igorinna все записи автора

Фильм-мюзикл Леонида Квинихидзе «31 июня» был снят в 1978 году. В кинотеатрах он не шел. Широкий зритель смог его увидеть по телевизору… в час ночи! Телевещание в те годы заканчивалось, как правило, до полуночи, к тому же большинство газет попросту не заявили этот поздний просмотр в программе. И мы, зрители, ждали от картины чего-то суперкрамольного и запретного. А увидели изумительно красивую и мелодичную, совершенно невинную музыкальную сказку!

Джон Б.Пристли считался в СССР писателем прогрессивным и интересным. И лишь одна его радиопьеса была неудачной — »31июня«. Место действия — 50-е годы двадцатого века. Герой — художник лет сорока, которому мерещилось лицо необыкновенной девушки из прошлого.

По мотивам этой истории режиссер Леонид Квинихидзе, прославившийся своими картинами про соломенную шляпку и небесных ласточек, задумал снять мюзикл. Но сценарист Нина Фомина едва осилила „слепую“ копию подстрочного перевода.

— Я легла спать в полной уверенности, что никто не заставит меня экранизировать эту скучную вещь, — говорит она, — а утром в голову пришла крамольная мысль: не буду я ничего переписывать, а сама под именем Пристли сочиню новую сказку. Перенесу действие в первый год XXI века. С классика Пристли взятки гладки, а оригинал пьесы в худсовете все равно не читали.

… Так возникла сказочная страна Перадор. В ней жили прекрасная принцесса Мелисента, глупый король, добрые и злые волшебники. Придворная интриганка леди Нинет мечтала о короне. А обожающий ее музыкант Лемисон выделывал умопомрачительные танцевальные па.

Николай Еременко отказался петь

КОГДА меня пригласили сниматься в фильме «31 июня», я с ужасом подумал, что меня там заставят петь. Мне казалось, что это будет не слишком эстетично. Я был «непокобелим» до конца и оказался единственным, кто не поет. Все, что они смогли заставить меня сделать, — это пройти с партнершей по «Звездному мосту» — вариация танца.

Говоря об этом фильме, я вспоминаю замечательного, светлого человека — Сашу Годунова, так рано ушедшего из жизни… Вспоминается вся эта история с его отъездом в Америку, потом — возвращение его жены, которая тоже играла в фильме…

Картина долгое время лежала «на полке» — лет 7. Это случилось не только из-за эмиграции Годунова, но и из-за коллективного письма каких-то крупных военачальников, посмотревших фильм. В письме они гневно обличали картину как «порнографическую». Хотя единственная вольность там — бывшая жена Годунова, одетая в прозрачную кольчужку на голое тело с прилепленными на сосках звездочками. Для них же это прецедент — баба голая на экране!…

Сниматься было интересно, но потом я уже старался не играть ничего подобного — все же для меня «31 июня» слишком «сахарная, чрезмерно романтическая картина. А после „Красного и черного“ лиризма и романтизма мне было достаточно. Теперь, спустя много лет (дай бог, если все будет хорошо), я бы хотел сняться в музыкальном фильме и уже попробовать петь и танцевать…

Михаила Кокшенова поразил царский стол

»31 ИЮНЯ« в моей карьере был примерно 30-м фильмом, но первым музыкальным. И потом я больше уже в музыкальных картинах не снимался. Это красивый фильм — приятно вспомнить.

Моим основным партнером там был Владимир Зельдин. Он меня поражал своей энергией, великолепной пластикой, тем, что всегда был в хорошем настроении. Он играл Короля, а я — Шута. Интересная у нас получилась парочка!…

По тем временам у нас были потрясающие декорации и великолепные костюмы. В „королевских апартаментах“ стоял стол, примерно 3Х10, весь заставленный самыми настоящими яствами!…

Что для меня было необычным на этих съемках — так это играть не в кирзовых сапогах, как я привык в других фильмах, а в шелках и в бархате! Было очень странно держать в руках не отбойный молоток, а шпагу!

Наталья Трубникова боялась Еременко

ФИЛЬМ был снят за рекордные по тем временам сроки — 2 серии за полтора месяца. Поэтому съемки начинались в 7 утра и шли в две смены. Нагрузка серьезная!

Мне очень импонировала совершенно невероятная музыкальная образованность режиссера Леонида Квинихидзе. В фильме в главных ролях снималось немало балетных артистов, за которых он бился отчаянно. Оказывается, в то время была директива — балетных артистов на главные роли не утверждать, потому что они очень легко остаются за границей (балетным актерам язык на Западе не нужен).

Квинихидзе поставил магнитофон на съемочной площадке, и из него постоянно звучала музыка из нашего фильма — гениальные зацепинские темы. Причем делал это не только во время музыкальных номеров, но и в драматических сценах. Тогда казалось, что это он нам помогает — ведь балетные артисты оживают только под музыку! Чтобы ожила кукла, надо повернуть ключик, а у балетного артиста этот ключик — музыка. Но когда я смотрела готовый фильм, поняла, что Квинихидзе делал это не только для нас.

Всех изумлял Александр Годунов. Я была поражена его фанатизмом. Когда объявляли коротенькие перерывчики, все стремились присесть или сбегать в буфет, а этот человек выходил на холодную мосфильмовскую лестницу и в своем съемочном балахоне, который просто не давал ему возможности нормально двигаться, продолжал делать „станок“, прыгать, вертеться…

Я восхищалась Геллером, Этушем. Просто умирала от хохота на любое слово Кокшенова — человека с фантастическим чувством юмора! Зельдин — страшно обаятельный человек, от него все время шло какое-то тепло. Он — бесконечно интеллигентный и вежливый. Еременко я поначалу побаивалась — такой известный актер! Но он оказался подкупающе прост и искренен. С ним было очень легко играть, потому что он… ничего не играл! Просто все, что он говорил, сразу принималось на веру. Я думаю, это качество очень талантливого актера!

После фильма в театре меня в шутку называют Принцессой или Королевой: „Ну что, ваше величество, пойдемте на сцену?..“

Особая каста

Пригласили созвездие известных актеров — Владимира Этуша, Владимира Зельдина, Любовь Полищук, Игоря Ясуловича. Гордой леди Нинет должна была стать либо Ирина Понаровская, либо Алла Пугачева. Музыканта Лемисона хотел бы сыграть Андрей Миронов. Претендентки на роль Мелисенты выстроились в очередь — Ирина Алферова, Елена Шанина… Но утвердили юную балерину Наташу Трубникову из музыкального театра имени Станиславского — у нее были печальные, неземные глаза.

Вообще на все роли, где нужно было танцевать, Леонид Квинихидзе взял балетных артистов. Их нашла хореограф Вера Боккадоре — француженка с русскими корнями.

— Это был очень смелый шаг с его стороны, — убеждена сценаристка Нина Фомина. — Балетные у властей считались неблагонадежными. Уже эмигрировали Михаил Барышников и Рудольф Нуреев. Пять фильмов по моим сценариям запретили из-за того, что герои удрали на Запад. Я не хотела, чтобы и с „31 июня“ произошло то же самое.

Николая Еременко упрашивали сыграть влюбленного художника Сэма. Но тот долго не соглашался.

— Романтические герои мне не нравились, — морщится Еременко, — играть нечего, все держится на внешности героя-любовника. Я хотел уже отказаться, но услышал мелодии к этому фильму и… Они были потрясающими.

Ноты любви

Невероятно модный тогда Яак Йоала пел про безумную „любов“, по прибалтийской традиции начисто проглатывая мягкий знак на конце слова. За своенравную леди Нинет солировала Лариса Долина.

Все песни на музыку композитора Александра Зацепина были записаны дома. По тем временам у маэстро была лучшая аппаратура в Москве.

— Музыку к песне „Всегда быть вместе не могут люди“ я написал давно, для Пугачевой, — вспоминает Александр Зацепин. — Остальные музыкальные темы — непосредственно к фильму. Тексты сочинили поэты Римма Казакова, Юрий Энтин и Леонид Дербенев.

Голос принцессы нашли в крошечном закарпатском Ужгороде. 23-летняя солистка ансамбля „Музыки“ Таня Анциферова ни в какую не хотела отправляться на пробы.

— Обычно „песни советских композиторов“ — сплошная показуха, — смеется она. — Записываться надо было в праздники, а мне хотелось остаться дома и „ловить“ телевидение с нормальной музыкой. У нас, в Закарпатье, и Чехословакию можно было смотреть, и Венгрию.

В столицу Татьяна все-таки приехала. Спела как сумела и тут же умчалась на гастроли. Но именно эта черновая запись и вошла в итоге в картину.

О вреде поцелуев

— Я жила в танце, но, когда раздавалась команда „Мотор!“ и надо было произносить текст, сразу становилось не по себе, будто чего-то не хватало, — вспоминает Наталья Трубникова. — Но однажды режиссер включил для меня поразительную мелодию Зацепина. От нее в дрожь бросило.

Дальше слова принцесса произносила только под музыку. В конечный вариант, после озвучания, это не вошло. Но по плавным движениям губ героини заметно, что она будто напевает. Общих сцен у „влюбленных“ Трубниковой и Еременко было не так уж и много. Несмотря на неземную страсть, в кадре они даже ни разу не поцеловались.

— Для меня случай уникальнейший. Это моя единственная партнерша в кино, с которой я не целовался, — возмущен Николай Еременко. — Хотя в финале их поцелуй необходим. Но Наташа убедила режиссера, что делать этого не следует.

У Трубниковой на сей счет другое мнение: „Сцена нашей встречи после долгого пути через века настолько красива, что не требовала физических доказательств. Мы должны были коснуться друг друга и замереть — так я чувствовала...“

На съемках все наблюдали за другой парой — Александром Годуновым и его женой Людмилой Власовой. Он играл самую трагичную роль в фильме — музыканта Лемисона. Она была своенравной леди Нинет, отвергнувшей его любовь.

»Эта женщина будет моей...«

— Я узнавала Сашу по шагам, — скажет Людмила Власова о муже через двадцать лет. По всем законам логики их роман был невозможен. Она была старше его на семь лет. Она была солисткой балета Большого. Она была замужем. А он — никому не известный 18-летний мальчик — приехал покорять Москву из Риги. „Если я чего-нибудь добьюсь, то уведу ее“, — поклялся Годунов.

Он искал ее взаимности несколько лет. Глаз с нее не сводил. Она просила не смотреть на нее как на произведение искусства. Он ответил серьезно: „Я знаю — вы живая“.

Вскоре она ушла от богатого мужа и переехала в маленькую квартирку, где жил он. Он, уже став звездой Большого, не видел никого и ничего вокруг, кроме своей жены. Забрасывал ее бриллиантами и мехами. По утрам, убегая на репетиции, оставлял на подушке признания в любви. Она хранит их до сих пор.

— О прошлой жизни я вспоминаю, как о красивом, но коротком сне, как о сказке, — рассказывает Людмила Власова. — Так не бывает, но в нашей паре не было ведомых, оба ведущие.

— Саша забывал обо всем, если Мила рядом, — вспоминает Наталья Трубникова. — Во время съемок он приходил смотреть на все сцены с ее участием. А когда Милы не было, вел себя словно маленький мальчик — не ел, грустил и крутил бесконечные пируэты.

В „31 июня“ есть эпизод, когда его герой — трубадур Лемисон — признается в любви неприступной леди Нинет. Та лишь издевается над ним. И вдруг, в одно мгновение, словно предчувствуя надвигающуюся трагедию, опускается на колени и безмолвно просит прощения. Но Лемисон, уже не веря ни во что, отворачивается и исчезает в темном коридоре…

— В жизни все произошло как в кино, — горестно восклицает балерина Наталья Трубникова. — Саша Годунов ушел в никуда.

Экзамен по драконографии

Чиновники попытались вырезать из картины все лучшие песни: „Что это за слова у вас такие подозрительные — “мир без любимого...», — ругали они, — это что, про Юрия Любимова? Разве вы не знаете, что про него петь нельзя? Он эмигрировал в Париж!«

— В фильме есть смешная песенка про драконографию — науку о чудовищах, которых нет, — продолжает Наталья Трубникова. — Мы знали, что такое наша советская „драконография“. И прекрасно понимали, что под мрачным Перадором подразумевался Советский Союз.

»Как тяжело, должно быть, жилось принцессе среди этой средневековой плесени и гнили«, — решил режиссер. Так в картине появилась единственная „живая“ сцена — поездка Мелисенты и Сэма в лес. И — капли дождя, сползающие по оконному стеклу автомобиля.

Это и была настоящая свобода…

В перерывах между съемками мужчины диссидентствовали: обсуждали болезни Брежнева и советскую власть.

— Я сдружился с Сашей Годуновым, — вспоминает Николай Еременко. — Замечательный парень, без гонора. Как-то рассказал мне анекдот: „Леонид Ильич благодарит солнце за то, что то греет и кормит его народ. А оно в ответ: Опоздал, дорогой. Я уже на западе.

“Я очень хочу к маме!»

Август 79-го. В квартире у Леонида Квинихидзе собралась съемочная группа. Дребезжащий «вражеский» голос не в силах перекрыть родные «глушилки»: «Солист Большого театра Александр Годунов остался в Америке. Самолет с его женой, балериной Людмилой Власовой, задержан в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди. Президент США Картер обещал лично вмешаться и воссоединить семью...»

… Она отлично помнит эти гастроли — первые и последние зарубежные. И вспышки фотоаппарата, снявшего прощальные кадры их любви. Вскоре эти снимки продадут за баснословные суммы.

Саша всегда был с ней. И вдруг его не стало. Рядом — чужие, серьезные люди. Объясняют, что он предал ее и страну, попросил политического убежища: «Он хочет, чтобы вы тоже остались».

Это был знаменитый рейс 222 — «Нью-Йорк—Москва». Летное поле оцепили полицейские машины и люди с плакатами. Три дня они требовали пропустить ее к мужу. Три дня диспетчеры не давали лайнеру воздушного коридора. Людмила знала, что Александр ждал неподалеку, в микроавтобусе. Сквозь стекла был виден его сгорбленный силуэт. Слышны отчаянные крики: «Я не могу жить без нее!» Она говорит, что молила об одном — чтобы ее оставили в покое.

Приходил его адвокат: «У вас будет все — богатство, слава, любовь...» — «Не вам решать мою судьбу», — ответила тогда Мила.

— Все забыли, что тогда значило эмигрировать. Это значило навсегда, — и сейчас отрезает Власова.

Все было как в кино. В «31 июня» принцесса Мелисента тоже выбирала между любовью и отчим домом. Но она покинула затхлое королевство и навсегда осталась с любимым в свободном и радостном XXI веке. У сказочной принцессы было большое преимущество — она потеряла память о прошлом. Власова выбрала родину — это «и Большой театр, и мой брат Алик, и мама… Я знаю, что мама не упрекнула бы меня, если б я осталась с Сашей. Но она бы тихо „угасла“. После долгих и бесплодных переговоров самолет взял курс на Москву.

Сжигая сердца…

— Году в 87-м, в разгар перестройки, когда многое стало возможным, меня спросили, какой бы из своих „запрещенных“ фильмов я хотела бы снова увидеть на экране. Я постеснялась просить за все и назвала только „31 июня“, — вспоминает сценаристка Нина Фомина. — Я знаю, почему выбрала его: да, мы играли „американскую жизнь“, но чувства-то были русскими, и любовь была нашей.

… Никто не верил, что в конце концов это действительно произойдет. Мы станем людьми XXI века. И в моду снова вернется стиль ретро. И рухнет „железный занавес“. И все блага западной цивилизации станут доступны „средневековому Перадору“.

Наталья Трубникова — Мелисента — до сих пор танцует в Театре Станиславского. Правда, уже не принцесс, а королев.

— А в кино я превратилась в „актрису кинопроб“, — разводит руками балерина. Она могла бы стать андерсеновской Русалочкой, Анной Павловой, булгаковской Маргаритой… — Но режиссеры не утверждали меня на роли, считали почему-то, что я тоже уеду за границу. Хотя в 14 фильмах все же снялась. В нашем театре меня до сих пор в шутку зовут „ваше величество“, а люди на улице подходят и говорят, что я очень похожа на ту самую принцессу из сказки.

Композитор Александр Зацепин в 82-м году перебрался в Париж, к французской жене. Незадолго до его отъезда Квинихидзе предложил опять поработать вместе, но Зацепин отказался — не хотел, чтобы очередной фильм лег на полку.

В середине 90-х годов из Москвы исчез и сам режиссер Леонид Квинихидзе. Он никому не сказал, куда уезжает. Его последние известные работы в кино — »Мэри Поппинс, до свидания!«, „Артистка из Грибова“ — фильмы-прощания.

… Я нашла его в Крыму, в Симферополе. Леонид Александрович поселился вдалеке от шума больших городов, на берегу Черного моря, с женой и маленькой дочкой. Руководит музыкальным театром, выпустил новый спектакль и очень доволен своей теперешней жизнью.

— Я понял, что терял годы зря, — говорит режиссер. — Настоящее кино теперь никому не нужно. Проще стряпать дешевые сериалы. А мюзиклы — с хорошей музыкой, с талантливыми актерами и певцами — ставить не по карману.

Голосом Татьяны Анциферовой прощалась с нами московская Олимпиада. Однако ее песни редко звучали на ТВ. Татьяна перенесла тяжелую болезнь, до сих пор ютится в столичной коммуналке, но на судьбу не жалуется.

— Уже больше 20 лет прошло после „31 июня“, а на концертах люди постоянно просят меня исполнить „Всегда быть вместе не могут люди...“. С этой песней у многих связаны удивительные истории — кто-то слушал ее и встретил любовь, кто-то — расстался с любимым…

… Вскоре после своего возвращения из Америки Людмила Власова ехала в такси. По радио раздались знакомые аккорды. Она разрыдалась, а водитель ничего не понял.

Пепел над океаном

Годунов так и не смог прийти в себя в эмиграции. Первые три месяца он был в страшной депрессии: не выходил из квартиры, не хотел никого видеть. Одиноким волком назвал его Иосиф Бродский.

— Я видел Сашу году в 85-м, когда тот приезжал в Париж, — вспоминает композитор Александр Зацепин. — Мы были в одной компании, жарили рябчиков. Саша много пил и все порывался со мной поговорить, но так и заснул в кресле. Через два года Годунов и Власова развелись официально. Она стала хореографом спортивных танцев на льду, вышла замуж за оперного певца Юрия Статника, исполнявшего партию Бориса Годунова. „От Годунова до Годунова“, — грустно шутили в Большом. Александр просил передать привет счастливчику. Он до последнего отказывался приехать погостить в новую Россию — не верил, что у нас может что-то измениться.

Новая избранница Годунова, кинозвезда Жаклин Биссет, распахнула перед ним двери Голливуда. Он стал сниматься — с Хариссоном Фордом в „Свидетеле“, с Брюсом Уиллисом в „Крепком орешке“. Играл в основном циников и негодяев.

— Я смотрела его американские фильмы. Но это был уже… не прежний Саша, не мой Саша, — говорит Власова.

— В телефонном разговоре Саша просил передать ему кассету с „31 июня“, — вспоминает Наталья Трубникова. — Хотел показать американским режиссерам, на что действительно способен. Но я не смогла тогда найти запись.

Балетной карьеры на Западе Александр Годунов не сделал. Для кого ему было теперь танцевать?… „Все эти люди давно умерли. Умерли не своей смертью“, — промолвил в финале герой Этуша — хранитель древнего музея, созданного на руинах замка Перадор. И кивнул в сторону скульптуры музыканта Лемисона.

… В мае 1995 года Александра Годунова нашли мертвым в собственной квартире, в голливудском городе ангелов. Обстоятельства смерти до сих пор покрыты завесой тайны. Его немалое состояние досталось случайным людям. И поэтому полиция подозревала, что совершено убийство. Но доказать ничего не удалось. По завещанию тело знаменитого танцовщика было кремировано, а пепел развеян над Атлантическим океаном…

Они так и не увиделись больше.

АРТ АРТель