Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора На сайте литературной премии «НОС» («Новая словесность») опубликован лонг-лист 2010 года
Среди финалистов– Владимир Сорокин (повесть «Метель»), Виктор Пелевин (роман «T»), Александр Иличевский («Перс»), Павел Пепперштейн (сборник рассказов «Весна»), Максим Осипов (книга «Грех жаловаться»), Герман Садулаев («Шалинский рейд») и другие авторы.
В финал попали и книги в жанре нон-фикшн. Так, в длинном списке можно видеть исследование Павла Нерлера «Слово и „Дело“ Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений», книгу коллекционера клоунов Софии Вишневской «Антре. История одной коллекции», документальные очерки Алексея Иванова «Хребет России» и мемуарную «Энциклопедия юности» Михаила Эпштейна и Сергея Юрьенена.
В жюри премии вошли поэт Елена Фанайлова, филолог Марк Липовецкий, литератор Кирилл Кобрин и журналист Владимир Толстов. Председатель – социолог Алексей Левинсон. Шорт-лист будет представлен 4 ноября, а победителя назовут в январе 2011 года в рамках открытого обсуждения на ток-шоу. Всем финалистам, добравшимся до шорт-листа, полагается по 40 тысяч рублей, победителю – 700 тысяч, а лауреату приза зрительских симпатий – 200 тысяч рублей.
В январе 2010 года «Нос» вручали в первый раз, лауреатом стала писательница Лена Элтанг из Вильнюса.

LNora (Читальный_зал) все записи автора История женской дружбы, нежной и трогательной, случившейся в скромном уголке Юга США. Толстушка и неудачница в браке Эвелин пришла навестить в больницу родственницу мужа, и знакомится в богоугодном заведении с пожилой энергичной Нинни. С каждым своим новым визитом Эвелин узнаёт от неё продолжение истории двух женщин (Иджи Тредгуд и Руфь Джемисон), хозяек кафе "Полустанок".

Немного грустная, но такая светлая История Жизни ...
Впечатлениями делиться не хочется - плохо ли, хорошо, тут каждый для себя решает сам. Почитайте...

Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора Государственный центральный театральный музей имени А.А. Бахрушина совместно с Государственным центральным музеем современной истории России приглашает 30 сентября в 16:00 на вечер к 150-летию со дня рождения А.П. Чехова в рамках театрально-художественного проекта «Чехов» «Мое короткое сахалинское прошлое: я видел все…» (День Областного государственного учреждения культуры Историко-литературный музей «А.П. Чехов и Сахалин»).
В программе вечера:
• выступления директора Александровского историко-литературного музея «А.П. Чехов и Сахалин» Мироманова Темура Георгиевича и заведующей литературным отделом музея Фроловой Оксаны Валентиновны
• рассказ об истории Александровского музея, основных аспектах функционирования литературной экспозиции «А.П. Чехов и Сахалин»
• показ документов, фотографий, музейных предметов, иллюстрирующих замысел поездки писателя на Сахалин, цели переписи каторжного населения острова, написание и издание книги «Остров Сахалин»
Вход на мероприятие бесплатный.
В связи с ограниченным количеством мест в зале предварительная запись на мероприятие осуществляется:
• в научно-просветительском отделе центрального здания ГЦТМ имени А.А. Бахрушина по телефону: 953-44-70
• в научно-просветительском отделе Музея современной истории России по телефону: 699-73-27
Адрес: Музей Современной истории России
Зал театрального раздела выставки, Тверская, 21
Проезд: м. Пушкинская, Чеховская, Тверская

Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора Разорвало черную кашу метели косым бледным огнем, и сразу из тучи вывалились длинные, темные лошадиные морды.

Храп. Потом ударило огнем второй раз, Абрам упал в глубокий снег под натиском бесформенной морды и страшной лошадиной груди, покатился, не выпустив винтовки из рук... Стоптанный и смятый, поднялся в жемчужных, рассыпавшихся мухами столбах.

Холода он не почувствовал. Наоборот, по всему телу прошел очень сухой жар, и этот жар уступил место поту до ступней ног. Тогда же Абрам почувствовал, что это обозначает смертельный страх.

Вьюга и он, жаркий страх, залепили ему глаза, так что несколько мгновений он совсем ничего не видал. Черным и холодным косо мело, и проплыли перед глазами огненные кольца.

— Тильки стрельни... стрельни, сучья кровь, — сказал сверху голос, и Абрам понял, что это — голос с лошади.

Читать далее...

edvb (Читальный_зал) все записи автора

Публикую, на мой взляд, удивительное письмо князя Петра Андреевича Вяземского.
Поэт и литературный критик. Письмо написано из за границы. Петр Андреевич Вяземский в молодости увлекался либеральными идеями, но "переболел", поступил на службу и при Александре II надолго возглавлял Главное управление цензуры. Был снят, уехал за границу. После этого его считали реакционером.
Письмо посвящено брожениям в руссокм обществе перед русско-турецкой войной 1877-1878 гг.  У нас эту войну преподносят как освободительную, как великую войну России, которая прославила наши войска. Александр II стал освободителем крестьян и болгар.

 

все, что дѣлается по Восточному вопросу настоящій и головоломный кошмаръ... 

 

 

Достоевский именовал людей с подобными взглядами "общечеловеками" и "самооплевниками".

Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора I

Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.

II

Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.

III

Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.

Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.


/1983/

Сим (Читальный_зал) все записи автора
Это достаточно объемное эссе я прочитал за один день, когда возвращался из отпуска. Наверное, даже хорошо, что в ограниченном пространстве поезда я был буквально приговорен к чтению. Не думаю, что «на воле» я бы осилил это произведение. Заблудился бы среди многообразия малознакомых фамилий и многозначительных рассуждений. А так… с каждой страницей становилось все понятнее, проще.. и интереснее. И теперь книгу хочется.. ну если не перечитать, то уж точно перелистать. Чтение подобной литературы напоминает охоту за жемчугом. Прочитал… что-то выловил и через какое-то время пора нырять снова… потому что там еще много сокровищ, которыми хочется завладеть

Кундера размышляет о творчестве, литературе, музыке, писателях, композиторах, читателях и слушателях. И, конечно же, как и всякий философ, он касается еще «немного большего». Эта книга – не просто объемное исследование или научный очерк, она так же многомерна и бездонна, как и «художественные» романы Милана, читая ее, можно найти и понять свою собственную истину, даже далекую от поднятых Кундерой вопросов. Он умудрился сказать о многом,… хотя от основной темы не ушел ни на шаг.

Лейтмотив произведения - искусство романа. Кундера дает описание этому понятию, пытается определить его историю, рассматривает его «с разных сторон», проводит параллели с музыкальной композицией, размышляет, анализирует. Свое повествование он строит, как раз в форме романа, а форму эту заимствует из классической музыки. Девять частей – девять вариаций одной и той же истории... так же построена, например «Книга смеха и забвения» или «Смешные любови». Через все эти девять частей проходят одни и те же идеи и одни и те же герои – Кафка, Стравинский, Рабле, Хеменгуэй… Фактически «Нарушенные завещания» - это не эссе, а роман. Роман о романе… в форме романа.

Местами книга мне показалась, скучна, например, там, где Кундера пишет об истории романа, ссылаясь на малознакомых мне писателей прошлого и совсем не знакомых писателей настоящего. (Например на Салмана Рушди). Или когда Милан размышляет о музыке, цитирует ноты и много пишет о композиторе Яначеке (Я о нем даже не слышал). Вообще, «музыкальная» часть произведения, как мне показалось, весьма отдает «субъективизмом». Кундера влюблен в классическую музыку, он не мало пишет о ней, но эта любовь делает его рассуждения какими-то ограниченными. Так и хочется воскликнуть: «А если бы обстоятельства сложились иначе, и с детства вам прививали любовь к джазу, как бы вы тогда «запели» ». Поскольку Кундера ответить мне не может, попытаюсь это сделать за него: «Так же глубоко, но уже совсем на другом языке».

Кстати, вопроса формирования творца Милан не касается вообще. Зато много пишет об искаженном восприятии. Когда творчество толкуют в свете биографии автора и тем самым искажают и творчество... и биографию. В доказательство первого утверждения Милан анализирует рассказ Хеменгуэя «Холмы Как Белые Слоны», в доказательство второго – много пишет о Кафке, рассматривая его с точки зрения «кафкаведов» и со своей, как мне кажется наиболее обоснованной.

Отдельная часть "Нарушенных завещаний" посвящена переводчикам и издателям. О том, как талантливый переводчик губит книгу, исправляя «погрешности» автора - повторы, абсурдизмы. Как издатель расставляет абзацы на свой лад… Как таким образом разрушается красота авторского замысла.
Тут я невольно вспомнил рассуждения Довлатова: «Видимо, ошибки, неточности - чем-то дороги писателю. А значит, и читателю. Как можно исправить у Розанова: "Мы ничего такого не плакали..."? Я бы даже опечатки исправлял лишь с ведома автора. Не говоря о пунктуации. Пунктуацию каждый автор изобретает самостоятельно
И оттуда же: В одном из своих романов Достоевский написал: "Рядом находился круглый стол овальной формы...". Кто-то прочитал это сочинение в рукописи и говорит: «Федор Михайлович, вы оговорились, надо бы исправить». Достоевский подумал и сказал: «Оставьте так...»

Ну и нельзя не упомянуть о любимой теме писателя – юмора в творчестве. Кундера утверждает, что юмор возник одновременно с искусством романа, зародился в нем, и поныне остается его составной частью. Здесь же Кундера выступает против однозначности в восприятии. И с ним трудно не согласиться.

Воедино же все «мотивы» «Нарушенных завещаний» заключены в метафоре названия. Кундера сам неоднократно расшифровывает ее по ходу повествования. Рассказывая о публикации личных писем авторов, о исправлении и, самое прискорбное – упрощении и изменении авторских произведений. Нарушение завещания писателей по Кундере – это не попытка как-то взаимодействовать с их произведениями (тогда бы Кундера противоречил сам себе), а попытка исказить их восприятие. И не важно как – через многотомные биографии, через предвзятое аналитическое исследование, через внесение поправок и прочее, прочее, прочее… И самое печальное, что нередко искажают от большой любви…

П.с. так вышло, что у меня два издания «Нарушенных завещаний». Одно я бы с радостью поменял на какую-нибудь интересную книгу. Может кто захочет…

edvb (Читальный_зал) все записи автора

Теперь буду потчевать вас пересказом Истории второй мировой войны Уинстона Черчилля. Готовтесь: целых шесть томов)

Из первого тома. Похоже на исторический анекдот

В начале 30-х годов XX векапремьер министр Франции Пьер Лаваль полетел в Москву искать союза со Сталиным.
 
Среди прочего Лаваль попросил Сталина: "Не можете ли Выделать что-нибудь для поощрения религии  и католиков в России? Это бы так помогло мне в делах с папой"
"Ого! - воскликнул Сталин. - Папа! А у него сколько дивизий?"

Коротко и ясно.

Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора
Ему суждено было стать родоначальником антифашистской литературы ФРГ. Сын школьного учителя, он начал писать стихи в юности. Недолгое время после мобилизации в 1941 году он играл во фронтовом театре. Бохерт имел неосторожность передразнивать фюрера, за что сурово поплатился: его отправили в штрафном батальоне воевать под Москвой. Был ранен, но его обвинили в умышленном причинении себе увечья. Полгода провел он в одиночной камере, ожидая смертной казни. Но был помилован и отправлен на Восточный фронт. Под Смоленском попал в плен к партизанам. Бежал, но опять оказался в тюрьме за анекдоты про Гитлера и Геббельса.
Весной сорок пятого - снова на фронте, оказался в плену у французов, затем побег.
Последние полтора года жизни, когда он смог описать всё пережитое, провел в Гамбурге - израненный, нищий, всеми забытый.
Известность ему принесла пьеса "На улице перед дверью", написанная в январе 1947 года почти за одну неделю. В феврале она была поставлена на гамбургском радио, но автор её не услышал, так как в его доме не было электричества. Драма имеет подзаголовок "Пьеса, которую никакой театр не захочет поставить, никакая публика - смотреть". Однако пьеса прошла в первые послевоенные годы с огромным успехом во многих театрах Европы.
Война на передовой и в тылу определила содержание рассказов Бохерта. Их сюжеты автобиографичны. О чем думает человек за тюремной решеткой, когда жить ему осталось самую малость? Голодные, бездомные старики, вдовы, сироты и вчерашние солдаты - герои рассказов Бохерта, действие которых разворачивается в полуразрушенном Гамбурге.

(отрывок из статьи проф. Пронина В.А.)

Читать рассказы можно здесь http://lib.ru/INPROZ/BORHERT/borhert.txt_Contents

Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора Шоу читал лекцию о телесных наказаниях. Один из слушателей, священник, спросил:
– А известно ли вам, что провинившиеся солдаты нередко сами просят о телесном наказании?
– Тема моей лекции – телесные наказания, а не телесные наслаждения, – ответил Шоу.



* * *
Перед первым представлением «Пигмалиона» Шоу написал Уинстону Черчиллю: «Вот два билета на премьеру моей новой пьесы – один для Вас, другой для Вашего друга, если, конечно, он у Вас есть».
Черчилль ответил: «Сожалею, что не могу быть на премьере, но буду рад увидеть второе представление, если, конечно, оно когда-нибудь состоится».



* * *

Шоу отказался от предложения продать право на экранизацию одной из своих пьес. Голливудскому кинопродюсеру Сэмюэлу Голдвину он послал телеграмму:
«Вся беда в том, мистер Голдвин, что вас интересует только искусство, а меня – только деньги».


* * *


Загородные зрители просили Шоу переделать эпилог пьесы «Святая Иоанна», чтобы они могли успеть на свои пригородные поезда.
– Переделайте расписание поездов, – ответил Шоу.


* * *

Стелла Патрик Кэмпбелл попросила у Шоу разрешения опубликовать их интимную переписку. Шоу ответил: «Дорогая Стелла, в моем возрасте я не стану играть роль коня для Вас в роли леди Годивы».

Читать далее...

edvb (Читальный_зал) все записи автора

1. "Нищета современной словесности, ее неспособность по-настоящему увлекать породили суеверный подход к стилю, своего рода псевдочтение с его пристрастием к частностям. Страдающие таким предрассудком оценивают стиль не по впечатлению от той или иной страницы, а на основании внешних приемов писателя, его сравнений, звучания фразы, особенностей синтаксиса и пунктуации. Подобным читателям безразлична сила авторских убеждений и чувств. Они ждут искусностей (по выражению Мигеля де Унамуно), которые бы точно сказали, достойно ли произведение их интереса или нет. Эти читатели слышали, что эпитеты не должны быть тривиальными, и сочтут слабым любой текст, где нет новизны в сочетании прилагательных с существительными, даже если главная цель сочинения успешно достигнута. Они слышали, что краткость – несомненное достоинство, и нахваливают того, кто написал десять коротких фраз, а не того, кто справился с одной длинной. ... Они слышали, что соседство похожих слогов рождает какофонию, и старательно делают вид, что их мутит от подобной прозы, хотя то же явление в стихах доставляет им удовольствие (по-моему, в равной мере приборное). Короче, таких читателей занимает не действенность механизма, а его строение. Они подчиняют чувства этике, точнее – общепринятому этикету. Упомянутый подход оказался столь распространен, что читателей как таковыx почти не осталось – одни потенциальные критики."

2. "По большей части нынешняя успешная литература носит мерцательный характер... И это мерцательность пошла с Довлатова. Для меня по крайней мере. Ну что стоит его: "Это невероятно! Стоит мне позвонить, и ты говоришь, что уже 2 часа ночи и я опять напился!".
Это и есть мерцание. Сполохи. В милионные доли секунды. Из них произведение и состоит. Но милионные не складываются в полновесные секунды. Сполохи и мерцаните не складываются в Смыслы.
Вот возьмите Гришковца: сплошное мерцание. При этом он и успешен за счет своего мерцания: при нашей жизни мы умеет схватывать вспышки, но не успеваем, а точнее уже разучились складывать Смыслы.
...
Осталось понять: трагедия я ли это современной литературы или ее естественное развитие?"

3. "Лучшая страница, страница, в которой нельзя безнаказанно изменить ни одного слова, – всегда наихудшая. Изменения языка стирают побочные значения и смысловые оттенки слов; «безупречная» страница хранит все эти скромные достоинства и именно поэтому изнашивается с необыкновенной легкостью. Напротив, страница, обреченная на бессмертие, невредимой проходит сквозь огонь опечаток, приблизительного перевода, неглубокого прочтения и просто непонимания. В стихах Гонгоры, по мнению его публикаторов, нельзя изменить ни единой строчки, а вот «Дон Кихот» посмертно выиграл все битвы у своих переводчиков и преспокойно выдерживает любое, даже самое посредственное переложение. Гейне, который ни разу не слышал, как этот роман звучит по-испански, прославил его навсегда. Даже немецкий, скандинавский или индийский призраки «Дон Кихота» Сервантеса куда живее словесных ухищрений стилиста."

4. "Знакомый Довлатова настаивал: "Не пиши ты эпохами и катаклизмами! Не пиши ты страстями и локомотивами! А пиши ты, дурень, буквами - А, Б, В...". Это значит, что современные писатели пошли на поводу у стиля. Они им питаются. Прочтите Улицкую: у нее каждая отдельная фраза - образец стиля. Каждая фраза как лакомство. Но фразы не складываются в идеи, не складываются в мысли. Прочтешь, а память только о красоте слога"

5."Не поймите мои слова как призыв к отчаянию или нигилизму. Я вовсе не одобряю небрежности и не верю в мистическую силу нескладной фразы и стертого эпитета. Просто я искренне убежден, что возможность опустить два-три неброских приема: зрительную метафору, приятный ритм, удачное междометие или гиперболу и т. д. – лишний раз доказывает, что писателя ведет избранная тема. И в этом все дело. Резкость тона столь же безразлична для настоящей литературы, как и нарочитая мягкость. Подсчет слогов столь же чужд искусству, как орфография, чистописание или пунктуация. Вот истина, которую тщательно скрывали от нас риторика, чьи истоки в суде, и песня, чья основа – музыка."

6. "Мне суждено остаться Борхесом, а не мной (если я вообще есть), но я куда реже узнаю себя в его книгах, чем во многих других или в самозабвенных переборах гитары. Однажды я попытался освободиться от него и сменил мифологию окраин на игры со временем и пространством. Теперь и эти игры принадлежат Борхесу, а мне нужно придумывать что-то новое. И потому моя жизнь -- бегство, и все для меня -- утрата, и все достается забвенью или ему, другому.
      Я не знаю, кто из нас двоих пишет эту страницу"

edvb (Читальный_зал) все записи автора

В эти днив павильоне № 75 Всероссийского выставочного центра проходит XXIII Московская международная книжная выставка-ярмарка (ММКВЯ).
Не вынеса моя душа и посетила сей эпицентр духовной жизни. Собственно был я там часа два - не более. Но обычно достаточно, чтобы подышать воздухом суеты, толпы, книжной пыли, охов вокруг знаменитостей, очков ботаников и полусумасщедших писателей.
Портреты класскиков развивались как хоругви - проходы между стендами были названы аллеями: Аллея Достоевского, Аллея Гоголя, Аллея Пастернака. Все прочие терпеливо сносили это бремя, и лишь Достоевский недовольно раскачивался.

 

Московская международная книжная выставка-ярмарка (ММКВЯ). фото. вид сверху

 

Московская международная книжная выставка-ярмарка (ММКВЯ). фото

edvb (Читальный_зал) все записи автора

Как-то я услышал историю про то, что Паоло Коэльо украл сюжет Алхимика в одном из рассазов Борхеса. И кажется, я нашел этот рассказ. "История двух сновидцев" идет ниже. История с кражей сюжета выглядит правдоподобно, если учесть, что творчество Коэльо в сравнении с творчеством Борхеса как лампа в сравнении с солнцем. Но основная мысль рассказа "Милостив Господь и неисповедимы пути его" присуща многим произведениям Борхеса и, что более интересно, многим латиноамериканским авторам. Даже "Сто лет одиночества" Маркеса про тоже. Поэтому также правдоподобна версия, что и Борхес, и Коэльо отдали дань традиции.
С другой стороны, само появление Алхимика Коэльо и последующие споры о краже сюжета есть одна из сторон творчества Борхеса и являются продолжением его работ. Если почитать рассказ Борхеса "Вавилонская библиотека", то становится понятно, что Борхес знал о появлении Коэльо и его Алхимика. И не в претензии к Коэльо. И если бы Борхес писал данный текст, то он, безусловно, привел здесь мысль малоизвестного схоласта о том, что Алхимик Коэльо является в той же мере причиной Истории двух сновидцев, сколь и следствием. И через два абзаца уже обсуждал бы парадокс Зенона, а в резюме указал, что рассказ о двух сновидцах - это про него и Коэльо. Борхес достаточно толерантен, чтобы чураться Коэльо
впрочем, сам рассказ почитать стоит хотя бы для того, чтобы понять для себя, кто из героев Борхес, а кто - Коэльо

История двух сновидцев

     Арабский историк Аль Иксахи сообщает о таком случае:
     Рассказывают люди, достойные доверия (но лишь Аллах всезнающ и всемогущ и  милосерд и  не знает усталости), что жил некогда в Каире человек богатый, но  такой великодушный  и щедрый, что  вскоре потерял  все  богатство, кроме дома, доставшегося ему  от отца, и должен был  работать, чтобы добывать себе кусок хлеба. Однажды, когда он трудился в  саду, сон сморил его, и  он уснул под  смоковницей. Во сне  ему  явился неизвестный,  достал  изо  рта золотую монету и сказал:
     -- Тебя ждет богатство в Персии, в Исфахане, иди за ним.
     Проснувшись на следующее утро, он отправился в далекое путешествие. Его
подстерегали  опасности  среди пустыни,  на быстрых  реках,  ему встречались пираты,  идолопоклонники, хищные  звери и  дурные люди. В  конце  концов  он добрался до Исфахана и устроился на ночлег в  саду постоялого двора. Рядом с постоялым двором был дом, и по  велению Аллаха  воровская шайка, орудовавшая на постоялом  дворе, проникла в дом,  а его обитатели проснулись и принялись звать на  помощь.  Тут же подняли  крик и соседи, и шум продолжался, пока не появился начальник ночного  дозора со своими людьми, а воры стали убегать по плоской крыше.
     Начальник приказал обыскать постоялый  двор, каирца нашли и так  избили бамбуковыми палками,  что он  чуть не умер.  Два  дня он приходил в  себя  в тюрьме. Начальник призвал его и спросил:
     Тот отвечал:
     -- Живу я в славном городе Каире, и зовут      меня Мохаммед из Магриба.
     Начальник спросил:
     --Что привело тебя в Персию?
     Каирец не стал скрывать и ответил:
     -- Во сне явился мне человек  и приказал идти  в Исфахан, где меня ждет богатство.  И вот  я  в Исфахане и  вижу, что  вместо  обещанного  богатства достались мне побои, которыми ты щедро приказал меня наградить.  Услышав эти слова, начальник дозора расхохотался:
     -- Безрассудный и легковерный, -- сказал он. -- Мне трижды снился дом в
Каире, окруженный садом,  а в  саду солнечные  часы,  а  рядом с ними старая смоковница, а под смоковницей зарыт клад. Я ни на минуту не  поверил лживому видению.  А ты,  порождение мулицы  и демона, скитаешься из  города в город, поверив своему сну!  Не  появляйся  больше  в Исфахане. Бери  эти  монеты  и ступай.
     Каирец взял  монеты  и  вернулся домой. Под  старой смоковницей в своем саду (том самом,  который снился начальнику  ночного дозора)  он нашел клад. Милостив Господь и неисповедимы пути его.
    

edvb (Читальный_зал) все записи автора

Джек Норвич. История Византии

Книга, безусловно, удалась. Подкупают симпатии автора к Византии. Это вообще странно среди западных авторов: обычно Византия считается на западе варварской империей, и Джек Норвич сам признает это, признает, что история Византии незаслуженно забыта и ставит своей задачей снять обет молчания. Он предлагает вернуть место Византии в истории западного мира.
Если бы не Византия, то вся Европа, включая Британские острова, была бы мусульманской - это утверждение Норвича спорно, но интересно.
Норвич, на мой взгляд, смог передать дух Византии: религиозные страсти, бунты армии, величие императоров, интриги двора и т.п.
Вместе с тем, при всех достоинствах, при чтении книги, я так и слышал, как Джек Норвич надувал свой исключительно американский бубль гум и лопал его. Американцы остаются американцами: чувсвто превосходства над остальными не показывается, но исходит из всех пор. Наверное тоже самое чувствовали крестоносцы, попав в Константинополь Алексея Комнина. Это роднит византийцев и американцев, и это их погубит
Норвич свободно образщается с источниками: "... гунны все еще дневали и ночевали на открытом воздухе, презирали все виды сельского хозяйства; даже сырое мясо, которе предполагалось употреблять в пищу, разминали сидя верхом на лошади, положив между своими ляжками и крупом животного". Это цитату автор взял у древнеримского историка Аммиана Марцеллина, не указав источника сведений. А Лев Гумилев в "Тысячелетие вокруг каспия" критически разобрал текст Аммиана Марцеллина, и доказал ошибочность. И мясо они клали совсем для другого между ляжками)
С другой стороны, Норвич ставил своей задачей лишь популяризацию истории Византии и копаться в источниках - такой подход не пройдет для современного читателя. Книга же читается легко, запоем. Норвич выполнил свою задачу

Рекомендую.
Купить можно на Озоне>>
А москвичи могут набраться наглости и попросить почитать книгу у меня

edvb (Читальный_зал) все записи автора

С 1 по 6 сентября 2010 года в павильоне № 75 Всероссийского выставочного центра состоится XXIII Московская международная книжная выставка-ярмарка (ММКВЯ), которая уже более трех десятилетий является самым значимым книжным форумом в России. В 2009 году в работе XXII ММКВЯ на ВВЦ приняли участие экспоненты из 55 стран.

Предстоящая осенняя выставка обещает быть не менее масштабной и интересной. Почетным гостем Московской международной выставки-ярмарки в этом году станет Республика Беларусь, национальная экспозиция которой развернется на площадке в 320 кв. метров, а образцы своей продукции представят более 40 ведущих издательств и полиграфических предприятий страны.

По традиции в рамках выставки-ярмарки, являющейся профессиональным мероприятием и необходимой составляющей освоения книжного рынка, пройдут деловые встречи и переговоры, лекции и семинары. В частности, на 3 сентября намечено открытие международного конгресса «Переводчики – почтовые лошади просвещения», в котором, в частности, примут участие руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский и директор Института русской литературы (Пушкинского Дома) Всеволод Багно.

Также состоится семинар «Национальная программа поддержки чтения», где будут подведены итоги первого этапа ее реализации.

4 сентября впервые за всю историю существования ММКВЯ пройдет Праздник словаря, гостей которого ждут встречи с ведущими филологами и лингвистами. На стенде «Словари XXI века» будет организована интерактивная викторина «Найти нужные слова!», победители которой получат в качестве призов отлично изданные словари.

Кроме того, участников и гостей выставки уже традиционно ждут многочисленные встречи с любимыми писателями и артистами, обсуждение книжных новинок. Организаторами ММКВЯ выступают федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, а также государственное предприятие «Генеральная дирекция международных книжных выставок и ярмарок».

Для публичного осмотра выставка будет доступна со 2 сентября

NADYNROM (Читальный_зал) все записи автора В августе 1923 года Сергей Есенин вернулся из своей заграничной поездки и познакомился с актрисой Московского камерного театра Августой Миклашевской.

Исследователи биографии и творчества Есенина так и не пришли к определенному выводу, что же именно происходило в отношениях между поэтом и актрисой, однако их следствием стал знаменитый цикл стихотворений «Любовь хулигана».
Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что существуют предположения и о других возможных адресатках того или иного стихотворения цикла, ведь женщин вокруг Есенина всегда было много. Но именно за Миклашевской закрепилась репутация той единственной женщиной, которая в итоге сумела устоять перед обаянием и напором поэта.
Августа Миклашевская прожила долгую жизнь, пережив Есенина на полвека. Она отказывалась читать со сцены посвященные ей поэтом стихи, но оставила достаточно интересные воспоминания о периоде их знакомства.
И, разумеется, остался обессмертивший имя Миклашевской цикл есенинских стихов.


Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был я весь — как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
1923
Читать далее

edvb (Читальный_зал) все записи автора

Уинстон Черчилль безусловно обладал литературным даром. И даром политика тоже. Это чувствуется через строчки книги даже без перевода. И мне кажется, что дар литератора, тем более политика, мешает дару ученого: ученый систематичен и осторожен в выводах, литератор, а тем более политик, успешность приобретают за обратные качества. И Черчилль этими качествами обладал вполне: он делает смелые, порою, кажется, необоснованные оценки; он пользуется метофорами, метафорами красивыми, но ученый наверное недовольно поднял бы брови. Черчилль отдает дань уважения чужим героям (очень красивая глава про Жанну Дарк), но про интересы Англии пишет, как про свои. Вообще, преимущество книги: Черчилль про Британию пишет как историю своего дома, своей семьи, своей земли, своего народа. Это подкупает. Он нигде не кичится тем, что он британец, но в этом и талант автора, что каждая строчка передает этот настрой.
С точки зрения хронологии "Рождение Британии" охватывает период от покорения ее Гай Юлием Цезарем до сражения 1485 года при Босуорт, которое положило конец войне Алой и Белой Роз, закончило правление династии Плантагенетов (от Вильгельма Завоевателя) и воцарило династию Тюдоров.
Конечно, 576 страниц не вмещают подробного рассказа, и это скорее прогулочная экскурссия по океану Британской истории, но и этого достаточно, чтобы полюбить историю этого народа. И становится совершенно понятным, откуда Толкиен, Желязны брали свои мотивы.... И при всем уважении к последним, история всегда богаче неожиданными поворотами судьбы, историей предательств, героических деяний...

удачного чтения!

Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора 27 августа состоится торжественное открытие библиотеки имени М.А. Волошина (Новодевичий пр-д, д.10, ст.м. «Спортивная») после капитального ремонта.
Библиотека закрылась на капитальный ремонт примерно два года назад. Год ушел на ремонт, а второй – на оснащение. В процессе ремонта библиотека приобрела новое имя – ее назвали в честь Максимилиана Волошина – выдающего поэта, художника, публициста. Теперь в библиотеке появилась почти полная коллекция его прижизненных изданий и отдельная мемориальная комната. Она полностью воспроизводит (в слегка уменьшенном варианте) такую же комнату поэта в его доме в Коктебеле (теперь там музей). Во всяком случае, московский вариант, хотя и не подлинный (вся мебель делалась на заказ – точь-в-точь, как в Коктебеле, только в уменьшенном размере), но атмосферу дома поэта передает достоверно, если так можно выразиться, аутентично. Конечно, атмосферы не может быть без вещей. Одна мебель еще ничего не говорит. Многие из этих вещей подарены библиотеке потомками тех, кто близко общался с Волошиным. Есть фотографии, и даже камни и морские раковины из Коктебеля. При входе в здание стоит мраморная скульптура Волошина, созданная не так давно – в 2007 году. Скульптор увидел поэта в облика греческого бога Диониса.
Библиотекой сейчас уже ведутся переговоры с одним из частных коллекционеров о том, чтобы купить оставшуюся часть прижизненных изданий поэта. Тогда библиотечная коллекция будет полной.
На церемонии открытия, после официальной части гостям покажут видеоматериалы о жизни и творчестве М.А. Волошина, а также состоится концерт камерной музыки. Одновременно в залах библиотеки проходит выставка, посвященная культуре Древнего Египта – «Лики Египта».


Источник: Totalweek.ru

Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора
19 марта 1938 года Заболоцкий был арестован и затем осуждён по сфабрикованному делу за антисоветскую пропаганду. На момент ареста ему было 34 года.
От смертной казни его спасло то, что, несмотря на тяжелейшие физические испытания на допросах, он не признал обвинения в создании контрреволюционной организации, куда якобы должны были входить Н. Тихонов, Б. Корнилов и др.

«Первые дни меня не били, стараясь разложить морально и физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом — сутки за сутками. За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог переносить боли в стопах. Сознание стало затуманиваться, и я все силы напрягал для того, чтобы отвечать разумно и не допустить какой-либо несправедливости в отношении тех людей, о которых меня спрашивали…»
Это строки Заболоцкого из мемуаров «История моего заключения» (опубликованы за рубежом на английском языке в 1981, в России в 1988).

Срок он отбывал с февраля 1939 г. до мая 1943 г. в системе Востлага НКВД в районе Комсомольска-на-Амуре; затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях; с марта 1944 г. — в Караганде, уже освобождённым из-под стражи.

Долли_Дурманова (Читальный_зал) все записи автора Осень


Когда минует день и освещение
Природа выбирает не сама,
Осенних рощ большие помещения
Стоят на воздухе, как чистые дома.
В них ястребы живут, вороны в них ночуют,
И облака вверху, как призраки, кочуют.
Осенних листьев ссохлось вещество
И землю всю устлало. В отдалении
На четырех ногах большое существо
Идет, мыча, в туманное селение.
Бык, бык! Ужели больше ты не царь?
Кленовый лист напоминает нам янтарь.
Дух Осени, дай силу мне владеть пером!
В строенье воздуха - присутствие алмаза.
Бык скрылся за углом,
И солнечная масса
Туманным шаром над землей висит,
И край земли, мерцая, кровенит.
Вращая круглым глазом из-под век,
Летит внизу большая птица.
В ее движенье чувствуется человек.
По крайней мере, он таится
В своем зародыше меж двух широких крыл.
Жук домик между листьев приоткрыл.
Архитектура Осени. Расположенье в ней
Воздушного пространства, рощи, речки,
Расположение животных и людей,
Когда летят по воздуху колечки
И завитушки листьев, и особый свет,-
Вот то, что выберем среди других примет.
Жук домик между листьев приоткрыл
И рожки выставив, выглядывает,
Жук разных корешков себе нарыл
И в кучку складывает,
Потом трубит в свой маленький рожок
И вновь скрывается, как маленький божок.
Но вот приходит вечер. Все, что было чистым,
Пространственным, светящимся, сухим,-
Все стало серым, неприятным, мглистым,
Неразличимым. Ветер гонит дым,
Вращает воздух, листья валит ворохом
И верх земли взрывает порохом.
И вся природа начинает леденеть.
Лист клена, словно медь,
Звенит, ударившись о маленький сучок.
И мы должны понять, что это есть значок,
Который посылает нам природа,
Вступившая в другое время года.


/1932/


"Облетают последние маки" - песня из известного фильма на стихи Заболоцкого






Читать далее...