Моему знакомому, Володе, недавно стукнуло тридцать пять. Двенадцать лет Вова успел отработать инспектором ГИБДД. Сколько смешных историй рассказал про свою службу – не счесть.

Однажды, говорит, пришлось перекрыть движение из-за того, что темпераментная провинциальная парочка, отправившаяся в отпуск на стареньком горбатом «Запорожце», стала выяснять отношения прямо в салоне. Перегруженный чемоданами «горбатый», стоя у светофора, раскачивался из стороны в сторону и в итоге прямо на дороге стал разваливаться по частям.

Но все рекорды, по словам Вовы, побила одна история.

– Примерно месяц назад было, – рассказывает Володя. – Стою на своём участке, курю. В патрульной машине – напарник. По трассе летит белоснежный «Матиз». Я сразу приметил: что-то тут не так. То ли водитель машиной управляет неуверенно, то ли…

В общем, тормознул я «Матиз». И тут началось неожиданное шоу. Просто «Ледниковый период»! «Танцы со звёздами»!

Подхожу. За рулём – не представляешь! – сидит платиновая блондинка, как из анекдота. Короткое платьице томной леопардовой расцветки, сумка со стразами, огромные солнцезащитные очки – в общем, всё как полагается.

– Ой! – первой поприветствовала меня блондинка. – А вы неправильно зашли. Зайдите с правой стороны!
– Это ещё почему? – не понял я.
– Иначе везти не будет.

Я пожал плечами: хорошо, мол, зайду. Желание клиента – закон. Мало ли – дамочка нервничает. Обхожу «Матиз» справа, останавливаюсь у двери:
– Ваши документы!

Девушка осторожно подаёт мне их правой рукой. Я протянул руку и вдруг заметил, что большой палец леди почему-то поджат под права. «Взятку, что ли, засунула?» – мелькнула мысль.

– Ой! – неожиданно вскрикнула девушка и убрала руку. – Я не удержала!

Что-то звякнуло. Я присмотрелся – лежит на асфальте монетка. Пятирублёвая! Поднимаю её, спрашиваю:
– Ваша?
– Моя, – немного смутилась дамочка. – Очень хорошо, что вы её взяли. Значит, будет мне добрый путь и удача с Мариком, – и она похлопала пальчиками с наращёнными ногтями по рулю.
– Вы надеетесь так дёшево откупиться?
– Причём тут «откупиться»? – возмутилась девушка. – Обычай такой. Новенький пятачок нужно дать первому инспектору. Мне Юлька так сказала. Она в банке работает, специально мне разменяла сотню на новые пятачки. Ещё неиспользованные!
– А если инспектор не возьмёт пятачок?
– Ну, вы же взяли, – улыбнулась собеседница. – Значит, теперь у меня всё должно быть хорошо.

Вдруг блондинка нахмурилась и стала пристально меня рассматривать.

– Повернитесь! – потребовала она.
– Думаете, я прячу за спиной радар?
– Какой ещё радар? Где ваша палочка?
– Вы имеете в виду жезл? Он остался в патрульной машине.
– Да вы что! – всплеснула руками леди. – Скорее принесите палочку! Немедленно! Иначе я с вами разговаривать не буду!
– А зачем вам палочка? – я уже был готов впасть в ступор.
– Как вы не понимаете? – искренне удивилась дама. – Так полагается. Вы же у меня первый!

Тут я сильно пожалел, что мой телефон остался в бардачке патрульной машины. Снял бы на видео весь этот разговор – стал бы звездой соцсетей. А то ведь друзья не поверят.

– Ладно, – ответил я, едва сдерживая смех. – Сейчас схожу за жезлом, и мы с вами продолжим разговор.

Судя по всему, я стал действительно первым инспектором, тормознувшим эту блондинку, – самым первым в её автомобильной карьере. И эта поездка – тоже первая в жизни. Тут уж мне самому стало жутко интересно: чем это всё закончится?

Я шёл к своей машине и гадал: какие ещё обычаи «первой автомобильной ночи» заложила в эту прелестную головку неведомая Юлька?

– Петрович, дай-ка сюда жезл, – попросил я напарника, – тут, похоже, намечается цирк с конями.

Мой коллега Петрович, 45-летний капитан, без слов протянул полосатую дубинку. Помахивая жезлом, как гаишник в старом советском фильме, я медленно приблизился к нарушительнице.

– Вот палочка, – показываю. – Ну, что там ваша Юлька говорит по этому поводу?
– Не трясите вы ею перед лицом, – недовольно буркнула блондинка. – И зря вы улыбаетесь. Юлька всё правильно говорит. У неё стаж два года.
– Солидный стаж, – присвистнул я. – Ну а с палочкой-то что нужно делать?

Дамочка опустила боковое стекло.

– Просуньте её ко мне, – попросила девушка и сразу же пригрозила: – Только давайте обойдёмся без идиотских смешков!
– Само собой, – пожал я плечами, из последних сил сдерживая себя, чтобы не согнуться пополам от хохота. – Я же понимаю: дело серьёзное.

Просунул жезл через опущенное стекло, а сам думаю: включил ли Петрович видеорегистратор? Такие кадры пропадают!

Блондинка аккуратно взяла двумя пальцами правой руки документы, осторожно их потёрла о жезл и отдала мне.

– На удачу? – переспросил я собеседницу.
– На везучую палочку, – просветила меня девушка. – И обязательно надо подавать документы правой рукой. Левой подашь – всё время будут останавливать. Не потрёшь о палочку – она будет сама тебя искать. И не добрая, а злющая, вот! Но теперь точно всё будет хорошо. И документы мои – под надёжной защитой.

Тут повисла недолгая пауза. Наконец я решил взять инициативу в свои руки.

– А вы знаете, почему я вас остановил? – спросил продвинутую в приметах автоледи.
– Просто документы проверить? – попыталась угадать блондинка. – Я ведь ничего не нарушила?
– Скажем так: почти ничего не нарушили. Выйдите из машины, пожалуйста.
– Зачем выходить? – в округлившихся глазах девушки впервые блеснул страх. – Ой, я ведь не быстро ехала, правда? Не быстро?
– Не быстро, – успокоил я барышню. – Но всё равно выйдите, пожалуйста. Я вам укажу на недостатки вождения и пожелаю счастливого пути.

Личико дамы просветлело. Она вышла из машины, хлопнула дверью.

– Вы госномер давно получили? – осведомился я у девушки.
– Сегодня утром. А что, мне его неправильно оформили?
– Да как бы вам сказать… – почесал я лоб. – Вы сами его неправильно оформили. Смотрите, – я показал на свеженький номер, который был прикручен вверх ногами.
– Ой, я не нарочно, – залепетала блондинка. – Торопилась просто, вот и не проверила. А что мне за это будет? Штраф, да? Блин, вот ведь попадалово! В первый же день не везёт!
– Ну почему же не везёт, – приободрил я юную нарушительницу. – Давайте продолжим эту тему – но строго по обычаю. Возьмите волшебную отвёртку – она ведь у вас есть? Снимите номер и прикрутите его правильно. На удачу – чтобы следующий пост ДПС не сглазил.
– Правда не будет штрафа? – не поверила девушка. – Ой, спасибо вам огромное! Блин, а ещё говорят, что в приметы не надо верить. Вот вернусь – всё Юльке расскажу!

Счастливая блондинка под моим присмотром собственными руками открутила отвёрткой номер и поставила его правильно, хотя и со второй попытки. От предложенной помощи леди решительно отказалась.

– Нельзя, – пояснила она. – Ну, вы же не маленький, сами должны понимать – чтобы не сглазить номер.
– Нельзя так нельзя, – согласился я. – Счастливого вам пути и будьте внимательнее на дороге. И ещё. Передавайте большой привет Юльке!

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205715002.htm

На крейсер «Адмирал Сенявин» прибыл генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Брежнева на флотах не то, чтобы любили в верноподаническом захлебе, но уважали в отличие от его предшественника Хрущова, за его боевое прошлое (Брежнев начинал службу как танкист), и за то, что именно при нем страна обрела самый мощный флот за всю историю России.

Вечером в салоне флагмана были накрыты столы торжественного ужина. В свите генсека были кремлевские повара, которые привезли с собой и кремлевские продукты. Офицерский камбуз крейсера был отдан им в полное распоряжение. Все корабельные коки были удалены, оставлен был лишь старший кок-инструктор мичман Галушко. Он показывал заезжим гастролерам где что на камбузе включается и выключается. А у входа на камбуз встал дюжий атлет в сером штатском костюме спортивного покроя с узким черным галстуком.

Столы в адмиральском салоне ломились от немыслимых яств. Были тут и балыки осетровых пород, и все виды драгоценной икры, вообщем, «зайцы тушенные и почки верченые», одним словом – пир горой. Леонид Ильич обвел пиршество довольным взглядом и вдруг спросил:
- А где же макароны по-флотски?
Вопрос был задан то ли в шутку, то ли всерьез. Но командир крейсера шуток не понимал, принял позу по стойке «Смирно» и доложил:
- Товарищ Верховный Главнокомандующий, макароны по-флотски будут поданы через десять минут!
- Через пять! – Поправил его командующий Тихоокеанским флотом.

Командир подозвал помощника и отдал приказание:
- Время ноль!
Помощник рысью полетел на камбуз. Но у дверей офицерского камбуза его остановил атлет в штатском.
- Сюда нельзя!
- Но… Я же… Это мое заведование! – Опешил капитан 3 ранга.
- Сюда нельзя! – Очень строго повторил охранник.
Помощник лихорадочно искал выход из идиотского положения и нашел:
- Тогда позовите сюда мичмана Галушко.
Атлет приоткрыл дверь и гаркнул:
- Мичмана Галушку на выход!

Старший кок-инструктор и в самом деле похожий на галушку – плотный и округлый – предстал перед начальником.
- У нас макароны по-флотски есть?
- Никак нет! Вчерась были, сегодня нет.
- Михалыч, кровь из носу, но макароны должны быть! Генсек пожелал… Сам понимаешь – честь корабля и все такое!
- Понял. Сейчас сварим!
- Сейчас через час! Нужно через пять минут.
Галушко на секунду задумался:
- Вчера были макароны по-флотски. Расход для берегового караула оставили.
- Где расход?
- Да в 36-й кубрик бачок отправляли.
-Дуй туда и мигом в салон!

36-й кубрик в самой корме крейсера. Мичман помчался по бесконечным коридорам, перепрыгивая через комингсы водонепроницаемых дверей, ворвался в кубрик. Матросы, сидя за раскладным столом, доедали последние макароны. Мичман с надеждой заглянул в бачок – пусто.
- Стоп-машина! – Крикнул Галушко. Но матросы, почуяв недоброе, еще проворнее заработали челюстями.
- Кончай жрать, говорю! – Мичман с тоской смотрел, как пустели алюминиевые миски, как извиваясь, макароны исчезали в прожорливых матросских ртах.
- Боевая тревога! – Истошным голосом заорал Галушко. Рефлекс сработал. Мичман выхватил ближайшую миску и стал сгребать в нее недоеденные макароны.
- Фарш – вчерашний. Он испорчен! – Пояснял он по ходу дела. – Вы после этих макарон из гальюнов вылезать не будете. Вам сейчас нормальный ужин принесут.

Недоеденных макарон набралось миска с верхом. Провожаемый недобрыми взглядами старший кок-инструктор выскочил на ют и рванулся по левому борту, как добрый рысак. На его беду боцманенок подкрашивал возле мусорного рукава леерную стойку. Он отступил на шаг, чтобы полюбоваться на свою работу, и в этот момент его сшиб мичман. Миска выскочила из рук и макароны разлетелись по палубе. Бакланы, которые дежурили близ мусорного рукава, мгновенно кинулись на добычу. Галушко отбивался от наглых тварей. Птицы мстили ему старым птичьим способом, покрывая черную фуражку и спину, обтянутую кителем, жидкими белыми пятнами. Галушко собирал харч в миску, стараясь не наступать на макаронины. Палуба была хорошо продраена и пролопачена перед визитом генсека, желтые, как яичко, тиковые «половицы» не оставили на макаронах ни малейшего следа. Зато крупинки фарша усеяли благородную древесину жирными пятнами. Но мичману было не до палубы! Добежав до шкафута, он нырнул в палубный люк, скатился по трапу, прижимая драгоценную миску к груди. В командирском коридоре, откуда трап вел прямиком в салон флагмана, Галушко натолкнулся на неожиданное препятствие: брат-близнец прикамбузного атлета в таком же сером пиджаке преградил ему дорогу:
- Туда нельзя!
- Да мне… Макароны… Леонид Ильич… Командир… - Одышливо объяснял мичман.
- Ничего не знаю. Туда нельзя.

Охранник брезгливо взял одну макаронину и отправил ее в рот. Должно быть проверял – не отравлено ли? Спорить с ним было бесполезно. Но мичман Галушко знал подпалубный лабиринт крейсера лучше, чем кремлевский охранник. Поэтому, дав задний ход, спустился на три палубы вниз в ПЭЖ – пост энергетики и живучести. Оттуда через всю надстройку шла наклонная броневая труба защиты кабельных трасс. Она прикрывала в морском бою жизненно важные кабели от осколков. Труба эта шла в боевую рубку, но при этом проходила через «гарсонку» салона флагмана, где вестовые готовились к подаче блюд. Галушко заглянул в полутемное слегка подсвеченное жерло броневой трубы: бесконечный скоб-трап уходил по наклонной далеко и высоко. Галушко с детства страдал клаустрофобией – очень боялся тесного и замкнутого пространства. И теперь сердце его тоскливо сжалось. Но выбора не было. Держа миску с макаронами в вытянутой руке мичман отважно ринулся в железную теснину. Самое страшное произошло на полпути: связка кабелей выпучилась в одном месте так, что плотный и округлый кок-инструктор застрял – ни туда, ни сюда! Ужас объял мичмана, когда он увидел три серые острые крысиные мордочки, которые подбирались к миске с макаронами. Самая наглая почти рыжая от старости схватила верхнюю макаронину, свисавшую с и быстро сожрала ее.

- Кыш, хвостатая, кыш! – Заорал не нее Галушко, но пасюк и ухом не повел.
Вполне возможно, что привлеченные запахом жареного с лучком фарша, другие крысы лезут из глубины трюмов и кофердамов. Большим серым пасюкам ничего не стоило сожрать застрявшего в трубе кока. Галушко только на секунду представил себе такую участь, и его виски стали покрываться серебром седины. Ему показалось, что в каблуки его кожаных ботинок уже впиваются крысиные зубы. Мичман рванулся изо всех сил и… пролез через узкость! Не обращая внимание на маячившие перед глазами крысиные хвосты, он лез по скоб-трапу с резвостью марсофлота. А вот и она – заветная цель: лаз в «гарсонку». Галушко крутанул задрайку, но она не поддалась - резьба закисла. Электрики, сволочи, запустили матчасть, не проворачивали задрайки должно быть с полгода. Да и в трубу эту лазали, видно, не часто. Назад пути не было. Разве что только вверх, в боевую рубку? Но она сейчас, наверняка заперта. От отчаяния мичман Галушко заголосил песню, единственную песню, чьи слова он знал почти все до конца.
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает!

И тут задрайка лязгнула и люк в «гарсонку» приоткрылся. Любопытный официант из свиты генсека решил взглянуть на певца. Оттолкнув его, Галушко, в пыли, в бакланьем помете, предстал перед изумленным метрдотелем правительственного ужина. Но что мичману чужой метрдотель, пускай и кремлевский?! У него свое начальство, и Галушко ринулся к командиру с миской в руках. Телохранитель генсека не успел выхватить из под подмышки пистолет и уложить «диверсанта» наповал, как старший кок-инструктор влетел в салон.

- О, - обрадовался Леонид Ильич. – И макароны прибыли!
Командир посмотрел на часы и строго покачал головой – вместо отпущенных пяти минут прошло целых семь. Галушко попытался переложить макароны в фарфоровую тарелку, но генсек запротестовал:
- В миске давай, в миске, как на флоте положено!

Миску ему поставили на фарфоровую тарелочку-подложку, но ЧВС, член военного совета, политический руководитель флота, успел заметить, что по краю алюминиевой миски шла аккуратно выцарапанная надпись: «ДМБ неизбежно, как крах капитализма». Подостывшие макароны генсек лихо рубал ложкой, как заправский матрос (с вилками на крейсере было напряжно), и только дальнозоркость помешала ему прочесть другую надпись, выцарапанную на ложке: «Ищи, сука, мясо!»

- Вот это настоящие макароны по-флотски! – Сказал генсек, и все расплылись в радостных улыбках. – А добавки можно?
На этой убийственной для мичмана Галушко фразе можно было бы и закончить рассказ. Но справедливости ради надо сказать, что покончив с макаронами, тов. Л.И. Брежнев вручил старшему коку-инструктору золотые часы «Командирские» с гравировкой «За отличную службу от генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева». А миску, из которой руководитель партии и государства ел макароны по-флотски, поместили потом под стеклянную витринку в «ленинской каюте» корабля. Ложку же с неприличной надписью замполит крейсера забрал себе – на память. А потом, много лет спустя, подарил автору этих строк. Но главное все же в том, что честь корабля была спасена.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205711708.htm

О добре

Мой брат в 16 лет со своими друзьями те еще понтушки: айфоны, бренды и пр. Но однажды оказалось, что их головы забиты не только этой чепухой. Возвращаясь из школы, они увидели, как машина сбила кота (который аж в кусты улетел). Они его подобрали и отнесли в ветеринарку. И еще заплатили врачу за лечение. С котом все в порядке. А я аж посмотрела на брата другими глазами)

Мама попросила на день своего рождения белого котенка. Нашла в первом же объявлении в группе с «потеряшками» — кто-то выбросил коробку, в которой было 16 новорожденных котят, в том числе и белый. Неравнодушные ребята забрали коробку домой, чтобы пристроить всех со временем. Объявлению было 4,5часа. Когда я позвонила, чтобы узнать, где можно забрать котейку, мне ответили, что их всех разобрали за 2 часа! 16 котят разобрали за 2 часа! Люди, спасибо что вы есть, вы даете мне надежду!

Однажды, когда училась в 4 классе, ехала на маршрутке на тренировку. Протягиваю деньги водителю, а он, вместо того чтобы взять, спрашивает: «Как учишься?». Я поначалу опешила, потом ответила, что отличница (и это было правдой). Водитель сказал: «Ну тогда деньги себе оставь». Надолго запомнила этого водителя.

Каждое утро в маршрутке на моей остановке садится собака и едет четко до рынка, где встает и бежит по своим делам. Все пассажиры ей умиляются. Пушистый луч добра в утренней маршрутке!

Копил на «Мазду 6», накопил ровно 1 000 000 р., поехал в гости к своей знакомой, она состоит в фонде «Твори добро», и как-то с ней приехали к мальчику Артему семи лет. Ему не хватало денег на операцию — 800 000 р. Более доброго и радостного мальчика я не видел. Пока с ним болтал, сказал ему, что у меня есть волшебный фонарь, который может исполнить одно желание, но это желание надо написать на фонаре и запустить в небо. Он с мамой и моей подругой поехал в город и написал на фонаре: «Хочу ходить». Когда приехал домой, на его столе ждал миллион рублей и записка — поправляйся...
Коплю на «Мазду». Ни о чем не сожалею. Мне кажется, в жизни каждого человека должно произойти маленькое чудо.

Когда я спросила бабушку, какой человек был самым значительным в ее жизни, я надеялась что она скажет — дедушка или кто из детей, но она поведала, что этот человек был немецкий солдат, который нашел ее одну, шестилетнюю в развалинах, не выдал, приходил иногда к ней и делился сахаром и хлебом. Он был страшный, прыщавый, худой и без бровей. Она его не понимала и испугалась, когда он внезапно ее куда-то повез, но он просто передал ее в деревне добрым людям. Не было бы его — не было бы нашей семьи.

Друзья, можете меня поздравить, сегодня я купил модем.
Но речь не об этом. Модем заказал, жду, когда приедет курьер. Присылает первую смс: «Выехала. Приеду в течение часа.» Потом через 20 минут: «Подошла. Пожалуйста, спускайтесь». Встречаю женщину лет 35, миловидная. Улыбнулся ей. Сам знаю, что такое работать на ногах, бегая по всей Москве.
Спросил, как она добралась, быстро ли нашла. Молчит. Ладно, думаю, на улице машин много. Идем внутрь здания, замечаю, что, на другой вопрос она что-то пытается выдавить. Понял — глухонемая. Заполнил все бумажки на сим-карту, которая идет в комплекте. Паспортные данные записал, проверил комплектность девайса. Все ок. Передал деньги, сказал спасибо.

Так вот, уважаемая компания, спасибо вам огромное, за то, что помогаете и даете работу людям с ограниченными возможностями! Вы делаете очень хорошее и доброе дело! Они ведь ничем от нас не отличаются и не должны быть ущемлены в правах. Спасибо вам от вашего пользователя!

О любви

Каждый вечер мы с мужем читаем друг другу вслух, по очереди, вместо того чтобы пялиться в телефоны и ноуты, сериалы или фильмы. Непередаваемые чувства! И каждый вечер влюбляюсь в него все больше и больше.

Сегодня еду в маршрутке. Очередной скучный денек. Как обычно, по дурацкой привычке, шевелю губами повторяя слова за певцом в моих наушниках. И тут вижу: сидит просто необыкновенной красоты парень! Я на него смотрю, взгляда оторвать не могу и интуиктивно подпеваю беззвучно «I think, I love you baby», а он меня, видимо, заметил и, также беззвучно, будто отвечает с легкой улыбкой «I think, I love you too». Улыбка до ушей на весь день.

О семье

Дело было в Санкт-Петербурге. Я переходила дорогу и подслушала диалог мамы и маленького ребёнка. Ребенок не хотел брать маму за руку. И тут она ему сказала, чтобы ОН ее перевёл через дорогу, чтобы с ней ничего не случилось. Вот это было очень полезное мое наблюдение, потому что сама скоро стану мамой.

Я метр пятьдесят ростом, мой муж — метр пятьдесят семь. А мой отец метр восемьдесят и носит длинную бороду. Когда приходит в гости всегда здоровается: «Ну привет, хоббиты!», а муж отвечает: «Здорово, Гендальф».

Вчера мы с сыном проболтали около двух часов. И это не из серии «сынок, нам надо поговорить о твоём поведении». Мы разговаривали обо всём. О работе, о рецепте яблочного пирога, о котиках… О политике… О ценах, зарплате и кредитах… О сортах чая… О прочитанных книгах и их авторах… О рыбалке и опять о котиках… О его девушке и моём мужчине, о друзьях, знакомых и родственниках, о Камчатке и детстве, о машинах, и их ремонте. Вместе наделали бутербродов и салат, и с аппетитом их съели, запивая чаем. И это было здорово! А всё потому что на кухне лежала огромная куча яблок, и их надо было помыть, почистить и порезать на варенье.

О детстве

В моем детстве папа постоянно работал, поэтому всегда была очень рада его видеть. Как только видела, залезала на первое что попадалось на моем пути к нему: стул, диван, с криком «папа, лови!» без единой лишней мысли прыгала на него. Мало меня интересовало: стоит ли он ко мне спиной или лицом, видит ли где я, успевает ли вообще меня поймать. Это было безоговорочное доверие, и он ни разу не подорвал его — всегда ловил.

Стою на заднем крыльце дома. Во дворе бегают дети лет 10-12.
Из-за угла выруливает очень пухлый пацан и направляется куда-то в глубь двора. Неподалеку какие-то две девочки начинают тыкать в него пальцами и смеяться. Парниша оборачивается и голосом с хрипотцой, интонацией, как у Дона Корлеоне, активно жестикулируя, говорит:
— Яна, Яна, милая, ты что-то хочешь мне сказать? Ты хочешь что-то до меня донести, дорогая? Так подойди и скажи мне это в лицо, Яна! А если ты и дальше будешь кричать за моей спиной, то подойду я и надеру тебе твой тощий зад!
Я не выдерживаю и начинаю смеяться. Парень оборачивается ко мне, снимает кепку и немного наклонив голову, говорит:
— Добрый вечер, мадемуазель.
Теперь это мой любимый пацан во дворе!

О провалах

Вообще я хорошо разбираюсь в технике, но один раз мне было стыдно… Не печатал принтер, вызвала программиста-айтишника, он пришёл, вставил вилку в розетку и на мою виноватую улыбку изрёк, что, видимо, день такой: он только что ходил на вызов «принтер криво печатает» — пришёл к ним, бумажку ровненько положил!

Некоторые жены ругают своих мужей за невнимание, за то, что забывают о годовщинах свадьбы. У нас в семье на этот счет идиллия. Неделю назад у нас была годовщина свадьбы. И мы оба благополучно о ней забыли…

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205709790.htm

Вспомнилось почему-то... много лет назад было. В моей прошлой жизни. Я тогда ещё ювелиром был. Вчера довольно насыщенный вечер. Давно уже не было очереди желающих что-либо отремонтировать. Паяю цепочку, готово... задуваю пламя, слышу тихий вздох у прилавка.
— Вы с бриллиантами работаете?
Поднимаю глаза.
— Да, какая-то проблема?
— Вот, у меня колечко, я его двадцать лет носила не снимая, камень стал тускнеть, я решила его почистить иголкой, снять налёт, и он выпал... можно сделать?

Беру кольцо в руки, рассматриваю. Старенькое, всё в царапинах, проба со звездой...
— Камень не потерялся?
— Нашла, вот...
— Это бриллиант? Вы уверены?
— Понимаете, это кольцо мне подарил мой муж, мы тогда ещё были не женаты, он сказал, что это бриллиант, очень хороший...
Кидаю камень в спирт, потом в мыльную пену, протираю, смотрю на ультрафиолет и через лупу. Рундист шершавый, как положено, светится ярко-синим цветом, вроде, натура...



— Да, это бриллиант. Сделаю. Закрепка стоит 300 рублей.
— Это прямо сейчас сделаете? При мне?
— Нет, тут без микроскопа никак. Будет готово завтра, приходите с 17 до 20.
— А это будет именно этот камень? А то мне сказали, что нужно ехать на Бармалеева, сдавать его на анализ, получить подтверждение подлинности и там в моём присутствии его закрепят...
— Не беспокойтесь.
— Я приду завтра, только кто это будет делать? Вы?
— Да. Я закрепщик.
— Я бы хотела, чтобы именно Вы мне его отдали. И ещё... я узню его из тысяч других.

Сегодня утром отреставрировал кольцо, почистил, отполировал, сделал всечку под камень, стал крепить...
Сначала тихо охнул.
Потом сменил увеличение микроскопа. 10.... 25.... 40... 70...
Ни единого дефекта. Идеальная огранка. Такое впечатление, что он только что из-под станка, несмотря на прошедшие годы.
И снова эта дрожь в пальцах и тёплая оглушающая волна внутри....

Это всё предыстория.

Вечером пришёл на работу.
Жду.
Она появилась не одна. С мужем.
— Получилось?
— Да. Вот оно.
Надела на палец....
Я не знаю, что сияло сильнее, бриллиант или её глаза.
— Оно... оно такое же, как в тот день... помнишь?
Бросилась к нему, обняла.
Я смущённо отвёл взгляд.
Муж:
— Камень и в самом деле хороший? Меня тогда не обманули?
Я:
— Не обманули. Качество отменное.
Муж:
— Да что там камень... зато какая у меня жена!
Подхватил на руки и вынес.
Она выглянула из-за его плеча и помахала рукой.
А я ещё долго смотрел им вслед.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205707825.htm

Вы тоже заметили, да? Мы стали старше.

Вначале все на свете старше нас. Мы младше других детей во дворе, младше задавак-первоклашек — какие же они большие, божемой, в одном из них целых метр двадцать роста. Мы младше второклассников, третьеклассников, старшеклассников, студентов. "Он уже на третьем курсе, "она уже окончила институт" — а мы еще нет. Мы столько всего еще нет.

Мы моложе взрослых — конечно же, мы моложе взрослых. Они повсюду, мы смотрим на них снизу вверх (а потом — и сверху вниз, но какая разница). Они везде. Мир принадлежит им, а мы принадлежим себе. Они, правда, считают, что и мы принадлежим им. Но мы-то знаем, что нет.

Мы говорим про кого-нибудь: "Он не с нами, он же взрослый!". Он — лет двадцати, тридцати, сорока. Другой породы. Мы самое новое, что есть в этом мире.

Потом весь мир начинает потихоньку нас догонять. Младшая сестра гуляет с мальчиком (какие мальчики, я ей пеленки менял!). Соседка-ровесница вышла замуж. Так рано? Почему "рано", ей двадцать пять... Одноклассница в парке катает коляску, прогульщик из старой школы водит "Тойоту", хулиган и гроза района уже отсидел, уже женился, уже развелся...

Но это все еще ничего. Это еще - "они", не мы. "Им" — можно. Они могут жениться, рожать детей, водить автомобиль, играть на бирже и выступать по телевизору. А у нас бежит другое время. Мы можем писать шпаргалки, кататься на велосипеде, рвать малину с куста и точно знать, что бабушка — бессмертна.

А потом и бабушка не бессмертна. А потом и мама.
Как "мама", почему "мама", это же значит, что мы уже не маленькие, да?

Мир продолжает катиться нам навстречу.
Мы уже старше всех парикмахеров, барменов и официанток.
Продавщиц и учительниц.
Водителей и медсестер, девочки-массажистки и тренера в тренажерном зале.
Мы старше соседки, соседкиного мужа — бухгалтера в нашей фирме, соседкиной дочки — ей в этом году поступать, и ее репетитора — да он родился в том году, когда мы поступали!

Дети восьмидесятого года рожденья где-то работают и даже давно начальники. Дети девяностого года рождения играют свадьбы. Дети двухтысячного года рождения... Подожди, подожди. Какой двухтысячный год? В двухтысячном году начнется новый век, а мы станем старыми, да? Глупость какая, откуда двухтысячный год, не бывает таких годов.

Но мы все еще младше. Мы младше политиков, адвокатов, деканов, психологов и врачей.
Главное — врачей.
Сначала мы младше их всех, даже терапевта, и это привычно. Потом мы уже старше терапевта, но младше стоматолога. Догоняем стоматолога, зато остается хирург. Хирурги очень долго старше нас. Это приятно: мы в надежных руках.

До тех пор, пока в больнице (пустячная операция, какие-то полипы, ну что у меня может быть серьезного, я тебя умоляю) нам не протягивает профессионально отмытую руку совсем молодой человек. Мы вздрагиваем, не доверяем: он же моложе нас, когда он успел стать хирургом? Ладно, расслабься, не в возрасте дело. У этого юноши все-таки наверняка приличное образование, в его неприлично юные сорок... семь...

Дольше всех старше нас остаются онкологи. Но и они сдаются — перед теми, кому повезло.
Последним младше нас оказывается врач-гериатр. И даже психогериатр (должен же хотя бы на эту специальность быть возрастной ценз... или все-таки нет?).

И вот тогда, когда гериатр моложе нас на двадцать лет, а его медсестра — в четыре раза, когда у соседей родители, а иногда и деды годятся нам в сыновья, когда студенты пишут в анкетах год рождения, похожий на номер нашего первого домашнего телефона, когда моложе нас уже абсолютно все — тогда уже наплевать.
Какая разница, сколько им лет. Важно, что мы уже можем все то, чего они пока не могут. У нас уже все получилось: ведь отныне "те, кому повезло" — это мы.

В этом году мы уже живы. В этом году мы уже отметили день рожденья. В этом году уже не будет жарко, в этом году уже не будет ливней, в этом году уже лето, а следующей зимы, может быть, вообще не будет. Мы все детство об этом мечтали: чтобы не было следующей зимы.
Выйти на улицу, посмотреть на небо, посмотреть на голубей, которые вылупились уже после того, как нам сравнялось девяносто. Все на свете произошло уже после того, как у нас уже все произошло.

Мы уже "еще не умерли", а они еще "уже родились". Мы уже вышли на пенсию, когда эта невеста ходила в ясли. Мы уже хоронили друзей, а сегодняшний премьер-министр еще учился в начальной школе. Зато мы есть. У нас, в отличие от остальных, это уже "зато".

А главное — мы уже поняли, что самое интересное у нас-то как раз впереди. Вот оно, уже маячит за поворотом. Но тем, которые все моложе нас, этого не понять. Как младенцу не понять трехлетку. Как первокласснику не понять жениха. Как студенту не понять декана. Как терапевту не понять гериатра.

Жаль, что ни капли от этого понимания не передать тем, кто младше нас.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205702139.htm

Алевтина Ивановна работает в больнице, уборщицей. Вот зря молодёжь ругает больницы, стремится наняться в компании покрупнее, да ещё, чтобы зваться-то не уборщицами, а по-модному, клининг-менеджерами.
Глупости это. В офисах этих день-деньской народ шастает туда-сюда, топчутся в ботинках и сапогах, наносят с улицы грязь. А в больничных палатах люди тихонько лежат, а посетители переобуваются или натягивают на уличную обувь полезное изобретение, бахилы пластиковые. И, не в пример заносчивым бизнесменам, больные к уборщицам относятся тепло и уважительно, здороваются, новостями наперебой делятся и угощают тем, что родня им принесла.

– Здравствуйте, Алевтина Ивановна!
– День добрый, как ваша спина сегодня, тёть Аля?
– А вот у меня тут булочки, невестка напекла, хотите к чаю? Мне самой никак не съесть…

Алевтина Ивановна переодевается в своём закуточке, наливает в ведро тёплой воды, берёт тряпку и отправляется на обход. У них, у врачей, свои обходы – а у уборщиц свои.

В первых трёх палатах – чистота и порядок, всего-то и нужно пыль смахнуть. Так что моет Алевтина Ивановна больше для вида.
Четвёртая палата – для тяжёлых больных. Три койки здесь, одна пустая, а на двух оставшихся лежат двое больных из тех, кому особое внимание требуется. Обоих к операции готовят, одного вот-вот, второго через неделю, как сказала Алевтине медсестра Лидочка.
Под кроватью первого – которому завтра-послезавтра под нож хирурга Виктор Васильича – расплылось мутное пятно грязи. На вид оно точь-в-точь как жирная бензиновая плёнка, с одним только отличием: бензин на свету всеми цветами радуги переливается, а местная больничная грязь из серого в чёрное да обратно перетекает.

Алевтина Ивановна отжимает тряпку и принимается за работу. Раньше, поначалу, подташнивало её, когда липкие серые лужи подтирала, но потом привыкла. А чтобы к рукам не липло, надо тряпку в ведро почаще окунать, да не лениться выполаскивать.
С первого раза грязь не оттирается, уж больно густо её тут наляпано, и Алевтина скребёт под кроватью добрых десять минут. И оставила бы на завтра, но нельзя, вдруг операция с утра случится?

Зато у второго больного почище, серое с чёрными переливами пятно под кроватью, конечно, имеется – зря операцию не назначат – но небольшого размера и на вид несерьёзное, неглубокая лужица всего лишь.
– Позвольте, Алевтина Ивановна, почему же моему соседу такое внимание, а мою персону вы удостоили всего трёх взмахов тряпкой? – интересуется пациент, интеллигентный бородатый мужчина в возрасте.
– Так чисто там у вас, – не увиливая, объясняет Алевтина. – Что ж зря полы до дыр протирать?
Бородатый недоверчиво косится на кровать соседа, пол под которой уборщица старательно драила именно что чуть ли не до дыр – и раздумывает продолжать дискуссию.

Алевтина идёт дальше. Где-то задерживается, где-то справляется быстрее. На тележке, которую она катит за собой, моющие средства потеснились, уступив часть места пакету с яблоками, шоколадке «Алёнка», двум бутербродам с колбасой и книжке в мягкой обложке с нарисованным на ней грустноглазым котом. Книжку вручил Алевтине в подарок выписывающийся на днях автор, с дарственной надписью «спасибо за заботу, на добрую память». В своё время Алевтина умучалась, подмывая грязнющие полы под авторской кроватью, но вот уже неделю как никакой работы для неё там не было – а значит, и впрямь, автору пора выписываться.

Восьмая палата, послеоперационная – последняя на этаже. Алевтина закатывает тележку, оглядывается – и тихонько ахает.
Под правой койкой грязи натекло всего ничего: операция прошла чисто, без осложнений. Шкафчик, от которого к пациенту тянется пучок проводов и шлангов, моргает огоньками и тихо попискивает, по экранчику ползёт зелёная линия. Конечно, Алевтина Ивановна в ней ничего не смыслит, с её-то десятью классами – но смутно понимает, что линия эта правильная и хорошая.

Зато вторая койка…
Жирная, маслянистая лужа расползлась от изголовья до ног, растеклась, глубокая и густая. Поверхность течёт чёрно-серыми разводами, на ней набухают и лопаются пузыри. Затхлый, болотный запах расплывается из-под кровати.
– Ой, горюшко, – тихо шепчет уборщица.
Она смотрит на левый шкафчик с проводами. Зелёная линия на первый взгляд ничем особо не отличается от своей соседки, но Алевтине она чем-то не нравится.
Алевтина вздыхает, крепче берётся за швабру и начинает мыть.

Через полтора часа голова у неё кружится и в ушах звенит, а спина ноет так, что Алевтина боится завтра не разогнуться. А ведь выходной брать ни в коем случае нельзя, лужа натечёт снова, и если Алевтины тут не будет, всякое может случиться.

Уборщица медленно, пошатываясь от усталости, идёт в туалет, где споласкивает ведро и тщательно полощет и выжимает тряпку. Потом отправляется в каморку, на дверях которой табличка «Хоз.блок», и без сил падает на диванчик. Руки и ноги гудят, про спину даже думать не хочется.
На часах – шесть утра.

В дверь дробно стучат: пришла Алевтинина сменщица.
Она заглядывает в каморку, смотрит на Алевтину и сочувственно качает головой:
– Намыла?
Алевтина кивает:
– Намыла.
– Везде чисто?
– Везде…
– Что, и в восьмой? – недоверчиво переспрашивает сменщица. – Да неужели управилась?
– Сама не верю, – отвечает Алевтина. – Проверять будешь?
– Я быстренько, – говорит сменщица.
Извиняясь, она разводит руками – мол, на всякий случай надо посмотреть – и уходит.

Алевтина слышит удаляющийся шорох её шагов по коридору. Она сидит, закрыв глаза, и думает: а вдруг там, в восьмой, под левой койкой, снова натекло? Что, если операция прошла совсем неудачно, и все её старания зря…

Снова шаги за дверью, и сменщица появляется на пороге.
– Чисто, – говорит она.
И смеётся:
– Совсем ты меня без работы оставишь, Алевтина…
– Ладно тебе…
Теперь, когда проверка позади, Алевтине легко-легко, и даже спина перестала болеть.
– Давай, – вдруг для самой себя, предлагает уборщица, – раз уж у тебя время свободное образовалось, чай попьём? У меня булочки есть, к чаю. И шоколад «Алёнка».

– Ну… – задумывается гостья, – ну, давай.
Заходит в каморку, аккуратно ставит косу в угол, рядом с Алевтининой шваброй, и садится с ней пить чай.

© SILVER_MEW

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205699132.htm

Служил в армии по срочке. Старшиной роты был старший прапорщик. Стоит ли говорить, что это был настоящий прапорщик, коего высмеивают во многих анекдотах.

Выходной. Сидим в роте, отдыхаем и смотрим телевизор. Старшина ответственный, ушел по делам. Звонок на мобильный дежурному по роте:

Д: Слушаю, тов. старший прапорщик.
П: Барабанщики в роте?
Д: Да, свободны.
П: Выгоняй их на плац, пусть долбят изо всех сил своими колотушками.
Д: Зачем, выходной же?
П: Я в лесу, бл*ть, заблудился. На звук пойду.

© oWart

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205697236.htm

Чертенок ворвался в приемную, дробно топоча копытцами по паркету.
— Шеф у себя?..
Секретарша сердито взглянула на чертенка поверх очков.
— А тебе назначено?
Чертенок покачал головой.
— Срочно! Это срочно! — он помахал в воздухе свернутой в трубку газетой. — Видите?..
— Не вижу, — холодно отрезала секретарша. — Ладно, к черту.
Она нажала кнопку на селекторе.
— Сэр, к вам тут какой-то мелкий бес. Говорит, срочное дело.
— Гррхых, — отозвался селектор.

Секретарша еще раз посмотрела на чертенка и презрительно скривила губы.
— Можешь зайти.
Чертенок кивнул и кинулся к лакированным дверям кабинета.
— Сэр! Позвольте, сэр?..
Сатана приветливо махнул ему рукой.
— А-а, юный Барти! Проходи, проходи. Что случилось?

Чертенок подскочил к столу и, развернув смятую газету, ткнул пальцем в страницу.
— Вот, сэр!..
Сатана взял со стола пенсне.
— Хм?.. Ага… «В центре Петербурга заработала платная парковка»…
— Чуть ниже, сэр.
— А!.. Вижу. Сбили барельеф… историческое здание… акт вандализма… Хм, — он взглянул на чертенка. — И в чем проблема?
Чертенок растерянно развел руками.
— Как же, сэр!.. Не так уж много вам поставлено памятников, а тут их разрушают!.. Я… мы все… весь наш отдел возмущен! Сэр, это же оскорбление вам!..

Сатана засмеялся. Увидев, что чертенок по-прежнему пребывает в растерянности, он наклонился к нему и похлопал по плечу.
— Ну, ну, — сказал он. — Чепуха! Не надо принимать это так близко к сердцу. Все не так уж плохо.
— Я не понимаю, сэр…
Сатана опустил пенсне на стол и сцепил руки в замок.

— Им следовало бы бороться со мной, — протянул он, расплываясь в улыбке. — Помнишь, Барти, как они изобрели антибиотики?.. Вот это был серьезный удар по отделу болезней и пандемий. А генно-модифицированные продукты?.. Нам чуть не пришлось распустить все крыло, занимающееся голодом. Я уже не говорю о всеобщем образовании! Сотни лет труда Центра Мракобесия насмарку! Хорошо, что на Земле у нас есть филиал… А что до барельефа…
— Сэр… Нашим ребятам просто обидно за вас…
Сатана отмахнулся.
— Какие глупости, Барти! Я доволен! Я чертовски рад!.. Всякий раз, когда люди начинают бороться со статуями вместо того, чтобы бороться с настоящим злом, мы в выигрыше!
— О… Я не подумал, сэр.
— А теперь ступай, пора за работу. Возвращайся в свой цех и передай сослуживцам — все идет лучше некуда!

Чертенок кивнул и зацокал копытцами к выходу. Сатана развалился в своем кресле.
— Идиоты, которые борются с памятниками, — сказал он, — побеждают только памятники.
И расхохотался.

© alex_aka_jj

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205695433.htm

Забирали по ночам: тихо, деликатно, не беспокоя соседей, всегда — целыми семьями. Просто утром квартиры стояли пустые, с распахнутыми настежь дверями, и кого-нибудь недосчитывались: астрофизиков и слесарей, летчиков и дошкольников, пастухов и профессоров консерватории, домохозяек и академиков. Возвращались единицы, с головной болью, провалом в памяти и справкой: взяли по ошибке, приносим извинения, память скорректирована из соображений планетарной безопасности.

Почта захлебывалась доносами. Люди не могли дышать спокойно: у одних поселился внизу живота холодный ужас, сдавил дыхание, рвотно подкатываясь к горлу; другие воодушевленно строчили — на начальника, чье место неплохо бы занять, на соседа, чьи дети слишком громко кричат, на девушку, что отказала; третьи писали на вторых, чтобы успеть первыми. Шушукались: «Пять раз написала, а его все не берут. — А ты о чем? — Что крадет. — Дура, надо, что ругает Мировой совет...» Прислушивались к лифтам, к шагам за дверью.

Потом вдруг все кончилось — забирать перестали, а через четыре года солнце планеты вспыхнуло, превращаясь в сверхновую. Сорвало и унесло прочь атмосферу, мелкими лужицами выкипели океаны, ничего не поняв, сгинули города. Сгорели члены Мирового совета, до последнего вглядываясь в небо: к этому времени шесть космических кораблей, шесть огромных ковчегов — все, что смогли успеть, — ушли от взрыва на безопасное расстояние. Они летели к далеким звездам, а на борту спали в анабиозе миллионы людей: астрофизики и слесари, летчики и дошкольники, пастухи и профессора консерватории, домохозяйки и академики. Очень разные люди с единственной общей чертой: никто из них ни разу не написал доноса.

© Лисаченко Андрей

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205689729.htm

Порой, когда в эфир попадают новости вроде езды по пище бульдозерами, кажется, что вся современная Россия и наша жизнь в ней – это один масштабный телевизионный розыгрыш.

Знаете, возможно однажды наступит день, когда все чиновники страны начнут одновременно ржать, с неба посыпется конфети, а облака выстроятся в огромные буквы: «РОЗЫГРЫШ».

Путин выскочит из Кремля с букетом цветов, обнимет первого встречного, мол: «Прости братан, мы не думали что ты так легко поведешься, ахахах». Политзаключенных выпустят из клеток смеющиеся работники тюрьм со словами «боже, ребят, ну вы и доверчивые, поверили в такой беспредел, ахах, выходите давайте». Кадыров у себя в инстаграме: «Боже, я чуть не разоржался в конце, когда про фильм объявил, ну вы и шайтаны, ахаха!

И мы все такие:
— АААА, Вован, разыграал, ну ты даёшь! Ахахах.

А Путин такой:
— Ахахах, блин ребят, честно, это была идея Димона, я ему сразу говорил, что слишком жёстко! Ахах.
А Медведев:
— Да круто же получилось! Мы в конце специально уже переигрывали, все эти законы тупые принимали, думали вы поймёте, а вы ведётесь и ведётесь – пришлось раскрываться, ахах.
Россияне:
— Подожди, то есть все эти дебильные законы, санкции, тупые ограничения...
— Ну конечно, боже, это все липа, ради смеха, ахахах. Никакой юридической силы весь этот бред не имеет.
— Ааа, господи, а мы велись все эти годы! Ахахах.
Чувак из толпы:
— А я вот ещё когда закон об оскорблении чувств верующих приняли, стал подозревать, что это какой-то прикол! А вы меня не слушали, ахах.
Тут патриарх Кирилл срывает свою рясу:
— Хотите прикол? Я вообще не крещёный, ахахах. Слава Сатане!
Астахов:
— А я на самом деле хороший юрист!

Все в стране начинают дико ржать, отовсюду выкатываются камеры с операторами, звучат аплодисменты.

Всем раздают воздушные шарики и цветы, нормальную работу и достойные зарплаты, отменяют ненастоящие законы, возвращают курс доллара, из Правительства и Госдумы уходят все подставные актеры типа Жириновского, на их места приходят компетентные политики, профессионалы своего дела, а на огромном экране показывают самые смешные моменты последних лет.

Счастливые россияне, вздохнув с облегчением от того, что весь этот сюрреализм оказался шуткой, смеются и говорят:
— Ааахахах. Чёёёрт, как же мы тупили! Как минимум по Милонову и Мизулиной можно было догадаться, что это все прикол.
А Путин отвечает:
— Нет, вообще-то эти двое реально ёбнутые.

© Илья Бударин

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205686259.htm

Живу за границей. В кои-то веки приехали с мужем в гости к моей маме в ******. Я собрала близкую родню на пикник с шашлыком. Решили пойти в место, которое недалеко от маминого дома, — красивая долина с озером, небольшим леском. Всё детство и юность я любила гулять там среди ароматных трав и полевых цветов, купаться в озере.

Пришли на место. Полевые травы превратились в жёсткий высокий бурьян, многие места выжжены или забросаны пластиковым мусором. Я была так разочарована! Мы едва нашли более-менее чистую полянку у озера, убрали мусор и окурки, чтоб можно было сесть, развели огонь в мангале. Шашлык получился вкусный, но вид моей любимой долины меня угнетал — всё такое грязное, жалкое… Озеро — и то помутнело и высохло. Зайти в него поплавать я не рискнула.

С самого начала я приказала родным не бросать мусор в траву и кусты, а собирать в специальный пакет. Сама проверила, чтоб после нас ничего не осталось. Уж очень жаль мне было полянки. И я громко возмущалась, как можно так засрать место, где сами же и отдыхают. На выходе из долины в ста метрах есть мусорные баки — неужели так трудно туда донести?

Когда мы уже собирались уходить, я обнаружила, что пакета с мусором ни у кого в руках нет. Я стала спрашивать, у кого он. И мама от меня отмахнулась — мол, мы уже выбросили… Я опешила: «Как выбросили, куда?» — «Туда, в камыши. А что, мы самые крайние? Все там бросают!» Я очень сильно сдерживалась, чтоб не материться. Достать мусор оттуда было уже невозможно — он застрял в камыше над обрывом.

Я осознала великую истину: они заслуживают того, как они живут. Они заслуживают потресканного асфальта, фонарей без ламп, грязных улиц, вонючих рек, преступного правительства, нищенских зарплат и пенсий. Им самим плевать на себя, так почему бы правительству не плевать на них? Они сами себя не уважают — кто будет их уважать в ответ?

Это не правительство мусорит на улицах и громит детские площадки. Это не президент ворует лампочки и провода. Я больше не верю вашим жалобам. Земляки, вы сами себе создали ад, и вам в нём жить.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205683651.htm

Иду не торопясь мимо автобусной остановки. От родителей домой иду. Чаю выпить заходил. Теперь домой направляюсь. А остановка в дыму. Тетеньки на лавочке сидят,нюхают, морщатся, но не уходят. Вдруг типа потухнет, а место сидячее займут. Урна дымится. Сильно так. А поближе подошел - вообще пламя показалось.

Ага, думаю. Зря я что ли в детстве мечтал пожарником стать? Ларек рядом с остановкой. Сейчас бутылку минералку куплю и в урну вылью. Передо мной мужик воду покупает. Мне, - говорит, - минералки дайте, пожалуйста, две бутылки. Вам с газом? - это продавщица интересуется. Мне все равно, - отвечает. Тут я сзади: вы ж с пожарными целями воду покупаете? Разрешите я за одну заплачу. Ага. Расплачиваемся с мужиком за воду. И тут из-за спины еще один мужской голос: а можно мне еще одну бутылку такой же? Это он продавцу. И нам: мужики, без меня не начинайте, а?

Стоят трое здоровых мужиков. За пятьдесят. И тушат возгорание в урне каждый из своей бутылки минеральной воды. А тетки как сидели на скамейке так и сидят. Чо им сделается-то.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205681789.htm

Прихожу сегодня на оперативку. Все уже на месте сидим ждем Палыча (нашего дражайшего капитана). Залетает...

— Вашу мать! Кто вчера в опергруппе дежурил?!
— А что случилось? В чем дело?
Смотрю, Палыч окончательна озверевает:
— Кто вчера в опергруппе дежурил?!

Встает Кудряш:
— Я, товарищ капитан.
Палыч:
— Ты на вызов ездил?!
Кудряш:
Так точно, товарищ капитан.
Палыч:
— Покойницу забирал?!
Кудряш:
— Забирал... (смотрю задумчивей все Кудряш становится)

Палыч (с надрывом в голосе):
— НУ?!
Кудряш:
— Николай Павлович, ну я ее это… в морг отвез, там сторож один был, мне ее пришлось самому затаскивать.
(сторожа в нашем приюте по обыкновению в умат пьяные).
Палыч:
— Ты дальше рассказывай, лейтенант.
Кудряш:

— Ну в морге мест не было... А она, ведь, — старушка, не мог уж я ее на пол бросить… Ну я ее на стул посадил около сторожа, а она сползает… я веревкой ее и привязал, в одну руку ей паспорт положил, в другую постановление на вскрытие…
К моменту когда Кудряш закончил ржали уже все, именно ржали.
Палыч:

— Мало того, что сторож ей всю ночь анекдоты рассказывал, так с утра пришла уборщица, тоже бабка кстати… попросила твою бабку, чтобы она ноги подняла, бабка молчит... Уборщица подумала, что бабка заснула и толкнула ее ноги шваброй, когда уборщица поняла, что бабка умерла, то она сразу потеряла сознание и падая зацепила документы, которые аккурат упали на уборщицу... Санитары думая, что уборщица и есть покойник, так как документы лежали на ней. Погрузили ее на каталку и отвезли на вскрытие, где ее раздели и положили на стол для вскрытия. В это время, пришли студенты 1 курса с мед-училища, присутствовать при вскрытии, окружили уборщицу и преподаватель собираясь сделать первый надрез, повернул уборщице голову, в этот момент она открыла глаза и очнулась. В обморок упали все, даже преподаватель...

После этих слов началась просто истерика, меня аж слеза со смеху прошибла… Вот такая у нас, веселая работа.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205672337.htm

Вспомнил как-то одну историю из раннего детства, было мне тогда 4 года. Мы с отцом пошли к зубному врачу. Надо отметить, что живу я на свете уже аж в двух тысячелетиях, в том смысле, что скоро полтинник стукнет, и зубные врачи, а именно так тогда называли всех стоматологов, слыли заядлыми садистами. Одни бормашинки с ремённым приводом чего стоили, да и обезболивающие практиковались очень редко.

Идем, значит, мы с папой к зубному. Мне не страшно: я ведь еще очень маленький и понятия не имею, что врач может сделать больно. Напротив, я всегда любил ходить к врачу: снимаешь рубашку, тебе к тельцу прикладывают блестящую железку с трубочками и командуют: «Дыши-не дыши», - а за это дают витаминку.

В моем наивном представлении зубной, максимум, что мог сделать плохого - это запретить есть ириски, ибо они к зубам прилипают, и, собственно, по этой самой причине мои, хоть и молочные зубы, требовали ремонта. От нашего дома, до стоматологической поликлиники было не больше километра. Мы шли пешком через аллею, настроение у меня было приподнятое, так как на улице было тепло, и золотая осень вступила в свои права, усыпая асфальт жёлтой листвой.

По случаю первого посещения стоматолога меня облачили в настоящий костюм: пиджак, брюки, белая рубашка. До сих пор не пойму, почему в те времена было принято наряжаться, как на праздник, хотя родители всего лишь вели тебя в больницу. Идем это мы, значит, идем, и вдруг отец начинает рассказывать, что-то очень важное. Я всегда понимал, что определенные разговоры с отцом имеют особый, глобальный, просто жизненно важный смысл. Тон его менялся, он переставал улыбаться, говорил торжественно, со щемящими сердце паузами.

Такой тон был у него, когда он рассказывал мне о Чапаеве, Зое Космодемьянской, генерале Карбышеве и других героях нашей страны. А, что вы хотите, я родился в СССР, и патриотическое воспитание было не пустым звуком, а частью нашей жизни. Мы все готовились стать героями, и умереть, защищая Родину. Сейчас многие читатели могут обвинить меня в лицемерии, но я до сих пор остался убежденным патриотом своей страны и благодарен за это «коммунистической пропаганде», потому как сейчас у детей и молодежи совсем другие идеалы, и Родина в этих идеалах стоит даже не на последнем месте, её вообще нет в современной системе ценностей.

Прошу прощенья за лирическое отступление, обещаю, что в дальнейшем повествовании никакой агитации не будет. По тону отца я понял, что должен навострить свои оттопыренные уши и внимать каждому слову. Отец начал издалека: «Когда я был маленький, чуть постарше тебя, я был принят в суворовское училище, и я понимал, что теперь я не просто мальчик, а суворовец». В свои четыре года, я отлично знал, что такое суворовское училище, ибо 50% всех рассказов отца были о суворовском училище, в которое папа был принят сразу после войны и с шести лет гордо носил алые погоны.

«А каждому суворовцу надлежало пройти медкомиссию. И вот я, в новенькой форме, иду от врача к врачу со своим отделением, и один пожилой профессор говорит мне: «А гланды-то у Вас, батенька, не вырезаны - не порядок». И пишет мне записочку с тем, чтобы я отдал ее старшине. Я строевым шагом подхожу к старшине, руку к фуражке, и докладываю: «Военврач поручил передать», - и протягиваю записку. Старшина – усатый пожилой фронтовик - развернул бумажку, прочел ее и скомандовал всему отделению отправляться на строевые занятия, а мне следовать с ним к хирургу. Пришли мы в хирургический корпус. Зашли в кабинет к хирургу.

Врач усадил меня в кресло и говорит: «Ну что, суворовец Бухаровский, плакать не будешь?». Не успел я ответить, как старшина довольно грубо обратился к хирургу: «Вы что, не знаете, что суворовцы не плачут?». Врач лукаво усмехнулся и говорит: «Настоящие суворовцы не плачут, это верно. Открывайте, суворовец, рот и не закрывайте, пока я вам не скажу. А закроете - всей операции конец, и комиссуем вас как негодного к строевой службе». Я не на шутку испугался - не операции, конечно, а то, что нечаянно закрою рот и вылечу из училища. Но тут опять вмешался старшина: «Не беспокойтесь, не закроет».

С этими словами, он достал из одного кармана спички, а из другого – трофейный перочинный нож. Взял пару спичек , и заточил их с обоих концов. Подойдя ко мне, он скомандовал : «Суворовец, откройте рот шире, еще шире». Я открыл рот так широко, что у меня уголки рта чуть не порвались. Старшина взял две заточенные им спички и вставил их между верхней и нижней челюстью. И если я начинал закрывать рот, спички впивались мне в дёсны. После этого хирург взял инструменты, и вырезал мне гланды».

Вы думаете, я спросил у папы, не заплакал ли он? Или не было ли ему больно? Нет, я спросил, как ему потом вытащили спички. О том, что суворовцы не плачут, я знал хорошо. Вообще, чтобы провести хоть какую-нибудь параллель между суворовцем и современными супергероями так, чтобы вам было понятно, кто для меня был суворовец, я, пожалуй, обращусь к личности джедаев. Да, именно джедаи во времена СССР были суворовцами. После того, как я удостоверился, что спички у моего папы успешно изъяли, я спокойно поинтересовался, будут ли у меня сейчас вырезать гланды, и когда я узнал, что нет, очень расстроился.

Тем временем мы подошли к зубной клинике. Очереди не было, и мы зашли в кабинет зубного врача. Женщина лет пятидесяти в огромных очках применяла все мыслимые и немыслимые уменьшительно-ласкательные эпитеты, чтобы описать меня и ту радость, которую я ей принес своим посещением. После того, как папа водрузил меня в огромное кожаное кресло, я мгновенно открыл рот, и так широко, что уголки рта затрещали. Врач поспешила успокоить мое рвение и пообещала говорить мне, когда следует открывать рот, а когда закрывать.
Сам процесс лечения я помню смутно.

Помню, как у отца, стоявшего передо мной искривлялось лицо, когда допотопная многоколенная бормашина касалась моего зуба, помню, как врачиха нахваливала меня на все лады и, оборачиваясь к отцу, вопрошала: «А ему правда не больно?!». А мне было больно, и даже очень больно, но я был готов к этому, я даже успевал фантазировать, как бы мне могло быть больно, если бы у меня сейчас вырезали гланды. Мне даже не пришлось вспоминать о наших разведчиках, которым фашисты выжигали звёзды на спине калёным железом, а они всё равно не выдавали военную тайну.

Под охи и вздохи пожилой дамы в очках лечение подошло к концу. И тут произошёл конфуз, который, скорее, развеселил всех, чем дискредитировал меня. «Ну, молодец, моё солнышко, да ты, лапонька, да прямо ни слезинки не проронил, умничка. А сейчас сплюнь, сплюнь». Я вопросительно посмотрел на отца, который за время моего лечения вспотел. «Плюнь!» - сказал он мне, и я плюнул и попал себе на лацкан пиджака. Присутствующие засмеялись и признали свою ошибку. Действительно, в четыре года трудно угадать, что железная блестящая круглая штука служит для плевания в неё.

Пиджак мне тут же оттерли бинтиком. И я в сопровождении отца отправился домой с полным ртом разнообразных витаминок, которые дала мне добрая врачиха. Отец был очень горд мной, мы несколько раз останавливались, и отец, ссылаясь на ветер и пыль, вытирал слезы носовым платком, а потом тёр лацкан моего заплеванного пиджака, смотрел на меня и улыбался, а потом он снова брал меня за руку, и мы шли, пиная жёлтые листья.

Не знаю почему, но вот этот поход к зубному врачу стал для меня эталоном общения отца с сыном. Возможно, такое спартанское воспитание и не является примером, но, во всяком случае, все, что есть во мне хорошего, воспитано отцом. А всё, с чем я борюсь в себе многие годы и изживаю в себе всеми силами, – результат бабского воспитания. Но об этом позже.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205669845.htm

В Аэропорту Орска меня ждало такси. Нас достаточно задержали на выдаче багажа и таксист волновался и все время звонил мне, что меня порядком раздражало. Получив,наконец, свой увесистый чемодан, я отправилась на парковку и, помотавшись там изрядно, наконец нашла старенькую золотистую тойоту.

Из окна машины мне улыбался мужчина в очках, на вид не слишком молодой. Я предложила ему так любезно помочь мне положить мой чемодан в багажник. На что он попросил меня сделать это самостоятельно и выкрикнул еще что-то невнятное вдогонку. Возмутившись такой невероятной наглости, я потащилась к багажнику, мысленно проклиная всех провинциальных таксистов.

Кое-как запихнув чемодан в багажник и изнывая от жары , я плюхнулась на переднее пассажирское сидение, собираясь высказать ему все что я думаю о таком сервисе. Села и запнулась, не веря своим глазам. На меня добродушно смотрел человек,( позже я узнала его имя- Сергей) у которого напрочь отсутствовали обе ноги. Отсутствовали почти до самых бедер, так чтобы он мог сидеть.

Трудно объяснить, что я тогда почувствовала. Немного оправившись от увиденного я конечно оставила свои недавние намерения и стушевалась . Мы двинули молча. Он управлялся с автомобилем с помощью нехитрой системы: палочки, упиравшейся в обрубок ноги, которой он нажимал на газ, а со сцеплением он, как мне показалось помогал себе рукой. При этом работал он довольно ловко и ехали мы мягко и быстро, лавируя между дорожными ямами и кочками, и даже обгоняя автомобили по встречной.

Понаблюдав с пару минут, я не выдержала. -Как у вас так выходит?! На что он спокойно ответил, что так уже почти 15 лет. Мы разговорились, он рассказал про то, как в начале 2000х гангрена отобрали у него обе ноги, как перед этим он долго отказывался от ампутации, жаловался на наших врачей, что им лишь бы "оттяпать", крепился, и как его выхаживала травами старенькая мама. Но операции избежать не удалось. И он остался без обеих ног.

Сергей дружелюбен и открыт. Он не падает духом, не замкнулся, а освоил вождение в таком виде и уже долгое время работает в такси. Работодатели относятся с пониманием, но есть и те, которые категорично отказывают, не прощая ему отсутствия ног. Однако он счастлив в своем третьем браке и смотрит на жизнь позитивно. У него есть постоянные клиенты, которые ценят его за его исключительную пунктуальность и обходительность. Он любит знакомиться с новыми людьми и даже скачал себе приложение на телефон. Добавляйся - говорит - будем на связи.
Мы подъехали к дому, я расплатилась, забрала свой чемодан, попрощалась с ним и стала подниматься по лестнице.

И тут вдруг поняла, что он пытался выкрикнуть мне вдогонку тогда в аэропорту.-Извините, у меня нет ног! .. Мне вдруг стало невыносимо стыдно за мое раздражение тогда. И за то, что я иной раз позволяю себе ныть и жаловаться, будто у меня все плохо. Если вы и ваши близкие здоровы, то у вас по определению все хорошо, а все остальное мелочи. Эта невероятная сила духа , которая позволяет этому человеку каждый день сохранять оптимизм и жизненные стремления - она достойна самого большого на земле уважения. И какой при этом ничтожный пустяк и какая великая радость - знать, что ты сам способен позаботиться о своем чемодане...

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205668198.htm

Моему приятелю Славе больше сорока, а он все еще холост. Мог бы жениться уже раза три или даже четыре, если б не матушка. Нет, она его никак от брака не отговаривает, наоборот, на словах давно мечтает о внуках. Но вечно случаются какие-то казусы. Соберется, скажем, Слава с девушкой на Гаити, а у мамы, как назло, сердечный приступ. А стоит ему сдать билет, приступ проходит. Или, пока Слава с другой уже девушкой на работе, мама к ним приезжает (а это, при чикагском общественном транспорте, часа полтора в один конец) и сюрпризом готовит отличный мясной борщ. Из всех жутко дорогих органических овощей, за которыми девушка-вегетарианка ездила за сто миль на фермерский рынок. И так далее, сколько девиц, столько курьезов.

Вот, например, февральский случай с Лидой. Приехала она к Славе вечером сильно соскучившись (до того две недели не виделись, все дела-дела-дела), но и слегка настороже (а что за дела такие, уж не ищет ли Слава альтернативные варианты). По заведенному ритуалу поцелуй на пороге, ужин при свечах, посмотрели киношку, и Лида идет в ванную. А Слава уже и постель расстелил.

И тут Лида в бешенстве вылетает из ванной, как та графиня с изменившимся лицом. То есть лица на ней нет вовсе, одни молнии в глазах. В руках розовая жестянка с логотипом известной фирмы женской косметики. Крем-пенка для деликатного бритья интимных зон. Тычет им Славе в лицо: мол, не изволит ли любезный граф объяснить, что это такое и кто забыл это в твоей холостяцкой ванной.

Любезный граф стоит в полной прострации и ничего внятного сказать не может. Во-первых, он этот крем вперые видит. Во-вторых, стандартная отмазка «Дорогая, это для тебя» не работает: Лида все подлежащее деликатному бритью выжигает лазером, и Слава в курсе, сам дарил ей абонемент. В-третьих, его совесть не то чтобы совсем чиста, он таки пытался подкатить к одной даме. До интимных зон там еще сто верст лесом, но в ответ на Лидины крики Слава тоже срывается и объясняет, что Лида не единственная женщина в Чикаго и он как-нибудь обойдется без ревнивых.

Лида собирает в сумку все следы своего пребывания в Славиной квартире и сваливает, наказав больше не звонить. Слава в растерянности вертит злополучную жестянку в руках. И тут звонит матушка:
– Славик, я тебе сегодня сварила курочку. И подарок оставила к 23-му февраля. Крем для бритья, купила в долларовом магазине. Ну что опять «мам»? Думаешь, твоя мама не умеет читать по-английски? Там же ясно написано: шевинг крем. А твоя Лида тебе что-нибудь подарила?

© Филимон Пупер

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205662146.htm

Все дело в гладиолусах. Нужно было идти к бабушке и забирать их, чтобы завтра, первого сентября пойти с цветами в школу. Из-за этой обязаловки и бледного, как засохшая по осени моль настроения, в детстве я не отличал первое сентября от похорон. К похоронам венок, тут гладиолусы.

Самое страшное, что впереди еще много "первых сентябрей". Каждый раз приходишь на линейку и не узнаешь одноклассников. За лето они успевали настолько измениться, что приходилось знакомиться заново. Только вон та девочка с огромными белыми бантами, с дурацкими веснушками и с курносым носом, как прежде заставляет краснеть, бледнеть, зеленеть и проваливаться сквозь землю.

С каждым годом гладиолусы нужны все меньше. Потом вообще не нужны. Нужен друг Вовка, пачка красного L&M. Покурить за гаражами. Войти в класс вальяжно, словно оказался здесь случайно. Плюхнуться на заднюю парту. Заготовить снаряды из жеваной промокашки. Метко, четко пулять ими в девочку с дурацкими веснушками, курносым носом и неизменными первого сентября белыми бантами. Чтобы не краснеть. Не бледнеть. Не зеленеть. Не проваливаться сквозь землю.

Наверное, это хорошо, что сегодня не нужны гладиолусы. Снаряды из промокашки. Друг Вовка. Есть только неуловимая тоска, похожая на ту, что возникает когда заканчивается хороший фильм. Может быть все дело в белых бантах. В дурацких веснушках? В курносом носе. Или в белых гладиолусах.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205658625.htm

Вот все говорят: «Кризис! Кризис!» Послушаешь новости: «Кризис!» Глянешь френдленту: «Кризис!» Почитаешь мнения экономистов: «Кризис!» А выходишь на улицу... Я видел в своей жизни несколько кризисов. Это точно не он.

Кризис – это когда, например, все таксисты срочно перенастраивают свои автомобили с бензина на газ. По крайней мере, так было в 1998 году. Кризис – это когда в целях экономии люди начинают мыть свои машины сами, при помощи ведра и тряпки. Кризис – это когда, переобувая резину, мы собственными руками снимаем и надеваем колеса. Но даже это еще не кризис.

Настоящий кризис – это когда зимнюю резину люди вообще не покупают, ездят зимой на летней.

Кризис – это вот что такое. Это когда на трассе Шахты – Ростов-на-Дону проститутки друг у друга на головах сидят. И не от стремления к легкой и красивой жизни, а потому что детей кормить нечем.

Кризис – это когда их отцы, мужья и братья на той же трассе занимаются грабежом и вымогательством. И таких трасс в стране – каждая вторая.

Еще настоящий кризис – это когда люди вспоминают, что земля умеет делать еду. У вас есть дача? Вы давно выращивали на ней что-нибудь, кроме цветочков и всяких овощных аксессуарчиков для текущего потребления? Может быть, вы в этом году схватились за лопаты, засадили весь свой участок картошкой, чтобы потом есть ее всю зиму?

А как делать консервы, вы еще не забыли? Огурцы-помидоры закатывать, грибы солить, варенье варить? А сушить сухари из хлеба, который съесть не успели? Не пробовали? Почему? На дворе ведь кризис! В начале девяностых мы именно так и делали.

Дни рождения по ресторанам в те времена даже новые русские не очень-то отмечали. Теперь же, в суровые годы неслыханных экономических потрясений, пригласить друзей за простой домашний стол на юбилей или, не дай бог, свадьбу – страшный позор.

А недавно я зарулил к командирам ближайшей охраняемой автостоянки. Вдруг, думаю, там место освободилось. Кризис же! Надо мной посмеялись: да, лист ожидания стал немного короче, но мест как не было, так и нет.

И когда это мы успели стать такими нежными? Ведь еще совсем недавно хвастались своей кошачьей живучестью. Как быстро мы обросли большими и маленькими слабостями, безобидными зависимостями, расточительными привычками. Сегодня даже «глупые американцы» дадут нам фору в выносливости и аскетизме.

Когда я в очередной раз слышу «кризис!», мне хочется создать машину времени. Я бы с удовольствием отправил человека, который произносит это слово всуе, в те еще совсем недавние времена, когда родственники, даже имея отдельные квартиры, съезжались жить вместе – потому что вести одно семейное хозяйство экономичней, чем несколько. Пусть он вспомнит, как носки штопают, затяжки на колготках лаком для ногтей замазывают, а новую одежду на спицах вяжут.

Пусть он поймет, что кризис – это когда даже преподаватели в университет на общественном транспорте ездят, не говоря уже о студентах. Когда бумагу в офисах используют с двух сторон, когда в метро не пройти, потому что у входа огромные толпы людей, продающих что попало. Когда ты приходишь в больницу, а тебе там дают список лекарств – покупай на свои все вплоть до йода и бинтов. Да еще не забудь отблагодарить врача, медсестру и санитара, потому что им зарплату шесть месяцев задерживают.

Нет, я, конечно, немного разбираюсь в экономике и понимаю, что падение ВВП на 4,5 процента – это серьезно. Рост потребительских цен на 15,3 процента – это совсем нехорошо. Сокращение прямых иностранных инвестиций на 70 процентов – очень тревожный знак. Снижение цен на нефть, девальвация рубля, санкционная война – радоваться тут абсолютно нечему. Мой собственный семейный бюджет за последние пару лет значительно похудел. И на языке экономики все это, конечно, называется кризис. Но называть это кризисом на языке межличностного общения – значит гневить Бога.

На языке межличностного общения это так – некоторые обстоятельства. Гораздо менее важные в жизни любого нормального человека, чем, например, развод, запой, депрессия или хронический псориаз.

Предвижу комментарии: «Автор – пижон! У него жемчуг мелкий, а у нас щи жидкие. Ему на рестораны не хватает, а у нас тут сельские школы закрывают, больницы сокращают, электрички отменяют».

Да, сельские школы и больницы идут под нож. Только экономический кризис тут ни при чем. Оптимизация социальной инфраструктуры и выгонка людей из сельской местности началась в середине нулевых – в самые что ни на есть тучные времена. Это, конечно, тоже кризис. Только не в экономике, а в головах.

Сокращают пригородные электрички? Да, сокращают. Вот только почему-то все девяностые напролет их не трогали. Никакой экономический кризис не мешал электричкам ходить в два–три раза чаще, чем сегодня. Значит, опять же не в экономике дело, а в приоритетах, которые как-то не так сложились с тех пор в некоторых сильно умных черепных коробках.

Жизнь на селе голодная? В угаре политической борьбы еще не то померещится. Я недавно общался на эту тему с одним таксистом-шабашником из депрессивной Костромской области, провел с ним несколько полноценных рабочих дней. Каждый третий вызов – просьба привезти продуктов из магазина, до которого пешком 500 метров. Каждый второй вызов – добраться на такси до райцентра, куда можно и на автобусе доехать, но в лом. Это что – голодная жизнь? Не смешите меня.

Из огромного списка серьезных проблем, которые потенциально грозят лично мне и моей семье, кризиса экономического я боюсь меньше всего. Гораздо меньше, чем кризиса среднего возраста, серьезных проблем со здоровьем, потери близких людей, несчастного случая, огрубления души и других вещей, о которых не пишут в новостях.

В новостях вообще пишут преимущественно о том, что к реальной жизни не имеет ровным счетом никакого отношения.

Что там у нас за окном? Переменная облачность, ветер северо-западный, временами дожди. И больше нет ничего. Все остальные новости находятся в нас.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205656062.htm

Я тогда жил в сталинке и ко мне повадилась бегать на кухню за ништяками крыса. Не самая огромная среди крыс, но и маленькой ее не назовешь.

Когда она стащила у меня из неплотно прикрывавшегося старого холодильника колбасу, я рассвирепел.
Сперва я поставил крысоловку. Она простояла неделю нетронутой, затем из нее пропала наживка, но сама крысоловка не сработала. Решил проверить ее исправность и слегка тронул язычок карандашом. Карандаш моментально перебило пополам.

Тогда я намазал картонки клеем против мышей и крыс и положил на ее предполагаемом пути и налил клея в трехлитровую банку и насыпал туда попкорна.

Утром я обнаружил одну из картонок со следами прилипшей шерсти, размокшей возле слива в ванной. Восстановив ход событий я понял — крыса попалась в клей, доползла с картонкой к сливу в ванной, постепенно размочила картон и съеблась.
Картонки продолжали лежать, но больше на клей уже никто не попадался.

Тут я уже немного прихуел и решил подойти к вопросу радикально: взял цемент, навел раствора и на совесть замуровал нахрен ВСЕ щели в квартире.

Двое суток подряд меня никто не тревожил по ночам характерным стуком мелких лапок и я было подумал, что вопрос решен. А на третье утро увидел, что одну из бетонных заплаток, в ванной, толщиной сантиметра в три, крыса прогрызла зубами, пробралась в кухню и снова стырила ништяков.

Эту ночь я не спал. Я на полном серьезе врубил всю фантазию и смекалку, но придумать элегантный способ решения проблемы так и не получилось. Но я твердо решил изничтожить нахуй эту тварь, уже хотя бы потому, что мне был брошен вызов как представителю человеческого рода.

Помог случай.
Я услышал, как она пробралась в кухню и немедленно бросился закрывать дверь, заблокировав крысу на кухне, что у меня получилось.
Двери в кухню в некоторых сталинках выше пояса застеклены. Сквозь стекло было отчетливо видно наглую острую морду, периодически поглядывающую из-под газовой плиты.
Едва увидев меня за стеклом, морда скрывалась в недрах плиты и шебуршала там.

А потом был Сталинград.
Я зашел на кухню, плотно закрыл за собой дверь, и врубил все четыре конфорки и духовку на полную.
Когда плита раскалилась, хвостатая падла была вынуждена из нее сбежать. Сбежав, она тут же делала попытки либо броситься к двери — тогда я бросался держать дверь, которая в закрытом состоянии сама держалась плохо, либо неслась к ближайшей бетонной заплатке и неистово ее грызла. С тех пор я знаю, что средняя скорость прогрызания крысой бетона составляет около миллиметра в минуту.
Когда я вижу или слышу об интеллектуальном превосходстве хомо сапиенс над прочими видами, я смеюсь.
У меня была лыжная палка. Крыса совершенно хладнокровно уворачивалась, именно уворачивалась, от ударов палки, а потом, улучив момент, пряталась от нее за водяной трубой.

Лыжной палкой за водяную трубу в углу можно достать только под маленьким углом к стене. Крыса спокойно отслеживала направление и слегка перемещалась в сторону, оставляя трубу между собой и острием палки.
В таком положении крысу можно этой палкой максимум прищемить, причинив некоторую боль.
Когда крысе надоедало терпеть боль, она бросалась на меня.
Я был в толстых олдовых резиновых сапогах, и они были все искусаны.

Прыгают крысы стремительно, почти без разбега, примерно по пояс взрослому мужику в высоту и метра на полтора в длину. От укусов выше колен меня спасал свитер и толстый майский фартук.

Я взял ее измором.
Два… два ебаных часа без перерывов (я не шучу, я засекал время) я носился по жаркой кухне с раскочегаренной на полную плитой с лыжной палкой в руках, гоняя эту серую хуйню от заплатки к заплатке, пытаясь заставить ее устать или занервничать. На третьем часу крыса таки дала слабину, ломанулась в трехлитровую банку с попкорном и клеем и там завязла.
Как же она орала, попавшись. Этот звук — леденящий душу пиздец. Я его запомню на всю жизнь.
Крысу я убивать не стал — просто отвез банку в лес и оставил там.

Что стало с крысой — я не знаю. Но уверен, что эта тварь не пропадет там.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205654332.htm

По глубокому убеждению дяди Вовы, подкреплённому сначала десятилетиями работы на автозаводе, а затем годами жизни в деревне, воровство — это просто генетическая ошибка. Ошибка, не дающая отдельным гражданам прогрессировать в своём развитии от архаических форм добычи материальных благ к современным. В то время как остальные уже перешли сначала к подсечно-огневому земледелию и далее к разделению труда, конвейерам и сложным формам товарно-денежных отношений, эти остановились на собирательстве. Причём у ближнего своего: лес — он дальше; к тому же, ассортимент добычи в нём победнее будет.

Лето в этом году выдалось не особо медоносное, и дядя Вова, решив более не утруждать себя организацией пчелиных десантов на окрестные поля, занялся подготовкой дома к осенним дождям. Предстояло ещё раз проверить кровлю, особенно в месте выхода трубы. Поэтому, сидя на коньке, намылившегося с неофициальным дружественным визитом Кузьмича он увидел издали.

Кузьмич поздоровался, присел на крылечко, подождал, пока дядя Вова спустится вниз и достал из кармана бутылочку кальвадоса.

-- Это нынешнего урожая, - плеснув в рюмки, протянул он одну дяде Вове.
-- Да ты, смотрю, мастером становишься, - одобрительно покивал дядя Вова. - Скоро можно будет экспорт налаживать.
-- Объёмы не те, - развёл руками Кузьмич и налил ещё. - Вот кабы мне те санкционные яблоки с таможни, да перегонных аппаратов побольше — тогда да, тогда другое дело! Но я к тебе не экспорт обсуждать пришёл, Володя. Мне помощь нужна. В расследовании.
-- В расследовании? - дядя Вова чуть не поперхнулся яблочным самогоном. - Что у тебя стряслось?

Оказалось, у Кузьмича кто-то повадился таскать кур. Сначала он грешил на лис, но следов так и не обнаружил, а капканы, что всегда на готове в деревенском хозяйстве, оставались пусты. Ходил по соседям, но те ни сном, ни духом.

-- Может, врут, но как проверишь? - пожал плечами Кузьмич. - Вот я и подумал: ты мужик грамотный, наверняка что-то придумаешь.

Совместный осмотр кузьмичёва участка не выявил поначалу ничего подозрительного, но дядя Вова обратил внимание на незакреплённую доску в заборе, выходящем на густо поросший амброзией пустырь. Доска сдвигалась в сторону, открывая узкий лаз в зарослях.

-- Знал бы я тебя похуже, - улыбнулся дядя Вова, - Подумал бы, что ты по ночам к девкам румяным шастаешь.
-- Всё бы тебе подкалывать, - отмахнулся Кузьмич. - Да и где те девки? Разъехались давно по городам. Думаешь, отсюда моих курей таскают?
-- Надо ещё осмотреться, - пожал плечами дядя Вова.

Пара арбузных корок и горбушка чёрствого хлеба укрепили дядю Вову в его подозрениях, и он, отодвинув доску, выбрался за забор. Через минут пятнадцать он вернулся весь в жёлто-зелёной пыльце и с ворохом перьев в руках.

-- Кажись, мы нашли это место, - сказал он Кузьмичу. - Осталось выяснить, кто у нас такой охочий до твоих кур.

-- Тогда устроим засаду, - глаза Кузьмича блеснули настоящим охотничьим азартом. - Если ты не против составить мне компанию. Завтра, как Петровна выпустит кур погулять по участку.

Засаду устроили неподалёку, за поленницей, что надёжно укрывала их от посторонних глаз и давала неплохой обзор.

-- Ты ружьё-то зачем притащил? - удивился дядя Вова.

-- А я за этим гадом по всему чепыжнику бегать не собираюсь, - фыркнул Кузьмич. - Ты не боись, оно у меня солью заряжено.

Вор объявился уже за полдень, когда мужики успели накатить по три рюмочки, и Кузьмич начал клевать носом.

Вначале дядя Вова даже не понял, в чём дело: неподалёку шлёпнулась арбузная корка, потом ещё и ещё. Куры, меланхолично бродившие по участку, оживились. Разделавшись с одной коркой, они бодро переключились на другую, упавшую поближе к забору, потом на ту, что ещё ближе...

-- Вставай, Кузьмич, курятина в опасности! - прошептал дядя Вова, легонько толкнув деда в бок.

Доска чуть отодвинулась, и в щель забора просунулась удочка с шариком хлеба, нанизанным на крючок. Чья-то рука, мелькнув, бросила рядом с наживкой ещё несколько хлебных шариков — и скрылась. Минуту спустя курица, склевавшая наживку, уже билась на крючке, шаг за шагом приближаясь к щели в заборе, куда её тащили на леске.

-- Ах ты, гадский рыбак! - воскликнул Кузьмич, взводя курки на старой «тулке» и выскакивая из укрытия.

Всколыхнулись заросли, хлестнул дуплет — и через несколько мгновений дядя Вова с Кузьмичом уже сидели верхом на вяло сопротивляющемся злоумышленнике. Тот, слабо постанывая, морщился от боли: сквозь прорехи на спине и где пониже выступили капельки крови.

-- Да это же Митька-алкаш! - узнал вора Кузьмич.

-- Я его что-то не припомню, - пожал плечами дядя Вова.

-- На отшибе живёт, вот и не помнишь, - пояснил Кузьмич. - Да он вообще на люди редко появляется. Наскребёт на пузырь — и весь день свободен, лежит где-нибудь.

-- Кузьмич, отпусти, христом-богом прошу! - скулил Митька. - Мне ещё домой ползти, раны зализывать, ворошиловский ты стрелок!

-- Ну надо же додуматься! - негодовал Кузьмич. - Моих кур на удочку ловить!

-- Так кура — она же дура! - оправдывался Митька. - Ей что ни дай — всё склюёт!

-- Ладно, - Кузмич, приняв решение, поднялся на ноги. - Хиляй отсюда. Но учти, Митя. Я забор починю. А вот ежели тебя ещё раз поблизости увижу... Ты ружьё моё видел. В следующий раз ты солью не отделаешься. В следующий раз я его картечью заряжу. Чепыжник вон какой большой, найду где прикопать. Уж поверь, никто плакать не будет!

Вечером, когда забор был починен, курица после операции по извлечению крючка вернулась к своим товаркам, а мужики скромно праздновали успешное окончание расследования, дядя Володя спросил:

-- Кузьмич, а ты и впрямь смог бы его пристрелить и прикопать?

-- Митьку-то? - переспросил Кузьмич. - Не, Митька — он безобидный, хоть и надоедливый порой. Но ты же сам знаешь, имидж надо поддерживать! Вот, к примеру, все в деревне знают, что там, в этих зарослях за моим забором, есть холмик с крестом. И все уверены, что я там в девяностые кое-кого похоронил.

-- И что? - спросил дядя Вова. - В самом деле похоронил?

-- Похоронил! - кивнул Кузьмич и, хитро поглядев на дядю Вову, рассмеялся и налил ещё по рюмке. - Собаку свою, Володя, не смотри на меня так! Только знают об этом четверо: я, ты, Петровна и участковый.

-- Ну, тогда за имидж! - подмигнул дядя Вова и поднял рюмку.

http://the-cheerful-robot.diary.ru/p205647922.htm