Он всегда так считал: нужен буду - разыщут под землей, а не нужен - и толкаться не стану. Так и во всем, жил и дожидался, пока заметят, и старался ничего не просить.

Даже не удивляюсь, что ничего не знала о Михаиле Анчарове. Чем больше читаю, тем вернее убеждаюсь - всех хороших писателей знать невозможно. Можно максимально расширить горизонты. Этим и занимаюсь, дополнительно к получению от книг удовольствия. И все равно странно, такая знаковая для русского культурного пространства фигура: основоположник жанра бардовской песни, военный переводчик, китаист, художник, сценарист, прозаик, сам Высоцкий называл его своим учителем. А "Самшитовый лес" был культовой для поколения рождённых в шестидесятые, книгой (роман вышел в 1979 году). И ничего, ну просто ничегошеньки о нем не слышала.

Сложилось так, что в моем кругу читали другие книги, а бардовской песни особенно не слушали. Но это не значит, что идеи, проводником которых был Михаил Леонидович, прошли мимо. Когда тебе судьба встретиться с чем то, суженого конем не объедешь. Не объехала, и благодарна всем книгам, которые открыли путь в дивный новый мир. В моем случае все больше книги, с практическими наставниками не то, чтобы не везло, встречались и они, но точечными касаниями: одна, реже две-три встречи, беседа о чем-то важном, дальше двигайся сама, ищи ответов на возникающие вопросы, учись учиться. Судьба-экстернат.

Книги ветром перемен не уносило, во всяком случае, самые важные всегда оказывалось рядом, когда были нужны. Думаю, что Самшитовый лес стал одной из таких для поколения старших братьев и сестер. О ком, о чем? О человеке, пришедшем в мир, чтобы изменить его к лучшему. О том, кто служит своему предназначению исправлять неисправное и налаживать сломанное, а попутно фонтанирует идеями, касающимися самых разных отраслей знания. Бывает осмеян, часто слышит от солидных людей, что занимается не своим делом, иной раз подвергается остракизму. А некоторое время спустя, после того, как высказал в обществе академических учёных очередную идею, ошельмованную как лженаучная, видит ее, должным образом оформленной и взятой в разработку одним из тех, кто доказывал несостоятельность.

Сапожникову не жалко, у него много, пусть берут. Но порой, когда сравнивает свой перманентно неустроенный быт с налаженной, украшенной, увенчанной регалиями жизнью вчерашних оппонентов и гонителей, ему становится тошно. Кому пироги и пышки, ему синяки и шишки. А мир устроен таким образом, что цветовая дифференциация штанов важна чрезвычайно. Пусть не для него самого, но лучшая женщина на свете, которая любит не ради денег (какие уж у него деньги?); хотя вполовину моложе и чертовски хороша собой, и подвизается в журналистике, во все времена престижной профессии. Так вот, сам Сапожников сколько угодно может быть бессребреником, но ради Вики, ради будущего их будущих детей надо наступить на горло собственной песне, отбросить стремление к независимости и начать извлекать из своих идей материальную (социальную) выгоду. Иначе ведь можно и любимую потерять, и детей не дождаться.

Но дело в том, что попытаешься быть как все - перестаешь быть собой. Растопчешь, изорвешь, сломаешь что то важное в себе, ключевое. И зачем тогда вообще жить? Я много советской литературы тех лет и постсоветской о тех годах читала, и "Самшитовый лес" примерно на восемьдесят процентов от общего объёма одна из самых горьких безнадёжных книг. Не представляю, как её могли издать за шесть лет до перестройки, это же прямыми словами: наука в тупике, потому что система устроена таким образом, чтобы продвигать и поощрять Молчалиных (в мои лета не должно сметь свое суждение иметь); одновременно укладывая в прокрустово ложе тех, кто имеет неосторожность обзавестись головой большего размера, чем приветствуется стандартом.

Общество в тупике, потому что происходящее в науке - локальное проявление общего правила. На самом деле, понимаю, как пропустили. Следующий вывод касается более глобальных обобщений: человечество в тупике, деградирует, умение творчески мыслить подменяет рабским следованием парадигме, а первооткрывателей прежде, чем возвести на пьедестал (если выживут) побивают камнями. Поистине, опыт с Христом если и научил чему, так только тому, чтобы повторять его как можно чаще во всех подозрительных случаях.

Упс, Остапа несло, на самом деле, "Самшитовый лес" не только и не столько о проблемах науки и общества, и даже не вполне история одного человека, хотя образ Сапожникова яркий, интересный, он шестидесятник первой оттепельной волны, не сумевший и не пожелавший жить законом всеобщего одобрямса семидесятых. На самом деле это про Атлантиду. Ну ты и договорилась, мать, теперь уж пары дюжих санитаров не избежать, нет? Нет. Пусть дилетантизм, но очаровательный, логичный, осмысленный - учит разрывать шаблоны, выходить за рамки обыденных представлений. Предтеча сегодняшнего нашего стремления к массовому творчеству, в котором делаем пока первые шаги, но мы и правда ведь теперь совсем другие. Ищем и находим дело по душе, которыми занимаемся не ради вознаграждения, умеем радоваться жизни во всех проявлениях, достижения на ярмарке тщеславия не ставим во главу угла, а участие в крысиных бегах не считаем обязательным.

Нет, я далека от мысли, что одна книга могла вызвать такие изменения. Хотя почему нет? Солнце останавливали Словом, словом разрушали города. Да ведь и мир, если верить авторитетному источнику, создан словом.