Всегда хочется знать, как называется то, что ты уже испытал. Хватишься — а слова нет. Так родились многие понятия, составившие “Проективный словарь гуманитарных наук”.

Из раздела “Личность. Этика”.

ДВОЕЧУВСТВИЕ, или РАСПЯЛКА ЧУВСТВ (doublefeel, ср. doublethink, двоемыслие). Раздвоение чувств, эмоциональная амбивалентность. Порой об опасности впервые узнают, когда она уже миновала, и тогда испытывают сразу и ужас, и радость. Например, обнаруживают и благополучно удаляют опухоль, о которой ты раньше не подозревал, а она в тебе росла и готовилась к перерождению. Одновременно испытываешь и ужас за себя прежнего, и радость за себя нынешнего. Такие "распялки чувств" не исключение, а скорее правило. Они постоянно сопровождают нашу жизнь: мы есть, а могли бы и не быть (не родиться, умереть в детстве, попасть вчера под автобус). Если постоянно "распяливать" себя на этом двоечувствии, вырастет субъективно переживаемая ценность жизни, но эмоциональная перегрузка оказывается слишком высока.

http://mikhail-epstein.livejournal.com/213112.html

Поэт Арсений Тарковский (25 июня 1907, Елисаветград — 27 мая 1989, Москва) далеко уступает в известности своему сыну, кинорежиссеру Андрею. Но сегодня, когда исполняется 110 лет с рождения Арсения Таровского, стоит вспомнить, что это один величайших поэтов ХХ в., который был вынужден несколько десятилетий носить на себе маску переводчика. Лишь в 1962 г., когда ему было уже 55 лет, Тарковский выпустил первую книгу собственных стихов с горьким автобиографическим заглавием "Перед снегом".

Через Тарковского проходят многие магистральные, многовековые линии русской поэзии, и дальше я пунктиром прочерчу одну из них: неожиданную образную и ритмическую перекличку Тарковского с Пушкиным. Их объединяет необычайно острая интуиция живого.

У Арсения Тарковского есть стихотворение "Слово", из которого приведу первые два четверостишия, особо значимые для нашей темы:

Слово только оболочка,

Пленка, звук пустой, но в нем

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем,

Бьется жилка, вьется живчик,

А тебе и дела нет,

Что в сорочке твой счастливчик

Появляется на свет....

("Слово", 1945)

Смысл, кажется, ясен: внутри слова мерцает нечто загадочное, его душа, его жизнь. Точно так же и родившийся в сорочке (оболочке) потому и счастливчик, что в нем мерцает нечто маленькое и живое: "бьется жилка, вьется живчик..."

На волне ритмической памяти к этим строкам Тарковского приплывают другие, пушкинские стихи (1828):

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Скука, холод и гранит —

Всё же мне вас жаль немножко,

Потому что здесь порой

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

(Город пышный, город бедный…, 1828)

Размер тот же самый — четырехстопный хорей, что и у Тарковского. Можно контаминировать одни строки в другие, получая центон, даже с частичным сохранением рифм, пусть неточных, но с общим опорным гласным звуком "о" :

Всё же мне вас жаль немнOжко,

Потому что здесь порOй

Бьется розовая тOчка,

Странным светится огнЁм...

Но главное — не ритмо-рифмическая, а структурно-смысловая общность. В обоих стихотворениях говорится о некоей оболочке, внешнем окружении, антураже, внутри которого находится нечто подвижное, ярко окрашенное и составляющее притягательный центр, единственный смысл и радость этого пустого объемлющего мира:

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем...

Поражает структурное сходство этих двустиший: семантическое, грамматическое, интонационное. В каждой строчке по три слова, причем они одинаково распределяются по частям речи: глагол — прилагательное — существительное (и никаких других слов, включая служебные). В первой строчке каждого двустишия выдержан именно этот одинаковый порядок. Во второй допускается инверсия: глагол — существительное — прилагательное; прилагательное — глагол — существительное. Задается одинаковый ритм сменяющихся частей речи и динамика смены самого этого ритма.

Совпадает и семантика всех трех частей речей. Морфологически сходные глаголы "вьется", "бьется" обозначают быстрое, прихотливое, импульсивное движение, направленное в разные стороны, но при этом обращенное на себя. "Виться" — описывать круг вокруг себя, наматываться на себя. "Биться" — двигаться взад и вперед или наружу и внутрь, при этом удаляясь от себя и возвращаясь к себе. Таков образ жизни, ее упругой динамики и самоцентричности. Глагол "ходит" также выделяет динамику движения как многократного, повторяющегося, "самовозвратного" действия ("ходить" туда и обратно).

Существительные "ножка" и "точка" обозначают нечто маленькое, что подчеркивается уменьшительным суффиксом "к" (таково и происхождение слова "точка" от "ткнуть", "ткать"). "Ножка" и "точка" — центры этих больших миров, в которых сосредотачивается весь их смысл и ценность. У Тарковского эта малость предмета и интенсивность его пульсации-самодвижения подчеркиваются в следующей строке (начале второй строфы), где повторяются те же глаголы "бьется, вьется" и существительные с уменьшительными суффиксами и с корнем "жи-" (жить): "бьется жилка, вьется живчик".

Наконец, прилагательные: "золотой (локон)", "розовая (точка)" — яркий цветовой эпитет, который контрастно выделяет маленький предмет на фоне большого, очерчивает его место внутри, в центре. И "золотой", и "розовый" — это светлые и теплые цвета, которые резко контрастируют с холодным, "бледно-зеленым" цветом Петербурга и отсутствием цвета у слова, о котором только сказано "оболочка, звук пустой".

Заметим, что функции малой размерности, яркой цветности и живой подвижности у обоих поэтов не закреплены только за существительными (ножка, точка), прилагательными (золотой, розовая) и глаголами (вьется, бьется) соответственно, но перераспределяются между всеми этими частями речи. Наряду с цветными прилагательными ("золотой", "розовый") и уменьшительными существительными ("ножка", "точка"), мы находим "уменьшительное" прилагательное "маленькая" (ножка) и цветовое существительное "огонь", а также цветовой глагол "светится". Существительное "локон" (от немецкого Locke, буквально "сгиб, завиток") вторит семантике глагола "вьется" и усиливает, удваивает ее почти тавтологическим словосочетанием "вьется локон". Эпитет "странный" ("странным светится огнем"), не будучи ни цветовым, ни размерным, подчеркивает контраст между окружающим и окруженным, привычным антуражем и странно светящимся центром.

Таким образом, значения цветности, малости и подвижности распределяются по всем трем частям речи, хотя и выявляются наиболее устойчиво в прилагательных, существительных и глаголах, соответственно. Именно эти три свойства контрастно выделяют подвижно-цветно-малое среди неподвижно-бесцветно-большого, точечное — среди оболочечного. У Тарковского большое — это слово, оно "только оболочка, пленка, звук пустой". Петербург у Пушкина тоже обозначен как тусклое, неподвижное окружение, эпитету "пустой" соответствует "бедный". "Город пышный, город бедный". Пленочности слова соответствуют "свод небес зелено-бледный, скука, холод и гранит". "Свод" и "гранит" особенно подчеркивают качество неподвижности, которое составляют фон маленькой ножки и вьющегося локона.

Общая интуиция живого у Пушкина и Тарковского выявлена и смысловой структурой, и общим интонационно-ритмическим узором обоих стихотворений. Жизнь теснится в наименьшем, ее вообще мало в этом огромном мире, но именно минимум величины являет максимум жизненности, подвижности, смысла, красоты. Живое пульсирует, бьется, светится изнутри теплым, золотым и розовым светом, освещая и "осчастливливая" собой и Петербург, "город бедный", и слово, "звук пустой".

Подробнее — в кн. "Поэзия и сверхпоэзия. О многообразии творческих миров".

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212881.html

Поэт Арсений Тарковский (25 июня 1907, Елисаветград — 27 мая 1989, Москва) далеко уступает в известности своему сыну, кинорежиссеру Андрею. Но сегодня, когда исполняется 110 лет с рождения Арсения Таровского, стоит вспомнить, что это один величайших поэтов ХХ в., который был вынужден несколько десятилетий носить на себе маску переводчика. Лишь в 1962 г., когда ему было уже 55 лет, Тарковский выпустил первую книгу собственных стихов с горьким автобиографическим заглавием "Перед снегом".

Через Тарковского проходят многие магистральные, многовековые линии русской поэзии, и дальше я пунктиром прочерчу одну из них: неожиданную образную и ритмическую перекличку Тарковского с Пушкиным. Их объединяет необычайно острая интуиция живого.

У Арсения Тарковского есть стихотворение "Слово", из которого приведу первые два четверостишия, особо значимые для нашей темы:

Слово только оболочка,

Пленка, звук пустой, но в нем

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем,

Бьется жилка, вьется живчик,

А тебе и дела нет,

Что в сорочке твой счастливчик

Появляется на свет....

("Слово", 1945)

Смысл, кажется, ясен: внутри слова мерцает нечто загадочное, его душа, его жизнь. Точно так же и родившийся в сорочке (оболочке) потому и счастливчик, что в нем мерцает нечто маленькое и живое: "бьется жилка, вьется живчик..."

На волне ритмической памяти к этим строкам Тарковского приплывают другие, пушкинские стихи (1828):

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Скука, холод и гранит —

Всё же мне вас жаль немножко,

Потому что здесь порой

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

(Город пышный, город бедный…, 1828)

Размер тот же самый — четырехстопный хорей, что и у Тарковского. Можно контаминировать одни строки в другие, получая центон, даже с частичным сохранением рифм, пусть неточных, но с общим опорным гласным звуком "о" :

Всё же мне вас жаль немнOжко,

Потому что здесь порOй

Бьется розовая тOчка,

Странным светится огнЁм...

Но главное — не ритмо-рифмическая, а структурно-смысловая общность. В обоих стихотворениях говорится о некоей оболочке, внешнем окружении, антураже, внутри которого находится нечто подвижное, ярко окрашенное и составляющее притягательный центр, единственный смысл и радость этого пустого объемлющего мира:

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем...

Поражает структурное сходство этих двустиший: семантическое, грамматическое, интонационное. В каждой строчке по три слова, причем они одинаково распределяются по частям речи: глагол — прилагательное — существительное (и никаких других слов, включая служебные). В первой строчке каждого двустишия выдержан именно этот одинаковый порядок. Во второй допускается инверсия: глагол — существительное — прилагательное; прилагательное — глагол — существительное. Задается одинаковый ритм сменяющихся частей речи и динамика смены самого этого ритма.

Совпадает и семантика всех трех частей речей. Морфологически сходные глаголы "вьется", "бьется" обозначают быстрое, прихотливое, импульсивное движение, направленное в разные стороны, но при этом обращенное на себя. "Виться" — описывать круг вокруг себя, наматываться на себя. "Биться" — двигаться взад и вперед или наружу и внутрь, при этом удаляясь от себя и возвращаясь к себе. Таков образ жизни, ее упругой динамики и самоцентричности. Глагол "ходит" также выделяет динамику движения как многократного, повторяющегося, "самовозвратного" действия ("ходить" туда и обратно).

Существительные "ножка" и "точка" обозначают нечто маленькое, что подчеркивается уменьшительным суффиксом "к" (таково и происхождение слова "точка" от "ткнуть", "ткать"). "Ножка" и "точка" — центры этих больших миров, в которых сосредотачивается весь их смысл и ценность. У Тарковского эта малость предмета и интенсивность его пульсации-самодвижения подчеркиваются в следующей строке (начале второй строфы), где повторяются те же глаголы "бьется, вьется" и существительные с уменьшительными суффиксами и с корнем "жи-" (жить): "бьется жилка, вьется живчик".

Наконец, прилагательные: "золотой (локон)", "розовая (точка)" — яркий цветовой эпитет, который контрастно выделяет маленький предмет на фоне большого, очерчивает его место внутри, в центре. И "золотой", и "розовый" — это светлые и теплые цвета, которые резко контрастируют с холодным, "бледно-зеленым" цветом Петербурга и отсутствием цвета у слова, о котором только сказано "оболочка, звук пустой".

Заметим, что функции малой размерности, яркой цветности и живой подвижности у обоих поэтов не закреплены только за существительными (ножка, точка), прилагательными (золотой, розовая) и глаголами (вьется, бьется) соответственно, но перераспределяются между всеми этими частями речи. Наряду с цветными прилагательными ("золотой", "розовый") и уменьшительными существительными ("ножка", "точка"), мы находим "уменьшительное" прилагательное "маленькая" (ножка) и цветовое существительное "огонь", а также цветовой глагол "светится". Существительное "локон" (от немецкого Locke, буквально "сгиб, завиток") вторит семантике глагола "вьется" и усиливает, удваивает ее почти тавтологическим словосочетанием "вьется локон". Эпитет "странный" ("странным светится огнем"), не будучи ни цветовым, ни размерным, подчеркивает контраст между окружающим и окруженным, привычным антуражем и странно светящимся центром.

Таким образом, значения цветности, малости и подвижности распределяются по всем трем частям речи, хотя и выявляются наиболее устойчиво в прилагательных, существительных и глаголах, соответственно. Именно эти три свойства контрастно выделяют подвижно-цветно-малое среди неподвижно-бесцветно-большого, точечное — среди оболочечного. У Тарковского большое — это слово, оно "только оболочка, пленка, звук пустой". Петербург у Пушкина тоже обозначен как тусклое, неподвижное окружение, эпитету "пустой" соответствует "бедный". "Город пышный, город бедный". Пленочности слова соответствуют "свод небес зелено-бледный, скука, холод и гранит". "Свод" и "гранит" особенно подчеркивают качество неподвижности, которое составляют фон маленькой ножки и вьющегося локона.

Общая интуиция живого у Пушкина и Тарковского выявлена и смысловой структурой, и общим интонационно-ритмическим узором обоих стихотворений. Жизнь теснится в наименьшем, ее вообще мало в этом огромном мире, но именно минимум величины являет максимум жизненности, подвижности, смысла, красоты. Живое пульсирует, бьется, светится изнутри теплым, золотым и розовым светом, освещая и "осчастливливая" собой и Петербург, "город бедный", и слово, "звук пустой".

Подробнее — в кн. "Поэзия и сверхпоэзия. О многообразии творческих миров".

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212881.html

Поэт Арсений Тарковский (25 июня 1907, Елисаветград — 27 мая 1989, Москва) далеко уступает в известности своему сыну, кинорежиссеру Андрею. Но сегодня, когда исполняется 110 лет с рождения Арсения Таровского, стоит вспомнить, что это один величайших поэтов ХХ в., который был вынужден несколько десятилетий носить на себе маску переводчика. Лишь в 1962 г., когда ему было уже 55 лет, Тарковский выпустил первую книгу собственных стихов с горьким автобиографическим заглавием "Перед снегом".

Через Тарковского проходят многие магистральные, многовековые линии русской поэзии, и дальше я пунктиром прочерчу одну из них: неожиданную образную и ритмическую перекличку Тарковского с Пушкиным. Их объединяет необычайно острая интуиция живого.

У Арсения Тарковского есть стихотворение "Слово", из которого приведу первые два четверостишия, особо значимые для нашей темы:

Слово только оболочка,

Пленка, звук пустой, но в нем

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем,

Бьется жилка, вьется живчик,

А тебе и дела нет,

Что в сорочке твой счастливчик

Появляется на свет....

("Слово", 1945)

Смысл, кажется, ясен: внутри слова мерцает нечто загадочное, его душа, его жизнь. Точно так же и родившийся в сорочке (оболочке) потому и счастливчик, что в нем мерцает нечто маленькое и живое: "бьется жилка, вьется живчик..."

На волне ритмической памяти к этим строкам Тарковского приплывают другие, пушкинские стихи (1828):

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Скука, холод и гранит —

Всё же мне вас жаль немножко,

Потому что здесь порой

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

(Город пышный, город бедный…, 1828)

Размер тот же самый — четырехстопный хорей, что и у Тарковского. Можно контаминировать одни строки в другие, получая центон, даже с частичным сохранением рифм, пусть неточных, но с общим опорным гласным звуком "о" :

Всё же мне вас жаль немнOжко,

Потому что здесь порOй

Бьется розовая тOчка,

Странным светится огнЁм...

Но главное — не ритмо-рифмическая, а структурно-смысловая общность. В обоих стихотворениях говорится о некоей оболочке, внешнем окружении, антураже, внутри которого находится нечто подвижное, ярко окрашенное и составляющее притягательный центр, единственный смысл и радость этого пустого объемлющего мира:

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем...

Поражает структурное сходство этих двустиший: семантическое, грамматическое, интонационное. В каждой строчке по три слова, причем они одинаково распределяются по частям речи: глагол — прилагательное — существительное (и никаких других слов, включая служебные). В первой строчке каждого двустишия выдержан именно этот одинаковый порядок. Во второй допускается инверсия: глагол — существительное — прилагательное; прилагательное — глагол — существительное. Задается одинаковый ритм сменяющихся частей речи и динамика смены самого этого ритма.

Совпадает и семантика всех трех частей речей. Морфологически сходные глаголы "вьется", "бьется" обозначают быстрое, прихотливое, импульсивное движение, направленное в разные стороны, но при этом обращенное на себя. "Виться" — описывать круг вокруг себя, наматываться на себя. "Биться" — двигаться взад и вперед или наружу и внутрь, при этом удаляясь от себя и возвращаясь к себе. Таков образ жизни, ее упругой динамики и самоцентричности. Глагол "ходит" также выделяет динамику движения как многократного, повторяющегося, "самовозвратного" действия ("ходить" туда и обратно).

Существительные "ножка" и "точка" обозначают нечто маленькое, что подчеркивается уменьшительным суффиксом "к" (таково и происхождение слова "точка" от "ткнуть", "ткать"). "Ножка" и "точка" — центры этих больших миров, в которых сосредотачивается весь их смысл и ценность. У Тарковского эта малость предмета и интенсивность его пульсации-самодвижения подчеркиваются в следующей строке (начале второй строфы), где повторяются те же глаголы "бьется, вьется" и существительные с уменьшительными суффиксами и с корнем "жи-" (жить): "бьется жилка, вьется живчик".

Наконец, прилагательные: "золотой (локон)", "розовая (точка)" — яркий цветовой эпитет, который контрастно выделяет маленький предмет на фоне большого, очерчивает его место внутри, в центре. И "золотой", и "розовый" — это светлые и теплые цвета, которые резко контрастируют с холодным, "бледно-зеленым" цветом Петербурга и отсутствием цвета у слова, о котором только сказано "оболочка, звук пустой".

Заметим, что функции малой размерности, яркой цветности и живой подвижности у обоих поэтов не закреплены только за существительными (ножка, точка), прилагательными (золотой, розовая) и глаголами (вьется, бьется) соответственно, но перераспределяются между всеми этими частями речи. Наряду с цветными прилагательными ("золотой", "розовый") и уменьшительными существительными ("ножка", "точка"), мы находим "уменьшительное" прилагательное "маленькая" (ножка) и цветовое существительное "огонь", а также цветовой глагол "светится". Существительное "локон" (от немецкого Locke, буквально "сгиб, завиток") вторит семантике глагола "вьется" и усиливает, удваивает ее почти тавтологическим словосочетанием "вьется локон". Эпитет "странный" ("странным светится огнем"), не будучи ни цветовым, ни размерным, подчеркивает контраст между окружающим и окруженным, привычным антуражем и странно светящимся центром.

Таким образом, значения цветности, малости и подвижности распределяются по всем трем частям речи, хотя и выявляются наиболее устойчиво в прилагательных, существительных и глаголах, соответственно. Именно эти три свойства контрастно выделяют подвижно-цветно-малое среди неподвижно-бесцветно-большого, точечное — среди оболочечного. У Тарковского большое — это слово, оно "только оболочка, пленка, звук пустой". Петербург у Пушкина тоже обозначен как тусклое, неподвижное окружение, эпитету "пустой" соответствует "бедный". "Город пышный, город бедный". Пленочности слова соответствуют "свод небес зелено-бледный, скука, холод и гранит". "Свод" и "гранит" особенно подчеркивают качество неподвижности, которое составляют фон маленькой ножки и вьющегося локона.

Общая интуиция живого у Пушкина и Тарковского выявлена и смысловой структурой, и общим интонационно-ритмическим узором обоих стихотворений. Жизнь теснится в наименьшем, ее вообще мало в этом огромном мире, но именно минимум величины являет максимум жизненности, подвижности, смысла, красоты. Живое пульсирует, бьется, светится изнутри теплым, золотым и розовым светом, освещая и "осчастливливая" собой и Петербург, "город бедный", и слово, "звук пустой".

Подробнее — в кн. "Поэзия и сверхпоэзия. О многообразии творческих миров".

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212881.html

Поэт Арсений Тарковский (25 июня 1907, Елисаветград — 27 мая 1989, Москва) далеко уступает в известности своему сыну, кинорежиссеру Андрею. Но сегодня, когда исполняется 110 лет с рождения Арсения Таровского, стоит вспомнить, что это один величайших поэтов ХХ в., который был вынужден несколько десятилетий носить на себе маску переводчика. Лишь в 1962 г., когда ему было уже 55 лет, Тарковский выпустил первую книгу собственных стихов с горьким автобиографическим заглавием "Перед снегом".

Через Тарковского проходят многие магистральные, многовековые линии русской поэзии, и дальше я пунктиром прочерчу одну из них: неожиданную образную и ритмическую перекличку Тарковского с Пушкиным. Их объединяет необычайно острая интуиция живого.

У Арсения Тарковского есть стихотворение "Слово", из которого приведу первые два четверостишия, особо значимые для нашей темы:

Слово только оболочка,

Пленка, звук пустой, но в нем

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем,

Бьется жилка, вьется живчик,

А тебе и дела нет,

Что в сорочке твой счастливчик

Появляется на свет....

("Слово", 1945)

Смысл, кажется, ясен: внутри слова мерцает нечто загадочное, его душа, его жизнь. Точно так же и родившийся в сорочке (оболочке) потому и счастливчик, что в нем мерцает нечто маленькое и живое: "бьется жилка, вьется живчик..."

На волне ритмической памяти к этим строкам Тарковского приплывают другие, пушкинские стихи (1828):

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Скука, холод и гранит —

Всё же мне вас жаль немножко,

Потому что здесь порой

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

(Город пышный, город бедный…, 1828)

Размер тот же самый — четырехстопный хорей, что и у Тарковского. Можно контаминировать одни строки в другие, получая центон, даже с частичным сохранением рифм, пусть неточных, но с общим опорным гласным звуком "о" :

Всё же мне вас жаль немнOжко,

Потому что здесь порOй

Бьется розовая тOчка,

Странным светится огнЁм...

Но главное — не ритмо-рифмическая, а структурно-смысловая общность. В обоих стихотворениях говорится о некоей оболочке, внешнем окружении, антураже, внутри которого находится нечто подвижное, ярко окрашенное и составляющее притягательный центр, единственный смысл и радость этого пустого объемлющего мира:

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем...

Поражает структурное сходство этих двустиший: семантическое, грамматическое, интонационное. В каждой строчке по три слова, причем они одинаково распределяются по частям речи: глагол — прилагательное — существительное (и никаких других слов, включая служебные). В первой строчке каждого двустишия выдержан именно этот одинаковый порядок. Во второй допускается инверсия: глагол — существительное — прилагательное; прилагательное — глагол — существительное. Задается одинаковый ритм сменяющихся частей речи и динамика смены самого этого ритма.

Совпадает и семантика всех трех частей речей. Морфологически сходные глаголы "вьется", "бьется" обозначают быстрое, прихотливое, импульсивное движение, направленное в разные стороны, но при этом обращенное на себя. "Виться" — описывать круг вокруг себя, наматываться на себя. "Биться" — двигаться взад и вперед или наружу и внутрь, при этом удаляясь от себя и возвращаясь к себе. Таков образ жизни, ее упругой динамики и самоцентричности. Глагол "ходит" также выделяет динамику движения как многократного, повторяющегося, "самовозвратного" действия ("ходить" туда и обратно).

Существительные "ножка" и "точка" обозначают нечто маленькое, что подчеркивается уменьшительным суффиксом "к" (таково и происхождение слова "точка" от "ткнуть", "ткать"). "Ножка" и "точка" — центры этих больших миров, в которых сосредотачивается весь их смысл и ценность. У Тарковского эта малость предмета и интенсивность его пульсации-самодвижения подчеркиваются в следующей строке (начале второй строфы), где повторяются те же глаголы "бьется, вьется" и существительные с уменьшительными суффиксами и с корнем "жи-" (жить): "бьется жилка, вьется живчик".

Наконец, прилагательные: "золотой (локон)", "розовая (точка)" — яркий цветовой эпитет, который контрастно выделяет маленький предмет на фоне большого, очерчивает его место внутри, в центре. И "золотой", и "розовый" — это светлые и теплые цвета, которые резко контрастируют с холодным, "бледно-зеленым" цветом Петербурга и отсутствием цвета у слова, о котором только сказано "оболочка, звук пустой".

Заметим, что функции малой размерности, яркой цветности и живой подвижности у обоих поэтов не закреплены только за существительными (ножка, точка), прилагательными (золотой, розовая) и глаголами (вьется, бьется) соответственно, но перераспределяются между всеми этими частями речи. Наряду с цветными прилагательными ("золотой", "розовый") и уменьшительными существительными ("ножка", "точка"), мы находим "уменьшительное" прилагательное "маленькая" (ножка) и цветовое существительное "огонь", а также цветовой глагол "светится". Существительное "локон" (от немецкого Locke, буквально "сгиб, завиток") вторит семантике глагола "вьется" и усиливает, удваивает ее почти тавтологическим словосочетанием "вьется локон". Эпитет "странный" ("странным светится огнем"), не будучи ни цветовым, ни размерным, подчеркивает контраст между окружающим и окруженным, привычным антуражем и странно светящимся центром.

Таким образом, значения цветности, малости и подвижности распределяются по всем трем частям речи, хотя и выявляются наиболее устойчиво в прилагательных, существительных и глаголах, соответственно. Именно эти три свойства контрастно выделяют подвижно-цветно-малое среди неподвижно-бесцветно-большого, точечное — среди оболочечного. У Тарковского большое — это слово, оно "только оболочка, пленка, звук пустой". Петербург у Пушкина тоже обозначен как тусклое, неподвижное окружение, эпитету "пустой" соответствует "бедный". "Город пышный, город бедный". Пленочности слова соответствуют "свод небес зелено-бледный, скука, холод и гранит". "Свод" и "гранит" особенно подчеркивают качество неподвижности, которое составляют фон маленькой ножки и вьющегося локона.

Общая интуиция живого у Пушкина и Тарковского выявлена и смысловой структурой, и общим интонационно-ритмическим узором обоих стихотворений. Жизнь теснится в наименьшем, ее вообще мало в этом огромном мире, но именно минимум величины являет максимум жизненности, подвижности, смысла, красоты. Живое пульсирует, бьется, светится изнутри теплым, золотым и розовым светом, освещая и "осчастливливая" собой и Петербург, "город бедный", и слово, "звук пустой".

Подробнее — в кн. "Поэзия и сверхпоэзия. О многообразии творческих миров".

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212881.html

Поэт Арсений Тарковский (25 июня 1907, Елисаветград — 27 мая 1989, Москва) далеко уступает в известности своему сыну, кинорежиссеру Андрею. Но сегодня, когда исполняется 110 лет с рождения Арсения Таровского, стоит вспомнить, что это один величайших поэтов ХХ в., который был вынужден несколько десятилетий носить на себе маску переводчика. Лишь в 1962 г., когда ему было уже 55 лет, Тарковский выпустил первую книгу собственных стихов с горьким автобиографическим заглавием "Перед снегом".

Через Тарковского проходят многие магистральные, многовековые линии русской поэзии, и дальше я пунктиром прочерчу одну из них: неожиданную образную и ритмическую перекличку Тарковского с Пушкиным. Их объединяет необычайно острая интуиция живого.

У Арсения Тарковского есть стихотворение "Слово", из которого приведу первые два четверостишия, особо значимые для нашей темы:

Слово только оболочка,

Пленка, звук пустой, но в нем

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем,

Бьется жилка, вьется живчик,

А тебе и дела нет,

Что в сорочке твой счастливчик

Появляется на свет....

("Слово", 1945)

Смысл, кажется, ясен: внутри слова мерцает нечто загадочное, его душа, его жизнь. Точно так же и родившийся в сорочке (оболочке) потому и счастливчик, что в нем мерцает нечто маленькое и живое: "бьется жилка, вьется живчик..."

На волне ритмической памяти к этим строкам Тарковского приплывают другие, пушкинские стихи (1828):

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Скука, холод и гранит —

Всё же мне вас жаль немножко,

Потому что здесь порой

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

(Город пышный, город бедный…, 1828)

Размер тот же самый — четырехстопный хорей, что и у Тарковского. Можно контаминировать одни строки в другие, получая центон, даже с частичным сохранением рифм, пусть неточных, но с общим опорным гласным звуком "о" :

Всё же мне вас жаль немнOжко,

Потому что здесь порOй

Бьется розовая тOчка,

Странным светится огнЁм...

Но главное — не ритмо-рифмическая, а структурно-смысловая общность. В обоих стихотворениях говорится о некоей оболочке, внешнем окружении, антураже, внутри которого находится нечто подвижное, ярко окрашенное и составляющее притягательный центр, единственный смысл и радость этого пустого объемлющего мира:

Ходит маленькая ножка,

Вьется локон золотой.

Бьется розовая точка,

Странным светится огнем...

Поражает структурное сходство этих двустиший: семантическое, грамматическое, интонационное. В каждой строчке по три слова, причем они одинаково распределяются по частям речи: глагол — прилагательное — существительное (и никаких других слов, включая служебные). В первой строчке каждого двустишия выдержан именно этот одинаковый порядок. Во второй допускается инверсия: глагол — существительное — прилагательное; прилагательное — глагол — существительное. Задается одинаковый ритм сменяющихся частей речи и динамика смены самого этого ритма.

Совпадает и семантика всех трех частей речей. Морфологически сходные глаголы "вьется", "бьется" обозначают быстрое, прихотливое, импульсивное движение, направленное в разные стороны, но при этом обращенное на себя. "Виться" — описывать круг вокруг себя, наматываться на себя. "Биться" — двигаться взад и вперед или наружу и внутрь, при этом удаляясь от себя и возвращаясь к себе. Таков образ жизни, ее упругой динамики и самоцентричности. Глагол "ходит" также выделяет динамику движения как многократного, повторяющегося, "самовозвратного" действия ("ходить" туда и обратно).

Существительные "ножка" и "точка" обозначают нечто маленькое, что подчеркивается уменьшительным суффиксом "к" (таково и происхождение слова "точка" от "ткнуть", "ткать"). "Ножка" и "точка" — центры этих больших миров, в которых сосредотачивается весь их смысл и ценность. У Тарковского эта малость предмета и интенсивность его пульсации-самодвижения подчеркиваются в следующей строке (начале второй строфы), где повторяются те же глаголы "бьется, вьется" и существительные с уменьшительными суффиксами и с корнем "жи-" (жить): "бьется жилка, вьется живчик".

Наконец, прилагательные: "золотой (локон)", "розовая (точка)" — яркий цветовой эпитет, который контрастно выделяет маленький предмет на фоне большого, очерчивает его место внутри, в центре. И "золотой", и "розовый" — это светлые и теплые цвета, которые резко контрастируют с холодным, "бледно-зеленым" цветом Петербурга и отсутствием цвета у слова, о котором только сказано "оболочка, звук пустой".

Заметим, что функции малой размерности, яркой цветности и живой подвижности у обоих поэтов не закреплены только за существительными (ножка, точка), прилагательными (золотой, розовая) и глаголами (вьется, бьется) соответственно, но перераспределяются между всеми этими частями речи. Наряду с цветными прилагательными ("золотой", "розовый") и уменьшительными существительными ("ножка", "точка"), мы находим "уменьшительное" прилагательное "маленькая" (ножка) и цветовое существительное "огонь", а также цветовой глагол "светится". Существительное "локон" (от немецкого Locke, буквально "сгиб, завиток") вторит семантике глагола "вьется" и усиливает, удваивает ее почти тавтологическим словосочетанием "вьется локон". Эпитет "странный" ("странным светится огнем"), не будучи ни цветовым, ни размерным, подчеркивает контраст между окружающим и окруженным, привычным антуражем и странно светящимся центром.

Таким образом, значения цветности, малости и подвижности распределяются по всем трем частям речи, хотя и выявляются наиболее устойчиво в прилагательных, существительных и глаголах, соответственно. Именно эти три свойства контрастно выделяют подвижно-цветно-малое среди неподвижно-бесцветно-большого, точечное — среди оболочечного. У Тарковского большое — это слово, оно "только оболочка, пленка, звук пустой". Петербург у Пушкина тоже обозначен как тусклое, неподвижное окружение, эпитету "пустой" соответствует "бедный". "Город пышный, город бедный". Пленочности слова соответствуют "свод небес зелено-бледный, скука, холод и гранит". "Свод" и "гранит" особенно подчеркивают качество неподвижности, которое составляют фон маленькой ножки и вьющегося локона.

Общая интуиция живого у Пушкина и Тарковского выявлена и смысловой структурой, и общим интонационно-ритмическим узором обоих стихотворений. Жизнь теснится в наименьшем, ее вообще мало в этом огромном мире, но именно минимум величины являет максимум жизненности, подвижности, смысла, красоты. Живое пульсирует, бьется, светится изнутри теплым, золотым и розовым светом, освещая и "осчастливливая" собой и Петербург, "город бедный", и слово, "звук пустой".

Подробнее — в кн. "Поэзия и сверхпоэзия. О многообразии творческих миров".

http://mikhail-epstein.livejournal.com/212881.html

"Проективный словарь гуманитарных наук" вышел в еще одной электронной версии — на Гугле. Она построена иначе, чем амазонская, — и замечательна тем, что прямо участвует в гугловом поиске. Если вы, например, введете в Гугл запрос на такие слова, как "живоумие", "биопоэйя", "эротосфера", "техногуманизм", "хронократия", то на первых строках будет линк к Проективному словарю. (Кстати, по цене эта версия самая доступная из всех).

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212685.html

"Проективный словарь гуманитарных наук" вышел в еще одной электронной версии — на Гугле. Она построена иначе, чем амазонская, — и замечательна тем, что прямо участвует в гугловом поиске. Если вы, например, введете в Гугл запрос на такие слова, как "живоумие", "биопоэйя", "эротосфера", "техногуманизм", "хронократия", то на первых строках будет линк к Проективному словарю. (Кстати, по цене эта версия самая доступная из всех).

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212685.html

"Проективный словарь гуманитарных наук" вышел в еще одной электронной версии — на Гугле. Она построена иначе, чем амазонская, — и замечательна тем, что прямо участвует в гугловом поиске. Если вы, например, введете в Гугл запрос на такие слова, как "живоумие", "биопоэйя", "эротосфера", "техногуманизм", "хронократия", то на первых строках будет линк к Проективному словарю. (Кстати, по цене эта версия самая доступная из всех).

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212685.html

"Проективный словарь гуманитарных наук" вышел в еще одной электронной версии — на Гугле. Она построена иначе, чем амазонская, — и замечательна тем, что прямо участвует в гугловом поиске. Если вы, например, введете в Гугл запрос на такие слова, как "живоумие", "биопоэйя", "эротосфера", "техногуманизм", "хронократия", то на первых строках будет линк к Проективному словарю. (Кстати, по цене эта версия самая доступная из всех).

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212685.html

"Проективный словарь гуманитарных наук" вышел в еще одной электронной версии — на Гугле. Она построена иначе, чем амазонская, — и замечательна тем, что прямо участвует в гугловом поиске. Если вы, например, введете в Гугл запрос на такие слова, как "живоумие", "биопоэйя", "эротосфера", "техногуманизм", "хронократия", то на первых строках будет линк к Проективному словарю. (Кстати, по цене эта версия самая доступная из всех).

http://mikhail-epstein.livejournal.com/212685.html

"Проективный словарь гуманитарных наук" вышел в еще одной электронной версии — на Гугле. Она построена иначе, чем амазонская, — и замечательна тем, что прямо участвует в гугловом поиске. Если вы, например, введете в Гугл запрос на такие слова, как "живоумие", "биопоэйя", "эротосфера", "техногуманизм", "хронократия", то на первых строках будет линк к Проективному словарю. (Кстати, по цене эта версия самая доступная из всех).

http://mikhail-epstein.livejournal.com/212685.html

Пишет Юрий Самодуров, публицист, бывший директор Сахаровского центра в Москве.
О ХОРОШЕЙ И ИНТЕРЕСНОЙ НОВОЙ КНИГЕ

Несколько дней назад случайно увидел и купил за 550 р. в магазине "Фаланстер" на "Винзаводе" книгу Михаила Эпштейна "От совка к бобку. Политика на грани гротеска", Киев, из-во Дух i Лiтера, 2016 г., 312 стр., тираж не указан.
Купил ее (хотя стоимость и дороговата для меня) потому, что у меня дома давно есть несколько других книг Эпштейна о литературе и я ими наслаждался (даже не все понимая), а также потому что эта книга современного русского мыслителя - "От совка к бобку" издана в Киеве (что по нашим временам, согласитесь, редкость) и еще потому, что в аннотации сказано, что книга "навеяна событиями 2014-2015 годов". Фактически это сборник как правило довольно кратких статей Эпштейна не на литературные, а на политические темы (в широком понимании слова политика) опубликованных в последние два-три года и немного ранее в российской газетной периодике и в интернете. Тем не менее большинство включенных в эту книгу статей я встретил и читаю в первый раз. И очень важно, что в книге их можно читать подряд, одну за другой!

Хотя прочел на данный момент только немного более половины включенных в книгу "От совка к бобку" текстов, хочу и считаю важным рекомендовать ее всем , кто сможет ее найти, обязательно ее купить или найти в интернете и прочесть.

Мое личное ощущение, что при чтении статей этой книги мозги даже уже совсем взрослых людей (прежде всего мой собственный) , не говоря уже о еще молодых и не очень опытных людях "сами собой" приходят в более правильное и нормальное "положение" и становится как-то неудобно "истерить" от происходящего вокруг.

Оптимистичного в этой книге мало, но зато в ней очень много человечного и нетривиального взгляда на происходящее с нашей страной и с нашим обществом. Одна статья "Поп-религия" чего стоит!
Юрий Самодуров 18.06.17 закончил читать и прочел всю книгу Эпштейна "От совка к бобку" полностью и с большим удовольствием. Хочу сказать об этой книге следующее. Единственное с чем я могу ее сравнить (особенно ее IV и V разделы) в известной мне русской литературе - с Первым философическим письмом Чаадаева. Прочтя сборник статей Эпштейна до конца заново и с новой силой вижу и почувствовал, что из "ямы" прошлой русской истории и русской жизни , определяющей все наши тупики и возвращения к уже вроде бы изжитым эпохам нам , гражданам России в общем-то, к сожалению, не суждено выбраться и вырваться, ибо прошлого России не изменить, а силу его влияния на настоящее (на положение вещей сегодня) ослабить никому и никак не удается и вряд ли удастся в будущем. Но и советовать эмигрировать из России мне не хочется (говорю не о себе, поскольку мне поздно и незачем) , ведь Януш Корчак, которому предложили спасение в безнадежной для него ситуации отказался от него,чтобы не бросать детей из детского дома, которым он руководил, с кем он жил и сроднился и за чьи жизни чувствовал личную ответственность.

Ответ М. Э.: Юрий, спасибо за чтение и отзыв. Да ведь эмигрировать из культуры по сути и нельзя (хотя из страны можно). Иногда хочется вообще забыть о России, п.ч. причиняет она только боль, обиду, страх... А не получается: даже если мы уже не в ней, она в нас. Что касается чаадаевского приговора России — конечно, сейчас он звучит еще пронзительнее, усиленный временным раскатом (почти 200 лет). Может быть, проект "Россия" (исторический, цивилизационный) вообще не состоялся, так же, как проекты "Орда", "Третий Рим", "СССР"? На этом месте должно быть что-то другое? В России особенно остро стоит метафизический вопрос: почему здесь нечто, а не ничто? Но если вспомнить, что чаадаевский вопль все-таки вызвал из небытия русскую культуру 19 в., ее золотой век, то, может быть, и из теперешней ямы есть еще выход. Одна лягушка сразу утонула, а другая барахталась, пока не сбила сметану в масло.

I. Родина и отечество

О Россиях
Родина и отечество
Обнадеживающий урод
Виды патриотизма
Родина-ведьма. Демонология России у Гоголя и Блока
Сия Россия

II. Идолы и идеалы

Что осталось от Ленина?
Сталин — имя России?
Буревестничество
Пошлость обличения пошлости
Масштаб и вектор. О тотальгии
"Итак, хвала тебе, Чума..." Как отделить больного от болезни?
Поп-религия
Каинов грех. О святобесии
От атеизма к теократии
Свет и клир
Христианство на Западе

III. От совка к бобку

Ни слова об Украине. Заметки августа 2008
Крым и "скрымтымным"
2014 год в предсказании Достоевского
Политология души
Мирозлобие
Деньги в огонь
Истребление середины
От совка к бобку
Гласные и согласные
Цвет времени
Не спрашивай, по кому стреляют
Мертвая рука

IV. Народ и душа

О народном двоедушии
Народ у Пушкина
Гиперсемиты и другие
Сеанс черной магии
Ненависть по долгу и по любви
Витальность и агрессивность
Пустоводство, или Как делать ничего?
Соизмерим ли индивид с историей?
Музыка истории
Как выжить, низвергаясь в Мальмстрем?
Духовный дефолт
Кризис — это суд. Над собой

V. Исторические пути и беспутье

Новороссия или Новомосковия?
Новейшее средневековье
Топохрон и хронократия
Исторические пути и беспутье
Неприкаянность. Заблудившийся трамвай
Самоотречения. Гнуться, не ломаясь?
Гротескность социальных структур
Мост или пропасть?
Историческая аритмия

Вместо заключения. О многовластии

Книгу можно приобрести на Озоне, а электронную версию — на Амазоне и Гугле.

http://www.ozon.ru/context/detail/id/138571993/
https://www.amazon.com/dp/B01MYO97X2
https://play.google.com/…/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0…

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212393.html

Пишет Юрий Самодуров, публицист, бывший директор Сахаровского центра в Москве.
О ХОРОШЕЙ И ИНТЕРЕСНОЙ НОВОЙ КНИГЕ

Несколько дней назад случайно увидел и купил за 550 р. в магазине "Фаланстер" на "Винзаводе" книгу Михаила Эпштейна "От совка к бобку. Политика на грани гротеска", Киев, из-во Дух i Лiтера, 2016 г., 312 стр., тираж не указан.
Купил ее (хотя стоимость и дороговата для меня) потому, что у меня дома давно есть несколько других книг Эпштейна о литературе и я ими наслаждался (даже не все понимая), а также потому что эта книга современного русского мыслителя - "От совка к бобку" издана в Киеве (что по нашим временам, согласитесь, редкость) и еще потому, что в аннотации сказано, что книга "навеяна событиями 2014-2015 годов". Фактически это сборник как правило довольно кратких статей Эпштейна не на литературные, а на политические темы (в широком понимании слова политика) опубликованных в последние два-три года и немного ранее в российской газетной периодике и в интернете. Тем не менее большинство включенных в эту книгу статей я встретил и читаю в первый раз. И очень важно, что в книге их можно читать подряд, одну за другой!

Хотя прочел на данный момент только немного более половины включенных в книгу "От совка к бобку" текстов, хочу и считаю важным рекомендовать ее всем , кто сможет ее найти, обязательно ее купить или найти в интернете и прочесть.

Мое личное ощущение, что при чтении статей этой книги мозги даже уже совсем взрослых людей (прежде всего мой собственный) , не говоря уже о еще молодых и не очень опытных людях "сами собой" приходят в более правильное и нормальное "положение" и становится как-то неудобно "истерить" от происходящего вокруг.

Оптимистичного в этой книге мало, но зато в ней очень много человечного и нетривиального взгляда на происходящее с нашей страной и с нашим обществом. Одна статья "Поп-религия" чего стоит!
Юрий Самодуров 18.06.17 закончил читать и прочел всю книгу Эпштейна "От совка к бобку" полностью и с большим удовольствием. Хочу сказать об этой книге следующее. Единственное с чем я могу ее сравнить (особенно ее IV и V разделы) в известной мне русской литературе - с Первым философическим письмом Чаадаева. Прочтя сборник статей Эпштейна до конца заново и с новой силой вижу и почувствовал, что из "ямы" прошлой русской истории и русской жизни , определяющей все наши тупики и возвращения к уже вроде бы изжитым эпохам нам , гражданам России в общем-то, к сожалению, не суждено выбраться и вырваться, ибо прошлого России не изменить, а силу его влияния на настоящее (на положение вещей сегодня) ослабить никому и никак не удается и вряд ли удастся в будущем. Но и советовать эмигрировать из России мне не хочется (говорю не о себе, поскольку мне поздно и незачем) , ведь Януш Корчак, которому предложили спасение в безнадежной для него ситуации отказался от него,чтобы не бросать детей из детского дома, которым он руководил, с кем он жил и сроднился и за чьи жизни чувствовал личную ответственность.

Ответ М. Э.: Юрий, спасибо за чтение и отзыв. Да ведь эмигрировать из культуры по сути и нельзя (хотя из страны можно). Иногда хочется вообще забыть о России, п.ч. причиняет она только боль, обиду, страх... А не получается: даже если мы уже не в ней, она в нас. Что касается чаадаевского приговора России — конечно, сейчас он звучит еще пронзительнее, усиленный временным раскатом (почти 200 лет). Может быть, проект "Россия" (исторический, цивилизационный) вообще не состоялся, так же, как проекты "Орда", "Третий Рим", "СССР"? На этом месте должно быть что-то другое? В России особенно остро стоит метафизический вопрос: почему здесь нечто, а не ничто? Но если вспомнить, что чаадаевский вопль все-таки вызвал из небытия русскую культуру 19 в., ее золотой век, то, может быть, и из теперешней ямы есть еще выход. Одна лягушка сразу утонула, а другая барахталась, пока не сбила сметану в масло.

I. Родина и отечество

О Россиях
Родина и отечество
Обнадеживающий урод
Виды патриотизма
Родина-ведьма. Демонология России у Гоголя и Блока
Сия Россия

II. Идолы и идеалы

Что осталось от Ленина?
Сталин — имя России?
Буревестничество
Пошлость обличения пошлости
Масштаб и вектор. О тотальгии
"Итак, хвала тебе, Чума..." Как отделить больного от болезни?
Поп-религия
Каинов грех. О святобесии
От атеизма к теократии
Свет и клир
Христианство на Западе

III. От совка к бобку

Ни слова об Украине. Заметки августа 2008
Крым и "скрымтымным"
2014 год в предсказании Достоевского
Политология души
Мирозлобие
Деньги в огонь
Истребление середины
От совка к бобку
Гласные и согласные
Цвет времени
Не спрашивай, по кому стреляют
Мертвая рука

IV. Народ и душа

О народном двоедушии
Народ у Пушкина
Гиперсемиты и другие
Сеанс черной магии
Ненависть по долгу и по любви
Витальность и агрессивность
Пустоводство, или Как делать ничего?
Соизмерим ли индивид с историей?
Музыка истории
Как выжить, низвергаясь в Мальмстрем?
Духовный дефолт
Кризис — это суд. Над собой

V. Исторические пути и беспутье

Новороссия или Новомосковия?
Новейшее средневековье
Топохрон и хронократия
Исторические пути и беспутье
Неприкаянность. Заблудившийся трамвай
Самоотречения. Гнуться, не ломаясь?
Гротескность социальных структур
Мост или пропасть?
Историческая аритмия

Вместо заключения. О многовластии

Книгу можно приобрести на Озоне, а электронную версию — на Амазоне и Гугле.

http://www.ozon.ru/context/detail/id/138571993/
https://www.amazon.com/dp/B01MYO97X2
https://play.google.com/…/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0…

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212393.html

Пишет Юрий Самодуров, публицист, бывший директор Сахаровского центра в Москве.
О ХОРОШЕЙ И ИНТЕРЕСНОЙ НОВОЙ КНИГЕ

Несколько дней назад случайно увидел и купил за 550 р. в магазине "Фаланстер" на "Винзаводе" книгу Михаила Эпштейна "От совка к бобку. Политика на грани гротеска", Киев, из-во Дух i Лiтера, 2016 г., 312 стр., тираж не указан.
Купил ее (хотя стоимость и дороговата для меня) потому, что у меня дома давно есть несколько других книг Эпштейна о литературе и я ими наслаждался (даже не все понимая), а также потому что эта книга современного русского мыслителя - "От совка к бобку" издана в Киеве (что по нашим временам, согласитесь, редкость) и еще потому, что в аннотации сказано, что книга "навеяна событиями 2014-2015 годов". Фактически это сборник как правило довольно кратких статей Эпштейна не на литературные, а на политические темы (в широком понимании слова политика) опубликованных в последние два-три года и немного ранее в российской газетной периодике и в интернете. Тем не менее большинство включенных в эту книгу статей я встретил и читаю в первый раз. И очень важно, что в книге их можно читать подряд, одну за другой!

Хотя прочел на данный момент только немного более половины включенных в книгу "От совка к бобку" текстов, хочу и считаю важным рекомендовать ее всем , кто сможет ее найти, обязательно ее купить или найти в интернете и прочесть.

Мое личное ощущение, что при чтении статей этой книги мозги даже уже совсем взрослых людей (прежде всего мой собственный) , не говоря уже о еще молодых и не очень опытных людях "сами собой" приходят в более правильное и нормальное "положение" и становится как-то неудобно "истерить" от происходящего вокруг.

Оптимистичного в этой книге мало, но зато в ней очень много человечного и нетривиального взгляда на происходящее с нашей страной и с нашим обществом. Одна статья "Поп-религия" чего стоит!
Юрий Самодуров 18.06.17 закончил читать и прочел всю книгу Эпштейна "От совка к бобку" полностью и с большим удовольствием. Хочу сказать об этой книге следующее. Единственное с чем я могу ее сравнить (особенно ее IV и V разделы) в известной мне русской литературе - с Первым философическим письмом Чаадаева. Прочтя сборник статей Эпштейна до конца заново и с новой силой вижу и почувствовал, что из "ямы" прошлой русской истории и русской жизни , определяющей все наши тупики и возвращения к уже вроде бы изжитым эпохам нам , гражданам России в общем-то, к сожалению, не суждено выбраться и вырваться, ибо прошлого России не изменить, а силу его влияния на настоящее (на положение вещей сегодня) ослабить никому и никак не удается и вряд ли удастся в будущем. Но и советовать эмигрировать из России мне не хочется (говорю не о себе, поскольку мне поздно и незачем) , ведь Януш Корчак, которому предложили спасение в безнадежной для него ситуации отказался от него,чтобы не бросать детей из детского дома, которым он руководил, с кем он жил и сроднился и за чьи жизни чувствовал личную ответственность.

Ответ М. Э.: Юрий, спасибо за чтение и отзыв. Да ведь эмигрировать из культуры по сути и нельзя (хотя из страны можно). Иногда хочется вообще забыть о России, п.ч. причиняет она только боль, обиду, страх... А не получается: даже если мы уже не в ней, она в нас. Что касается чаадаевского приговора России — конечно, сейчас он звучит еще пронзительнее, усиленный временным раскатом (почти 200 лет). Может быть, проект "Россия" (исторический, цивилизационный) вообще не состоялся, так же, как проекты "Орда", "Третий Рим", "СССР"? На этом месте должно быть что-то другое? В России особенно остро стоит метафизический вопрос: почему здесь нечто, а не ничто? Но если вспомнить, что чаадаевский вопль все-таки вызвал из небытия русскую культуру 19 в., ее золотой век, то, может быть, и из теперешней ямы есть еще выход. Одна лягушка сразу утонула, а другая барахталась, пока не сбила сметану в масло.

I. Родина и отечество

О Россиях
Родина и отечество
Обнадеживающий урод
Виды патриотизма
Родина-ведьма. Демонология России у Гоголя и Блока
Сия Россия

II. Идолы и идеалы

Что осталось от Ленина?
Сталин — имя России?
Буревестничество
Пошлость обличения пошлости
Масштаб и вектор. О тотальгии
"Итак, хвала тебе, Чума..." Как отделить больного от болезни?
Поп-религия
Каинов грех. О святобесии
От атеизма к теократии
Свет и клир
Христианство на Западе

III. От совка к бобку

Ни слова об Украине. Заметки августа 2008
Крым и "скрымтымным"
2014 год в предсказании Достоевского
Политология души
Мирозлобие
Деньги в огонь
Истребление середины
От совка к бобку
Гласные и согласные
Цвет времени
Не спрашивай, по кому стреляют
Мертвая рука

IV. Народ и душа

О народном двоедушии
Народ у Пушкина
Гиперсемиты и другие
Сеанс черной магии
Ненависть по долгу и по любви
Витальность и агрессивность
Пустоводство, или Как делать ничего?
Соизмерим ли индивид с историей?
Музыка истории
Как выжить, низвергаясь в Мальмстрем?
Духовный дефолт
Кризис — это суд. Над собой

V. Исторические пути и беспутье

Новороссия или Новомосковия?
Новейшее средневековье
Топохрон и хронократия
Исторические пути и беспутье
Неприкаянность. Заблудившийся трамвай
Самоотречения. Гнуться, не ломаясь?
Гротескность социальных структур
Мост или пропасть?
Историческая аритмия

Вместо заключения. О многовластии

Книгу можно приобрести на Озоне, а электронную версию — на Амазоне и Гугле.

http://www.ozon.ru/context/detail/id/138571993/
https://www.amazon.com/dp/B01MYO97X2
https://play.google.com/…/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0…

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212393.html

Пишет Юрий Самодуров, публицист, бывший директор Сахаровского центра в Москве.
О ХОРОШЕЙ И ИНТЕРЕСНОЙ НОВОЙ КНИГЕ

Несколько дней назад случайно увидел и купил за 550 р. в магазине "Фаланстер" на "Винзаводе" книгу Михаила Эпштейна "От совка к бобку. Политика на грани гротеска", Киев, из-во Дух i Лiтера, 2016 г., 312 стр., тираж не указан.
Купил ее (хотя стоимость и дороговата для меня) потому, что у меня дома давно есть несколько других книг Эпштейна о литературе и я ими наслаждался (даже не все понимая), а также потому что эта книга современного русского мыслителя - "От совка к бобку" издана в Киеве (что по нашим временам, согласитесь, редкость) и еще потому, что в аннотации сказано, что книга "навеяна событиями 2014-2015 годов". Фактически это сборник как правило довольно кратких статей Эпштейна не на литературные, а на политические темы (в широком понимании слова политика) опубликованных в последние два-три года и немного ранее в российской газетной периодике и в интернете. Тем не менее большинство включенных в эту книгу статей я встретил и читаю в первый раз. И очень важно, что в книге их можно читать подряд, одну за другой!

Хотя прочел на данный момент только немного более половины включенных в книгу "От совка к бобку" текстов, хочу и считаю важным рекомендовать ее всем , кто сможет ее найти, обязательно ее купить или найти в интернете и прочесть.

Мое личное ощущение, что при чтении статей этой книги мозги даже уже совсем взрослых людей (прежде всего мой собственный) , не говоря уже о еще молодых и не очень опытных людях "сами собой" приходят в более правильное и нормальное "положение" и становится как-то неудобно "истерить" от происходящего вокруг.

Оптимистичного в этой книге мало, но зато в ней очень много человечного и нетривиального взгляда на происходящее с нашей страной и с нашим обществом. Одна статья "Поп-религия" чего стоит!
Юрий Самодуров 18.06.17 закончил читать и прочел всю книгу Эпштейна "От совка к бобку" полностью и с большим удовольствием. Хочу сказать об этой книге следующее. Единственное с чем я могу ее сравнить (особенно ее IV и V разделы) в известной мне русской литературе - с Первым философическим письмом Чаадаева. Прочтя сборник статей Эпштейна до конца заново и с новой силой вижу и почувствовал, что из "ямы" прошлой русской истории и русской жизни , определяющей все наши тупики и возвращения к уже вроде бы изжитым эпохам нам , гражданам России в общем-то, к сожалению, не суждено выбраться и вырваться, ибо прошлого России не изменить, а силу его влияния на настоящее (на положение вещей сегодня) ослабить никому и никак не удается и вряд ли удастся в будущем. Но и советовать эмигрировать из России мне не хочется (говорю не о себе, поскольку мне поздно и незачем) , ведь Януш Корчак, которому предложили спасение в безнадежной для него ситуации отказался от него,чтобы не бросать детей из детского дома, которым он руководил, с кем он жил и сроднился и за чьи жизни чувствовал личную ответственность.

Ответ М. Э.: Юрий, спасибо за чтение и отзыв. Да ведь эмигрировать из культуры по сути и нельзя (хотя из страны можно). Иногда хочется вообще забыть о России, п.ч. причиняет она только боль, обиду, страх... А не получается: даже если мы уже не в ней, она в нас. Что касается чаадаевского приговора России — конечно, сейчас он звучит еще пронзительнее, усиленный временным раскатом (почти 200 лет). Может быть, проект "Россия" (исторический, цивилизационный) вообще не состоялся, так же, как проекты "Орда", "Третий Рим", "СССР"? На этом месте должно быть что-то другое? В России особенно остро стоит метафизический вопрос: почему здесь нечто, а не ничто? Но если вспомнить, что чаадаевский вопль все-таки вызвал из небытия русскую культуру 19 в., ее золотой век, то, может быть, и из теперешней ямы есть еще выход. Одна лягушка сразу утонула, а другая барахталась, пока не сбила сметану в масло.

I. Родина и отечество

О Россиях
Родина и отечество
Обнадеживающий урод
Виды патриотизма
Родина-ведьма. Демонология России у Гоголя и Блока
Сия Россия

II. Идолы и идеалы

Что осталось от Ленина?
Сталин — имя России?
Буревестничество
Пошлость обличения пошлости
Масштаб и вектор. О тотальгии
"Итак, хвала тебе, Чума..." Как отделить больного от болезни?
Поп-религия
Каинов грех. О святобесии
От атеизма к теократии
Свет и клир
Христианство на Западе

III. От совка к бобку

Ни слова об Украине. Заметки августа 2008
Крым и "скрымтымным"
2014 год в предсказании Достоевского
Политология души
Мирозлобие
Деньги в огонь
Истребление середины
От совка к бобку
Гласные и согласные
Цвет времени
Не спрашивай, по кому стреляют
Мертвая рука

IV. Народ и душа

О народном двоедушии
Народ у Пушкина
Гиперсемиты и другие
Сеанс черной магии
Ненависть по долгу и по любви
Витальность и агрессивность
Пустоводство, или Как делать ничего?
Соизмерим ли индивид с историей?
Музыка истории
Как выжить, низвергаясь в Мальмстрем?
Духовный дефолт
Кризис — это суд. Над собой

V. Исторические пути и беспутье

Новороссия или Новомосковия?
Новейшее средневековье
Топохрон и хронократия
Исторические пути и беспутье
Неприкаянность. Заблудившийся трамвай
Самоотречения. Гнуться, не ломаясь?
Гротескность социальных структур
Мост или пропасть?
Историческая аритмия

Вместо заключения. О многовластии

Книгу можно приобрести на Озоне, а электронную версию — на Амазоне и Гугле.

http://www.ozon.ru/context/detail/id/138571993/
https://www.amazon.com/dp/B01MYO97X2
https://play.google.com/…/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0…

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212393.html

Пишет Юрий Самодуров, публицист, бывший директор Сахаровского центра в Москве.
О ХОРОШЕЙ И ИНТЕРЕСНОЙ НОВОЙ КНИГЕ

Несколько дней назад случайно увидел и купил за 550 р. в магазине "Фаланстер" на "Винзаводе" книгу Михаила Эпштейна "От совка к бобку. Политика на грани гротеска", Киев, из-во Дух i Лiтера, 2016 г., 312 стр., тираж не указан.
Купил ее (хотя стоимость и дороговата для меня) потому, что у меня дома давно есть несколько других книг Эпштейна о литературе и я ими наслаждался (даже не все понимая), а также потому что эта книга современного русского мыслителя - "От совка к бобку" издана в Киеве (что по нашим временам, согласитесь, редкость) и еще потому, что в аннотации сказано, что книга "навеяна событиями 2014-2015 годов". Фактически это сборник как правило довольно кратких статей Эпштейна не на литературные, а на политические темы (в широком понимании слова политика) опубликованных в последние два-три года и немного ранее в российской газетной периодике и в интернете. Тем не менее большинство включенных в эту книгу статей я встретил и читаю в первый раз. И очень важно, что в книге их можно читать подряд, одну за другой!

Хотя прочел на данный момент только немного более половины включенных в книгу "От совка к бобку" текстов, хочу и считаю важным рекомендовать ее всем , кто сможет ее найти, обязательно ее купить или найти в интернете и прочесть.

Мое личное ощущение, что при чтении статей этой книги мозги даже уже совсем взрослых людей (прежде всего мой собственный) , не говоря уже о еще молодых и не очень опытных людях "сами собой" приходят в более правильное и нормальное "положение" и становится как-то неудобно "истерить" от происходящего вокруг.

Оптимистичного в этой книге мало, но зато в ней очень много человечного и нетривиального взгляда на происходящее с нашей страной и с нашим обществом. Одна статья "Поп-религия" чего стоит!
Нашел в интернете ссылку только на оглавление этой книги, которое все же дает представление о тематике статей и рассуждений Михаила Эпштейна.

I. Родина и отечество

О Россиях
Родина и отечество
Обнадеживающий урод
Виды патриотизма
Родина-ведьма. Демонология России у Гоголя и Блока
Сия Россия

II. Идолы и идеалы

Что осталось от Ленина?
Сталин — имя России?
Буревестничество
Пошлость обличения пошлости
Масштаб и вектор. О тотальгии
"Итак, хвала тебе, Чума..." Как отделить больного от болезни?
Поп-религия
Каинов грех. О святобесии
От атеизма к теократии
Свет и клир
Христианство на Западе

III. От совка к бобку

Ни слова об Украине. Заметки августа 2008
Крым и "скрымтымным"
2014 год в предсказании Достоевского
Политология души
Мирозлобие
Деньги в огонь
Истребление середины
От совка к бобку
Гласные и согласные
Цвет времени
Не спрашивай, по кому стреляют
Мертвая рука

IV. Народ и душа

О народном двоедушии
Народ у Пушкина
Гиперсемиты и другие
Сеанс черной магии
Ненависть по долгу и по любви
Витальность и агрессивность
Пустоводство, или Как делать ничего?
Соизмерим ли индивид с историей?
Музыка истории
Как выжить, низвергаясь в Мальмстрем?
Духовный дефолт
Кризис — это суд. Над собой

V. Исторические пути и беспутье

Новороссия или Новомосковия?
Новейшее средневековье
Топохрон и хронократия
Исторические пути и беспутье
Неприкаянность. Заблудившийся трамвай
Самоотречения. Гнуться, не ломаясь?
Гротескность социальных структур
Мост или пропасть?
Историческая аритмия

Вместо заключения. О многовластии

Книгу можно приобрести на Озоне, а электронную версию — на Амазоне и Гугле.

http://www.ozon.ru/context/detail/id/138571993/
https://www.amazon.com/dp/B01MYO97X2
https://play.google.com/…/%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0…

http://mikhail-epstein.livejournal.com/212393.html

"В конечном счете государство всегда бывает не лучше и не хуже, чем индивидуумы, его составляющие. Если оно предпочтет административное искусство... широкому и высокому индивидуальному развитию и умалит таким образом своих граждан, чтобы сделать послушным в своих руках орудием для достижения хотя бы даже и благих целей, то не замедлит оно убедиться, что с маленькими людьми нельзя сделать ничего великого и что превосходная его машина, для совершенства которой оно всем пожертвовало, ни к чему не пригодна по причине отсутствия жизненной силы, которую оно задавило, чтобы облегчить ход своей машины".

Дж. С. Милль. О свободе (1859)

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212014.html

"В конечном счете государство всегда бывает не лучше и не хуже, чем индивидуумы, его составляющие. Если оно предпочтет административное искусство... широкому и высокому индивидуальному развитию и умалит таким образом своих граждан, чтобы сделать послушным в своих руках орудием для достижения хотя бы даже и благих целей, то не замедлит оно убедиться, что с маленькими людьми нельзя сделать ничего великого и что превосходная его машина, для совершенства которой оно всем пожертвовало, ни к чему не пригодна по причине отсутствия жизненной силы, которую оно задавило, чтобы облегчить ход своей машины".

Дж. С. Милль. О свободе (1859)

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212014.html

"В конечном счете государство всегда бывает не лучше и не хуже, чем индивидуумы, его составляющие. Если оно предпочтет административное искусство... широкому и высокому индивидуальному развитию и умалит таким образом своих граждан, чтобы сделать послушным в своих руках орудием для достижения хотя бы даже и благих целей, то не замедлит оно убедиться, что с маленькими людьми нельзя сделать ничего великого и что превосходная его машина, для совершенства которой оно всем пожертвовало, ни к чему не пригодна по причине отсутствия жизненной силы, которую оно задавило, чтобы облегчить ход своей машины".

Дж. С. Милль. О свободе (1859)

https://mikhail-epstein.livejournal.com/212014.html