.

Свидание



Вера приходит с жалким лицом с жалким лицом
Приходит в помещение из внешнего мира внешнего мира
В помещении сидит голый человек голый человек
Мужчина мужчина мужчина
Он на диване сидит выпуска старого где зеркало
Зеркало узкое впаяно в заднюю спинку серую
Вера пришла с холода с холода с холода
А он сидит желтый и издает запахи тела
в одежде бывшего ранее
Долго и долго и долго запахом не насытишься
Тело подернуто подернуто салом легким жиром тельным
— Садись Вера — он говорит — садись ты холодная
А он с редким волосом на голове цвета бурого
А Вера такая красивая такая красивая
Она села села согнула колени на краешек
А он потянулся обнять ее спереди спереди
Неудачно нога его тонкой кожей сморщилась
Неудачно его половой орган двинулся
А Вера такая красивая такая морозная
— Ух как холодом от тебя также молодостью
Раздевайся скорей — ты такая красивая
На тебе верно много надето сегодня и он улыбается
Зеркало зеркало их отражает сзади овальное
Только затылки затылки затылки



Книжищи



Такой мальчик красивый беленький
Прямо пончик из кожи ровненький
Как столбик умненький головка просвечивает
Такой мальчик погибнул а?
Как девочка и наряжали раньше в девочку
Только потом не стали. сказал:
«что я — девочка!»
Такой мальчишечка
не усмотрели сдобного
не углядели милого хорошего
что глазки читают что за книжищи
Уу книжищи! у старые! у сволочи!
загубили мальчика недотронутого
с белым чубчиком
Чтоб вам книжищи всем пропасть
толстые крокодиловы!
Мальчичек ягодка крупичичка
стал вечерами посиживать
все листать эти книги могучие
все от них чего-то выпытывать
Убийцы проклятые книжищи
давали яду с листочками
с буковками со строчками
сгорел чтобы он бледненький
Когда ж он последнюю книжищу
одолел видно старательно
заметно он стал погорбленный
похмурый и запечаленный
Однажды пришли мы утречком
Чего-то он есть нейдет
Глядим а окно раскрытое
В нем надутое стадо шариков
И он до них веревочкой прищепленный
«Шарики шарики — говорит
Несите меня»
И ножкою оттолкнувшися
А сам на нас строго поглядел
И в небо серое вылетел…
И видела Марья Павловна
Как понесло его к моречку
А днями пришло сообщение
Что видели с лодки случайные
Как в море упали шарики
На них же мальчонка беленький
Но в море чего отыщешь ты
Горите проклятые книжищи!



Сирены



Вдохновляюсь птицею сиреною в день торжественных матросоввариант:
«Навеваюсь птицею сиреною в день торжественных матросов»
Плетни волн не сильно говорливые. видят вид мой чистый
Вымылся и палубу помыл. скоро остров с красными цветами
И об том дают мне знать. птицы бледными крылами
Полон чьих-то дочек он — сирен. с бледными прозрачными крылами
Полон я каких-то чувств летающих с бледными и тонкими крылами
Падают насколько мне известно на самые красивые корабли
Насколько мне известно падают на чистые где и матросы чисты
Падают эти сирены с грудями со многими грудями
В коротких падают рубашках с кружевами с кружевами
Насколько мне говорили с кружевами и грудями
Ленточкой у горла перевязаны они. ленточкою черной
Сами белокуры и волосы они также веют ленточкою черной
Кожа их бумажная сонная неживая
Основное их занятие — летать и петь целой стаей
Вот они. летят они. помогают ногами крылам слабым
Вот они. и сели они. и до чего ж красивы эти бабы
Вот они. и плачут они. и отирают они слезы и песни запели
Каждая песня о неизвестном растении о неизвестном животном
В заключение песню запели они об острове своем волосатом
Улетать они собрались. улетают а меня не берут. не берут
Сколько к ним не бросаюсь!




* * *


Баба старая кожа дряхлая одежда неопрятная
Ведь была ты баба молода — скажи
Ведь была ты баба красивб
Ведь была резва и соком налита
Ведь не висел живот и торчала грудь
Не воняло из рта. не глядели клыки желты
Ведь была ты баба в молодой коже
Зубы твои были молодые зайчики
Глаза очень были. как спирт горящий
Каждый день ты мылась водой с серебром
В результате этого была ты не животное
Не земное ты была а воздушное
А небесное
И что же баба ныне вижу я
Печальное разрушенное ты строение
Все в тебе баба валится все рушится
Скоро баба ты очистишь место
Скоро ты на тот свет отправишься
— Да товарищ — годы смутные несловимые
Разрушают мое тело прежде первоклассное
Да гражданин — они меня бабу скрючили
Петушком загнули тело мне
Но товарищ и ты не избежишь того
— Да баба и я не избегу того



* * *


Я в мясном магазине служил
Я имел под руками все мясо
Я костей в уголки относил
Разрубал помогал мяснику я
Я в мясном магазине служил
Но интеллигентом я был
И все время боялся свой длинный
Палец свой обрубить топором
Надо мной все смеялись мясники
Но домой мне мяса давали
Я приносил кровавые куски
Мы варили его жарили съедали
Мне легко было зиму прожить
Даже я купил пальто на вате
Много крови я убирал
И крошки костей уносил
Мне знакомы махинации все
Но зачем этот опыт мне
Я ушел из магазина мясного
Как только зимы был конец
И тогда же жену обманув
В новых туфлях я шел по бульвару
И тогда я тебя повстречал
Моя Таня моя дорогая
Жизнь меня делала не только
но и делала меня кочегаром
я и грузчиком был на плечах
Вот и с мясниками побывал в друзьях


-=-


___ ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ___


.


Апостол Павел

Апостол Павел кривоногий,
худой,немолодой еврей,
свой ужин ест один,убогий,
присел на камни у дороги,
и бурно чавкает скорей...

А рыбы вкус уже несвежий,
прогорклый вкус у овощей,
но Павел деснами их режет,
поскольку выбили зубей....

Ему "Послание к галатам"
с утра покоя не дает...
Кирпич конечно,церкви атом,
но он христианство создает,
и варвар нам подходит братом...
И Церковь Божия растет...

Поел, и лег. Приплыл на лодке
его забрать Мельхишиэк.
Апостол Павел...куст бородки,
босой, немытый человек...

Сектант по сути бомжеватый,
но в глубине его сумы,
лежит "Послание к галатам"
И вот его читаем мы....


* * *


Время, размахивая хвостом,
сбивает артистов с ног.
Время заносится пыльным песком,
который принес Восток...

Время накатывает червем,
массой ползет на базальт,
и дыры грызет моментально в нем,
как будто он сыр и асфальт....

-Хоть ножки и ручки от нас оставь !
Ни ножек,ни ручек, ни поп...
Фрагменты костей достигают вплавь,
музеев лихих Европ...

Под пыльным стеклом, в окруженьи кольчуг,-
с мечами и утварью,-вождь,
представлен лишь черепом, - "Кременчуг",-
подписано, "найден в дождь."


* * *

Вот кислород небес сжигая,
летит по небу авион...
Иголкою стремится он,-
прокола линия прямая...

Там удалаются в железе,
к местам своим пригвождены,-
аборигены Полинезий
и европейцев злых штаны...

Худые девушки-подростки,
и самки,мягкие как скот...
В эфирном раненом надрезе
кочует в транспорте народ...




Шестидесятые


И Пехлеви, и Сорейя,
была ведь некогда семья...
И шах Ирана прилетал,
И Сорейей своей блистал...
Их принимал, и был готов,
их принимать всегда ,Хрущев...

Был также Кеннеди веселый,
с Жаклин пикантною своей...
Шел век послевоенный,голый.
Сменив воинственных вождей,

сшив минимальные "бикини",
толпу вокруг себя собрав,
вдруг европейские богини,
своих отвоевали прав...

Там, в климате шестидесятых,
все были веселы,юны,
вопросов не было проклятых,
и покорители Луны,

-улыбчивые астронавты,
С Ален Делоном и Бардо,
на их "Grand Prix" гоняли авто,
И Ив Монтан был не седо...
(й)...


* * *

Девицы с обильными телесами,
могут служить кормили-цами
Ангелами они не могут служить,
трудно им сквозь эфир парить...

Девиц с обильными телесами,
надо пинать,награждать тумаками,
ибо тяжелый они матерьял,
пусть и не камень,и не минерал....


* * *

Автобусная остановка,
неоновый и трупный свет,
проспект весь залит им неловко,
хоть утро, но рассвета нет....

Глухое лето.Вонь пожаров,
сирен невидимых галдеж...
-Что,Эдуард , каких ударов ?
Еще от Родины ты ждешь ?

Жена предаст ? Уже предали.
В тюрьму отправят ? Уже был.
Среди проклятий и заздравий,
ты Фантомасом проходил...

Что ? Дети станут наркоманы ?
Да черт их,Господи,возьми !
Смотрю я вниз, где тараканы,
и гопники, и хулиганы,
автобуса мудрят с дверьми....



* * *



.