когда один старик кукует
подделывая голос птицы
другому кажется хиппует
как хипповали за границей

не серебрится черный волос
не пахнет гадостью от шуза
отцовский сони ловит голос
хлопочет мама вислогузо

ему раZOGревая почки
себе прожаривая печень
старик балдеет в одиночке
эон он тоже быстротечен

себя воображая тёмой
звонит мамонову и липе
больной счастливый невесомый
полуживой московский хиппи

куда-то громкость пропадает
инкУб влагалищем искрится
когда один старик рыгает
другому хочется напиться

влагалищем искрится Инкуб
в окно таращится ликантроп
и липнут ж'вательной резинкой
волхвы к спасителя скафандру.



*

но мне слышны её шаги
на тропах девственного леса
и вместо отнятой ноги
сверчок старинного протеза

как в эпопее отставник
подсказывает муэдзину
чтобы из дерева возник
ко дню победы буратино

и провожая дельтаплан
как дочь единственную в ванну
аршин бессмертный малалан
твердит спасибо сулейману

приветствую тебя война
лови оторванную ножку
когда поправив ордена
бернес поет про путь-дорожку

в неё вплетают снегири
из тегерана сорок три
вибрато шарля азнавура
трепещет сердце бонивура

у генерала в кулаке
в петле на траурном венке.

и на спасителя создатель
оглядывался как жираф
испортив папе глянцеватель
ребенок пятился за шкаф

сестра срисовывала ирис
сгрызая пятый колпачок
и расфасованный осирис
подергивался как сверчок

а будущий эксперт-задира
он озирался как кощей
любуясь как его квартира
в музей поломанных вещей

преобразуема теснится
сжимая между под и над
способный лишь во сне присниться
семьи культурной экспонат

парнями из каменоломен
к сестре стекались женихи
а он задумчивый как омен
грустил - хворают старики

покуда родственники гибли
среди зловонных крымских скал
куда нырнул оттуда выплыл
прожорливый гидроцефал

пускай кого-то совесть гложет
а кто-то угодил в тюрьму
ху знае' что хузнаечтожит
чтобы остаться одному.



*

в магнитофоне never before
пленяет слух продвинутой свекрови
но не созрев до ninety eighty four
она брезгливо морщится от бови

неуловимых и ну погоди
печать свежа на детях и подростках
куда учиться посланных идти
декретами богини перекрестков

разлад в дипломатической семье
попахивает хной и керосином
сарказм играет в каждом соловье
на барбекю в лесочке соловьином

не охладить шашлычным ветерком
сыновней злобы к мачехе-жыдовке
её сжигая вместе с париком
в приснившейся ему микроволновке

гарцует черносотенный юнец
на помеле вокруг фамильной дачи
пока его подвыпивший отец
докладывает цены на хитачи

год солженицына и аббы щедрый год
разрешены разводы и аборты
едва ли помнит старый идиот
чем интересен семьдесят четвертый

год сатанизма и голубизны
эмманюэли и калины красной
когда восстав из гроба шукшины
присматривали место киноказни.



*

год еще не исчерпан
впереди две недели
куролесят по нервам
малыши в колыбели

год еще не окончен
помня старую схему
за гусем паниковский
семенит к вифлеему

набирая по капле
из термометров ртути
год пугает терактом
предначертанной жути

кол еще не заточен
гроб еще не завинчен
год еще не закончен
отдыхайте живите.



*

там потерянных песиков
водят вдоль вод
муляжи на колесиках
дети вдов и сирот

им там шумно и весело
весел хватит на всех
как припев хорста весселя
виснет девичий смех

виснут девичьи груди
нависая висят
если деву разбудят
будет ей шестьдесят

рядом с девою юноша
лет на сорок уснул
перекошен от ужаса
отодвинулся стул

и туманною скрипкою
был окутан дворец
как дешевою шипкою
гробил бронхи отец

и застолье такое
обойдется в немного
но гнездо козодоя
приютит козерога

и от прежних владельцев
сохранилась кассета
где какое-то тельце
обернули в газету.

посмотри на него чтобы не жалеть
чтоб потом не жалеть о том
что бумаге больше незачем тлеть
в туалете незанятом

а ведь он похож и не просто похож
а похож как две капли воды
на вон ту тогдашнюю молодежь
чьи давно простыли следы

ни одна из ценных тогда вещей
никому не нужна теперь
ароматы евроборщей
прежней вонью ползут под дверь

а оно в рождественском треухе
говорит как полсотни лет
говорил про дубчека и хоккей
в шапке заячьей его дед

но еще страшнее та что молчит
и она потому страшней
что в её осторожности кричит
окаянный уолт дисней

ей ни микки ни мауса не родить
был разрушен ей карфаген
легионом петь эскадроном вить
чебурашек и прочих ген.

*

дядя-священник
а тетя-покойник
рядом затейник
казак и разбойник

в складках вполне еще
целого пледа
ад пламенеющий
детского бреда

все так и будет
спустя две недели
вновь запылают
казненные ели

это здоровье
непоправимо
словно привез
малярию из рима.

рядом москва
там есть почта халва
для удобства
восточных гостей
в ней бок о бок живут
и познер и бут
в тесном мире
сквозных новостей

падает снег
льнут к кремлевской стене
сын чувихи и дочь чувака
словно во сне
повторяют оне
запишите меня в ЧВК.




*

*