ОКНО

На месте которым ты освещён – хоть не видишь источника света –
каждым углом непрямым колыхаясь под ветра
натиском, словно ордой обезмолвлен и сложен
там, где ты мост – ну, а берег любой невозможен –

слышишь шаги и гудки, то разверзшийся ангел
там от Петра собирает куски, словно табель о ранге,
сеть выбирает из замкнутой в береге стужи,
слова случайность в лесе её обнаружив.

Свет – будто ласточка – чертит окружность и веки
или века, что провисли сквозь небо, как ветви –
сядет на край от тебя, а точнее – от циркуля тени,
слышишь её механизм и тугое гуденье.

Всё ли насущно в молитве, которая прорезь,
место моста, что себя раздвигает, нахохлясь
камня мотком и себя собирает по нитке –
словно бы нищий свои обретая убытки?

Берег оставив, шагнул в этот круг из травы и горенья,
в место пустое, которого топко плетенье –
словно исток, которым намедни пригублен –
в узел завязан его и в потоке прорублен.
(29/08/2017)

http://me-ga-lit.livejournal.com/625723.html

*
Раздвигая квадрат листопада и до
воды доходя, как густая одышка,
чей горит – тёмным воздухом слепленый – горб,
выпрямляя себя в электрической вспышке.

Её глина ржавеет на мокрой руке
у грозы, и двоясь в крест полёта и птицы,
чтобы плыть там, внутри у себя, налегке –
как свистулька горя в испечённом ей свисте,

где качнётся от холода тока гора,
обрастая мерцанием, звуком кротовьим,
или то – листопада слепая дыра,
развернувшись в сквозняк, плод и двери откроет:
там горит человека сплошная игла,
узнавая себя, как пунктиры в покрое.

И ожог из него, как петух в плясовой,
ждёт, когда лёд и посох полушку разломят
и внутри листопада, как будто дитя,
электричество, словно в замедленной ноте
перемотки скользит, и – раздвинув квадрат,
свет, зрачок – в не своё уже слово уходит.
(28/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/625487.html

*
Раздвигая квадрат листопада и до
воды доходя, как густая одышка,
чей горит – тёмным воздухом слепленый – горб,
выпрямляя себя в электрической вспышке.

Её глина ржавеет на мокрой руке
у грозы, и двоясь в крест полёта и птицы,
чтобы плыть там, внутри у себя, налегке –
как свистулька горя в испечённом ей свисте,

где качнётся от холода тока гора,
обрастая мерцанием, звуком кротовьим,
или то – листопада слепая дыра,
развернувшись в сквозняк, плод и двери откроет:
там горит человека сплошная игла,
узнавая себя, как пунктиры в покрое.

И ожог из него, как петух в плясовой,
ждёт, когда лёд и посох полушку разломят
и внутри листопада, как будто дитя,
электричество, словно в замедленной ноте
перемотки скользит, и – раздвинув квадрат,
свет, зрачок – в не своё уже слово уходит.
(28/08/2017)

http://me-ga-lit.livejournal.com/625487.html

*
Перспектива круга – воронка
света, не хватает выдохнуть мир обратно
ни способности, ни дождя, который
возвращает себя в мошкару и пятна.

Так вот выйдешь из дома и видишь: рыбы
выдувают созвездий холмы не кратно,
где шмелей гудят разрывные норы
и не требуют с неба иной награды.

Между вдохом и выдохом есть ли время?
или лишь слепота с немотой надёжны,
когда падает дождь, собираясь в семя,
а иные все имена подложны.

https://me-ga-lit.livejournal.com/625305.html

*
Перспектива круга – воронка
света, не хватает выдохнуть мир обратно
ни способности, ни дождя, который
возвращает себя в мошкару и пятна.

Так вот выйдешь из дома и видишь: рыбы
выдувают созвездий холмы не кратно,
где шмелей гудят разрывные норы
и не требуют с неба иной награды.

Между вдохом и выдохом есть ли время?
или лишь слепота с немотой надёжны,
когда падает дождь, собираясь в семя,
а иные все имена подложны.

http://me-ga-lit.livejournal.com/625305.html

*
Тепла погода. Не в последний раз
надеюсь, пролетая над фанерой,
которая в Париже протекла,
подобно русской речи, и над Сеной
лежит просторной белою водой,
качая воробьиной головой,

обратно ангелов закачивая в небо,
влекомая, как снег в водоворот,
как призрак в прошлое, летит на чёрно-белом
экране онемевшего кино
и выцветает в плёнке этой сферы,
переходя в прекрасный перегной.

Фанера, береги, как зверь, меня
касаясь дыма жадными устами,
испившими и неба, и огня –
в зеркальном августе они стоят меж нами
и хлопают пространством и детьми,
меняясь речью, словно лошадьми

с горящими под сеном головами.
(28/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/624959.html

*
Тепла погода. Не в последний раз
надеюсь, пролетая над фанерой,
которая в Париже протекла,
подобно русской речи, и над Сеной
лежит просторной белою водой,
качая воробьиной головой,

обратно ангелов закачивая в небо,
влекомая, как снег в водоворот,
как призрак в прошлое, летит на чёрно-белом
экране онемевшего кино
и выцветает в плёнке этой сферы,
переходя в прекрасный перегной.

Фанера, береги, как зверь, меня
касаясь дыма жадными устами,
испившими и неба, и огня –
в зеркальном августе они стоят меж нами
и хлопают пространством и детьми,
меняясь речью, словно лошадьми

с горящими под сеном головами.
(28/08/2017)

http://me-ga-lit.livejournal.com/624959.html

Выползает на берег, чтоб берегом стать и шуметь,
как пара из чаек танцует, окаменев
обрушиться в воды, что чертят в себе ему круг,
а тронут – и волны на свой эскалатор взойдут.

Горит эшафот, а внутри багровеет зола,
как полость, которая с тыльной всегда минус рай –
подъявший себя смотрит в дыры свои, как в ладонь,
обратно вернувшись, как в пепел – беглый огонь.

Но дальше молчат – и продеты сквозь тьмы – провода,
и выдох сгорает слева направо в углы или берег,
обратно, туда, где тень, словно ниша, его обошла
продлила, как лодку, пытаясь втиснуть в размеры.

Ну что же плывём? – говорит сотворённый пятном
челна, что уткнулся – как змий в свой обрушенный вереск.
И берег уходит, бренча каждой птицей, на дно,
где дно выкипает, как галька и пена, ржавеет.

А что слепота не его или шум не при чём –
пчела сообщит, размыкаясь в досрочной депеше,
и слушает лодка прибой, что умножен норой,
чтоб вынуть своё, как чужое, кровотеченье.
(24/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/624715.html

Выползает на берег, чтоб берегом стать и шуметь,
как пара из чаек танцует, окаменев
обрушиться в воды, что чертят в себе ему круг,
а тронут – и волны на свой эскалатор взойдут.

Горит эшафот, а внутри багровеет зола,
как полость, которая с тыльной всегда минус рай –
подъявший себя смотрит в дыры свои, как в ладонь,
обратно вернувшись, как в пепел – беглый огонь.

Но дальше молчат – и продеты сквозь тьмы – провода,
и выдох сгорает слева направо в углы или берег,
обратно, туда, где тень, словно ниша, его обошла
продлила, как лодку, пытаясь втиснуть в размеры.

Ну что же плывём? – говорит сотворённый пятном
челна, что уткнулся – как змий в свой обрушенный вереск.
И берег уходит, бренча каждой птицей, на дно,
где дно выкипает, как галька и пена, ржавеет.

А что слепота не его или шум не при чём –
пчела сообщит, размыкаясь в досрочной депеше,
и слушает лодка прибой, что умножен норой,
чтоб вынуть своё, как чужое, кровотеченье.
(24/08/2017)

http://me-ga-lit.livejournal.com/624715.html

СОНЕТ

Вероятность тебя и меня равна нулю –
вычерпать потоп из дождя, завязать струю
в узелки суглинка, в метеостанций прогноз,
в обгоревшего неба, всюду снующий, нос.

Сквозь ядро темноты дрейфуют шлюпки, как Стикс.
Ты лежишь внутри у одной из галок, и вниз
смотришь, как дно прогорает, чтобы спуститься сюда,
где на ладони твоей, как стрекоза, слюда

лежит и – приколотая булавкой к любой фотографии – смерть
её напомнит нам зев, а – возможно – дверь,
колыхающуюся, когда идут сквозь неё ходоки –
как-то особенно в каждой вспышке близки.
Выхватит воздух твой этой вспышки рука –
и опознаешь, что вероятность её высока.
,(24/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/624588.html

СОНЕТ

Вероятность тебя и меня равна нулю –
вычерпать потоп из дождя, завязать струю
в узелки суглинка, в метеостанций прогноз,
в обгоревшего неба, всюду снующий, нос.

Сквозь ядро темноты дрейфуют шлюпки, как Стикс.
Ты лежишь внутри у одной из галок, и вниз
смотришь, как дно прогорает, чтобы спуститься сюда,
где на ладони твоей, как стрекоза, слюда

лежит и – приколотая булавкой к любой фотографии – смерть
её напомнит нам зев, а – возможно – дверь,
колыхающуюся, когда идут сквозь неё ходоки –
как-то особенно в каждой вспышке близки.
Выхватит воздух твой этой вспышки рука –
и опознаешь, что вероятность её высока.
,(24/08/2017)

http://me-ga-lit.livejournal.com/624588.html

*
Пропажа, что с тобой случилась,
идёт теперь тебя искать
свистит на пару с пастухами
идёт по миру, как твой брат.

А снег хрустит над головами
потери нашей с ним, двойной,
и исчезает в снеге речи,
синея, сбой.

И светится внутри пропажи
фонарик, как и у меня –
и ходим мы в прозрачных лесах,
в потерь огнях.
(23/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/624324.html

*
Пропажа, что с тобой случилась,
идёт теперь тебя искать
свистит на пару с пастухами
идёт по миру, как твой брат.

А снег хрустит над головами
потери нашей с ним, двойной,
и исчезает в снеге речи,
синея, сбой.

И светится внутри пропажи
фонарик, как и у меня –
и ходим мы в прозрачных лесах,
в потерь огнях.
(23/08/2017)

http://me-ga-lit.livejournal.com/624324.html

*
Между ними двигалась медведицы запятая,
соты и пчелиный рой на прялку свою сметая,
наматывая воздух и август, как календарный
дар, извлечённый из насекомого грая,
что извлекала она из живота живого,
словно пинг-понг дождя – ночью она второго
из ивы себе сплела, и если бы плот стал небом –
то завтракали бы они мёдом, пчелой и хлебом.

Пчела бы жалила смерть её в длинные губы,
мёд обращал бы хлеб в света ржавые клубни,
где протекла река, как мяч или кровь – запятая
смотрит сквозь вод ресницы, видит: от самого края
небо горит в воде, свёртывая страницы
дождей в пузырьки огня, в галдящие сверху лица.
(23/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/623875.html

*
Между ними двигалась медведицы запятая,
соты и пчелиный рой на прялку свою сметая,
наматывая воздух и август, как календарный
дар, извлечённый из насекомого грая,
что извлекала она из живота живого,
словно пинг-понг дождя – ночью она второго
из ивы себе сплела, и если бы плот стал небом –
то завтракали бы они мёдом, пчелой и хлебом.

Пчела бы жалила смерть её в длинные губы,
мёд обращал бы хлеб в света ржавые клубни,
где протекла река, как мяч или кровь – запятая
смотрит сквозь вод ресницы, видит: от самого края
небо горит в воде, свёртывая страницы
дождей в пузырьки огня, в галдящие сверху лица.
(23/08/2017)

http://me-ga-lit.livejournal.com/623875.html

КАНАТОХОДЕЦ

Идущий наверх в итоге будет дырой
в зрачке следящего с берега моря пса –
поделись со мной своей половой,
одышкой поднимающегося
в белой стройки лесах

шар пара замедляется – это кузнечики взгляда
достигли своих пределов, как ада –
чтобы допрыгнуть в свой рай им будет нужно
вернуть отраженье своё,
ожоги вглядывания, лужам.

Но там воробей рогатой двойной головой
горит, говорит, лепечет – рябь оставляя в центре,
почти что дантовом, льда, как избытка края –
в вязи из деревьев,
вычтенных там, как ветер.

Не вычисляю – чувствую спиною моря
пса берега, высоту прибоя,
тропу из кузнечиков, так и не достигших горизонта жажды,
смыкающегося с водой,
где умереть не страшно.

Взгляд же хрустит под босой, как скорлупки его опознанья,
очная ставка с цепеллинами тьмы, похолоданье,
маленькие дома, крабы присутствия вещи,
но – главным образом – темнота,
кирпичи её, клешни,

которые тем невидимее, чем больнее.
Всё, что ты видел здесь – остановит тебя быстрее,
чем наречие выдавленное виновато
на следящем бельмом зрачке
стоящего внизу, у каната,

которым построен тоннель меж воробьиным взлётом,
паром или паромом, скользящим внутри полёта,
переходя границу, как счастье неузнаванья
каждой оспинки дома,
да и всего зданья.
(22/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/623616.html

КАНАТОХОДЕЦ

Идущий наверх в итоге будет дырой
в зрачке следящего с берега моря пса –
поделись со мной своей половой,
одышкой поднимающегося
в белой стройки лесах

шар пара замедляется – это кузнечики взгляда
достигли своих пределов, как ада –
чтобы допрыгнуть в свой рай им будет нужно
вернуть отраженье своё,
ожоги вглядывания, лужам.

Но там воробей рогатой двойной головой
горит, говорит, лепечет – рябь оставляя в центре,
почти что дантовом, льда, как избытка края –
в вязи из деревьев,
вычтенных там, как ветер.

Не вычисляю – чувствую спиною моря
пса берега, высоту прибоя,
тропу из кузнечиков, так и не достигших горизонта жажды,
смыкающегося с водой,
где умереть не страшно.

Взгляд же хрустит под босой, как скорлупки его опознанья,
очная ставка с цепеллинами тьмы, похолоданье,
маленькие дома, крабы присутствия вещи,
но – главным образом – темнота,
кирпичи её, клешни,

которые тем невидимее, чем больнее.
Всё, что ты видел здесь – остановит тебя быстрее,
чем наречие выдавленное виновато
на следящем бельмом зрачке
стоящего внизу, у каната,

которым построен тоннель меж воробьиным взлётом,
паром или паромом, скользящим внутри полёта,
переходя границу, как счастье неузнаванья
каждой оспинки дома,
да и всего зданья.
(22/08/2017)

http://me-ga-lit.livejournal.com/623616.html

*
Выбор места любого – ошибка,
похожая на дрозда,
усекновение главы Иоанна.
Так и восходит звезда

– вероятнее космоса, где она –
почти как лоза – ползёт,
танцует, его разрывая ткань,
и мёртвых сюда ведёт.

Мертвецы танцуют, идут за ней,
обрастают мясом – хлеба и рыб
полны корзины и где-то на дне
глава Иоанна лежит,
и тоже поёт – туда-сюда
покачиваясь, как дверь,
сбирая малых и прочий мир
зверёныщей и петель,
и ветер, скрученный, как платок
пустынной местности, где
несут корзину с его головой
и тощих двух пескарей.

Но выбор любой местности – прах:
иди и скажи живым,
что, как звезда, леденеет прах –
когда мы её бежим –
но катится, как небеса, голова
и мертвеца ведёт,
чтоб видел он, что бывает так,
бывает и наоборот.
(22/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/623414.html

*
И внове звезда отлетает
и, как фотографий разрыв,
птенцов под рукой собирает,
чтоб свет наизусть повторить.

что слышишь в её разговоре,
как выдох воруя птенцов?
какие края и порезы
ты стащишь с её берегов? –

когда, ощутивши потерю,
она отпускает в полёт
души твоей медной копейку,
а ты всё ещё не готов.
(21-22/08/2017)

https://me-ga-lit.livejournal.com/623159.html