Лариса_Дунаева все записи автора Приехав в Петрозаводск, мама с подругой попали на приём к председателю Карельского Совнаркома товарища Гюллинга. Он поинтересовался, где они думают работать учителями, когда закончат техникум. На что девушки отвечали, что хотели бы приехать в Карелию. Их ответ Гюллингу понравился. Ночевали девушки у секретаря обкома партии товарища Ровио.


В одно лето, когда Гунхильд ещё училась, поехала в Карелию в Ухту на заработки. Тогда ещё не было дороги из Кеми в Ухту. Надо было плыть на лодке до Югозера, а затем на катере. Ухта девушке очень понравилась. Девушка вспоминала один случай. Когда были танцы под духовой оркестр, то один мужчина сказал ей, что здесь в Ухте она останется жить, т.к. сколько девушек туда не приезжали, все выходили здесь замуж. Гунхильд отвечала, что здесь не останется, а поедет заканчивать учёбу. Тогда мужчина сказал, что если она уедет, то он купит ей килограмм шоколадных конфет. Так получилось, что она ехала в поезде в Ленинград и наслаждалась конфетами.


В летнее время Гунхильд ездила домой в Тарховку, где тогда жили её родители. Иногда ездила в Рябольский сельхоз-техникум, где немного зарабатывала. Стипендия тогда была маленькая, 9 рублей в месяц. Потом по договорённости с ленинградским наркомпросом желающие после окончания техникума дали обязательство уехать в Карелию работать. Тогда вместо 9 рублей на III курсе 25 рублей, а на IV курсе уже 30 рублей. Вместе с Гунхильд учились две студентки из коммуны "Кюнтая" (Пахарь) сельского округа Ростова-на-Дону. Коммуна была образована из финнов, приехавших из Америки. Девушки рассказывали, что летом у них всегда весело. Из Москвы приезжают шведские студенты на заработки. Вечерами бывают танцы с оркестром. Гунхильд сходила в ленинградский наркомпрос и ей дали бесплатные литера (одиннадцать штук) на билеты из Ленинграда до места и обратно.


На месте в коммуне их встретили хорошо. В сельских степях очень жарко, днём невозможно работать. Поэтому в 3 часа ночи завтракали геркулесовой кашей с молоком, после чего ехали на работу на покос. В 7 часов утра им привозили обед из трёх блюд, после чего работали до часу дня. Затем их увозили назад в коммуну. Приезжали и ложились спать и отдохнув, шли танцевать. Когда уезжали, то очень тепло прощались с новыми знакомыми в коммуне. Мама часто вспоминала финский Дом просвещения, где с сестрой участвовали в спектаклях. Спектакли шли на финском языке. Гунхильд часто была суфлёром. В этом же клубе танцевали под звуки оркестра. Сколько раз после танцев сидели у разведённого моста на берегу Невы и ждали, когда мост соединят.


В 1929 г. Гунхильд закончила техникум и поехала работать учительницей в Тихтозеро Калевальского района. Там в погранвойсках служил её будущий муж Суло Хаккарайнен, бывший токарь Сестрорецкого завода им. Войнова. Кроме основной работы Гунхильд организовала драматический и акробатический кружки. Под клуб дали помещение церкви. Когда снимали крест, то женщины в деревне говорили: "Грех вам будет". Но в дальнейшем, когда узнали, что там ставят интересные спектакли, стали ходить в клуб и сидели в первом ряду. Один раз, когда Гунхильд играла в пьесе старую бабушку, женщины её не узнали из-за грима. Они удивлялись и говорили: "Как не стыдно такой старой играть на сцене". После спектакля во время танцев женщинам показали на Гунхильд и сказали: "Вот наша учительница играла бабушку". Они не верили.


Брат Гунхильд стал работать районным агрономом в Ухте Калевальского района. Когда Гунхильд приезжала на учительскую конференцию в Ухту, Готфрид подарил ей патефон с пластинками. Это был хороший подарок. Деревенские женщины стали приходить к учительнице слушать пластинки. Это был первый патефон в Тихтозере.


(продолжение следует)