Молчат генералы, уныло жуют рукава своих генеральских мундиров.
Молчит разведка, переориентированная на борьбу с оппозицией.
Молчит Невзоров, провозгласивший чеченскую войну своей личной войной.
Ликует “Яблоко”. Ликует “Ликуд”. Ликует якут.
А русские гренадеры чеченской войны, прокопченные, в рубцах и ссадинах, сжимая ободранное о скалы оружие, уезжают из Чечни под “семь сорок”, под виолончель Ростроповича, под икающее от восторга трио Киселева-Сванидзе-Доренко, надетых на пальчики еврейских банкиров.
Дума, стреноженная, посаженная на цепь, бьется головой о дубовые стены стойла. И надо всеми, большими кругами, как “черная птица перестройки”, парит Старовойтова. Знает крючконосая, когда Россия отдаст японцам Курилы, китайцам — Туманган, немцам — Калининградскую область.
Эшелоны идут из Чечни, прямехоньким путем в крематорий, в котором сгорает Россия. И в этом жутком зареве танцуют страшные уроды. Павианы и бабуины правительства. Большие и мелкие бесы политических движений и партий. Лысые мэры и гангстеры. Граждане трех государств. И среди них — неистовый рыжий черт в парике из медной проволоки и в галстуке из человеческой кожи.
Мир, затаив дыхание, направив монокли, перископы подводных лодок и прицелы бомбометания, смотрит на “черную мессу” русской истории.
Но мы — не свидетели, не зрители в мировом театре. Мы — русские, те, кто сгорает в адском огне!
Братья, если нам суждено сгореть, утянем с собой палачей!
*
Нет такой гребенки, которая причешет поднявшиеся дыбом волосы. Нет такого мудреца и толкователя, который объяснит,
почему при всем этом народ лениво хрумкает выращенную на огороде морковку и сонно мигает вслед воровским “мерседесам” синими наивными глазками. Почему неистовый Анпилов, трижды воздетый на дыбу “за народное дело”, вывел в свой марш на Москву лишь малую горстку людей.
Почему интеллектуалы Сарова, где рождались ядерные силы России, теория пульсирующей Вселенной, идея конвергенции Сахарова, — почему в первом туре нижегородских губернаторских выборов они, без зарплаты, у остановленных реакторов, у замороженных лабораторий, проголосовали за “красного” Ходырева, а приехал к ним Черномырдин, заплатил за бутерброд с сосиской, и они, светочи науки, уже голосуют за черномырдинца Склярова. Они кто — русские физики, продолжающие дело Менделеева и Курчатова, или микробы?
Неделю назад Испания вышла на улицы миллионными толпами, запрудив проспекты и площади, протестуя против убийства молодого политика. Россия каждый год недосчитывается 1,5 миллиона своих сыновей и дочерей, а по обочине Симферопольского шоссе шагает, играя на гармошке, протестующая горстка анпиловцев.
*
