Владимир Михайлович Бехтерев. Часть вторая |
Продолжу рассказ об истории психиатрии. В 1893 году в Санкт-Петербурге уходит в отставку Иван Павлович Мержеевский. И в столице аккуратно интересуются: а не мог бы Владимир Михайлович взять на себя руководство кафедрой нервных и душевных болезней при Медико-хирургической академии? Понимая, что открывается совершенно иной горизонт возможностей, Бехтерев соглашается, и с 23 сентября 1893 года принимает кафедру. При этом лекции и занятия Владимир Михайлович ведёт не только в Академии: он и в Женском институте успевает преподавать, и в других учреждениях лекции прочесть.
И это — не прекращая научной работы. После написания монографии «Проводящие пути спинного и головного мозга» (работа над этим двухтомником была закончена аккурат к переезду из Казани в Санкт-Петербург) он продолжает писать начатый ещё в Казани труд «Основы учения о функциях мозга», который будет закончен к 1905 году и займет без малого 7 томов.
Следующий шаг и смещение акцента внимания — это интерес Бехтерева к психологии. Напомню, что к этому моменту он успел неплохо продвинуться в изучении и внедрении в практику метода гипнотерапии, познакомился с психоанализом — хотя и раскритиковал его принципы — и вообще, как положено, был в курсе новых на тот момент методов, теорий и подходов. Кстати, несмотря на критику психоанализа, он немало способствовал тем, кто под его руководством брался изучать этот метод. И последовательно придерживался собственного взгляда на психологию как науку. Какого?
Всё просто и в то же время системно. Есть мозг, в результате работы которого возникает психическая деятельность. Для того, чтобы исследовать эту психическую деятельность, следует опираться не столько на озарения и эмпирические выкладки и догадки, а на уже имеющиеся познания в его физиологии, и в первую очередь те, что касаются учения об условных рефлексах. Исследовать и пополнять копилку фактов и знаний. Для того же, чтобы объективно фиксировать психические процессы, следует помнить, что все они сопровождаются рефлекторными же двигательными и вегетативными реакциями (движениями глаз, сокращениями определённых групп мышц, изменениями ширины зрачка, потливостью или сухостью кожи, её покраснением или побледнением, изменением частоты пульса и проч.), которые как раз доступны регистрации.
В итоге таких вот исследований в период с 1907 по 1910 годы Бехтерев пишет три тома «Объективной психологии». И этот трёхтомник — пусть и основополагающий, но не единственный труд, написанный уже по результатам работы его любимого детища — Психоневрологического института, основанного им в Санкт-Петербурге в 1907 году. Среди питерских алкоголиков ходили страшилки: мол, ездят по улицам города бехтеревские студенты на институтских повозках, отлавливают нашего брата и везут к себе на опыты. Ну что же... действительно ездили, и на самом деле отлавливали. А там уже Владимир Михайлович самолично решал: кому гипноз, кому иные процедуры. Материал-то шикарный!
Он вообще во многих отношениях личностью был неординарной. И влияние на собеседников оказывал буквально гипнотическое, как Каа на бандерлогов. Вот, к примеру, история переезда его Психоневрологического института в Мраморный дворец. Представьте себе революционный Петроград. Комиссары лютуют, гегемон революции беспредельничает, интеллигенция дрожит и гадает, когда же за кем придут. И тут к заместителю товарища Луначарского по вопросам просвещения, комиссару Захарию Григорьевичу Гринбергу, приходит Бехтерев. В генеральской шинели (правда, без золотых погон), бородат и взор имея пронзительный и тяжёлый. И с места огорошивает:
«У вас теперь много освободилось хороших зданий от прежних хозяев, так дайте и нам. Наш университет заслужил это право. Что бы вы могли нам предложить? »
Захарий Григорьевич, даже и не помыслив сопротивляться, вспоминает про Мраморный дворец и неуверенно так молвит, что можно было бы подумать насчёт его Восточного корпуса, но Владимир Михайлович его решительно останавливает: дескать, мало! Дайте оба! И ведь отдали.
Строго говоря, Психоневрологический институт был не единственным учреждением, к организации которого Бехтерев был причастен лично — но именно этому институту он отдал больше всего внимания и сил.
Я не буду повторять те легенды и слухи, коими окружены обстоятельства смерти Владимира Михайловича. Может быть, когда-нибудь правда и всплывёт. Скажу лишь, что умер он 24 декабря 1927 года. Остался институт — уж Бехтеревку знают многие — осталась крепкая школа с сотнями учеников и многими десятками взращенных профессоров. Остались многочисленные труды: их столько, что работа по библиографии продолжается по сей день, а полного собрания сочинений пока так и не удалось скомпоновать. Шутка ли: к настоящему моменту установлено 1350 работ на русском языке, что когда-либо публиковались в разных журналах и отдельных изданиях. И еще порядка 500 работ на других языках (в основном на немецком). Как сказал один из иностранных коллег, «Я бы поверил, что Владимир Бехтерев один сделал так много в науке и написал такое количество научных работ, если бы был уверен, что их можно прочитать за одну жизнь»
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: История психиатрии |
IQ (idiotic question): возможно ли формирование задач правительства на основе социального заказа? |
Наступил типичный сентябрьский понедельник: дождик, лужи и много людей и машин, которые по этим лужам куда-то спешат. Пора слегка вмешаться в это медитативное занятие и взбодрить читателей очередным идиотским вопросом. Благо не иссякают они у читателей этой рубрики.
Сначала, получив просьбу задать вам этот вопрос, я задумался — а насколько он ко времени? А потом решил, что пусть будет. Хотя бы на перспективу. Опять же, и поднималась эта тема уже не раз. Во всяком случае, когда-то в трансутопии Розова про Конфедерацию Меганезия такое уже прозвучало.
Итак, транслирую вопрос читателя, чуть поправив его стилистически.
Сейчас в большинстве государств (и наше не является исключением) крайне слабо развит либо практически отсутствует принцип обратной связи между народом и правительством. Хотя активно создается иллюзия, что такое взаимодействие имеется: на обращения граждан отвечают быстро, местами даже понятным языком, порой даже что-то делают.
В том же, что касается чуть более глобальных вопросов и задач, создается впечатление общения воспитателей, которые заняты своими важными делами, с группой детского сада: мол, ведите себя хорошо и не мешайте. Ну разве что перед выборами имеет место некий намек на... нет, конфетно-букетный период тут как определение не подходит: детский сад же.
То есть, мнение ширнармасс в плане того, каким курсом идти, на что употребить бюджет, где что построить, берётся в расчёт весьма условно — это если мягко сказать.
С одной стороны, это объяснимо: в конце концов, отдельный человек из народа (или даже группа товарищей) наверняка не владеет всей оперативной информацией и не соизмеряет свои хотелки с реальными возможностями. С другой стороны, если раз за разом бить по рукам и говорить, что-де вы ничего не понимаете, куда же вы лезете — то о какой обратной связи может идти речь?
Механизм такой обратной связи прозвучал, напомню, у Розова. Там правительство формировалось на определённый период и на основании социального заказа: сначала определялись на референдуме с теми самыми хотелками, потом несколько групп управленцев предлагали самих себя на конкурсной основе, из них в итоге выбирали тех, кто брался такой социальный заказ выполнить, обговаривались объемы, сроки и штрафы — и сформированное правительство принималось за выполнение заказа.
Ну а теперь вопрос: как на ваш взгляд, жизнеспособна ли идея соцзаказа для формирования курса государства (хотя бы в отношении его внутренней политики и хозяйственных вопросов) и его правительства?
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: idiotic question |
Воскресная пирожковая |
На дачу в выходные так и не поехали, чтобы чуть оправиться от инфекции. Поэтому на всё ещё теплое, но пасмурное хмутро взираю из окна, с тоскою припоминая, сколько там ещё не сделано на тридцати двух сотках. Ай, да ладно. Заварю лучше кофе и поделюсь с вами находками этой недели.
***
нормальный человек кискиснет
любому встречному коту
а рептилоиды и гады
не любят кошек и котов
© Дей
***
глеб знал чем всё тут обернётся
и инвестировал в дурдом
***
семён пришел домой и рухнул
как говорят без задних ног
но вот передними ногами
гляди открыл себе пивка
***
олег работает а зоя
сидит на шее у него
чтобы ему больное горло
не застудило сквозняком
© Кошкин
***
холмс почему канистра с пивом
почти на треть была пустой
элементарно ватсон это
отстой
© NataliE
***
в тротиловом эквиваленте
моя любовь к тебе всего
три с половиной килограмма
но этого должно хватить
© zajushka
***
в числе во множественном сложно
сказать про чихуа-хуа
© bazzlan
***
опять отелло промахнулся
опять джульетту задушил
© Гато Ланге
***
считает такты машинально
в метро нетрезвый литаврист
на сто двадцатом пересадка
на двесьти пятом выходить
© zajushka
***
уже без четверти двенадцать
гоните золушку взашей
а то прохода нет от тыкв и
мышей
© лыжа
***
а как дружить спросила света
когда не то чтобы друзей
а на часок перепихнуться
и то годами не найти
© дядюшКаа
***
всем выдали бронежилеты
а николаю валидол
сказали под язык положишь
пускай рассасывается
© terra
***
в соседних странах затаились
боясь народом братским стать
© bazzlan
***
поскольку я вчера скончался
у нас в семье уродов нет
© bespamiatnyh
***
как чуден нил зимой и летом
но редкий египтянин в нём
до середины доплывает
живьём
© Дей
***
ну что ты вылупился гена
кривила шапокляк лицо
назад пихая крокодила
в яйцо
© SouL
***
врачи нашли у николая
неизлечимую болезнь
а надо было лучше прятать
тогда б глядишь и обошлось
***
когда пришла гипертермия
всем жидким наступил конец
руфь испарилась глеб свернулся
марина превратилась в соль
© dingo
***
ночь опустила звёздный полог
запел сверчок взошла луна
и глебом снова овладела
жена
© SouL
***
ведь помню мама говорила
сынок иди на контрабас
титаник тонет я на скрипке
плыву и шансов никаких
© BobZ
***
пропеллер и варенья банка
воткнулись намертво в гудрон
но вскоре с места доложили
не дрон
© SouL
***
два старика оставшись в доме
без внуков кошек и собак
никак не могут научиться
обед готовить на двоих
© maggy
***
копил полярной белой ночью
на заполярный чёрный день
***
у проститутки зинаиды
нет сдачи с тысячи рублей
и я прошу на остальное
мне спеть какой нибудь романс
© artyrar
***
***
должна быть женщина свободной
должна счастливой быть она
короче баба вечно чтото
должна
© Цай
***
часы уже пробили полночь
и за воротами дворца
мохнатый оборотень воет
в одном хрустальном башмачке
© dingo
***
смотрите вот следы удава
вот там он полз а тут он ел
а здесь он какал тем енотом
следы которого вон там
© Дей
***
я заплатил за свет и воду
вчера в сберкассе а за звук
забыл внести платеж теперь нам
сидеть весь месяц в тишине
© zajushka
***
когда бы всё начать сначала
я снова выбрала б тебя
какое это наслажденье
опять тебе испортить жизнь
© Вороныч
***
_________________________________________________
Лимерики от Гато Ланге:
* * *
Говорят, что построили Гори
возле самого синего моря,
только стройки в начале
море всё откачали, —
я о том прочитал на заборе.
* * *
Малыши-пацифисты в Манаусе
любят жить в управляемом хаосе, —
то решат Санта-Клауса
выдать замуж за страуса,
то на том же катаются страусе.
* * *
Юный аквалангист из Хух-Хото
профитроли грузил в бегемота,
говоря: «Кто не ест их.
верно, склонен к инцесту».
Жалко их, дураков, отчего-то.
* * *
Одного старичка из Претории
попросили сплясать в крематории.
лучше б, честное слово,
попросили другого —
интересней была бы история.
* * *
Дама страстная из Филадельфии
с незамужними путалась эльфами,
а фригидная — оргии
непристойные с орками
учиняла, мечтая о тельфере.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: Пирожковая |
Книжная суббота. Старшеклассник без клана |
Наступила суббота, и перед тем как устроить парко-хозяйственный день, есть некоторое время на окончательно проснуться, помедитировать над чашкой кофе, а заодно познакомить вас с очередной книжной находкой, чтобы не нарушать традиции.
Автор многим вас знаком — Семён Афанасьев. Необычайной продуктивности человек. Так ведь и читать интересно!
Есть авторы (и их не так много), которых интересно читать из-за красоты и привлекательности нарисованного ими мира. Яркий пример тому — Макс Фрай. А есть авторы, которые удерживают интерес читателя на том, как же их ГГ вывернется из межъягодичного пространства, куда его по сюжету поместили. Афанасьев как раз из второй когорты.
Мир, куда попадает из нашей реальности ГГ серии (пока есть лишь первая книга, но начало положено) «Старшеклассник без клана», страшненький, как кукла «Беби Борн» с излишней детализацией. Ушибает тем, что невольно примеряешь на наши реалии — и понимаешь, что в принципе в каком-нибудь там будущем и такой вариант развития социума нельзя исключить.
Планета в цепочке прочих, вполне себе пригодная для проживания и уже хорошо освоенная, где рулят две титульные нации — китайцы и японцы. Так-то по составу полный интернационал, но эти две нации на ключевых точках. Есть луны, на которые ссылают всякий асоциальный элемент — фактически на пожизненную каторгу. На самой же планете всем заправляют кланы. И даже в лучшей из школ дела поставлены так, что детки не из самых простых семей отрабатывают принцип «падающего — толкни» и ещё несколько нехитрых правил, которым, став уже полноценными членами своих кланов, будут пользоваться далее.
Вот в такой милый гадюшник и попадает ГГ, в тело явного ботана. Дело на старте усугубляется тем, что донор тела для ГГ — обычный неклановый пацан, которого и взяли-то лишь потому, что киберспортсмен он хороший. Во всём же прочим сплошные минусы: ни правильных родителей за спиной, ни хороших знакомых. Даже чип с нейроконцентратором, как всем нормальным одноклассникам, ему не сумели поставить из-за реакции отторжения. А это, с точки зрения местных, считай калека.
Ну а далее Афанасьев мастерски, в своей любимой манере, ведёт ГГ через все возможные и невозможные конфликты. Как говорит героиня из «Формулы любви», будем страдать. Страданиями душа совершенствуется.
Интересный закручивается сюжет у серии. Оттого и рекомендую.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: Книги |
Владимир Михайлович Бехтерев. Часть первая |
Ну а теперь несколько слов о третьей ключевой фигуре в фундаменте российской психиатрической школы. Скажи кто в далёком 1857-м году становому приставу из села Сарали Елабужского уезда, Михаилу Павловичу, да супруге его Марии Михайловне, что сын их новорожденный, Вовочка, станет цельным академиком — наверное, ни в жизнь бы не поверили. Хотя как знать: был вятский род Бехтеревых древен и наверняка некогда славен. Во всяком случае, первый импульс для интереса к естествознанию Володе дал именно отец: это он отвёл мальчику в доме целую комнату под настоящий живой уголок.
Рос парень любознательным и смышлёным, и в свой срок отдан был на учёбу в Вятскую гимназию. Тут бы и сказать, что окончил он её с отличием, да ведь совру. Ничего подобного. Были и «уды», причём в немалом количестве, в свидетельстве об окончании той гимназии — но это обстоятельство не помешало Владимиру Михайловичу 16 с половиною лет от роду стать слушателем Санкт-Петербургской медико-хирургической академии. Уж к чему, а к естественным наукам интерес юноши был почище жажды путника в пустыне.
Там же, на первом курсе, происходит (во всяком случае, о том поговаривали) случайность, которая подправила его жизненный и профессиональный курс. Всё-таки академия — это вам не гимназия, уровень нагрузок совершенно иной. Особенно если нужно где-то добрать недостающее и быть на хорошем счету. Вот и переутомился Владимир Михайлович. Да так, что попал с нервным срывом в их же психиатрическое отделение при академии. И уже там познакомился и подружился с палатным врачом, Иваном Алексеевичем Сикорским (в будущем — профессором психиатрии и отцом того самого Игоря Ивановича Сикорского, а пока — просто палатным врачом-психиатром). А прочувствовав проблематику душевных болезней, так сказать, изнутри — проникся. Понял, насколько интересна и таинственна дисциплина сия есть.
Успев поучаствовать в Русско-Турецкой войне и окончив в 1878 году курс учебы в академии, Владимир Михайлович устроился в клинику профессора Мержеевского, чтобы изучать душевные болезни и далее. Через год двадцатидвухлетний доктор становится действительным членом Петербургского общества психиатров. А спустя пять лет, уже будучи приват-доцентом, он командирован в Европу, где учится у Дюбуа-Реймона и Вундта в Берлине, у Флексига в Лейпциге, у Мейнерта в Вене и, наконец, у всё того же Шарко в Париже.
Там, в заграницах, настигло его письмецо из Казанского университета: дескать, осиротели мы тут, покинул нас Александр Устинович Фрезе, некому кафедру возглавить. Может, вы возьметесь, доктор? Памятуя о состоянии дел на кафедре (успели соратники поделиться), Владимир Михайлович отвечал не вдруг. Мол, оно бы хорошо бы, да как же у вас студентов там учить, когда ни клиники психиатрической при университете нету, ни лаборатории хорошей при этой клинике. На пальцах, господа хорошие, как-то несподручно молодёжи серьёзные вещи объяснять, на пальцах разве что уродского ёжика да прочие неприличности моно показывать.
Те, было, прикинулись сиротами казанскими, да суров оказался Владимир Михайлович: нет, говорит, ручек... простите, клиники с лабораторией — не будет у вас и ноги приват-доцента. И продолжил свой вояж, втайне надеясь, что отстанут. А те возьми да согласись. Нет, потом были битвы и за бюджет, и за оборудование, но это уже другая история.
Так и стал в 1885 году 27-летний Владимир Михайлович профессором кафедры нервных и душевных болезней Казанского университета. А заодно и клинику в заведование получил. И лабораторию, естественно. Так что одними лекциями преподавание его не ограничивалось. Хотя — что это были за лекции! Роскошь! Уж если далёкий от медицины Максим Горький хоть раз в неделю, а находил время на них побывать (он студентам булки продавал, а потом тихой сапой просачивался на лекции) — это о чём-то да говорит. Умел, умел рассказывать Владимир Михайлович.
И в лаборатории, и в клинике тоже кипела работа. Бехтерев разрабатывает метод получения тончайших срезов замороженного мозга человека — и анатомия этого органа пополняется целым массивом уточнённых данных, а немецкий профессор Фридрих Копш изрекает: «Анатомию мозга прекрасно знают только двое: Бог и Бехтерев».
Помимо работы в клинике, лаборатории и университете, ведёт Владимир Михайлович и частный приём. Он же, оттачивая полученные в Париже навыки, проводит сеансы группового гипноза местным алкоголикам — и, по свидетельствам современников, успешные. Занимается с невротическими и психотическими больными, работает с эпилептиками. Гипноз, кстати, именно Бехтерев в России продвигает. И багаж его знаний о роли внушения с каждым годом становится всё солиднее. И, к слову, в этой книге я использовал материалы из его лекций, когда мы с вами заводили речь о случаях психических эпидемий в Европе в средние века. А ведь были ещё и эпидемии кликушества в России, и ещё много чего интересного, что нашло отражение в лекциях Владимира Михайловича.
Почти десять лет проработал Владимир Михайлович в Казани. А потом... впрочем, об этом в следующий раз.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: История психиатрии |
IQ (idiotic question): кто более критичен, благоразумен и адаптирован — семейные или одинокие? |
Наступил понедельник, и за окном обычная утренняя суета: детский сад-работа-школа-институт. Ну а я традиционно постараюсь разбавить эту текучку очередным идиотским вопросом. Всего одним на сегодня.
Его попросила транслировать коллега — правда, не психиатр, а участковый терапевт. Какой у них в поликлинике приём, вы, наверное, в общих чертах представляете. Соответственно, копятся собственные наблюдения и возникают свои вопросы. Вот и у неё и накопились, и возникли.
Она для себя заметила, что в массе своей семейные люди как-то более критичны и в целом более адаптированы в этой жизни. Есть, конечно, исключения, когда один из супругов совсем уж того... дестабилизирующим фактором является. Но в целом у неё сложилось мнение, что вторая половинка — это как постоянная проверка половинки первой на правильность или завиральность идей, на правильность или неправильность планов и поступков. Да, конечно, никто не отменял ведёрка с крабами или, напротив, тех редких вариантов, когда оба супруга того... мечтатели или параноики. Также никто не отменял и феномена индукции в семье. Но если брать в среднем, вот такое мнение у неё сложилось.
Я же традиционно предлагаю поставить вопрос на голосование. Итак,
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: idiotic question |
Книжная суббота. Самый лучший ветер, продолжение серии. |
Наступила суббота, и на дачах снова не пусто: те, кто познал дао фазендерос, стараются не упустить дни наступившего бабьего лета. Ну а я, пока есть час-другой перед дачными работами, по сложившейся традиции познакомлю вас с очередной из книжных находок.
Пользуясь возможностью (ибо сам сейчас весь в дачных заботах), снова предоставлю слово Гато Ланге, поскольку сейчас как раз начал читать книгу, о которой пойдёт речь — и пропал. Ну а в мнении относительно серии мы сходимся: надо брать и читать!
Довелось прочитать дилогию Артёма Сергеева «Самый лучший ветер». Аннотация к ней хорошая, однако приводить не стану, скажу только, что маг — это и есть дирижабль. Действительно, без магов в этом мире ничего не летает. А мир сам по себе интересный. Эдакий пост-постап, где древними являются наши потомки. И вот мир выкарабкался, дорос до эпохи пара и недавно открытого электричества, хотя про бензиновые и дизельные ДВС там уже знают и они вполне используются, однако движущей силой является не только топливо, а, например, ещё и вполне дружественные саламандры, — живут себе в топках дирижаблей и прочих паровозов и греют воду, а заодно на их огне можно и пирожки поджарить, например, гномы же их почитают, и не без основания, едва ли не божествами, хотя это скорее огненные элементали, к тому же, разумные. Есть, кстати и воздушные — по ходу повествования встретятся.
Но магия там вообще интересная, а наиболее продвинутые из магов не без оснований утверждают, что руны рунами, но без математики и естественных наук человечество дальше не продвинется, как не продвинет человечество дальше и магия как таковая, — слишком инертна она, слишком тщательно порой хранятся её секреты. Впрочем, с технологиями та же история: попал кусок знаний «древних» в гномий клан — чёрта с два выцарапаешь.
Впрочем, в конце второй книги главный герой — штурман дирижабля и, как он сам себя называет, недомаг, — ну да, инициация прошла в неподобающих условиях, — вольно или невольно открывает новый раздел магии или её подвид — сказать трудно, однако мир этот род магии по идее подтолкнёт.
Да и мир этот пост-постапокалиптический, но уже зализавший раны и выздоравливающий, необычен: он живой сам по себе, наполненный духами всего и вся, несколькими разумными расам, маленьким народцем, считающимся церковниками нечистью, на деле же — обычные духи, вполне толерантные... Вот другая нечисть и нежить — да, скушать может, но не всё так уж безнадёжно. Просто земли много, людей пока мало, места хватает всем — и разумным, и «страховидлам», но ушки на макушке держать стоит.
И вот на фоне всего этого весьма динамичное приключенческое повествование с элементами авантюрного романа и боевика с некоторой детективной составляющей. Добро, разумеется, победит, но для этого нужно действовать, и порой неординарно. Впрочем, если у тебя такой домовой, вернее, уже трюмный, часть проблем отпадает сама собой. А если их два, то часть проблем возникает. Ну вот как-то так.
Одним словом, когда у вас закончатся книжки, рекомендую.
Артём Сергеев. «Самый лучший ветер».
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: Книги |
Как Иван Михайлович с Иваном Петровичем теоретический фундамент российской психиатрии закладывали |
Теперь давайте поглядим, как развивалась психиатрия в России и в СССР в первой половине ХХ века. Если позволительно будет сравнить психиатрию российскую с школами других стран, где эта дисциплина к началу ХХ века успела в той или иной мере обрасти собственными традициями и именами своих мэтров, то я бы отметил, что ближе всего нашим коллегам оказалась немецкая школа. Не в последнюю очередь из-за того, что именно туда многие из отечественных докторов ездили на учёбу и стажировку, а многие из германских коллег издавна работали и преподавали в России. И обе школы, российская и немецкая, отличались среди прочих основательностью, въедливостью и фундаментальностью подхода к поискам причин сумасшествия и описанию клиники различных его видов.
Отличие, пожалуй, в том, что российские коллеги как-то легко проскочили тот метафизический (с налётом мистицизма даже, я бы сказал) период, на котором в своё время успели потоптаться немцы. А потом стало уже и неудобно как-то: марксизм-ленинизм не допускал трактовок, выходящих за рамки диалектического материализма. Правда, нельзя сказать, чтобы наша психиатрия от этого сильно проиграла. В прочем же она, эта самая отечественная психиатрия тех лет, в чём-то напоминает мне классику российской литературы: столь же многогранная и философичная, по-толстовски многословная, по-достоевски въедливо-эпилептоидная и в то же время по-пушкински прекрасная в изложении.
Если говорить о теоретической базе, то можно смело упомянуть две ключевые фигуры, которые в конце XIX - начале XX века дали российской психиатрии прочный научный фундамент. Это Иван Михайлович Сеченов и Иван Петрович Павлов. Оба успели сделать столь многое и сами по себе были настолько интересными людьми, что описание жизни и работы каждого из них заняло бы по отдельной книге. Я же лишь вкратце перечислю открытия и ряд трудов, которые будут в дальнейшем востребованы отечественной и мировой психиатрией.
Итак, Иван Михайлович Сеченов, помимо того, что по сути создал российскую школу физиологии (а начиналось всё невинно, с пропускания тока через лягушачьи реолапки да со спаивания лабораторных животных), в этой самой физиологии много времени и внимания посвятил нервной системе. Да, с учением о рефлексах он был знаком, вот только показалось оно ему куцым и в большей степени умозрительным. И занялся этим направлением всерьёз. В итоге им описаны в подробностях (насколько эти подробности вообще были возможны при имеющемся уровне развития науки и имевшемся оборудовании) процессы возбуждения и торможения в нервной системе, описав их в работе «Физиология нервных центров», изданной в 1891 году, а ещё подсказал нужный вектор для исследований в области психологии: мол, нечего увлекаться интроспекциями и зарываться в метафизику, психология вполне себе подчиняется основным принципам научного познания — то есть детерминизму и экспериментальным методам. Естественно, с поправкой на то, что тут всё заметно сложнее, нежели в случае с обычными рефлексами.
Кстати, о тех самых рефлексах. Результаты собственных наблюдений, экспериментов и последовавших оргвыводов Иван Михайлович объединил в одну книгу, которую изначально назвал «Попытки свести способ происхождения психических явлений на физиологическую основу» - и планировал издать в «Современнике». Цензоры схватились за голову: низзя! Этак вы, дорогой Иван Михайлович, всё божье слово на... хм... рефлексы сведёте! А у нас тут как раз Синод лютует, атеистов с материалистами шибко ругает и грозит анафеме предать. Вы бы того. Поберегли их нежные религиозные чувства. Сеченов подумал, да и поменял название книги на «Рефлексы головного мозга», которую издал в гораздо менее известном малотиражном «Медицинском вестнике» в 1864 году в виде ряда статей. Кому надо — нашли, прочли и возбудились: написанное действительно многое преподносило в новом свете. И многое из психической деятельности объясняло иначе, нежели промысел божий или происки его извечного врага. И когда двумя годами позже книгу удалось издать отдельно, тиражом в 3000 экземпляров, весь первый тираж попал к цензорам и был арестован. А самого Ивана Михайловича чуть было не привлекли по статье 1001 Уложения о наказаниях, как автора одного из сочинений, «которые имеют целью развращение нравов и явно противны нравственности и благопристойности». Правда, князь Сергей Николаевич Урусов, тогдашний министр юстиции, сумел поступить мудро, убедив графа Петра Александровича Валуева, тогдашнего же министра внутренних дел, не затевать громкого уголовного процесса. Поскольку пришлось бы пояснить общественности, за что привлекают известного учёного. И тем самым сделать его книге рекламу. Сравните с тем, как веком позже вышло с Солженицыным и почувствуйте разницу. В итоге второе издание книги Сеченова вышло в Санкт-Петербурге в 1871 году уже без ареста, хотя и с запретом хранить оную в библиотеках.
И так получилось, что эту самую книгу прочёл на последнем курсе Рязанской духовной семинарии один из её учеников. А звали его Иван Петрович Павлов. Было бы слишком смелым утверждать, будто «Рефлексы головного мозга» взяли да на раз вытеснили всё его православие, но начало было положено: юноша заинтересовался и стал искать. И, поступив в 1870 году на юрфак Санкт-Петербургского университета (а выбор после семинарии был невелик), уже спустя 17 дней перевелся на его же физмат, на отделение естественных наук.
Спроси кого из наших с вами современников про Павлова — всяк вспомнит, что у него была собака. Или несколько. И что обращался он с ними возмутительным с точки зрения общества защиты животных образом. Да, строчку из песни Высоцкого припомнят те, кто постарше: «Собак ножами режете, а это бандитизм!». Но если перечислить все его открытия и разработки, сделанные академиком за 86 лет жизни, то не поверится, что даже за такой не самый короткий век можно было столько успеть.
То самое пристальное и, что важно, экспериментально подтвержденное (причем такое, что можно повторить, буде на то желание) изучение рефлексов пошло на пользу не только физиологии — эта дисциплина, к слову, в итоге получила классику в виде подробного описания процессов пищеварения и кровообращения. Иван Петрович развил мысль, зароненную Сеченовым: никакой метафизики, кроме той, что вам чудится, в работе психики нет. Чистая физиология. Не столь упрощённая и схематичная, каковой её мнили те, кто первыми заговорили о рефлексах. Нет, тут можно говорить о системе — даже двух:
«Всю совокупность высшей нервной деятельности я представляю себе так. У высших животных, до человека включительно, первая инстанция для сложных соотношений организма с окружающей средой есть ближайшая к полушариям подкорка с её сложнейшими безусловными рефлексами (наша терминология), инстинктами, влечениями, аффектами, эмоциями (разнообразная, обычная терминология). Вызываются эти рефлексы относительно немногими безусловными внешними агентами. Отсюда — ограниченная ориентировка в окружающей среде и вместе с тем слабое приспособление.
Вторая инстанция — большие полушария… Тут возникает при помощи условной связи (ассоциации) новый принцип деятельности: сигнализация немногих, безусловных внешних агентов бесчисленной массой других агентов, постоянно вместе с тем анализируемых и синтезируемых, дающих возможность очень большой ориентировки в той же среде и тем же гораздо большего приспособления. Это составляет единственную сигнализационную систему в животном организме и первую в человеке.
В человеке прибавляется… другая система сигнализации, сигнализация первой системы — речью, её базисом или базальным компонентом — кинестетическими раздражениями речевых органов. Этим вводится новый принцип нервной деятельности — отвлечение и вместе обобщение бесчисленных сигналов предшествующей системы, в свою очередь опять же с анализированием и синтезированием этих первых обобщенных сигналов — принцип, обусловливающий безграничную ориентировку в окружающем мире и создающий высшее приспособление человека — науку, как в виде общечеловеческого эмпиризма, так и в её специализированной форме.»
Вот так видел Павлов работу первой и второй сигнальных систем.
Он же подводит к пониманию механизма психосоматики и принципам работы условно-рефлекторной терапии; довольно непротиворечиво описывает, как именно с точки зрения физиологии работают внушение и гипноз. Ему же принадлежит и концепция возникновения неврозов — между прочим, не умозрительная, а экспериментально доказанная. Не останавливаясь на неврозах, Иван Петрович описывает, как при ряде психических заболеваний проявляют себя такие процессы, как охранительное торможение и патологическое растормаживание. Это он вводит и доказывает право на существование таких терминов, как «рефлекс цели», «рефлекс свободы» и «рефлекс дисциплины».
Бессеребренник и идеалист в том, что касалось повседневной жизни, коллекционер марок и бабочек, заядлый дачник и человек, не боящийся отругать новые власти за то, какие игры в своей песочнице они затеяли — таков был Иван Петрович.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: История психиатрии |
Лоботомия, часть третья: доктор Фримен едет на лоботомобиле... |
Продолжу свой рассказ об истории психиатрии. Итак, почему же изобретенная португальцем лейкотомия так пришлась ко двору в США? Всё дело в том, что янки никогда не забывали посчитать, во что обходится лечение и содержание больных В том числе душевнобольных. Особенно душевнобольных, я бы сказал — помните про то, как они же в начале ХХ века сочли, что психопрофилактика обойдётся дешевле, чем многочисленные психбольницы? Радужные планы сильно подкосила Великая депрессия, но привычка считать деньги никуда не делась, скорее, стала навязчивой. А тут — такой дешёвый и простой (ну относительно простой) в исполнении метод!
Вторая мировая добавила забот: в госпиталях появились ветераны с психическими нарушениями самого разного вида. Ветераны частенько давали прикурить и соседям по палате, и медперсоналу, выдавая хорошее такое психомоторное возбуждение. А значит, госпиталям срочно требовалось больше персонала и больше успокоительных. Плюс вопрос с тем, что делать с буйными пациентами в обычных психиатрических больницах, никто не снимал с повестки. Сульфозин, инсулиновые комы, электросудорожная терапия и прочие шоковые методы были приняты на вооружение быстро, но и они не стали панацеей в психиатрии. Более того, их надо было делать раз за разом, а потом ещё и отслеживать состояние пациента. В общем, сплошные убытки.
И тут — такое революционное открытие! И пациент, по отзывам, после операции становится тихим и ласковым. А то, что слегка тупеньким — так это даже хорошо! Главное, что процедура делается всего один раз. Это же какие деньги можно сэкономить! Не меньше миллиона долларов. В день, если пересчитать на всю страну. Естественно, лейкотомией заинтересовались. При госпиталях ветеранов в срочном порядке открылись курсы, где хирургов стали обучать этой операции. Операция стала применяться в сумасшедших домах и госпиталях ветеранов Америки всё чаще. Правда, процесс тормозила трудоёмкость процедуры: это же надо было рассечь мягкие ткани, затем просверлить лобную кость черепа чуть выше и кпереди от места её смыкания с височной и теменной, и только затем через проводник ввести кюрету, а затем ею слегка пошуровать. Но тут на медицинскую арену Америки выходит — та-дам! - Уолтер Джексон Фримен II (для простоты — Уолтер Фримен).
Фримен прошёл обучение под руководством Мониша, но, поскольку сам был невропатологом, операции проводил на пару с нейрохирургом Джеймсом Уоттсом. Уолтер, посоветовавшись с учителем-португальцем, решил усовершенствовать процедуру: мол, зачем долго и нудно извлекать сердцевину из лобных долей пациента, когда достаточно рассечь связи этих долей с таламусом? Первую такую операцию (естественно, назвал он её иначе — префронтальной лоботомией; в конце концов, надо и себе имя делать!) Фримен поручил сделать Уоттсу 14 сентября 1936 года. Пациентом оказалась домохозяйка Элис Худ Хаммат из Топики, штат Канзас. Подождав пару месяцев и убедившись, что операция домохозяйку не убила, Фримен и Уоттс взяли себе ещё 20 пациентов. А к 1942 году за ними числилось уже две сотни лоботомий. По предоставленному докторами отчёту, у 63% прооперированных состояние улучшилось, 23% не показали существенных изменений в статусе, и у 14% наблюдалось ухудшение.
Это однозначно прорыв! - решили в верхних медицинских административных кругах. Только вот всё равно как-то... словом, нет той простоты и массовости, как на конвейере у Форда. Фримен разводил руками — дескать, всё, чем можем, джентльмены — но тут (а был тогда на дворе 1945 год) ему попался доклад доктора из Италии, синьора Амарро Фьямберти. Оказывается, итальянец ещё в 1937 году разработал и опробовал более простой способ лейкотомии: к белому веществу что соединяет лобную долю с другими отделами мозга, он подобрался через глазницу. Всего-то дел — взять направляющую иглу (толстую, со стилетообразным стержнем в её центральном канале), ввести её между нижним краем надбровной дуги и глазным яблоком, сильно наклонив острие вверх, затем нажать посильнее, чтобы проколоть стилетом тонкую костную стенку глазницы — и вот игла уже в мозге. Оставалось заменить стилет на более тонкую и длинную иглу, и уже ею рассечь белое вещество мозга.
Вот она, простота и массовость! - подумал Фримен. И взялся за дело. Операция в его исполнении получила название трансорбитальной лоботомии. С инструментами для её проведения Уолтер решил особо не миндальничать. Какая такая особая игла со стилетообразной сердцевиной? Проще надо быть, господа! Есть такая замечательная и нужная в хозяйстве вещь, как нож для колки льда. Кто-то даже уверяет, будто Фримен и Уоттс именно такой нож и использовали; возможно, первые операции действительно им проводились, впоследствии же инструмент действительно напоминал по форме эту пику с удобной ручкой, но изготавливали её по заказу.
Процедура выполнялась крайне просто: вместо наркоза пациента оглушали до судорог электрошоком, затем под надбровную дугу, между нею и глазным яблоком, вводили пику, били по ней молотком, пикой делали движение «вперёд-назад», чтобы рассечь волокна белого вещества лобной доли (скажем так — в основном их: процедура-то вслепую выполнялась), извлекали и повторяли всё то же самое на другой глазнице.
В излишне оптимистичной оценке итогов лоботомии, скорее всего, сыграли роль два фактора. Первый — давно ждали чего-то такого действенного, чтобы раз — и сразу результат. Второе — очарование новизной, простотой, а главное — дешевизной процедуры (Фримен брал по 25 долларов за операцию; те, что выполнялись по изначальной методике Мониша, обходились дороже, но не сильно дороже). Ну кто будет ждать годы, чтобы писать отчёты об отдалённых последствиях! Справедливости ради стоит заметить, что тогда эти самые годы никто и не выжидал, и не только в случае с лоботомией. Да и сейчас, кстати, такое не сплошь и рядом случается.
А первое впечатление действительно складывалось в пользу операции. Беспокойные и агрессивные становились тихими и пассивными, буйные — покорными. Понятное дело, на процедуру тут же потащили психопатов, маньяков и всех прочих, кто в дурдомах дисциплину шатал и бардак бедокурил. А ещё — гомосексуалистов. Бич общества, как тогда считалось. Тут ведь какое дело: их тоже безуспешно пытались лечить. И кастрировали, и электрошок применяли, и сульфозин на них изводили — в итоге только кастрация решала проблему с механикой процесса, но лишь отчасти: психика-то при этом если и менялась, то лишь в сторону психопатизации. А тут такой подарок судьбы: два прокола в глазницах — и всё, пациент уже ни на кого с прежним интересом не смотрит! Ну, по большей части не смотрит. Поговаривают, что до 40% операций Фримана пришлись как раз на эту группу населения.
Неудивительно, что в США операцию поставили на поток: по разным данным, с 1936 до конца 1950-х годов было прооперировано от 40 до 50 тысяч американцев. Фримен тоже развернулся во всю ширь: он ездил по стране с показательными операциями, даже оборудовал «лоботомобиль» - этакую передвижную операционную. Во время некоторых из своих демонстраций он хвастался, что амбидекстер одинаково ловко держит в любой из рук не только пипидастр, но и орбитокласт — и показывал сеанс одновременной лоботомии двум пациентам. И всё это с элементами игры на публику — весь в козлиной бородке, в шляпе с узкими полями и с тростью в руке (если та рука не занята орбитокластом). Смертельные исходы (к примеру, однажды, фотографируясь в момент проведения операции, он отвлёкся и слишком глубоко вогнал инструмент в мозг пациента) его не сильно смущали. Зато коллега, Джеймс Уоттс, мрачнел всё более, и в 1950 году, видя, в какого монстра превращается душка Уолтер, заявил, что он устал и что он уходит. Фриман пожал плечами — и продолжил. Всего ему приписывают от 3500 до 4000 операций, проведённых собственноручно. В том числе — Розмари Кеннеди, сестре Джона Кеннеди: у Розмари с детства наблюдались проблемы с психикой и социальной адаптацией (не исключено, что сейчас её записали бы в аутистки), и к 23 годам, в 1941 году, устав от безуспешных попыток сделать хоть что-нибудь (а девушка становилась всё более деятельной и в своей деятельности порой разрушительной), родители пригласили Фримена и Уоттса, чтобы те провели операцию. Уоттс и ещё один очевидец операции писал впоследствии:
«Мы прошли через верхнюю часть головы, я думаю, что она не спала. Она приняла слабый транквилизатор. Я сделал хирургический разрез в мозг через череп. Рядом со лбом. С обеих сторон. Мы только что сделали небольшой разрез, не более дюйма». Инструмент, который доктор Уоттс использовал, выглядел как нож для масла. Он повернул его вверх и вниз, чтобы разрезать ткани головного мозга. «Мы вставляем инструмент внутрь», сказал он. После того, как доктор Уоттс сделал разрез, доктор Фримен начал задавать вопросы Розмари. Например, он попросил её процитировать молитву Господню или спеть «Боже, благослови Америку» или считать в обратном направлении. … «Мы делали оценку того, на сколько делать разрез на основе того, как она отвечала». … Когда она начала говорить бессвязно, они остановились
Увы, после лоботомии состояние Розмари стало только хуже: интеллектуально и по поведению её отбросило назад на уровень двухлетнего ребёнка. Прожила после операции она довольно долго, до 7 января 2005 года (умерла Розмари в возрасте 86 лет), но за всё это её удалось научить заново немногому: худо-бедно ходить, держать ложку в одной руке (вторая перестала работать). Говорить и обслуживать себя она так и не смогла.
В 50-х годах прошлого века очарование лоботомией стало сходить на нет. К этому времени как раз успели накопиться те самые многолетние наблюдения за ранее прооперированными пациентами. И эти наблюдения не радовали: помимо множества неврологических осложнений, вроде парезов, параличей, развития эпилептических припадков (едва ли не в трети случаев), отмечался и набор веса, и недержание мочи. А главное, лоботомия вела к заметным и необратимым изменениям психики пациента. То, что в большинстве случаев человек после операции становился тихим, пассивным и послушным — это только поверхностный слой изменений. Годы наблюдения показали, что такие пациенты заметно теряли в интеллекте, становились апатичными и безынициативными, у них снижалась критика к себе, они становились безучастными и неспособными к самостоятельной целенаправленной деятельности, за исключением примитивной; они переставали строить планы на будущее — то есть, по сути, переходили на растительный образ существования. Ну и самое главное: лоботомия не вылечивала ни от чего из списка, по которому она была показана. Но зато, как я уже писал выше, делала пациента пассивным, растениеобразным — словом, удобным для содержания и не особо мешающим персоналу.
Советская психиатрическая школа едва ли не первой отказалась от этой операции: 9 декабря 1950 года вышел приказ Минздрава СССР № 1003, который запретил применение префронтальной лоботомии. В США с операцией расставались менее охотно, и, несмотря на спад, её продолжали делать до 70-х годов прошлого века. Как знать — может быть, делали бы и дольше, развивая тонкости психохирургии, если бы не открытые в 50-е годы нейролептики, антидепрессанты и транквилизаторы — но о них речь ещё впереди.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: История психиатрии |
IQ (idiotic question): о зоне температурного комфорта и о том, как видятся сны без очков |
Снова понедельник, и движение на дорогах не сравнить с летним: все так спешат куда-то доехать, будто там, в пункте назначения, их ожидают как минимум добрые феи, без топора и не похмельные. Ну а я поддержу уже сложившуюся традицию понедельничных идиотских вопросов, благо их не перестают задавать.
Первый вопрос навеян одним сообщением из новостной ленты, которое я вчера увидел. Листал, стараясь особо не вдаваться, дабы не индуцироваться — и вдруг что-то там такое про Швейцарию (Тыц). Присмотрелся — ба, отжигают конфедераты Гельвеции! В своём привычном, хоть и мало афишируемом стиле. Их там призывают докладывать властям о соседях, у которых дома теплее +19. А то, мол, вся страна экономит, а отдельные несознательные товарищи... Ладно, не о том я хотел спросить. Я подумал: ведь, по сути, мы живём в очень узкой зоне температурного комфорта. +16-18 в доме (можете поправить, если у кого другие наблюдения) — и нам уже как-то прохладно, и тянет либо утеплиться, либо включить обогреватель. +28-30 — и уже нужен кондиционер. Ну или хотя бы желателен.
То есть, диапазон, в котором большинство из нас чувствует себя по-настоящему комфортно, занимает на температурной шкале узенький такой интервал, всего-то 10-12 градусов. И на то, чтобы обеспечить этот самый комфорт, у большинства стран уходит много усилий и денег.
А теперь вопрос: а что если каким-то образом расширить эту самую зону температурного комфорта? Скажем, градусов до +32-33 по верхней границе и до +13-15 по нижней? Вот просто если пофантазировать, ведь можно предположить такое, что если выделить часть средств ЖКХ на правильные (не такие, чтобы бодро отчитаться по нанотехнологиям) исследования и разработки в области медицины и генетики, то в итоге учёные смогут что-то такое придумать? Это же какая экономия на отоплении и на кондиционерах бы вышла! И на сколько градусов минимум, на ваш взгляд, стоило бы в таком случае добиваться расширения зоны температурного комфорта, чтобы работа учёных оказалась экономически целесообразной?
Второй вопрос — от читательницы, у которой таких вопросов много. Она их присылает, и я их регулярно вам транслирую. Вопрос звучит так:
Почему по жизни я ношу очки и линзы ( близорукость ужасная) , а во сне я вижу сны чудесно без очков и линз?
По идее, тут можно было бы ответить, что-де возбуждение зрительного отдела коры головного мозга рождает сновидения достаточной чёткости, и что глаза в этом процессе не участвуют, а соответственно, и без разницы, какое у человека зрение. Но вот ведь какая штука. Если зрение у человека нормальное, и видит он сновидения приличной резкости, то тут всё ожидаемо. Но почему человек с плохим зрением, который даже с очками и линзами видит во время бодрствования не слишком чёткую картинку, во сне таких неудобств не испытывает? Ведь стоило бы ожидать, что сон — это в том числе отражение того, что уже было с ним в реальности, потому, предположительно, и во сне он должен видеть не слишком хорошо?
Предлагаю, кстати, небольшой опрос по поводу того, у кого какое зрение и кто как видит картинки во сне.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: idiotic question |
Книжная суббота. Герой проигранной войны |
Наступила суббота, но поток на дачном направлении стал пожиже. Видимо, резко включившиеся с самого начала сентября дожди и холода поубавили охоты части ширнармасс; остались те, кого лишь снегопады заставят задуматься — а не пора ли сворачивать дачную опупею? Впрочем, и для тех, кто едет на дачу, и для тех, кто остался в городе, найдётся час-другой на почитать. А я тут как тут, с очередной книжной находкой.
С парой серий Антона Демченко я вас когда-то уже знакомил. Это были «Киты по штирборту» и «Воздушный стрелок» — каждая из них по-своему прекрасна. Ах да, совсем забыл — ещё «Хольмгардские истории». И как-то всё выпадала из поля зрения ещё одна книга. Ровно до того момента, когда я вдруг обнаружил (пусть и с опозданием), что она получила своё продолжение — и началась новая серия. Серия называется «Герой проигранной войны», и в ней на текущий момент две книги — «Поход на Запад» и «Амсдамский гамбит».
Демченко, на мой взгляд, мастерски описывает миры, в которых действуют его герои. Получается интересный дуализм: с одной стороны, есть чёткое понимание, что мир выдуманный, а с другой — эта выдумка настолько ярко, выпукло, подробно и продуманно вырисована, что выглядит, словно рождественский рисунок какой-нибудь деревушки или городка, нарисованный с фотографической точностью и лёгкой гротескностью.
Вот и новый мир, в котором предстоит (да что предстоит — дежа, дежа...) действовать ГГ, Риду Лоу, нарисован столь же уверенно, отчего эффект погружения возникает уже с первых страниц. Рисунок получается поначалу мрачновато-завораживающий, словно картинка города сквозь стекло, на которое упали капли осеннего дождя. Но потом сквозь тучи начинает изредка мелькать солнце — и вот оно, волшебство.
Сам мир довольно суров: нечто вроде сплава технофэнтези и стимпанка, только пар здесь получают всё больше не сжиганием угля, а совместной работой отловленных огненных и водных элементалей. Во всём же прочем — да, те же пар и сталь. И маги. Которые для государства вовсе не одинаково полезны. К примеру, такие некроманты, как Рид Лоу. Вот и приходится шифроваться. И не только по этой причине: когда тебя лишили титулов и званий, да ещё влепили вышку, а тебе удалось смазать пятки пушечным салом в самый последний момент — поневоле станешь мастером перевоплощений и гением скрытности. Или помрёшь, чего ГГ вовсе не спешит делать: столько планов, столько планов!
Словом, от всей души рекомендую. Очень качественное чтиво, в самый раз для начала осени.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: Книги |
Лоботомия, часть вторая: Иоганн Готлиб Буркхардт, которого не поняли и не оценили |
Продолжу рассказ об истории психиатрии в целом и лоботомии — в частности. Прежде чем поведать вам, как идея операции на мозге прижилась в США и почему, уточню, что, строго говоря, Эгаш Мониш не был первым, кто решил поковыряться в мозгах с лечебной (точнее — лечебной психиатрической) целью.
Если вы помните, повествование об истории психиатрии я начал с дырки в древнем черепе. Том самом, который сеньора Сентино презентовала генеральному консулу США в Перу Эфраиму Джорджу Скуайеру где-то в начале 1860-х, когда он побывал у неё на... назовём это вечеринкой. И том самом, который позже Поль Брока признал образчиком древней трепанации. Предположение смелое и аргументированное, пусть и небесспорное.
Но если про психохирургов каменного века мы можем лишь гадать, то есть и более ясное и чёткое свидетельство о попытке психохирургического вмешательства — правда, относится оно к гораздо более позднему периоду, к концу XIX века, но всё же почти на 50 лет раньше, чем это сделал португальский доктор. В 1888 году Иоганн Готлиб Буркхардт, доктор медицинских наук, психиатр, главврач (или директор, как тогда принято было говорить) небольшого дурдома в кантоне Невшатель, что на западе Швейцарии, прооперировал шестерых своих пациентов, которых считал либо неизлечимыми, либо трудноизлечимыми.
Это были две женщины и четверо мужчин в возрасте от 26 до 51 года. У одного из пациентов была деменция, у другого — затяжная мания, ещё у четверых - prim"are Verr"ucktheit, или «первичное помешательство» (то, что позже назовут шизофренией). В зависимости от того, что преобладало в симптоматике — слузовые галлюцинации, бред, склонность к насилию, агрессивное поведение или возбуждение — доктор удалил каждому пациенту участки лобной, височной или теменной долей. В результате, по записям самого Буркхардта, один из пациентов умер через пять дней от тяжёлого эпилептического статуса, одному стало получше, но через некоторое время он совершил суицид; на поведении ещё двоих операции никак не сказались, а двое стали определённо тише в поведении. Из осложнений — соответственно, два случая тяжёлой эпилепсии (у одного — с летальным исходом), один случай с парезами, один случай с сенсорной афазией, и два случая без явно заметных последствий.
Через год Буркхардт выступил на Берлинской медицинской конференции, где поведал о своих операциях — и попал со своим докладом, как тачкой смрадной органики на лопасти ветряной мельницы. На той конференции присутствовали такие монстры от медицины, как Эмиль Крепелин, Валентин Маньян, Виктор Хорсли — и прочие монстрики помельче. Как они возбудились! Крепелин возмущался дольше всех — мол, нельзя успокаивать пациента, соскребая кору головного мозга. Дескать, энцефалофагов с мелкими ложечками в жизни и так хватает, а тут ещё вы, коллега...
В общем, с тех пор профессора Буркхардта в приличном медицинском обществе стали считать фигурой одиозной и маргинальной. Сам же он огрызался, заявляя — дескать, «Врачи разные по своей природе. Одни придерживаются принципа primum noli nocere (в первую очередь не навреди); другие говорят - melius anceps remedium quam nullum (лучше хоть что-то сделать, чем не сделать ничего). Я, безусловно, отношусь ко второй категории».
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: История психиатрии |
Лоботомия, часть первая: как Эгаш Мониш Нобелевскую премию получил |
Продолжу свой рассказ об истории психиатрии. Ну а теперь снова пересечем океан, чтобы посмотреть, что творится в Старом Свете. Конкретно — в Португалии. А там, сделав неплохую политическую карьеру и став сначала членом парламента от собственноручно созданной Республиканской партии центристов (не путать с нашей РПЦ), побывав на посту посла Португалии в Мадриде, а затем и министра иностранных дел Португалии, решил вернуться в медицину доктор Антониу Каэтану де Абреу Фрейре Эгаш Мониш (или просто Антониу Эгаш Мониш, чтобы не запутаться).
Произошло возвращение блудного профессора в 1920 году. Ну как возвращение. Связи с медициной — как в теории, так и в практике — он всё же не терял, а теперь смог все высвободившееся время посвятить призванию. Естественно, с работами коллег и их открытиями в области строения головного мозга Антониу был хорошо знаком. Более того, он и сам в 1927 году предложил собственный метод исследования сосудов мозга — церебральную ангиографию. Метод оказался рабочим, он до сих пор в ходу.
Но свою Нобелевскую премию Эгаш Мониш получил не за него, хотя и номинировался с этой церебральной ангиографией на нобелевку дважды. Анализируя открытия и наблюдения коллег в области строения и работы головного мозга, Антониу предположил, что именно лобные доли в ответе за сумасшествие, если идут вразнос. А что если взять да и прервать сообщение лобной доли с остальными участками мозга? Технически это сделать несложно, поскольку анатомия хода волокон известна, да и в прошлом имеются примеры (почему я и упомянул случай Финеаса Гейджа), когда человек оставался жив и после более объемных поражений.
И вот в 1936 году под руководством Эгаша Мониша (сам он страдал от подагры, потому не рискнул на собственноручное вмешательство) его соотечественник, хирург Алмейда Лима, ввел по проводнику кюретку в мозг (если точнее, туда, где его волокна соединяли лобную долю с другими отделами мозга), несколько раз её провернул, извлёк — и на том первая в мире лейкотомия (или операция по рассечению белого вещества мозга) была завершена. Будучи воодушевлён тем, насколько легко пациент перенес операцию, Антониу поручает сделать ещё штук двадцать таких же. И в том же 1936 году по их результатам предоставляет следующий отчёт: 7 пациентов выздоровели, у 7 отмечаются улучшения и у 6 состояние особо не поменялось (надеюсь, вы понимаете, что такой отчёт и реальное положение дел, особенно в долгосрочной перспективе — это две большие разницы). Надо сказать, что отбирались пациенты, имевшие тяжёлые психические расстройства. По сути дела, безнадёжные — во всяком случае, с точки зрения психиатрии тех лет: им в любом случае предстояло провести всю жизнь в психиатрической больнице, и Эгаш Мониш, задумывая операцию, представлял её как метод для именно для таких вот пациентов.
Справедливости ради стоит сказать, что лейкотомию в психиатрических кругах восприняли неоднозначно, как только были опубликованы результаты ряда операций и наблюдений за пациентами. Её критиковали, и вполне справедливо: мол, как можно ожидать положительных результатов от частично разрушенного мозга? Да, очень избирательно и локально разрушенного, но, по сути, операция делает из человека деграданта — просто более спокойного и апатичного, чем он был до операции. А всякие осложнения — да хотя бы та же послеоперационная инфекция? А эпилепсия, когда на месте повреждённой ткани образуется, образно говоря, рубец, эту эпилепсию провоцирующий?
Но Мониша было уже не удержать: он распоряжался о назначении всё новых операций и писал, писал... десятки статей и книг, в которых отстаивалось право лоботомии на существование и применение. Через 13 лет награда нашла героя: в 1949 году Эгаш Мониш был удостоен Нобелевской премии в по физиологии и медицине с формулировкой: «За открытие терапевтического действия лейкотомии при некоторых психических заболеваниях».
Впрочем, ещё до присуждения премии метод был взят в качестве экспериментального на вооружение в ряде стран — причём довольно быстро, сразу после первых публикаций, ещё в тридцатые годы. Пионерами стали Румыния, Бразилия, Куба и США. Особенно США. Почему? А об этом — следующий пост.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: История психиатрии |
IQ (idiotic question): об ответственности синоптиков за их прогнозы |
Наступил первый осенний понедельник. Причём какой-то конкретно осенний. Только что было плюс тридцать с хвостиком — и на тебе, кто-то дорвался до рубильника, дескать, баста, карапузики, кончилися танцы. Но традиции понедельничных идиотских вопросов погода не отменяет, даже наоборот.
Вопрос для рубрики попросил транслировать вам один из давнишних читателей этого блога. Он посетовал на то, что прогнозы погоды, особенно долгосрочные (ну как долгосрочные: дней этак на 5-6 вперёд), не отличаются большой точностью. Да что там — необъективны, как Троцкий, если можно так сказать.
Смотришь, например, три разных ресурса, предоставляющих метеосводки и прогнозы погоды — и все три предсказывают совершенно разное. Вот Яндекс, по крайней мере, несколько лет назад был честнее: он просто рядом со своим прогнозом погоды вывешивал её рулетку: мол, если не нравится — можете сами попытать счастья. Где-то дождь, где-то град, где-то кислый виноград ©.
И это не говоря о том, что и с определением текущей погоды не всё у них бывает ладно. Словно в бункере каком-то люди сидят. На улице дождь стеной — а они на голубом глазу сообщают, что в Больших Бодунах переменная облачность. Или же над ними и вовсе чистое небо. Или это была шифровка?
И далее читатель развивает свою мысль. Ведь эти люди, говорит он, не какие- то там скучающие любители или пассионарные волонтёры. Они чему-то там и где-то там учились, получали профессию, устраивались на работу. Они на эту работу ходят, и им что-то за неё платят. У организации (или организаций) есть свой бюджет, своя инфраструктура, матчасть — причем, скорее всего, довольно серьёзная.
Интересно, спрашивает он: а существует ли какая-то ответственность за неверные прогнозы? Может, премии там отдел или сотрудника лишают, или начальство их сильно ругает, если те ошибаются? Или достаточно выучить, как правильно вставлять слово «местами» — и можно смело прорицать, не боясь последствий?
И второй вопрос он просил озвучить: каким ресурсам, дающим прогноз погоды, вы лично доверяете?
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: idiotic question |
Воскресная пирожковая |
С утра на дачах облачно и дымно: соседи жгут всякую ботву и топят печки, поскольку ночью было +9. Ну а наш дом успел набрать тепла, и ночью ни топить камин, ни включать обогреватели не пришлось. На веранде, правда, без тёплых вещей не посидишь, но чашка чая спасает ситуацию. Вот его себе и заварю. С яблоком. И покажу вам находки этой недели.
***
поверьте менее всего я
хотел обидеть вас зухра
да мне хотелось я не спорю
но только менее всего
***
я просыпаюсь от удушья
как рыба открывая рот
ты наше общее дыханье
перетянула на себя
© Mark II
***
искать не стоит приключений
имея жопу с кулачок
© Мишачок
***
спускается по мокрым крышам
ночная тьма в моё окно
но поскользнувшись с криком йоптыть
вдруг притворяется зарёй
***
всё то что пишут на заборах
у нас мефодицей зовут
***
дантес с родителями в школу
кричит учитель по стрельбе
у вас такие результаты
как будто планов никаких
© журкова
***
на кабачок похож аркадий
он сочный зрелый и большой
и тоже кроме мамы с папой
не нужен нахер никому
***
василий настелил соломы
везде где только мог упасть
и стало как то неспокойно
а вдруг солома полыхнёт
***
привёл красавицу на кофе
а та пока я не смотрел
успела в кофеин добавить
два эл
***
я разлюбила вас джордано
не обижайтесь на меня
нам с вами просто не хватает
огня
© андро
***
когда шотландец неженатый
он носит юбку карандаш
женатый узкую с разрезом
вдовец гипюровую в пол
***
оксана тянется к олегу
как бегемот летит на свет
кто скажет мотылёк тот просто
ещё с оксаной не знаком
© NataliE
***
под лязг щипцов под низким небом
дантисты двинулись к реке
где пушкинист стоит последний
с дуэльным томиком стихов
© 0331
***
дай значит хватит на иврите
а на английском дай умри
что в принципе одно и то же
и часто объясняет всё
© djfedos
***
литература это плохо
а физкультура хорошо
и выживет кто быстро бегал
а не кто много прочитал
© Кошкин
***
олег во сне увидел бога
и голос был вставай олег
и голос был иди на кухню
и воду из под крана пей
© succus
***
из оркестровой ямы ольге
сказал ударник о ля ля
не в смысле ноту просто ноги
хваля
© Viko
***
тот кто не прыгнул с нами в пропасть
предатель и не патриот
© bazzlan
***
щас вместо сыра в мышеловки
кладут краситель консервант
стабилизатор эмульгатор
и ароматизатор сыр
***
нет я права сказала ольга
и гордо выпятила грудь
и все уставились на сиськи
как будто это аргумент
© Мидори
***
с мешком колец из мягкой меди
приходим в лес чтоб проследить
за ареалом сыроежек
и за миграцией груздей
***
***
охрана вскинув алебарды
поставив палец на курок
суровым голосом сказала
вернись к столу и всё доешь
© vera
***
у валентины после секса
порхают бабочки внутри
у николая после секса
завёлся старенький жыгуль
© пуля
***
очнулся ночью тихо выпил
стопарь и хлебом закусил
обратно лег взял в руки свечку
и сделал мертвое лицо
© Дей
***
портной с меня снимает мерку
и пишет эр равно ноль семь
и вычисляет площадь сферы
считая в столбик на листке
© dingo
***
друг другу машут машинисты
в кабинах встречных поездов
а я привязан к тёплым рельсам
и остаётся лишь кивнуть
***
оксана продает невинность
аукцион ажиотаж
андрей отдать мечтает даром
и если надо доплатить
***
_________________________________________________
Лимерики от Гато Ланге:
* * *
Занимался юнец из Крестцов
погружением в воду концов.
У него их четыре
Никого в целом мире
не сыскать с четырьмя средь юнцов.
* * *
Снежным полднем среди Казаманса
учинили мы вечер романса, —
были речи чеканные
и ужимки жеманные…
Бубен бухал. Но вскоре сломался.
* * *
Раз с вершины Сююрю-Кая
не сумела любовь моя
навернуться (и это
дурная примета),
Но домой притащила рояль.
* * *
У подножия глетчера Федченко
грустный повар готовит в кафе щенка
с добавленьем моркови,
любимой свекрови
и залётного пьяного ямщика.
* * *
На заснеженных скалах близ Ларнаки
с плейстоцена гнездятся полярники —
воют, курят гашиш,
чтоб летучая мышь
не кусала их сквозь накомарники.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: Пирожковая |
Книжная суббота. Кавказский принц — не опять, а снова |
Первая суббота осени, и пока погода позволяет, народ тянется на дачи. Битва за урожай уже подходит к логическому завершению, зато в самом разгаре битва с урожаем. Те, кто ещё не проникся, гордо крутят пальцем у виска и опрометчиво зарекаются: мы? Да что вы! Да ни в жисть! Впрочем, у меня есть что предложить и тем, и другим: уж на почитать время себе найдёт всяк.
Так вышло, что дачные дела и меня захлестнули с головой. Хорошо, что есть Гато Ланге, мы с ним читаем практически одни и те же книги и практически же полностью совпадаем в мнениях о прочитанном. А тут так вышло, что оба взялись перечитывать одну и ту же серию — уж больно хороша.
О разнузданном цинизме и неприкрытом стёбе. Ну да, и о немножко мистики. Совсем чуть-чуть.
А и кончились у бедного Кота книжки, и решил он перечитать (опять в третий раз, кстати) одну книженцию Андрея Величко. Называется эта многология «Кавказский принц», книг в ней семь и она закончена. Кстати, по утверждению сайта «Лаборатория фантастики» это самая популярная книга Величко из всех, им написанных. Неудивительно.
Не зря я озаглавил отзыв таким образом. Главный герой — тип так называемого грядущего хама (впрочем, он уже таки грянул), трикстера и авантюриста, — эрудированного, вооружённого изрядным послезнанием и, слава богу, немалым опытом не только в мотогонках и пилотировании лёгкой авиатехники, но и в сборке-разборке всего ездящего и летающего, а заодно приёмопередающего, иногда взрывающего и стреляющего, ну и так далее. Притом он не только тырит изобретения, как это часто случается с попаданцами (этот попаданец нетипичный. Он скорее ходок из своего мира в описываемый), но также способен и изобрести нечто, эпохе соответствующее, переосмыслить и применить не применявшееся в родном мире, руководствуясь методом подобия. Обаятельный, надо сказать, хам, плюющий с высокой колокольни на условности, общественное мнение и светские манеры, чем и импонирует. И с момента появления оного культурного героя осчастливленный им мир уже не может, — да что там, просто не имеет права оставаться прежним. И не остаётся — прогибается под напором ретропрогрессорства. Ну а поскольку герой наш, как уже сказано, циник, авантюрист и трикстер, методы воздействия на реальность у него тоже своеобразные — грубые вплоть до летальных, особенно если речь идёт о кошках, ну и иногда — о людях своего круга. Словом, «иметь, так королеву, воровать, так миллион». Плохому он всех учит, что уж там. И все учатся
Больше тут сказать нечего, иначе получится неприкрытый спойлер. Замечу лишь, что и при третьем прочтении совершаешь некоторые «открытия чудные», обнаруживаешь пасхалки, а уж поржать всегда есть над чем, — да вот хотя бы над намерениями умного и весьма эрудированного человека выглядеть эдаким солдафоном или представителем рабочей аристократии. Впрочем, по меркам того времени поведение его действительно могло бы показаться девиантным. Одно то. что всё его окружение постепенно снижает штиль, перенимая образ мысли и способ общения дяди Жоры, говорит о многом.
Ну и блистательные победы. Прям «Одним махом семерых...» Так, повторюсь, никому не интересен герой в соплях и струпьях. Так что «спасайроссийка» вышла тут не просто забавная и легко читаемая, но и в качестве научно-популярного пособия во многих областях техники приемлемая, да и, честно сказать, при определённом напряжении сил технологии начала XXI века, пусть и адаптированные, в начале XX оказываются вполне рабочими, — включая политические.
Невольно захотелось сравнить эту гексалогию с кулаковским «Агреневым». Надо сказать, тигриный взгляд Александра Агренева вкупе с его достижениями примерно в то же время в сравнении с драной джинсой и матюками Дяди Жоры как-то не впечатляет при всём уважении.
Радует также, что автор как минимум штудировал источники перед написанием книги, а уж что он заведомо в ней перевирает или искажает, — ну так жанр обязывает.
А вообще тут подумалось мне, что эта книга, как ни странно прозвучит, о пусть своеобразных, но всё же правилах игры — порою очень большой.
На этом Шахерезада Степанна прекращает дозволенные речи. Дальше — сами. Ну, если, конечно, вам такого рода литература хоть сколько-нибудь нравится.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: Книги |
Во что вам обошлись сборы ребенка в школу? |
Наступил сентябрь, и школьная тема мелькает в соцсетях сплошь и рядом. Ну и я не стану выпадать из тренда. Опять же, успела сложиться некая традиция: каждый год в начале сентября интересоваться, кому во что обошлись сборы ребёнка к школе.
В этом году мы не без содрогания попросили младшую дочь примерить школьные вещи, которые у неё уже были. Но вскоре уже облегчённо выдохнули, и тяжело раненый наконец-то завершившимся ремонтом семейный бюджет отложил истерику. Оказалось, что большинство из того, что дочь носила в школу в прошлом году, годится и для этого. Ребенок перестал делать рывки в росте.
В итоге добрали Инге брюки, пару блузок, канцтовары (в основном тетради, остальное опять-таки было) — и на том покупки завершились. И обошлось нам всё это чуть менее 10 тысяч рублей. Очень скромно, я считаю.
А ваши приготовления к школе сколько вам стоили?
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
Метки: детское |
Финеас Гейдж — человек с крепкой головой и дыркой в черепе |
Продолжу рассказ об истории психиатрии. Я, помнится, обещал рассказать про то, как в Португалии родилась лоботомия? Но не будем спешить в Старый Свет, а вспомним один случай, что произошёл тут, в Новом, в сентябре 1848 года в Кавендише, штат Вермонт, во время прокладки железной дороги.
Здесь трудился Финеас Гейдж, молодой крепкий парень: задохлики на этой работе обычно не задерживаются, и уж тем более не всякого со временем переводят из обычных рабочих в бригадиров взрывников. Кроме того, у нас есть свидетельство семейного врача Гейджа, доктора Харлоу: «Абсолютно здоровый, сильный и активный молодой мужчина двадцати пяти лет от роду, нервно-желчного темперамента, пяти футов и шести дюймов росту, веса среднего — сто пятьдесят фунтов, обладает железной волей и таким же корпусом, мускулатура хорошо развита, не болел ни дня в своей жизни с момента рождения и до получения травмы». Не обольщайтесь: доктору Харлоу и не было особого дела до такого здоровяка — ровно до того самого несчастного случая, очень необычного, обещающего доктору купание в лучах если не славы, то уж точно известности. Ну если не в самих лучах, то хотя бы в том отблеске, что отражался от могучей фигуры работяги Финеаса. Впрочем, не будем забегать вперёд.
Итак, 13 сентября 1848 года Финеас занимался своей привычной работой. Он пробурил скважину в скале, сыпанул туда сколько-там-положено пороха, протянул запал... тут, видимо, Гейдж о чём-то замечтался. Или просто отвлёкся. Ибо не мог бригадир взять и просто забить на необходимость подсыпать сверху песочку, прежде чем начать трамбовать пороховой заряд.
Трамбовали такую закладку железным шомполом — этаким ломиком 110 сантиметров длиной, 3,2 сантиметров диаметром и 6 килограммов весом. Финеас делал такие и сам, но в тот раз одолжил чей-то, который сверху был заметно сужен — и это, вероятно, спасло ему жизнь.
Трамбуя закладку, Гейдж вполне ожидаемо чиркнул шомполом о каменную стенку скважины. Высеченные искры подожгли не присыпанный песочком пороховой заряд — и тот ожидаемо рванул. Железный шомпол не стал спорить с законами физики — он столь же ожидаемо вылетел из скважины и повстречался с головой бригадира, войдя с левой её стороны ниже глазницы, пробив голову навылет и, выйдя наружу тоже слева, на границе лобной и теменной костей, улетел на четверть сотни метров.
Финеас, пораскинув мозгами, рухнул на землю, подёргался в конвульсиях... и сел рядом с развороченной скважиной, немало изумив собравшуюся вокруг толпу: дескать, не дождётесь! А чуть позже даже своими ногами — хотя и ведомый под белы руки кем-то из рабочих — добрался до гостиницы, в которой остановилась рабочая смена. В гостинице народ забегал, засуетился, кто-то послал за доктором. Доктор Эдвард Уильямс, который прибыл в гостиницу, так описал первую встречу с Гейджем:
«Когда я подъехал, он сказал: «Доктор, тут для вас найдётся работенка». Я заметил рану на его голове, ещё сидя в карете, пульсации мозга были очень отчетливыми. Верхняя часть головы выглядела как перевернутая воронка».
Доктор, выслушав рассказ Гейджа, сперва не поверил ему — дескать, после такого не живут, а ходячих мертвецов наука не признаёт — но тот словно решил доказать правоту своих слов:
«Мистер Г. встал, и его стошнило; пока его тошнило, из головы на пол вывалилось примерно половина чайной чашки мозгов».
Доктор Уильямс признал, что да, тяжёлый случай — и позвал для консультации доктора Харлоу. Дескать, вы его давно знаете, давайте думать вместе, что будем делать. «Поистине потрясающе!» - в лучшей манере Ливси отозвался доктор Харлоу. На пару они побрили Финеасу голову, удалили сгустки крови, выбрали из раны осколки кости и около унции мозговой каши, нетуго перебинтовали рану и обработали ожоги на лице и на руках. При этом пациент чувствовал себя вполне сносно и всё порывался в самом скором времени вернуться к работе — а то вы же сами знаете, доктора, с какими раздолбаями приходится работать!
С работой, надо сказать, бригадир погорячился: в условиях отсутствия внятных антисептиков, не говоря уже об антибиотиках, рана в скором времени воспалилась, а на лице стал формироваться абсцесс. Правда, и доктор Харлоу был с такими осложнениями ран знаком не понаслышке: он следил, чтобы рана оставалась открытой, дренаж работал, а абсцесс собственноручно вскрыл. Сыграло роль и недюжинное здоровье самого пациента, и уже к ноябрю Финеас поправился в достаточной степени, чтбы вернуться домой (на производстве его всё же так и не оставили) и даже по полдня работать на ферме. Правда, ненадолго эта идиллия затянулась: доктора оказались довольно честолюбивы и опубликовали результаты своих наблюдений, вот медицинское сообщество и заинтересовалось: да вы что! Это кто же это там у нас такой живучий? А нельзя ли своими глазами посмотреть и своими руками пощупать? А то, при всём уважении, как-то не верится, коллеги!
И отправился Финеас Гейдж в Гарвард. Не в качестве пациента, а скорее как живой экспонат из кунсткамеры. Правда, какая-никакая денежка за присутствие на показах и лекциях капала, поэтому бывший бригадир оказался даже в прибытке. За Гарвардом воспоследовали приглашения в Американский музей Барнума и в клиники других штатов. Затем интерес постепенно угас, и Финеасу пришлось искать себе работу. Некоторое время он работал на конюшне в Нью-Хэмпшире, а потом уехал в Чили, где устроился кучером почтового дилижанса.
12 лет после травмы прожил Финеас Гейдж. В 1860 году у него начались эпилептические припадки, и работу кучера пришлось оставить. Он вернулся к семье в Сан-Франциско, и в мае 1860 года скончался во время одного из таких приступов. Кстати, череп Гейджа и тот злосчастный железный шомпол теперь выставлены на обозрение в Анатомическом музее Уоррена при Гарвардской медицинской школе.
Одну немаловажную деталь я намеренно опустил в описании жизни Гейджа: травма, хоть и не убила его, всё же изменила его как личность. До несчастного случая о нем отзывались, как о приятном в общении в целом — пусть и с оттенком желчности — трудолюбивом и компанейском человеке. Харлоу, наблюдая своего пациента после травмы, пишет, что «он больше не Гейдж» - правда, тут свидетельства довольно противоречивы. Кто-то из его знакомых отмечает, что Финеас стал грубым, импульсивным, жестоким и сексуально озабоченным. Кто-то, в том числе и члены семьи (хотя им и положено) — что он остался таким же славным парнем, что и был. Ну и кому верить? Те же френологи, что были в моде в то время, тут же заявили, что шомпол на своём пути разрушил парню органы доброжелательности, почтения и сострадания — но вы же помните, где в итоге оказалась френология.
В 2012 году группа американских учёных провела реконструкцию травмы Гейджа (не натурную, не беспокойтесь, всего лишь компьютерную). И пришла к такому выводу: в результате травмы Гейдж утратил 4% коры и 11% белого вещества мозга. При этом, помимо собственно повреждения коры в области левой лобной доли мозга, нарушились связи этой области с левой височной и правой лобной долями, а также с лимбической системой. Что, как уверяют учёные, не могло не повлиять на психику и поведение.
К чему вся эта история? Да к тому, что уже во второй половине XIX века медицинская братия воочию убедилась: не все травмы мозга смертельны. Возьмусь предположить, что уже тогда у многих коллег зачесались шаловливые ручки и появились мысли о психохирургии. Но чтобы от задумок перейти к действиям, понадобилось ещё полвека. Надо сказать, что это время не прошло в пустом ожидании — вспомните того же Поля Брока и Карла Вернике, а также отца цитоархитектоники, Теодора Мейнерта. Фактический материал понемногу набирался.
***
P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.
P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.
|
|
