Людмила_Балахонова все записи автора

 Не новое интервью с Павлом Фридманом, найденное на просторах интернета.:)))))  Это интервью нашла Нина НС. Спасибо ей!

Валерий Леонтьев: Малая сцена


Судьба артиста – непрерывное кочевье по жизни, в котором нет ничего статичного. 
И даже дом, который для любого другого человека – и очаг, и крепость, и символ стабильности, для артиста – лишь временное пристанище. В своей экзотической квартире Валерий Леонтьев проводит от силы месяц в году. Домом артиста остаются сцена, самолет и гостиничные номера, а здесь он проводит короткие часы отдыха и работы – в окружении книг, многочисленных сувениров, уникальных коллекций и исключительного «звериного» декора. О том, как создавался этот интерьер, «Архидому» рассказывает Павел Фридман – по натуре дизайнер, отчасти администратор, «завхоз» и давний друг Валерия.

Беседовала Евгения Половникова
Фото Александр Камачкин

s Откуда взялась леопардовая тема как общая идея оформления квартиры?
 


 

Павел Фридман Это целая история. Сначала Валера в Москве вообще не имел квартиры – традиционно жил на даче. Точнее, жить-то ему там было некогда: он в Москве бывает всего день-два в месяц. Дом за городом мы построили ему в конце 80-х, и Валерию особенно дорого все, что было нами там сделано, – деревянная кухня, огромные, «в стену», книжные стеллажи, камины, портреты в деревянных рамах «под старину» (в каждой комнате по две-три картины). Но жизнь за городом сопряжена с определенными сложностями – добираться долго, не всегда удобно приглашать людей поработать: композиторов, поэтов, костюмеров… Появилась необходимость завести квартиру – желательно в центре, поближе к ГЦКЗ «Россия». Квартиру нашли, и встал вопрос, в каком стиле ее оформить… Одно было ясно – не  
в классическом «дачном». Валера требовал, чтобы квартира была красивой, нестандартной, полностью неожиданной. Сделали мы ее в 1996-м, и я уверен, что она такая одна. Это бывшая коммуналка площадью 130 метров. Идей было много, но пересилила первоначальная – африканский стиль.

s Почему именно африканский?

П. Ф. Был период, когда Валеру особенно влекла жаркая экзотика. Отчасти как мечта – он никогда не гастролировал в Африке, но самое главное – ничего подобного в столичных квартирах не встречалось.

s Вообще-то это вполне совпадает 

с его образом – достаточно вспомнить его многочисленные леопардовые концертные костюмы… Ему нравится звериная тема как таковая?

П. Ф. Возможно, все эти кошечки, леопардики маленькие – его самые теплые воспоминания, ведь первые его выступления состоялись в цирке! Если помните, в середине 80-х не было музыкальных каналов, и передачи можно было по пальцам пересчитать: 
«Голубой огонек», «Утренняя почта»... Самым интересным были тогда новогодние аттракционы Евгения Гинзбурга – Валера там поднимался под купол цирка на лонже, скакал на лошадях. Да и сегодня площадками для выступлений в городах России зачастую служат вовсе не концертные залы, 
а именно цирки. Так что цирковое начало дает себя знать.

s Эта экзотика создавалась для себя или для того, чтобы удивить окружающих?

П. Ф. Для себя! Он кайфует от всего, что ему созвучно. Он хотел, чтобы большая комната была неправильной формы и в ней было как можно меньше мебели – чтобы можно было в свободной позе развалиться, как на диване, так и на полу, и тут же смотреть кино. Когда началась эпоха домашних кинотеатров, все как помешанные стали их ставить в отдельных комнатах. Мы же отвели ему место в большом зале. А поскольку колонки 
должны быть установлены на определенном расстоянии от экрана и от зрителя, возникла идея построить подиум, чтобы спрятать под него телевизор и аппаратуру, а рояль установить на нем как на сцене. 

s Кстати, про инструмент – он какой-нибудь уникальный, наверное?

П. Ф. Да нет, это обычный современный рояль. Для Валерия главное – качественное звучание, чтобы можно было за ним работать с композитором, показывать, как и что хочется сделать. Валерию необходим живой контакт – случается, что песня рождается прямо в этой комнате. И абсолютно точно здесь рождаются костюмы – именно сюда приезжает костюмер Таня. 

s Домашняя творческая мастерская!

П. Ф. Вот-вот! Центральная комната служит вообще всем чем угодно – так она и была задумана.

s Дизайн был разработан 10 лет назад… Валерию не приходила мысль что-нибудь здесь изменить, переде-лать… он консерватор по натуре?

П. Ф. Нет, он вечно что-то меняет вокруг. Например, сначала не было этой росписи на стенах. Знакомый художник Костя Соколов, в своеобразной манере написавший портрет Валеры и еще несколько картин, предложил сделать панно в этом же стиле. Валера утвердил эскизы – и тот расписал сначала одну стеночку, потом еще и еще... А смена картин у нас вообще происходит перманентно! Однажды на день рождения ему подарили картину. И он срочно решил перевесить все остальные! До семи утра все примерял, отходил и смотрел – хорошо ли, мы сверлили стены, делали новые отверстия, замазывали старые, потому что завтра ему надо проснуться и обнаружить, что все, что можно было бы сделать, уже сделано вчера. И так всегда – ему все нужно «вчера».

s Насколько я понимаю, за время жизни квартиры добавились не просто какие-то элементы интерьера, а еще и два этажа…




П. Ф. Это случилось не сразу. Коммуналку сверху расселили, и появилась идея добавить второй (а позже и третий – за счет чердачного пространства) этаж. То, как они сделаны, и сейчас очень нравится ему. Эта квартира была построена для человека, любящего уединение, – как место для рабочих встреч и отдыха среди книжек. Он не любит шумных застолий и кучи гостей, зато читает фантастически быстро и много – за ночь прочитывает новую книгу 
и ставит на полку. На втором и третьем этажах у нас сплошные книжные шкафы. дачу библиотеку вывозить уже невозможно – там все забито книгами.

s Всегда и хозяин, и человек, который развивает его идеи, – дизайнер, архитектор, автор проекта – оба вкладывают в интерьер что-то свое. Что в этом интерьере однозначно Ваше?

П. Ф. Мое – это функциональность. 

Я всегда это говорю и часто его убеждаю, что прежде всего любое решение – и в этом будет его красота – должно быть функционально. Есть предметы какие-то, на которых он настаивал, а потом сожалел. Вот, например, маленькая сауна (она же джакузи и душ Шарко в одной кабине) – заняла 2 метра, которые мы могли бы использовать по другому назначению. Ясно, что он ею вообще не пользуется. Поскольку он человек, который ест, что есть, не торча у плиты, мне было очевидно, что убивать пространство квартиры на организацию кухни неумно. Хватит маленькой кухни-столовой, где можно позавтракать. Наблюдая его жизнь со стороны, я вижу, насколько ему необходима гардеробная. А он вначале говорил, что ему достаточно будет и простого шкафчика 
в спальне. В итоге мы заняли гардеробом целую комнату и еще помещения, которые в этом доме, построенном еще до революции, предназначались для прислуги, потому что дом забит сценическими костюмами, они все лежат прямо по десятилетиям – 70-е, 80-е, 90-е.

s Он хранит костюмы, в которых уже не выступает? Вы можете открыть музей!

П. Ф. Конечно, хранит – это важная часть сценической жизни. Мне нравится фраза, которую Раневская адресовала Орловой, она очень подходит 
к Валерию: «В Любочкином шкафу не может завестись моль, потому что там для нее нет места!..» – вот так и нам: всегда места не хватает. А еще он любит, чтобы все было задрапировано, закрыто.

s Любит мрачную атмосферу?

П. Ф. Нет, просто так он чувствует себя дома – без поклонниц и папарацци. Это часть его мира – так же, как, например, армия деревянных фигурок и масок на втором этаже. Он их постоянно покупает, привозит, ставит. Потом мы это все сваливаем в коробки, грузим и отвозим на дачу.

s Мне все же кажется, он по натуре немножко кошка – и мрак любит, и мех, плюс его темперамент...

П. Ф. У него проблема с глазами, как у любого человека, работающего на сцене, где сумасшедший свет. Поэтому дома все такое зашторенное, мягкое, теплое. Не кричащие цвета, покой, плавность. 

s Такой вопрос… Известно, что даже если мужчина – волк-одиночка, но в его жизни на какое-то время появляется женщина, это обычно отражается на интерьере. Этот интерьер переживал вмешательство женской руки?

П. Ф. Дело в том, что эта квартира не в полном смысле частный дом. Здесь Валера обитает месяц в году – 300 дней он проводит на гастролях. Приезжая сюда, он просто растворяется в любимой атмосфере и отдыхает. Не думаю, чтобы Валерий стал в этой квартире что-то менять для кого-то. Несмотря на то, что здесь даже на одном только первом этаже можно разместить целый гарем – там два санузла, гостевая ванная комната, – квартира эта сделана под одного человека. Валера такой человек – у него жизнь строится по гостиничному варианту. Сумка гастрольная – она должна быть рядом с кроватью, все на виду, готовое тронуться в путь. Он, бывает, приезжает в свою квартиру – и даже не знает, какой кнопкой включить телевизор, какой усилитель, потому что месяц не был дома. Эта квартира была сделана не для того, чтобы в ней или ею жить, – вся жизнь его там, где гастроли, сцена. Случается, конечно, что в период новогодних съемок он неделю здесь живет – тогда он уже начинает обращать внимание на пульты от кондиционера.

s Как Леонтьев относится к вопросу траты денег на интерьер? 




П. Ф. Равнодушно и иногда щепетильно. Вещи, которые ему нравятся, он старается сюда привнести вне зависимости от их стоимости. Вот ему очень хотелось меховое покрывало для кровати. Мы нашли подходящее у Fendi, но по размеру оно закрывало только половину кровати. Можно было бы взять два и сшить, но это обошлось бы в 30 тысяч долларов… Мы не стали этого делать – подобрали похожие шкурки сами и заказали покрывало по размеру. Это было дорого, но дешевле, чем два готовых. Если ему понравилась картина, он готов за нее прилично заплатить, независимо от того, известный это автор или нет... Кстати, Валера равнодушен к антиквариату. Среди старинных предметов, которые живут в доме, нет таких, которые стоили бы целые состояния. Наш компромисс – это 200–500 долларов за вещь, не больше. 

s Для интерьера это по нашим временам вообще не деньги…

П. Ф. Для Валерия важны вещи, которые ему нравятся, теплые, а не те, что дорого стоят. Ну, бывает, дарят ему престижные вещи, скажем, вазы Lalique – дорогие, красивые. Но даже если все их выставить – не его, не греет… А какую-нибудь вещь начинающего автора, которая его трогает, он купит, не волнуясь, что она недостаточно дорого выглядит. Многие кичатся – у меня покрывало от Fendi, плитка Versace – но это не про него. 

s Вы в этом доме – не случайный дизайнер. Ваша близость к «заказчику» не мешала работе над оформлением квартиры?

П. Ф. Помогала! Я понимаю, что обладаю определенным авторитетом
и могу на чем-то настоять, но я не стремлюсь настаивать, зная, что спустя какое-то время Валера согласится с моей позицией. Я отстаивал рациональные решения. Это сейчас люди могут позволить себе квартиры в 300–400 метров с пентхаусами, а у нас не было такого размаха, каждый метр нужно было тщательно продумывать. На первом этаже у нас всего-то комната 27 метров и большой зал 60 метров с эркером, где он обычно перед
выступлением делает сценический мейк-ап.

s Он сам его делает? Видимо, артисты старой закалки не избалованы, это сейчас у всех толпа стилистов, имиджмейкеров.

П. Ф. Да, истинно творческие люди все делают сами – сами придумывают, сами воплощают... Валерий ведь и одежду для себя сценическую сам начал шить. Был период, когда в этой квартире мы доводили до ума предметы с помощью баллончиков с краской для автомобильных дисков.

s И Леонтьев из баллончика красил? 

П. Ф. Нет, он не красил, просто говорил: хочу, чтобы было не так, как оно есть, чтобы каждый предмет был доведен до ума. Потому что дизайнерские вещи обычно по отдельности красивы, а вместе с другими – выглядят никак. Леопардовые рамы, барные стульчики, светильники «под оникс»… Ну не могли мы жизнь потратить, чтобы искать нечто идеальное! Мы сами их декорировали, перекрашивали, изменяли. Человек, видевший предмет в магазине и потом у Валерия, никогда бы не смог понять, что это одна и та же вещь. Мы выбирали близкое нашему замыслу, а потом что-то добавляли: одно гнули, другое перекрашивали – рояль, например, из белого перекрасили в кремовый. Так было и с тканью леопардовой, которой обиты стены. В заводском предложении таких обоев не было. Поэтому мы брали итальянскую ткань, отправляли ее на фабрику в Америку, там ее обрабатывали и наклеивали на специальную бумагу.

s Второй и третий этажи давались уже легче?
 


П. Ф. Предполагалось, что верхняя квартира будет выкуплена в доле с соседом и поделена пополам. И все должно было быть удобно не только Валерию, но и соседу, а у того было свое видение. Я долго гнул свою линию... Было даже сложнее, потому что пока мы срезали несущие балки, крыша сильно протекала, мы сделали два или три ремонта. И с каминами была эпопея. Строители говорят: надо отводы вверх пробивать. Мы говорим: да нам можно в стене или в окне. Они говорят: мы делаем только вверх, считайте и пробивайте… А Валерию камины нужны, как обычно, «вчера»!..Мы сначала закончили второй и третий этажи, а потом соединяли их с первым. Леонтьева временно выселяли на дачу, часть вещей выбросили, что-то потерялось в дороге. Это было не очень весело… Другое дело – любоваться, какая «высокая» квартира получилась – с лестницей-кошечкой! Мастер, который точил эту кошечку, нарисовал кучу вариантов, но мы все равно правили, дорисовывали. Никогда не было такого, чтобы взяли: раз! – и сразу все закончили... Валера всегда все корректирует, без него вообще ничего не принимается. Потому что ему здесь жить – недопустимо, чтобы его что-то раздражало. Хотя я знаю: по-прежнему есть в этой квартире некоторые вещи, которые его «ломают». Но они дизайна не касаются. Это маленькое количество шкафов, газовая колонка и шум от стиральной машины, которая стоит на кухне: когда она работает, невозможно сидеть и разговаривать в нашей грот-едальне… 

s Вы готовы воплощать любые задумки Валерия? 

П. Ф. Я понимаю, что он человек быстро остывающий. Вот он загорелся чем-то – но ведь ничто нельзя воплотить прямо сейчас! И если идея требует необоснованно больших переделок, я попросту стараюсь это «переболеть». Вот жена Валерия Люся говорит: захотел – так пусть у него будет, это ведь не проблема… Я и сам знаю, что не проблема, но я знаю также, что это все ему не нужно будет уже через месяц. 

s И что Вы в таких случаях делаете? Тянете время?

П. Ф. Бывало, специально тянул время, объясняя сложностью со смежниками, отсутствием материалов. И в конце концов все оставалось так, как было. Интерьер квартиры – это не одежда: захотел – так галстук повязал, захотел – снял его. Все-таки у дома должна быть какая-то стационарность, цельность.И моей главной задачей было добится этой цельности, воплотив в жизнь самые удивительные фантазии Валеры.