Вложение: 13503741_video20240916112604.mp4

Яков Файтельсон, демограф, общественный деятель:

«Старая, много раз подтвержденная формула: дед - ортодоксальный еврей, отец - либерал и ассимилятор, сын - выкрест, внук-антисемит. Однако пути господни неисповедимы и иногда правнук - ортодоксальный еврей...

Еврейство США повторяет путь немецкого еврейства. Те придумали себе определение - немцы Моисеева закона, стоящие по своему развитию выше, чем Ост-Юден. Так же думали и венгерские евреи, считавшие себя венграми и почти немцами. И те и другие слишком поздно обнаружили, что в очереди в газовые камеры Освенцима все евреи одинаковы.

Те же из них, кто пережил Катастрофу, то ли служа немцам, как Сорос и ему подобные, то ли убежав вовремя от преследований, позволяют себе придерживаться все тех же укоренившихся мнений о том, что «еврей должен знать свое место». Нечего еврею пытаться даже требовать, а тем более, активно добиваться для себя того же права на национальное самоопределение, которое для других племен и народов еврейские «прогрессивные правозащитники» будут защищать с пеной у рта.

Поэтому они громогласно объявляют, что возрождение еврейского государства — это историческая ошибка, обреченная на провал. Они говорят, что возвращение евреев на родину своих предков, подобно неудобоваримой концентрации соли в кастрюле, в то время, когда роль евреев быть лишь небольшой, но полезной приправой в чужих тарелках.

Однако именно тогда, когда евреи были вместе на своей родине, они создали величайшие философские и моральные ценности, положившие основы современной иудео-христианской цивилизации.

А сейчас, когда в Израиле стало больше евреев, чем в какой-либо другой стране, мир жадно впитывает результаты израильских открытий и достижений в науке, медицине, высоких технологиях, сельском хозяйстве, переработке воды и т.д.

И древняя, и современная история демонстрирует, какой силой и энергией обладает еврейский народ, вернувшийся к своим корням на своей исторической Родине.

Что же касается тех, кто гордится тем, что являются полезной приправой в чужих кастрюлях, то пусть не удивляются тому, что несмотря на отказ от своей веры и даже от имени и фамилии своих предков, их, каждого в свое время, ставят на то место, которое предназначается для рабов.

В конце концов, даже среди закоренелых садистов есть многие, которые любят своих домашних животных и в небольших количествах - вкусные приправы».

P.S. Подписываюсь под каждым словом!

Ее признали королевой русского романса сразу же – никто не пел пронзительней и ярче. «Очи черные» любили все – даже Сталин. А потом романсы признали мещанством, и ее перестали пускать на сцену. Но все-таки в 70-х Изабелла Юрьева вернулась к своим зрителям – и вновь по-королевски.

 

За свою долгую жизнь она удостаивалась множества народных званий. Ее называли «белой цыганкой» – за пронзительное и душевное исполнение цыганских романсов, мадам «вечный аншлаг» – за постоянную нехватку билетов на ее выступления, «королевой патефона» – за то, что романсы «Очи черные», «Саша» и «Только раз бывают в жизни встречи...» в ее исполнении звучали из каждого рупора. «Харошей пэвицей» определил ее и Сталин, нередко слушавший ее пластинки и даже приглашавший в Кремль, но настоятельно рекомендовавший при этом исполнять «советские песни». Она же предпочитала не выступать десятилетиями, нежели «осоветчивать» свой классический репертуар. Объяв своей жизнью три века, Изабелла Юрьева была признана «королевой русского романса». Она не только сохранила неизменным классический романс, но и донесла его и до нас, исполнила часть репертуара на концерте, посвященном ее столетию в 1999 году.

 

 

 

По существующей легенде, в момент ее рождения у проживавшего по соседству музыканта лопнула фортепианная струна, известившая миру о рождении великой певицы. Беллочка Ливикова – а именно так звали будущую любимицу миллионов – родилась в Ростове в 1899 году в семье Даниила Григорьевича и Софьи Исааковны. Оба родителя работали в театре, а вот дети «болели» музыкой. «Родилась я в Ростове-на-Дону, – вспоминала Изабелла Даниловна. – Было нас четверо сестричек, все мы страстно любили с самого детства музыку, песни. Без устали пела я целыми днями». По рассказам же родителей, еще в детстве подошедшая цыганка взяла руку Беллочки и нагадала про долгую жизнь, добавив: «Сама цыганкой станешь. Монисто золотое, бриллиантовые кольца наденешь, королевой назовут, на трон посадят. Жених по жизни на руках понесет».

 

Все это будет потом, а тогда, живя рядом с городским садом, девочка ждала каждого устраиваемого там по выходным концерта. Подойдя к забору огороженной сцены, она слушала исполняемые романсы и, глядя на певших под лучами прожекторов женщин, представляла себя на их месте, одаренную цветами и аплодисментами публики. Уже в 12 лет она твердо заявила родителям, что будет певицей. Выбор дочери для них не стал новостью – о ее таланте уже не один год говорили не только знакомые, но и профессиональные музыканты, в том числе преподаватели вокала старших дочерей. Музыкальная одаренность была чертой всех их детей, но, в отличие от старших, учиться музыке Белла категорически отказывалась. Ну а лелеявшие свою младшую дочь родители сильно не настаивали.

 

 

 

Ее первое выступление на сцене состоялось в 1917 году. Делясь воспоминаниями, певица рассказывала: «Как-то пришел к нам сосед-скрипач и говорит: уж больно хорошо поет ваша младшая дочь. И уговорил меня выступить в любительском концерте. Так в Ростове-на-Дону и состоялся мой первый выход на сцену». Публика приняла ее на ура, требуя на бис несколько раз, пока раскрасневшаяся от смущения девушка не сбежала домой. Рассказав о своем успехе родителям и в очередной раз услышав от них, что без учения стать профессиональной певицей невозможно, вместе с матерью Белла отправилась в Петербург поступать в консерваторию. На прослушивании она предстала перед известным композитором Алексеем Таскиным, аккомпанировавшим Федору Шаляпину и Анастасии Вяльцевой. «Когда я кончила петь, – вспоминала Изабелла Даниловна, – Таскин поблагодарил меня, а затем, улыбнувшись, сказал: “Услышав вас один лишь раз, могу утверждать: у вас прекрасный, природой поставленный голос. Вам не надо учиться – учение лишит вас индивидуальности”».

 

 

 

Вместе с ней Таскин разучил несколько романсов и организовал ей прослушивание у вершителей судеб музыкантов. «Я вышла на сцену в черном бархатном платье, – вспоминала Юрьева. – В зале сплошь директора кинотеатров и эстрадные администраторы. Пела строго и очень деликатно. Одну песню исполнила, вторую, третью. Слышу – захлопали. И давай наперебой приглашать: “Я беру ее”, “Нет, я беру ее”. Вдруг поднимается молодой интересный мужчина и, что называется, ставит точку: “Позвольте, я возьму ее к себе”. Это был Иосиф Аркадьевич

Мало кто не поймет, о чем идет речь, услышав фразу «Я им ничего не говорил, так что с меня взятки гладки». Или «Так Павлик вообще не лингвист — с него взятки гладки». А почему именно взятки? Почему они «гладки»? Откуда вообще появилось это выражение и что оно значит? Разбираемся.

Это народное выражение связано со взяточничеством подьячих, воевод и других чиновников в средневековой Руси. До появления свода законов Ивана Грозного (Судебника 1550 года) государственным служащим официально разрешалось брать взятки от населения.После издания Судебника началась борьба со взяточничеством. Уже при Борисе Годунове дьяков, бравших взятки, не только публично секли, но и возили по городу, а то, что им принесли в качестве оплаты за хлопоты, висело у них на шее. Но искоренить эту традицию не получилось ни у Грозного, ни у Годунова, ни у сменивших их монархов.«Гладкими» (то есть нулевыми) взятки оказывались только у тех, кому дать было нечего, или у тех, кто мог себе позволить ничего не давать.

https://rodina-history.ru/2024/09/15/50-let-buldoz...hudozhnikov-avangardistov.html

Виктория Чернышева

50 лет "Бульдозерной выставке": к чему привело самое короткое выступление авангардистов

50 лет назад, 15 сентября 1974 года, в Москве прошла одна из самых знаменитых и самых коротких по времени проведения выставок художников‐авангардистов, которая вошла в историю под названием "Бульдозерная".

Художников и зрителей выставки разогнали водой из поливальной машины.

В 60-70 годы художники-авангардисты были в СССР в опале. В 1962 году на их выставке в Манеже побывал Никита Хрущев, который назвал работы "мазней", выражался, по свидетельству очевидцев, нецензурно и потребовал, чтобы это безобразие прекратилось. Работы авангардистов совершенно не походили на то, что делали художники, творившие по разрешенным в стране канонам.

После этого те, кто выходил за рамки соцреализма, с огромным трудом могли показать свои работы публике. Во всех московских ДК тогда была разнарядка с запретом на организацию подобных "самодеятельных" мероприятий.

Идея организовать экспозицию на открытом воздухе (прямого запрета на это не было) пришла в голову двум молодым художником, работавшим вместе - Виталию Комару и Александру Меламиду. Летом 1974 года они рассказали об этом своим знакомым, в числе которых был сын известного авангардиста Оскара Рабина.

Предложение было довольно смелым: раньше на столичных улицах свои картины (как правило, зарисовки из колхозных и рабочих будней) демонстрировали студенты-художники. Работы запрещенных авангардистов выставлять прежде не осмеливался никто.

Оскар Рабин согласился поддержать инициаторов выставки. Художники написали в Моссовет письмо с просьбой разрешить "осенний смотр картин на открытом воздухе". Пригласили публику, журналистов, в том числе, иностранных.

Изначально авангардисты хотели устроить показ на Красной площади, но затем выбрали более "скромное" место - пустырь в Беляево (сейчас здесь расположены выходы из станции метро "Коньково"), на пересечении улиц Профсоюзная и Островитянова. Планировали развернуть экспозицию всего на два часа, с 12.00 до 14.00.

Столичные власти официального запрета не дали - лишь рекомендовали не проводить выставку. 15 сентября в Беляево приехало около 20 художников со своими работами. Их поддерживали друзья и родственники, описывать события готовились журналисты зарубежных СМИ.

Выставка не проработала и нескольких минут. На пустырь заблаговременно пригнали машины и бульдозеры. Власти объяснили это тем, что на пустыре должны были провести субботник, а затем высадить саженцы деревьев. Сотрудниками, которые занимались благоустройством, оказались переодетые милиционеры.

Многие художники даже не успели достать свои картины. Участников выставки жестко разогнали (некоторых арестовали), картины поломали и растоптали. Факты, рассказанные очевидцами и вошедшие в историю: одному из журналистов, выбили зуб его же фотоаппаратом, зацепившегося за ковш Оскара Рабина провезли через весь пустырь, а один из милиционеров заявил художникам, что стрелять их надо, "только патронов жалко".

Вот как вспоминал произошедшее представитель "второго русского авангарда", соорганизатор Бульдозерной выставки, художник Валентин Воробьев:

"Большую фанеру Комара и Меламида с изображением собаки Лайки и Солженицына неприятель разломал на дрова и подло бросил в костер. Правый и левый фланг, бросая искусство на милость погромщиков, с боями отступили на безопасный тротуар... Пестрая толпа зевак, разбившись на кучки, толкалась по грязному пустырю, громко обсуждая из ряда вон выходящее происшествие. Окончательной расчисткой поля боя занялись пожарники. За полчаса ледяного душа они сумели разогнать толпу артистов и зевак. Рать садовников и землекопов молча оседлала грузовики и скрылась за дремучим лесом. Остатки любопытных разбежались как крысы, ныряя в метро и в машины".

Художники на Беляевском пустыре

А Оскар Рабин рассказывал, что это был "политический акт против репрессивного режима, а не как художественное мероприятие. Я знал, что у нас

 в существование которых верится с трудом

Иногда мы забываем, насколько велика и разнообразна планета, на которой мы живем. На ней существуют удивительные места, которые могут показаться просто-таки инопланетными. Реки и пещеры, озера, камни и вулканы, древние и возникшие чуть ли не на днях. Вполне заслуживающие, чтобы их назвали «чудесами света». Иногда популярные среди туристов, иногда — недоступные и чрезвычайно опасные. Порой остающиеся для ученых загадкой, порой — легко объяснимые. В общем — удивительные уголки нашей планеты.

Кипящая река

В тропиках Амазонки, в Перу течет небольшая река протяженностью в 6,4 км. Она заполнена натуральным кипятком с температурой 91°C! Обычно реки нагреваются вулканами, но ближайший расположен не ближе 700 км. Есть теория, что вода нагревается под землей геотермальной активностью, и это уникальный случай. Реку открыл перуанский исследователь Андрес Рузо, сегодня существует даже проект по отдельной охране уникального водоема.

Пещера Мовиле с сероводородной атмосферой

На юго-востоке Румынии рабочие случайно обнаружили пещеру, полностью изолированную от мира на протяжении последних 500 000 лет. Внутри находится озеро с водой, насыщенной серой, а атмосфера пропитана углекислым газом, метаном и сероводородом. В этом серном аду существует жизнь – 33 эндемических вида; все лишенные глаз и способные жить и размножаться в условиях пещеры.

Пещера Матушки Шиптон

В британском городке Нейрсборо есть пещера Матушки Шиптон, в которой находится источник, превращающий вещи в камень. Процесс занимает от трех до пяти месяцев, но от желающих оставить под водой плюшевого мишку или велосипед отбою нет. Когда-то считалось, что источник проклят, но ученые нашли более реалистичное объяснение – его вода попросту чрезмерно насыщена минералами.

Озеро Карачай

Озеро Карачай – самое радиоактивное озеро в мире. По крайней мере, оно было таковым до 26 ноября 2015 года, когда его полностью законсервировали — закрыли скальным грунтом и бетонными блоками. Но до того времени водоем в Челябинской области, использовавшийся с 1951 года для хранения радиоактивных отходов (и как минимум один раз пересыхавший в процессе), был смертельно опасен.

Двойное дерево Касорцо

В Пьемонте, Италия, растет невероятное двойное дерево – вишневое на вершине шелковицы. Обычно подобные случаи объясняются паразитизмом, но только не этот – оба растения здоровые и полноценного размера. Возможно, косточка вишневого дерева, как-то попавшая на вершину шелковицы, смогла пустить корни сквозь ее пустой ствол и добраться до почвы.

Молнии Кататумбо

В западной Венесуэле, в месте, где река Кататумбо впадает в озеро Маракайбо, бушует вечная гроза. Точнее, почти вечная – до 260 грозовых ночей в год, до 10 часов в день и до 28 молний в минуту. Возможно, это связано с формой окружающих гор, направляющих теплые ветра на столкновение с холодными ветрами Анд. И все это подпитывает метан из нефтяного месторождения неподалеку.

Голубой пруд Хоккайдо

Вода этого пруда имеет уникальный оттенок, меняющий цвет, если смотреть на нее под разным углом. Пруд возник в 1988 году, когда в той местности возвели плотину для защиты от селей. Его необычный цвет ученые объясняют примесью в воде частиц алюминиевой гидроокиси. Она отражает голубой

Байки от Утесова: «У нас в Одессе все так могут. Но стесняются»

Отличная коллекция баек от Леонида Утёсова — в пересказе писателя-сатирика Александра Хорта, который был ведущим рубрики «Клуб 12 стульев» в «Литературной газете».

Актерская карьера Утёсова началась в труппе антрепренера Шпиглера, в Кременчугском театре миниатюр. Приехав туда, семнадцатилетний юноша обратил внимание на то, что стены и заборы этого захолустного городка щедро украшены так называемыми «зазывными» афишами. Особенно ему запомнилась такая: «Сегодня в драматическом театре будет представлена пьеса „Отелло“ Уильяма Шекспира, любимца кременчугской публики».

***

На протяжении многих лет Утёсова преследовали разговоры руководящих работников о ненужности советскому народу джазовой музыки. На одном заседании в министерстве культуры он сказал:
— Джаз как любовница — все его любят, но боятся показывать.

 

***

Утёсов подарил маленькому Андрею Миронову скрипку (к которой, кстати, тот так никогда и не притронулся). Мария Владимировна при этом сказала сыну:

— Балует тебя дядя Лёдя. А ты этого не заслужил. Покажи-ка ему свой дневник.

Мальчик нехотя принес дневник. Утёсов педагогично пожурил его за плохую успеваемость. Когда же Андрей вышел, Леонид Осипович сказал Мироновой:

— Маша, что ты хочешь от ребенка? Когда я приносил тройку, в доме был праздник.

***

1961 год. Утёсова пригласили в Театр имени Маяковского на премьеру спектакля «Медея». После спектакля собрались в кабинете главного режиссера Николая Павловича Охлопкова: шампанское, коньяк и тому подобное. Все делятся мнениями, высказывают соображения о спектакле. Утёсов свою устную рецензию начал так:

— Рабинович приехал из Бердичева в Одессу в командировку и решил пойти в публичный дом. Пришел, позвал бандершу и потребовал: «Дайте мне самую лучшую девочку». Бандерша сказала: «Самая лучшая — это Соня. Но учтите — Соня стоит дорого». — «А почему?» — «Ну, это Соня». Рабинович подумал: в кои-то веки выбрался в Одессу, надо шикануть. «Ладно, давайте Соню». И когда они вдвоем пришли в номер, Соня принялась выделывать что-то невероятное. «Соня, что это?» — спросил Рабинович. Она ответила: «Как — что? Это темперамент». И тогда Рабинович сказал: «Это не темперамент, Соня. Это — суматоха».

***

Утёсов был членом квалификационной комиссии Москонцерта. Как-то на одном из просмотров показывалась эстрадная пара с номером дурного пошиба. Этот дуэт исполнял куплеты, разыгрывал дурацкие скетчи, бил чечетку... Председатель комиссии, считая, что на сцене был показан типично одесский жанр, попросил Леонида Осиповича дать оценку этим артистам. Утёсову не хотелось их обижать, он долго отнекивался, но в конце концов сказал:

— У нас в Одессе все так могут. Но стесняются.

 

***

Как-то в беседе с одной знакомой Утёсов пожаловался на бессонницу. Она посоветовала ему надежное средство — думать перед сном о самом приятном. Леонид Осипович ответил:

— О самом приятном врач мне даже думать запретил.

***

Илья Набатов и Утёсов зашли в одесскую парикмахерскую.

— Будьте добры, постригите меня, — попросил Леонид Осипович мастера.

Тот отмахнулся:

— У меня обеденный перерыв.
— Ну что ты мелешь! — возмутился Набатов. — Ведь перед тобой сам Леонид Утёсов!
— Ну да. Так я и поверил. Нашли дурака.
— Спой ему, — предложил Илья Семенович

https://rodina-history.ru/2024/09/10/pochemu-lev-t...anskoj-vojny-v-svoej-seme.html

Константин Бахарев

В сентябре отмечаются дни рождения супругов Толстых - Софьи Андреевны и Льва Николаевича. Про жизнь их семьи написаны сотни книг, проведено множество исследований, количество статей в газетах и журналах не поддается учету. И тогда, в начале XX века, и сейчас многих интересует конфликт между Львом и Софьей, в результате которого Толстой ушел из дома и умер как бродяга на маленькой безвестной станции Астапово.

Лев Николаевич Толстой с женой Софьей Андреевной, 1910 год. Последний портрет писателя.

Софья Берс вышла замуж за Льва в 1862 году, когда ей было 18 лет, а супругу исполнилось 34 года. Когда будущий муж юной Сони посещал их семейство, то родители, родственники и ближайшие друзья полагали, что Лев Толстой готовится сделать предложение старшей сестре Софьи - Лизе. Про Соню не вспоминали, так как у нее был ухажер, некий молодой человек, с которым она переписывалась и тот частенько приезжал в гости.

И вдруг в середине сентября 1862 года Лев Николаевич вручил Соне письмо, где объяснился в любви и сделал предложение выйти за него замуж. Свидетелем этого стала Лиза, которая со слезами стала требовать, чтобы сестра отказалась. В семье Берсов случился переполох. Отец был сначала против, но после согласился на свадьбу. Младшая сестра Софьи Андреевны - Татьяна, вспоминала: "Мне было больно за Лизу, и я была довольна за Соню".

Пошли поздравления, причем многие, узнав о помолвке, приезжали к Берсам и поздравляли Лизу. В это же время прибыл бывший ухажер Сони. Он расстроился, когда ему сообщили, что та выходит замуж за Толстого. Но постепенно все утряслось. Вскоре состоялась свадьба, и молодожены уехали в Ясную Поляну, где прожили многие годы.

***

Семья Толстых была счастливой семьей. Муж много работал, писал книги, при этом не забывал о прочих способах заработка. Лев Николаевич разводил пчел, овец, выращивал каких-то особенных японских поросят на продажу. Построил винокурню. Сажал яблони, елки, выращивал цикорий.

Софья Андреевна с головой ушла в семью. У них было тринадцать детей, из которых пятеро умерли еще маленькими. Забот у жены графа хватало. Толстая вовсе не вела праздную жизнь, как беспечные аристократы.

Лев Николаевич, как и большинство холостяков, мало заботился о порядке. Например, переехав к нему, молодая жена поразилась засаленной подушке графа, на которой никогда не бывало наволочки. Софья поменяла ее на шелковую, набитую пухом.

И, конечно, помимо прочего, Софья Андреевна трудилась переписчиком великого мыслителя. Лев Николаевич имел скверный почерк, постоянно вносил правки в свои книги. Исчерканные пометками рукописи нельзя было сдавать для печати, в них мало кто мог разобраться. И потому жена постоянно переписывала их набело своим аккуратным почерком.

Этим она занималась тогда, когда все дети были ухожены, накормлены и уложены спать. При свечном освещении, пером и чернилами Софья Андреевна неизвестно сколько раз переписала "Войну и мир" и прочие сочинения Толстого.

К слову, можно было бы нанять переписчика или секретаря, но это лишние траты, а жена писателя слыла рачительной хозяйкой и такого не допускала.

О том, как она заботилась о детях и муже, позднее рассказывала дочь Александра: "Ежедневно вечером приходил к ней повар, и они долго обсуждали меню. Если отец, который был вегетарианцем, чувствовал себя почему-либо слабым, мама и повар, как заговорщики, решали тайком подлить в грибной суп немного мясного бульона".

***

Ближе к концу XIX века обстановка в семье Толстых изменилась. Лев Николаевич стал всемирно известным писателем, кто-то посчитал его пророком. К нему потянулись толпы поклонников - набраться ума, поглазеть на великого старца, приобщиться к истинам. Это не очень понравилось Софье Андреевне, так как домой начали захаживать непонятные люди. Изменился и сам Лев Николаевич, слишком глубоко уйдя в рассуждения о жизненных смыслах, добре и зле.

В это время рядом с ним появилась фигура некого Черткова, которого писатель стал называть своим другом и единомышленником. Софья Андреевна отнеслась к нему сначала, как к одному из многочисленных поклонников. Но Чертков стремительно внушил Льву Толстому мысль, что его труды принадлежат всему человечеству и потому должны поступить в общественное пользование бесплатно. Это вывело Софью Андреевну из

Роберт Рождественский. "Отъезд"

"Уезжали из моей страны таланты,

увозя с собой достоинство свое.

Кое-кто откушав лагерной баланды,

а другие — за неделю до нее.

Уезжали не какие-то герои —

(впрочем, как понять: герой иль не герой?..).

Просто люди не умели думать строем, —

даже если это самый лучший строй…

Уезжали. Снисхожденья не просили.

Ведь была у них у всех одна беда:

«шибко умными» считались. А в России

«шибко умных» не любили никогда!..

Уезжали сквозь «нельзя» и сквозь «не можно»

не на год, а на остаток дней и лет.

Их шмонала знаменитая таможня,

пограничники, скривясь, глядели вслед…

Не по зову сердца, — ох, как не по зову! —

уезжали, — а иначе не могли.

Покидали это небо. Эту зону.

Незабвенную шестую часть земли…

Час усталости, Неправедной расплаты,

Шереметьево, Поземка, Жесткий снег…

Уезжали из моей страны таланты.

Уезжали, чтоб остаться в ней навек