пробиваться в эпицентр шума, который находился как раз около входа в приёмную руководителя, где ещё оставался небольшой пятачок свободного места. Закрыв собою дверь в кабинет, перед толпой стояла бледная секретарша Света. Только не подумайте, что секретарь была нежная и хрупкая, скорее наоборот, было в ней росту метр девяносто и косая сажень в плечах. Настоящая русская женщина, способная коню на скаку челюсть сломать с одного удара.
Обычно работники с ней не конфликтовали и даже побаивались, но тут, поддавшись стадному чувству, напирали вперёд. Заводилой выступал один из токарей, антипатию к которому я начал испытывать с того момента, как пришёл в цех. «Дядя Саша», как звали его все рабочие. Маленький, вертлявый, скандальный, способный из любой мухи радостно раздуть слона. При этом не горящий желанием работать и не дурак употребить чего-нибудь алкогольного, не отходя далеко от станка. Держали его исключительно потому, что работать было особо некому, и до пенсии ему оставался всего лишь год. Жалели, понимая, что увольнением по статье запросто можно поломать человеку всю жизнь. Он сейчас стоял напротив Светы, размахивая бумажкой, в которой я, с удивлением узнал собственноручно сделанный приказ, и орал про то, что не собирается никому отдавать ни копейки честно заработанных денег.
Наконец, растолкав окружающих, я тоже оказался на пустом пространстве. Шагнул к бунтовщику и, не говоря ни слова, вырвал «приказ» у него из руки, тщательно разорвал на мелкие клочки и бросил под ноги.
- И чо? У них там оригинал есть, долго что ли копию снять? – Истерично выкрикнул дядя Саша, обдав меня свежим перегаром и щедрым луковым амбре.
- А ничо! – Ответил я в тон ему, и продолжил, глянув на притихший народ. – Я только что из конторы иду. В отделах был, к главному инженеру заходил. Никто там ничего про этот приказ даже и не слышал. Шутка это чья-то, дебильная, первоапрельская. Ясно вам?
- А мне вот ни хрена ни смешно! – Продолжал истерить токарь. – Чо мы, приказов что ли не видали? Не отличим, что ли?
- Так, Александр… - я безуспешно поискал в своей памяти отчество работника, и решив, что и так сойдёт, демонстративно принюхался. – Что касается тебя, то, если через десять минут я унюхаю твой перегар в цеху, пеняй на себя. Остальные, если не верите мне, дождитесь, когда вам начальник скажет то же самое, когда с селектора вернётся. Но на рабочих местах. Революционеры…
- Не… - опять завёлся дядя Саша.
- Ты ещё здесь? – удивлённо глянул я на него, и перевёл взгляд туда, где под рукавом спецовочного халата скрывались часы.
Мужичёк как-то сразу сдулся, попятился назад и через секунду скрылся в начавшей расходиться толпе.
- Что это они? – Удивлённо спросила у меня Света, когда мы остались в коридоре одни. – Набежали, шумели, кричали, что денег их лишить хотят.
- Да, говорю же, пошутил какой-то дебил, - зло ответил я, с трудом подавив желание сплюнуть себе под ноги, - первое апреля ведь!
Рабочие ещё недельку позубоскалили и начали забывать происшедшее, а я зарёкся на будущее устраивать гениальные приколы. Не понимают наши люди хороших шуток. Уж лучше по-старинке: «у вас вся спина белая».
© витян
http://the-cheerful-robot.diary.ru/p203504159.htm
Напряженность поля официантки
Я вполне удачно припарковался у крыльца сберкассы.
