liudmila_leto все записи автора

Накануне Международного дня музыки, 23 сентября 2016 года, в Иркутске состоялась мировая премьера – после 80 лет безвестности была исполнена первая и единственная Симфония великого русского композитора ХХ века Георгия Васильевича Свиридова.

Право исполнить неизвестное сочинение композитора было отдано Губернаторскому симфоническому оркестру под управлением Илмара Лапиньша, лично знавшего композитора.
Волновали перед премьерой абсолютно все: и слушатели в зале, и артисты оркестра на сцене. Каждый понимал, что станет участником события, которое войдет в историю.

Как случилось, что крупнейшая симфоническая работа одного из столпов русской музыки столетия, чьи мелодии, без преувеличения, сопровождают нас каждый день («Метель», «Время, вперед!»), едва не канула в Лету?

Рукопись произведения обнаружил племянник композитора – Александр Белоненко. Она многие годы пролежала в диване, на даче Свиридова.
Почему произведение великого Георгия Свиридова пряталось в бабушкином диване?
Известно: у Георгия Васильевича, автора «Поэмы памяти Сергея Есенина», «Курских песен» и других прославленных опусов, осталось много не увидевших свет работ. Но чтобы целая симфония?
Речь идет о произведении, написанном 21-летним студентом Ленинградской консерватории летом 1937 года. Тогда юный выходец из курской глубинки только-только перешел из класса известного педагога и фольклориста Петра Рязанова к своему кумиру Дмитрию Шостаковичу.
Скорее всего симфония однажды прозвучала на закрытом отборе к Первой декаде советской музыки – своеобразному смотру музыкальных достижений.

«С этой симфонией связана детективная история, — рассказывает музыковед,племянник Свиридова, петербургский историк музыки Александр Белоненко. — Видимо, она прозвучала только раз в конце 1937 года на закрытом отборе к Первой декаде советской музыки. Об этом я узнал случайно из единственного письменного свидетельства — дневниковых записей Михаила Фабиановича Гнесина (известного композитора и педагога). Об уровне этой декады говорит то, что на ней прозвучали только что написанная Пятая симфония Шостаковича, а также Восемнадцатая симфония другого советского классика — Мясковского. И вот рядом с ними в программу включили сочинение Свиридова — правда, другое, Фортепианный концерт. Но, видимо, и о Симфонии у тех, кто производил отбор, сложилось хорошее мнение, Гнесин свидетельствует, что на обсуждении Юру Свиридова хвалили за талант и большой потенциал...»

Даже зная об уникальной одаренности Свиридова, трудно было ожидать чего-то большего, чем наивные оркестровые наброски...

Предлагаю посмотреть трансляцию концерта.

МИРОВАЯ ПРЕМЬЕРА.
СИМФОНИЯ Г.В.СВИРИДОВА.

Вступительное слово 21:50
Исполнение симфонии 29:30
Речь А.С.Белоненко, племянника Г.В.Свиридова 1:17:00

Первое же соло кларнета — чудесный широкий напев, в котором, конечно, звучат отголоски и Рахманинова, и той советской школы «песенного симфонизма», к которой принадлежал Рязанов. Временами прорывается «шостаковичевская» энергия. Однако уже ясна, очевидна и своя, свиридовская интонация — с ее свежестью, русской картинностью, светом и печалью. В разработке дуэт трубы и валторны под пульс струнных — неожиданный бросок на 30 лет в будущее, к той самой знаменитой фанфаре «Время, вперед!»...

И так во всех четырех частях: то почтительный взгляд в сторону обожаемого Шостаковича (например, в фуге финала), то мелодический взлет, предвещающий будущую «Метель» (в третьей части). Главное же — все это согрето огромным душевным теплом. Такую музыку, при всех параллелях, Шостакович не мог написать. Это — Свиридов.

Как, уже пролетели 45 минут?

Финал словно оборвался на полуслове, когда хочется слушать еще и еще... Тут, наверное, сказался недостаток опыта юного композитора, не вполне владеющего формой. Но налицо громадный запас идей, чувств, который в полную силу выплеснется в последующих партитурах...

Симфония исполнена прекрасно, что позволило еще раз убедиться в том, каким талантливым был композитор двадцатого века, продолжатель традиций века золотого, девятнадцатого. Тем не менее, симфония, созданная в 1937 году, повествует о том времени — непростом, неоднозначном, но все же дающим надежду и веру в хорошее будущее.

Но как такое яркое сочинение, которое, не стыдно поставить рядом с Первой симфонией самого Шостаковича (где тоже ведь немало ученичества), могло пролежать под спудом восьми десятилетий?

«А она преспокойненько лежала в стареньком желтом диване у моей бабушки Елизаветы Ивановны Свиридовой на Литейном проспекте, — рассказывает Белоненко. — Потом бабушка получила комнату на проспекте Газа, а ноты из дивана разделили пополам моя мама Тамара Васильевна (родная сестра Георгия Васильевича) и мой младший дядя Вячеслав. Партитура Симфонии оказалась у него, но составить представление о ее ценности он не мог, так как не был музыкантом. И только после того, как не стало ни Георгия Васильевича, ни Славы, разбирая архив его сына (моего двоюродного брата), я обнаружил Симфонию, которая считалась пропавшей!»

Впрочем, и это не конец истории. Рукопись пребывала в скверном состоянии, некоторые страницы залиты водой, чернила расплылись. Поначалу Белоненко даже решил, что это лишь эскиз, а не законченное сочинение. Тут взялся за дело редактор Полного собрания сочинений Свиридова, музыковед Павел Лукьянченко.

«На партитурных листах была масса пустого места, — рассказывает Павел Васильевич. — На самом деле Свиридов для скорости просто не выписывал паузы. А кое-где и «безобразничал» — писал партитуру не по горизонтали, а (видимо, из-за дефицита партитурной бумаги) по вертикали. Понадобилась дешифраторская работа. Но я, на счастье, проработал не один год в издательстве «Музыка», где прошел школу нотной текстологии у мэтров старого закала. Делу очень помог и Русский музей, руководитель технологического отдела которого Сергей Владимирович Сирро чудовищно увеличил покалеченные листы, а кое-что даже просветил в разных режимах своими «волшебными лучами» (в музее Сирро занимается послойным анализом полотен великих мастеров). Так за год кропотливой работы я сумел рассмотреть, что же было изначально написано рукой великого, пусть в ту пору и очень молодого, мастера».

«Симфония мозаичная, — продолжает Лукьянченко, — как будто идет смена масок на карнавале жизни. Но какие щемяще русские страницы — аж оторопь берет! И не очень похоже, что это написал беспомощный провинциальный мальчишка-неумеха. Хотя молодость автора очень заметна — он торопится поделиться с миром распирающими его чувствами. А этих чувств — море, так и хлещут, так и брызжут, удержу нет!..»
Трудно добавить к этим словам человека, возродившего Симфонию практически из небытия, что-либо еще.

Вот только когда его восхищение сможет разделить публика других городов?


Использована статья Сергея Бирюкова.
Газета Труд" №069 за 23 Сентября 2016г.