Существительное, неодушевленное, женский род

Новое место, новый заповедник. Пару месяцев назад я писал, что это новая надежда. Мечта о новых впечатлениях и знаниях. Реальность превысила все ожидания. Итак, начало небольшого цикла рассказов о Болоньском заповеднике.
Вокруг меня – дымное туманное молоко, от горизонта до горизонта. Караваном из нескольких моторных лодок сотрудники заповедника выходит на двухнедельную вахту из старинного нанайского села Джуен в сердце огромной болотистой низины.



Болоньский заповедник – это не от французского Boulogne, это на другой стороне Земли, в Хабаровском крае. Получил он свое имя от озера Болонь, что близ города Амурска.
Собственные имена с корнем, похожим на “Болонь” по жизни встречаются мне часто. Например, умершая деревня Оболонье в Полистовском заповеднике стоит на краю болота. Заболоченный луг по-старославянски тоже так называется, район в одной “волнительной” столице и бутылка импортного пива. Со старинного нанайского языка это слово переводится как “глубокое, рыбное место”. Но в первую часть этого объяснения я не очень верю. Болоньская низменность с одноименным озером имеет размеры 120 на 70 километров. С северо-западной стороны ее ограничивает горный хребет с зубодробительным именем Джаки-Унахта-Якбыяна, а с юго-восточной стороны несет желто-зеленые волны гигантский Амур.



Вся долина когда-то была частью русла древнего ПраАмура, неоднократно заливалась и почва состоит из наносных отложений.



Само озеро Болонь – это огромное мелководное блюдце, глубина в котором меняется от 15 сантиметров до двух-трех метров почти каждый день. Подует северный ветер с низовьев Амура, нагонит воду в юго-западную часть и уровень подымется. Или зарядит верховик, вода прибавится в северной части. Поэтому определение направления ветра - основная тема утренних разговоров между людьми. Вся низменность состоит из десятков тысяч проток, заливов, одних озерков более 600 штук. И только нанайцы каким-то своим генетическим чутьем знают, по какой протоке надо сегодня идти на лодке. Здесь я дам самодельную схему, может быть она поможет понять территорию заповедника.



Снимая в Полистовском заповеднике пять лет, я вроде бы научился в абсолютно плоском ландшафте верхового болота находить передний план, кустарнички, растения – терпеливцы и причудливо разросшуюся болотную сосну Пумилу. А тут все не так. Переднего плана просто нет. Болото – низинное, оно получает минеральное питание и воду из рек и ручьев. Травянистый покров в основном осоковый однообразный. За тысячелетия корни этих растений создали кочки. А кочки возвышаются на полметра над уровнем воды. Такое болото называется МАРЬ. Я пишу это слово с большой буквы из большого уважения к ландшафту, потому что пешком передвигаться по нему очень сложно, даже весной.



Марь – это болото, лежащее на сильно промерзающих грунтах, практически на вечной мерзлоте. Зимой тут от минус сорока, снежная бесконечная пустыня. Вершины кочек в мае оттаивают на 15-20 сантиметров, на них появляется молодая зелень. А в глубине оно еще ледяное и отлично держит вес человека или животное. У нас на западе болото непроходимо во время полной весны, во время максимальной воды. На ДВ иначе. Не после снеготаяния, а значительно позднее поднимается уровень воды.





С приходом солнца в конце мая и начале июня марь начинает оттаивать, над ней появляются такие потоки влажного теплого воздуха, что съемка телеобъективом возможна только при заморозке или ранним утром. Мерзлота отпускается, почва и растительный покров становится вязким. Ковер плотно сплетенных трав низинного болота превращается в батут, похожий на сплавину традиционного для западников верхового болота. Кстати, слово “сплавина” в Приамурье никому не известно, в ходу другой термин - травяной или плавающий остров.



Марь - огромная болотистая низина. Марь просматривается биноклем километров на восемь – десять, если воздух чист и прозрачен. Марь оживляют РЁЛКИ. Рёлка – это узкая полоска высокоствольного леса на минеральной гряде, песчаной гриве.



Иногда рёлка состоит из очень редкого, просвечивающего насквозь строя мелколиственных старых деревьев, в которых собирается все местное биоразнообразие.



В рёлке живут бурундуки, змеи, строят гнезда орланы – белохвосты, растет лакомая черемша, на краю её обитает одна из самых редких и малочисленных птиц в мире - дальневосточный аист. Рёлка похожа по своим свойствам на убежища наших западных пустошей – лесные острова среди верховых болот.



Дальневосточный аист – прямая противоположенность своему западному собрату. Дальневосточный аист панически боится людей. Он антопофоб, не тяготеет к деревням и у него огромный черный (не красный) клюв. Сравните сами портрет одного и второго…





Раньше, пока наши землепроходцы не занесли на Дальний Восток традицию весенних травяных поджогов, высокие березы и осины рёлок служили аисту подходящим местом для тяжелого массивного гнезда. Аист - большая и смелая птица, у него нет врагов среди пернатого мира, аистиное гнездо видно за десяток километров, белыми флагами светятся птицы над болотом. Весенние палы травы поджигают и рушат пригодные для гнездования деревья и лишают аистов привычных мест для выведения птенцов. На сегодняшний день около трехсот пар сохранилось в Китае и российском Приамурье, в Японии и Корее они вымерли. В Болоньском заповеднике дальневосточный аист гнездится на треножниках, специально для них построенных.



Долог путь до урочища, где живет дальневосточный аист, почти сто километров на моторной лодке по мелководьям вглубь заповедника. По Харпям (по реке Харпи), затем через озеро Килтасин, через мелководья Лебяжки (оз. Альбите), по реке Симми до дальних рёлок. В непогоду, пока пара согревала птенцов в гнезде от сильного ветра, я в течении пары минут поставил скрадок, навел оптику и ушел на несколько дней. А рано утром, во тьме снова залез в укрытие и сделал снимки пробуждения пары, кормления трех птенцов и взаимоотношения редчайших птиц. Мою работу проверял орнитолог заповедника Алексей Светлаков в бинокль, поведение пары (а соответственно и правильность действий фотографа) можно наблюдать за много километров.











Казалось бы, марь Болоньского заповедника – территория покоя для диких животных и птиц. Прежде всего, потому, что находится она под охраной сурового природоохранного законодательства нашей страны. Тем не менее, это не так. Окраины заповедника завалены стреляными гильзами, в каждый майский день я мог слышать от одного до двадцати выстрелов в минуту во время пролета гусей.



Выход из лодки, любое исследование территории приводило к находкам стреляных гильз 12 калибра и возраст гильз был от пары дней до трех лет. Инспектора сбиваются с ног, честно сутками в рейдах. Водоплавающая птица не подпускает ближе двух-трех сотен метров. Болоньский заповедник, на мой взгляд, подвергается массированной браконьерской атаке во время весенней охоты местным населением.



Нанайцев я могу еще как то понять, это изначально их земля. Но браконьерством занимается местная элита ( например архитекторы и бывшие "силовики"). О том, как поджигают заповедник я уже писал вот тут http://macrolight.livejournal.com/26252.html Если интересно, как работают в полевых условиях на вахтах инспектора, как в прошлом году наводнением смыло не только животный мир заповедника, но и кордоны – об этом в следующем рассказе от “Болотных Танкистов”.

Почитать о заповеднике можно тут https://www.facebook.com/profile.php?id=100005843348208&fref=ts
Сайт заповедника вот тут http://www.bolonsky.ru/

https://macrolight.livejournal.com/27219.html