Петров – автослесарь из гаражной мастерской. Зачуханный работяга, в свободное время рисующий фантастические комиксы с дурацкими сюжетами, мастерски рисующий. Есть у него жена, Петрова, с которой они разведены, но продолжают жить вместе, на две квартиры – у каждого своя. Жена – библиотекарша, "серая мышка" с периодически накатывающей манией убийства. Есть ребёнок – Петров-младший, "ботаник"-троечник из младших классов, ещё верящий в Деда Мороза, но уже не верящий во взрослых.

Начинается как фантасмагория – троллейбусные склоки, городские сумасшедшие, ассоциативные фантазии героя, волшебным образом расталкивающие реальность. Болезненность гриппозной горячки… Но нет, не фантасмагория. Хотя… И текст взлетает на уровень выше.

Герой едет с работы домой. Но по дороге наваливается грипп… И встречается приятель. С которым век бы не видаться… Незапланированная пьянка, философские разговоры, на полвека просроченный аспирин… Добирается домой, добирается. Но не сразу.

Евоная жена у себя в квартире, предчувствуя очередное обострение своей жажды крови, спроваживает сына к мужу. И погружается в грипп… Нет, вроде бы никого не зарезала, но… пальто в крови. Ах, это из носа! А в кармане-то – нож.

Их ребёнок доходит до отцовой квартиры. И сваливается с гриппом. Нет, ничего такого ему не хочется – только газировки и завтра на Ёлку. Родители водят вокруг чада хоровод, переругиваясь и… всякое прочее.

Пара ретроспектив в детство героя. И тоже с гриппом. Да, и у Петрова-старшего была Ёлка. А там была Снегурочка. А у Снегурочки было… всякое. В общем, та Снегурочка не просто Снегурочка. А сейчас она вообще в Австралии.

А ещё трупы и убийства, убийства и трупы. Имеющие отношение к героям и случайные, фоновые. Реальные. Или кажущиеся…

Сюжета какбы нету, но книга идёт по кругу, вернее, по кругам… Всё со всем взаимосвязано и всё всем обусловлено. Только поначалу этого не видно. Да и не поначалу тоже… И в центре всего Петров. В некотором роде это горячечный сон единственного персонажа, так полностью и не приходящего в себя. И как сон – логичного завершения не имеющий, но… периодически начинающийся то опять с начала, то с уже пройденного где-то в середине эпизода – каждый раз по-новому. Блуждание в трёх соснах. Но по предварительно составленному плану. Уроборос.

Аллюзий – вагон: и мифология – от греков до берендеев, и Карл, наш, Юнг, и Джойс, и Иванов со своим географом, и… Кто-то из критиков увидел перифраз Мастера с Маргаритой.

Шикарный текст – лёгкий, изысканный, остроумный. Подробностей много, скрупулёзнейших, но совершенно не напрягающих. Действие разворачивается логично, натуралистично, но видится… какбы через какую-то призму – уже на расстоянии носа всё размывается, скрывается дымкой, расслаивается, мерцает и… гаснет, будто и не было ничего. И кажется, что герой не живёт, а домысливает реальность. И заставляет домысливать читателя.

Что наша жизнь? То, что мы сами о ней представляем. Беда только, мы видим её по-разному. А нас – много. И заурядных нет. Тем не менее всё будет хорошо! Собственно, оно уже хорошо… Но старые таблетки не глотайте!

А Кирилл Серебренников сделал из этого шедевра русофобскую чернуху…

https://chto-chitat.livejournal.com/14620629.html