Максим_Мищенко (kinocafe) все записи автора

В очередной раз всем известная киноакадемия продемонстрировала броское своеобразие «оскаровских» решений.

Причем в последние десятилетия эта специфичность усугубилась. Их движение вне «народного» мейнстрима, иначе неукоснительными лидерами номинаций стали бы представители слезливо романтических комедий, деструктивных полотен кино-катастроф, «да ужаса» аморфного вида триллеро-хорроров. Они далеки от «элитарного» арт-хауса, иначе бы балаган «Сандэнса» с картмановским архетипом «голубые ковбои едят пудинг» переехал бы в направлении к киношно нуминозному юго-западу. К этому моменту даже рядовой зритель с минимальным критическим аппаратом начинает понимать, что «Оскара» получают специфические работы, вероятно, для получения этой награды и созданные. Это фильмы на «п» - патетичные, политкорректные, претенциозные, плоские и прямолинейные, но только не пиздатые. Как живой символ оскаровских награждений последних времен – «доктор» Дж.Клуни с его пафосом околополитических, околоинтеллектуальных и пр. киноповествований; здесь всё вращается с «около-», рядом с затронутой визуализацией сферой, но только не в ней самой.

Для главной номинации подобрался даже особый жанр кинематографической биографии. Чаще всего это кинокартины средней руки от некогда славного, либо в свое время недооцененного мастера. Их никогда не воспринимают фанатично, с качеством «культовости», знаковости эпохи. Очень редко случалось, чтобы статуэтки давались за действительно лучшую работу в карьере (в принципе, это невероятно идеалистичное требование; тогда бы награждения ожидали бы исключительно дебютные работы, ведь критические трюизмы постулирует гениальность «раннего»). Они обретали своего владельца в силу заслуг или авансом, ретроспективно или прогностично, но никак ни в силу настоящего достижения. «Оскаровский» снобизм – это и есть аналог широкоформатного ограничителя, того киноведческого фильтра, процеживающего только «правильные», «жизненные» (с очевидной и социально сконструированной моралью) фильмы. Только поэтому денежный «аватар», несмотря на чрезмерно топорную назидательность сюжета, проиграл; вязкий, но непритязательный, «моралин» блокбастер-повествования растворился в едкой жиже Зд-аттракциона. Ту «локальную революцию» в киновизуализации, которую с финансовой благодарностью оценили «молчаливые» массы, ни в коем случае не могло зафиксировать «критичное» сообщество киноакадемиков. К этим «революциям» он относится холодно, с нескрываемым осуждением

«Оскар» сейчас – это самостоятельный бренд, настолько «дорогостоящий» в социальном плане, что ему незачем подстраиваться под киноиндустрию, фильмы сами обязуются играть по его неписанным правилам. Он самодостаточен, как «трансцендентальный субъект», отживший концепт вечно модифицирующейся, но вроде бы «одной и той же», философии – будет оставаться одинаково популярным при стремительном движении, многоступенчатом развитии самой дисциплины. Он будет существовать на Олимпе без чужого вспоможения, запоздало реагируя на новинки, прорывы, сдвиги (как «Оскар» отреагировал в 90-е на тарантиновский всплеск эстетизации кинонасилия – возвышением довольно средних криминальных драм в нулевых, коэновских «Старикам…» или «Отступники» Скорсезе; так, вероятно, через скорое время киноакадемия все-таки оценит технологический скачок «Аватара», наградив послушного кино-адепта, поощрив Иного, а не прародителя).
 

Максим_Мищенко (kinocafe) все записи автора

Ричард Келли («Донни Дарко», «Сказки Юга», «Посылка») – «туберкулезный плевок на клумбу арт-хауса»… сей постсовременный киноделец, проштрафившийся у интеллектуальной публики самородок-«авантюрист», нарекается инсайдером абсурдистских визуализаций в теперешнем коммерческом кинематографе. То, что прячется за кадром у этого завзятого борца с инди-снобизмом даже «художественным винегретом» назвать нельзя. «Эклектика» - не та единица словесного недоумения, коей стоит оценивать здешнюю киношную фантасмагорию. Скорее уж подходит небезызвестная «бесовская структура», где за каждой очевидностью, простой истиной, стабильным Означающим, ведающим свое время-и-место, скрывается авторский перевертыш, расстроенное, не конвенциальное Означаемое. Сюжет останавливается в неудобном месте или совершает «поворот не туда» (как объяснить то количество нелепых, лишних деталей, которые не выстреливают по-чеховски, но появляются с маниакальным постоянством; их чрезмерное количество обрекают историю на маскарадную недосказанность); глянцевые лица наделяются отметиной скорбного уродства («тимберлейк со шрамом», «колченогая экзистенциалистка камерон», «революционеры» из «Saturday Night Live» и целая армия наджанровых «фриков»); пафосные конспирологические конструкты оборачиваются саркастическим «пшиком» (концовки последних фильмов окончательно хоронят остатки позитивной энергетики рядовых зрителей в адрес кинокартин), и пр. Это – фильмографическое подобие пестрой «борхесовской библиотеки», техногенная химера из грузного туловища медиа-культуры и синтезированных конечностей исчезнувшего Модерна.

Описывая столь странный режиссерский феномен, под давлением «писательской чесотки» возможно произвести бездну первертивных словес, но более подходит образ «модифицированной пищи». За классическим набором пищевых качеств (аутентичные аромат, текстура, вкус и т.д.) встает фатальная невозможность переварить этот продукт; редкостный (вероятно, никакой) «желудок» способен справиться с ним. Как «это» есть? Думается, создавалось сие «гастрономическое» чудо не для поедания, а чтобы подразнить наши ум и тело. Разъест ли «желудочный сок» «это»? Вряд ли. Но «организм» интенсивно поработает в процессе «пищеварительной расшифровки», эдакого «знакового расслоения».

Здесь манифестируется преизбыточный кинотекст, удаляющий из очевидных компонентов весь здравый смысл и наполняющий тривиальные образы чудными значениями. Итак, в «массовых» водах, на самом «дне» плавает не конвенциальная «рыбка»; только одному автору известно в силу каких причин она там оказалась.

Это дичь… доподлинно сцепление разнородных слов, вещей, образов, прячущееся не за бесцеремонным хамством гипер-интеллектуального дадаизма или нарочитой случайностью «автоматического письма» сюрреалистов, но за непритязательно гламурной шкуркой масскультового видеоряда. В целом, за откровенно «попсовыми» артистическими персоналиями (типичными обитателями ситкомов, скудоумных комедий, рестлер-шоу, далекими от элитаристских статусов и интеллектуалистских восторгов), за жанровой стагнацией (ведь мистический триллер, НФ-утопия суть далекие от жанровых революций вещицы), за приевшимися стандартами бюджетной голливудской картинки, прячется пиршество абсурдизма, хитроумный знаковый механизм для «закипания обывательских мозгов». Считается, что постсовременность отличительна специфической чертой – дикарски игривым ревизионизмом; перерабатывая отходы прошлого в сносный продукт будущего, она представляет новую процедуру творческого созидания. И Келли пользуется обозначенной методой…
 

BestMusic