Unico_Unicornio (Читальный_зал) все записи автора

Я всегда думала, что в конце 70-х я и мои друзья были самыми счастливыми подростками на свете, ибо с нами работал самый лучший учитель прозы во всём мире. Теперь я думаю, что в тот же период вместе с нами самыми счастливыми были и дети Бельвиля, криминального района Парижа для небогатых иммигрантов, ибо мировую литературу у них преподавал Даниэль Пеннак.

О, "Людоедское счастье" и "Маленькая торговка прозой"! Подумать только, если бы Пеннак однажды не поспорил, что сможет написать "чёрный" детектив, возможно, мы никогда их не прочитали бы! Надеюсь, история литературы сохранит имя этого замечательного человека - того, о котором пишут просто "друг". Поспорил с другом. Ведь благодаря ему появился на свет, возможно, лучший автор детективов нашего времени. Во всяком случае, самый светлый, самый добрый, самый радостный, самый захватывающий, несмотря на "чёрный" жанр.

Но сегодня я говорю не о Малоссеновской саге. Сегодня речь об эссе Пеннака "Как роман". Википедия характеризует его как "принципы эффективного подхода к литературе".

Насчёт эффективного - не знаю. Но вдохновенного - на все сто.

Почему дети перестают читать? Почему чтение перестаёт быть радостью? А если школьники и читают, то почему в Америке - "Мадам Бовари", а французские - "Над пропастью во ржи"?

"Убедительная просьба (умоляю!) не использовать эти страницы как орудие педагогической пытки." Д. П. (о, этот учитель разбирается в родительской натуре!)

С этого эпиграфа, сразу после посвящения, начинается эссе. 78 страниц замечательного текста, возможно, местами спорного. (Например, моё чадо мне ставит в вину то, что проповедует делать Пеннак - читать-читать-читать вслух в семье, да-да, моему чаду было стыдно, что мать ему ещё в 11 лет читает, как маленькому. Но, с другой стороны, теперь ему 30, и с книгой он не расстаётся. Так что, может быть, Пеннак и прав?)

А ещё, вы знаете, ну просто невероятно приятно, когда французы вот так любят русскую литературу:

"Шалон-на-Марне, 1971 год, зима.
Казармы артиллерийской учебной части.
На утреннем разводе рядовой второго класса Имярек (регистрационный номер 14672/1, хорошо известный нашей хозчасти) систематически вызывается добровольцем в самый непопулярный, самый бесславный наряд, обычно назначаемый в наказание и являющий собой посягательство на честь и достоинство: легендарный, унизительный, неприличный наряд по сортиру.
Каждое утро.
Неизменно улыбаясь. (Про себя.)
— Наряд по сортиру? Он делает шаг вперед.
— Имярек!
Торжественно, как перед атакой, берет швабру со свисающей половой тряпкой, словно это полковое знамя, и исчезает к великому облегчению остальных. Одинокий смельчак: никто за ним не следует. Армия в полном составе окопалась в укрытии более почетных нарядов.
Проходит час, другой… Он, должно быть, пропал без вести. Он почти забыт. О нем забывают. Однако в положенный срок он является и, щелкнув каблуками, рапортует: «В туалетах чисто, господин капрал!» Капрал забирает швабру, и глубоко в его глазах таится вопрос, который он так и не облекает в слова. (Уважение к человеку обязывает.) Рядовой козыряет, разворачивается кругом и возвращается в строй, унося с собой свою тайну.
Эта тайна вполне материальным весом оттягивает правый карман его гимнастерки: томик в тысячу девятьсот страниц, в который «Плеяда» уместила полное собрание сочинений Николая Гоголя. Четверть часа повозить шваброй за целое утро с Гоголем… Вот уже два зимних месяца каждое утро рядовой Имярек, с удобством посиживая в тронной зале, запертой на два оборота, воспаряет высоко-высоко над армейской действительностью. Весь Гоголь! От ностальгических «Вечеров на хуторе близ Диканьки» до фантасмагорических «Петербургских повестей», включая страшного «Тараса Бульбу» и черную комедию «Мертвых душ», да еще пьесы, да еще письма Гоголя, этого поразительного Тартюфа.
Ибо Гоголь — это Тартюф, который мог бы сочинить Мольера, чего рядовой Имярек так никогда бы и не понял, если б уступил другим наряд по сортиру.
Армия любит чествовать воинские подвиги. Этот отмечен лишь александрийским двустишием, нацарапанным очень высоко по чугуну сливного бачка и принадлежащим к лучшим образцам французской поэзии:

Сев на толчок, клянусь пуристу педагогу ль:
Он стал толчком к тому, чтоб мне открылся Гоголь."

Нет, этот француз Пеннак не просто любит русскую литературу. Он её знает не хуже, а вероятно, лучше любого из нас. И не только русскую, но и французскую, и английскую - практически всю мировую.

И он не разучился получать настоящее детское удовольствие от чтения, несмотря на свой преклонный возраст. И он этим удовольствием так щедро делится, что его хватит не только для воспитания детей, но и для того, чтобы читателю про самого себя осмыслить - что же для него такое в реальности Книга.

Вы когда-нибудь задумывались, почему любите читать в метро? А потому, что...

"Время читать — это всегда украденное время. (Как, впрочем, и время писать, время любить.)
У кого украденное?
Скажем, у обязанности жить.
В этом, несомненно, причина того, что метро — устойчивый символ упомянутой обязанности — являет собой величайший в мире читальный зал."

А почему в детстве любили читать тайком, вы задумывались?

"Чтение тогда было актом протеста. Мало того что роман был открытием, к этому еще прибавлялся азарт неповиновения. Двойная роскошь! О, эти памятные часы краденого чтения под одеялом при свете карманного фонарика!"

Кстати, насчёт фонарика. Меня просто осчастливил тот факт, что в детстве Пеннак, как и я, прочёл под одеялом с фонариком "Войну и мир", точно так же, пропуская всё про войну. Правда, он был влюблён в Наташу Ростову, а я - в Андрея Болконского, но так ведь и должно быть.

Какое-то чувство сопричастности.

А ещё имена, очень многие имена незнакомых писателей, которых теперь тоже хочется сделать своими. (Увы, не все даже переведены на русский язык.) Ведь книга, как и её автор, становятся своими, когда её прочитали. Это очень лично, даже интимно:

"Как только та или иная книга дочитана нами, она уже наша, дети так и говорят: «Это моя книга…», она — неотъемлемая часть нашего «я». Несомненно, по этой-то причине мы так неохотно возвращаем книги, которые нам дали почитать. Речь идет не о краже (нет-нет, мы не воры, как можно…), а, скажем, о перемещении собственности или, вернее, переходе в другое состояние: то, что было чьим-то под взглядом этого кого-то, превращается в мое по мере того, как насыщает мой взгляд; и, право же, если я полюбил то, что прочел, мне довольно-таки трудно это «вернуть».

Откуда у книг такая притягательная загадочная сила? Так ведь всё это корнями в детстве, когда ты только-только начинал постигать большой мир:

"Бывает, недоумение потрясает до немоты: как же так? Неужели то, что меня перевернуло, никак не подействовало на мировой порядок? Как возможно, чтобы XX век стал тем, чем стал, после того как Достоевский написал «Бесов»? Откуда взялся Пол Пот и ему подобные, когда уже описан Петр Верховенский? А ужасы лагерей после того, как Чехов написал «Сахалин»? Кому открыл глаза безжалостный свет Кафки, в котором наши наихудшие очевидности обретали резкость, как на цинковых фотопластинах? И кто из живущих среди творившегося тогда кошмара услышал Вальтера Беньямина? И почему, когда все уже свершилось, весь мир не прочел «Род человеческий» Робера Антельма хотя бы ради того, чтоб освободить Христа Карло Леви, навечно остановившегося в Эболи?
Чтобы какие-то книги могли так перевернуть нам душу и при этом не помешали миру двигаться от плохого к худшему — тут есть от чего онеметь."

Да я не буду вам пересказывать всё эссе, так, мелкие клочки, чтобы вы поняли, нужно вам это или уже нет. Мне-то - точно нужно. Пока писала, вспомнила опять Сагу о Малоссенах и подумала, что многочисленное семейство Малоссенов - в реальности это скорей всего самые стойкие противники литературы из школяров Бельвиля, ради которых и был написан весь цикл романов - так интересно, так увлекательно, чтоб достучаться даже до самых твердолобых. Впрочем, это только моя фантазия...

Unico_Unicornio (Читальный_зал) все записи автора Заключительная, шестая, часть саги о Малоссене. Увы, не самая лучшая книга в серии. Да, всё и все на месте, и никуда не делся неповторимый пеннаковский стиль, но что-то потерялось: уже такие родные герои словно уходят в сон - постепенно отдаляются от читателя. Наверное, правильно, что на этом романе Пеннак поставил точку истории Малоссенов - трудно, почти невозможно, было бы придумать что-то столь же яркое и самобытное, как в первых частях. И самые оригинальные из возможных сюжетов остались позади.

На этот раз в центре истории оказалась ясновидица Тереза, которая вслед за Кларой решила выйти замуж. Наученный горьким опытом Бенжамен сразу начал вести активную подготовку к жизни в тюрьме. Естественно, разве он мог ожидать, что на этот раз судьба его помилует? Ведь он же прирождённый "козёл отпущения"! Но, чего и следовало ожидать, судьба сыграла с ним совсем не ту шутку, к которой он готовился.

Прощай, Бенжамен. Это было счастье - провести с тобой столько часов, сколько длилась эта сага...

Unico_Unicornio (Читальный_зал) все записи автора 5-я часть "Саги о Малоссене" - самая маленькая. Просто крошка по сравнению с предыдущими романами. Сами же "Христиане и мавры" по форме не только не роман, но даже и небольшой повестью их считать можно лишь с натяжкой. Просто изящная миниатюрная ювелирная вещица, но удовольствия, как и остальные книги Пеннака, она вызывает целое море. Сидишь и тихо кайфуешь от этого языка, стиля, юмора, остроумия. Редкий автор вызывает такое наслаждение от самого процесса чтения, прямо, как в детстве...

Речь, кстати, как раз о детстве. Вернее, о Малыше. В семействе Малоссенов, кто читал предыдущие книги, знает, детишек хватает: помимо взрослых брата и трёх сестёр на данный момент здесь подрастают Жереми, Малыш, Верден, Это-Ангел и самый маленький - Господин Малоссен.

В один прекрасный день Малыш, сидя за столом, угрюмо сказал, не притрагиваясь к тарелке: "Я предпочёл бы моего папу"... Это стало его навязчивой идеей, так что он вовсе прекратил пить и есть, и Бенжамен с ужасом ждал того дня, когда Малыш станет тонким настолько, что через него можно будет начать читать.

Малоссену пришлось нехило повертеться, чтобы придумать, как успокоить Малыша. Ведь с папой того была связана одна очень странная история... Не детектив, раз в кой-веки, но вполне так захватывающий триллер.

А причём тут христиане и мавры? Не прочитав, не узнаете. :)

Unico_Unicornio (Читальный_зал) все записи автора Зацепить читателя после "Маленькой торговки прозой"? После того, что там обрушилось на Малоссена? Такому испытанию ни один, даже самый жестокосердый автор, не подвергал своего любимого героя. И ничего страшнее с человеком случиться не может! Однако... "Господин Малоссен", следующий роман Пеннака, начался задорно и вполне миролюбиво (если пропустить начальную сцену с "распятым ребёнком") и где-то до трети книги продолжалась сплошная идиллия. Даже гениальный хирург - злодей Бертольд, которого Жереми грозился убить, оказался втянутым в жизнь этого странного семейства - Малоссенов.

А семейство у Бенжамена и впрямь большое, с каждым романом обрастающее новыми и новыми членами, которые почитают за счастье состоять в нём. И ведь только на законных основаниях на обед собираются: "Мое племя Малоссенов: Клара, Тереза, Лауна, Жереми, Малыш, Верден, Это-Ангел, Джулиус, моя собака, и Жюли, моя Жюли; прибавьте сюда еще Шестьсу Белый Снег, естественно, нашу давнюю приятельницу Сюзанну, держательницу «Зебры», и весь многочисленный табор Бен-Тайеба, который, будь все по закону, спал бы сегодня в четырех голых стенах, в квартире, откуда уже давным-давно вынесли бы всю мебель. Восемнадцать голов, увязших по уши в одном наисерьезнейшем деле и, может статься, уплетающих свой последний кускус здесь, на свободе, в последнем действующем кинотеатре Бельвиля." Это самый-самый узкий круг...

А ведь есть ещё: "вся честная компания, которую Бельвиль ссудил мне в друзья: Семель, Роньон, Мерлан, старая гвардия; весь персонал издательства «Тальон» в полном составе, естественно, и тут же мои приятели из Магазина, где я работал прежде: Тео со своей бригадой в серых халатах; Леман, сам Леман, чертеняка; и волшебники из больницы Святого Людовика: Марти, не раз вытаскивавший меня из пасти смерти, Бертольд, гениальный хирург, который, сначала выпотрошив меня, как куренка, затем наполнил мой бурдюк внутренностями другого и теперь аплодировал, скорее всего себе, восхищаясь собственным шедевром; но были и другие, и совершенно неожиданно для меня: дивизионный комиссар Кудрие собственной персоной – величественное чело, осененное императорской прядью, непременный жилет, вышитый золотыми пчелами, рядом с ним инспектор Карегга в своей куртке с меховым воротником, как у ирландских летчиков; все здесь, и все настолько близкие и родные, что чувствуется даже незримое присутствие тех, кого уже нет с нами: дядюшка Стожил, забравшийся куда-нибудь на колосники и глядящий сверху на нас, как всегда, в своей настороженной задумчивости часового; Тянь, мой старый Тянь, погибший, защищая меня; и Пастор, чей облик вечно будет стоять перед нами в печальных глазах нашей мамы… Что ты сделал с ней, Пастор? Что ты ей сделал?.. Смотри-ка, и мама здесь! Ты пришла?! Я же говорил, что Жереми мастер на сюрпризы!"

А потом пошло-поехало так, что мало никому не покажется. И оказалось, что могут случиться вещи и пострашней, чем в "Маленькой торговке прозой". И даже Бенжамен, обладатель бесконечного, неиссякаемого источника оптимизма, падёт духом.

В середине "Маленькой торговки прозой" мне казалось, что автор предал Бенжамена и дальше читать уже нет смысла. Но нет, он сыграл на читательских нервах, но выкрутился, так, что само собой пришлось браться и за "Господина Малоссена". И опять повторилось - нечестно так поступать с Бенжаменом, бессовестно, подло, и тут уже, казалось бы, выхода совершенно нет. Ан нет, опять Пеннак обманул. Блистательно сработано.

И да, если вы думаете, что "господин Малоссен" - это Бенжамен, то вы ошибаетесь. Речь совсем-совсем не о нём. Но если захотите узнать, о ком, придётся прочитать роман. :)

Unico_Unicornio (Читальный_зал) все записи автора Вот и 3-ья, самая знаменитая, часть саги о многочисленном семействе Малоссенов, которое книга к книге обрастает новыми членами, и не всегда это отпрыски непутёвой мамаши, то и дело в семье становятся своими вполне великовозрастные граждане, к примеру, престарелый инспектор Ван Тянь из второй части или полицейский Пастор.

Какие бы злоключения ни сыпались на Бенжамена в "Людоедском счастье" или "Фее карабина", они ни в какое сравнение не идут с теми, что свалились на него в этой книге. А начиналось всё так мирно, хотя и не очень приятно: любимая сестра Клара, да-да, та, что фотограф от Бога, решила 19-ти лет от роду выйти замуж за седовласого архангела - начальника местной тюрьмы. Душевные муки прямо истерзали любящего брата. А ещё королева Забо, начальница Бенжамена, предложила ему новую работу вместо опостылевшей старой (кому понравится каждый Божий день быть козлом отпущения? даже если за это платят деньги).

Злоключения завертятся на полную катушку, так, что даже циничная королева Забо (кстати, это именно она и есть - маленькая торговка прозой) и ко всему привычный комиссар Аннелиз будут потрясены до глубины души. Да что они? Даже искушённого читателя сразят события, происходящие в этой книге. Но рассказывать о них не стоит - лучше узнать самим.

У меня по-прежнему любимой остаётся первая часть саги - "Людоедское счастье". Но, признаюсь, эта на данный момент - самая нервотрёпная.

Unico_Unicornio (Читальный_зал) все записи автора 2-я часть обворожительной саги о Бенжамене Малоссене. Стиль, по сравнению с первой частью ("Людоедское счастье") изменился: стало меньше ошеломительно весёлых моментов (одни рассказы на ночь детям чего стоили, теперь эту функцию взвалил на себя другой персонаж), зато детективная интрига с неожиданными поворотами сюжета приобрела больший вес.

В центре повествования всё то же многочисленное семейство Малоссенов, правда, значительно пополнившееся новыми членами. Мало очередной родившейся сестрёнки Верден***, которая никому не даёт покоя, так ещё и Джулия, любимая женщина Бенжамена, повесила на Малоссена группу пристрастившихся к наркотикам стариков, которые оказались в центре журналистского расследования и которых надо во что бы то ни стало сберечь. А в это время в Бельвилле маньяк убивает невинных старушек. А ещё, по слухам, загадочная бабуля в упор расстреливает полицейского на службе. А ещё откуда-то, чуть не с неба, сваливается к месту событий вьетнамская бабушка Хо, хотя все в Бельвилле знают, что никакая она не бабушка.

А затем Джулия куда-то пропадает. Тем временем Бенжамен продолжает работать "козлом отпущения" - но уже не в магазине, а в издательстве. И всё это переплетается в один сумасшедший ком, который предстоит распутать полицейским...

Впереди 3-я, как утверждают, лучшая часть цикла.

*** самая мирно-идиллическая линия романа:
"Мадемуазель Верден Малоссен. Портрет в младенческом возрасте. Ей уже три дня!
Это существо размером с ростбиф для порядочной семьи и такого же красно-мясного цвета, со всех сторон оно тщательно обложено пеленками, а где не обложено, сверкает чистотой и пухлыми складочками – одним словом, младенец, сама невинность. Не стоит расслабляться. Она сладко сопит, сжав кулачки и ресницы, с единственной целью: проснуться и заявить об этом. А когда она проснется, в доме – Верденское сражение! Массированный удар батарей, вой шрапнели, воздух полон одним пронзительным звуком, мир потрясен до основания, человек теряет человеческий облик и готов на любой подвиг и на любую подлость, только б это кончилось, только б она заснула, хотя бы на четверть часа, только б она снова стала большой сарделькой, конечно, взрывоопасной, как граната, но по крайней мере тихой. Это не значит, что сами мы в это время будем спать, мы бдим, ее пробуждение не должно застать нас врасплох, но все же нервы чуть-чуть расслабляются. Временное перемирие, затишье перед бурей… Передышка в военных действиях. Мы спим вполглаза и вполуха. И в нашем внутреннем окопе часовой всегда на посту. Едва раздастся свист первой сигнальной ракеты – в штыки, братушки, черт побери! Соски наголо! Отбить атаку! Подгузники! Пеленки! Так твою так! Еще пеленки! С одного конца вливается, с другого тут же выливается, вопль поруганной чистоты не лучше голодного воя. Подгузники! Соски!
Все. Верден заснула. Растерянные, измотанные, мы стоим вокруг и тупо смотрим, как она с широкой улыбкой переваривает пищу. Эта улыбка – песочные часы. Постепенно, незаметно для глаз она начинает иссякать, уголки рта сближаются, и когда розовый ротик превращается в сжатую гузку – пора трубить подъем и выпускать резервы. Снова из окопов вознесется к небесам протяжный, жадный вопль. И небеса ответят залпом тысячи орудий: соседи бьют в потолок, колотят в дверь, во дворе градом сыплются ругательства… Война – она как огонь в соломе: чуть зазеваешься, и пожар на весь мир. Сперва какой-нибудь пустяк, мелкий взрыв в башке у герцога, в Сараево, а через пять минут все как по команде вцепляются друг другу в глотку.
И тогда дело долгое…
Верден воюет без устали.
Уже три дня.
В итоге Жереми, от которого остались одни глаза, склоняется над кроваткой Верден и измученно спрашивает:
– Она вообще когда-нибудь повзрослеет?"

Unico_Unicornio (Читальный_зал) все записи автора Даниэль Пеннак родился в Марокко в 1944 году в семье военного. В школе долгое время скверно учился, а затем вдруг начал делать невероятные успехи. Наверное, это стало причиной того, что затем в течение четверти века он работал учителем с детьми, отстающими в развитии. Между делом начал писать книги для детей. Затем, на спор, написал "чёрный" детектив - первую книгу о Бенжамене Малоссене. Книг этих целая серия, и именно она сделала автора знаменитым.

Бенжамен Малоссен - это несчастный брат большого и слегка сумасшедшего семейства. Дело в том, что отца у семейства нет, мать вечно в загулах, поэтому за всеми её младшими отпрысками присматривает старший сын. Все детки - большие оригиналы. Тереза - астролог и ясновидящая, а попутно и секретарь-машинистка Бена (она дословно распечатывает придуманные из головы истории, которые старший брат рассказывает перед сном младшим), Клара - потрясающий фотограф, Лауна - озабоченная любовными проблемами особа, которая вот-вот добавит Бенжамену семейных хлопот, ибо беременна, Жереми - юный экспериментатор и сорви-голова, Малыш - просто малыш, который бредит людоедами.А ещё с ними проживает добрый и вечно вонючий пёс Джулиус, для полного счастья Бена - эпилептик. Все они обитают в парижском районе для самой разношёрстной публики - Белльвиле. И да, конечно же, сам Бенжамен. Этот бедолага и работу себе нашёл прямо по натуре - он является "козлом отпущения" в крупном супермаркете.

"Моя работа состоит в том, чтобы выслушать весь этот поток ругани с таким жалким, покорным и безнадежным видом, что покупатель, как правило, берет обратно свою жалобу, чтобы не раскаиваться потом, что довел меня до самоубийства".

Вот в этом самом супермаркете и происходит череда взрывов. И все они связаны одним человеком - да-да, Бенжаменом. Он становится свидетелем каждого из них. А значит, полиция начинает его подозревать. А он начинает выкручиваться, и получается всё ещё запутанней...

Книга атмосферная, лёгкая, ироничная и очень-очень живая. Одним словом - великолепная.

Однозначно собираюсь читать всю сагу о Малоссене. И столь же однозначно - в домашнюю библиотеку.