ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

это проза авангардистская - возможны и выражения неприличные и матерные - но за этим есть подлинные чувства человека... героями рассказа два художника авангардиста Борис Бич и Александр Шнуров а место действия квартира поэта Игоря Дудинского - набирайте имена в интернете и это все живые лица истории... БЛЕСТЯЩИЙ РАССКАЗ - ТУТ И ТЕАТР И ПЕРФОМАНС     рассказ самой высшей пробы!!! - т.к. бесплатно от души и без профессионализма а чистая детская игра - про что Христос и говорил "истинно вам говорю не обратитесь и не будете как дети не войдете в Царствие Небесное" - это настолько универсальная формула что и этот театр описанный сразу становится великим... я никогда не ходил в театр - т.к. не люблю фальши - но по дружбе с Инной Чуриковой и с Игорем Ильинским видел по их приглашениям их спектакли - вот с ними бы я это поставил рядом...   Alexander Shnurov https://www.facebook.com/photo/?fbid=883650979213849&set=a.109280709984217 РАССКАЗ О ВОЖДЯХ И ИСКУССТВЕ   рисунок ЮК   Лежит Московия во тьме, но мёртвенным светом неоновых фонарей дорогу освещает. Город- морг и ни души. Только что Рубину в эмиграцию проводили и идём мы по Волоколамскому шоссе в ночь. И я на распев кричу спящему городу своё заклинание: - Валаакаалааам. А Борька Бич подпевает:   - Вооолооокооолоооаллаааааам. Камлаем вместе на разные голоса. Я на ааам затягиваю а Борис на ооом ударение ставит, и вместе у нас хорошо выходит как в хоровом пении. И идём мы, довольные друг другом неизвестно куда, да и важно ли куда, если нас радость обуревает и с нами Игорь Дудинский шагает. Он молчаливо идёт но с нами не камлает, грустит или о своём думает. Тут выясняется куда мы идём, - приглашает нас Игорь к себе в гости.   Пришли. Квартира хорошая и пол паркетный. А на паркете палатка брезентовая стоит, будто и не Читать далее

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

НЕОЖИДАННОЕ ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПИСАТЕЛЯ ИЗ ХУДОЖНИКА

я знал автора только как художницу которая необычайно работает отказавшись от кисточки и взяв в руки цветную бумагу  и разрывая листочки руками - что дает особую чуткость (в противовес ножницам как это делают другие - например Матисс) и вдруг она раскрылась иначе в литературе... и тоже прекрасно...  древние чань-буддисты (или дзен как стали говорить позднее в Японии) говорили что бы стать настоящим художником надо рисовать писать стихи и заниматься медициной - осталось еще услышать и пробуждение этой стихии внутри ее... интересно... ха-ха пока редактировал в предвкушении чтения - увидел что наше детство даже пересекалось в Молдавии в городе крошечном Бельцы... ах где только не носило детей крошечных СССР после нашей отечественной войны с фашизмом в Европе...

Людмила Григорьева-Семятицкая https://www.facebook.com/ludmila.grigorjeva.1 ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ     1 ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ Я потерялась   Я смотрю на себя в зеркало. Я смотрю каждое утро и не только утро. Я смотрела на себя вчера, позавчера, месяц назад, год назад и смотрю уже много, много лет. Я пытаюсь идти по длинному зеркальному лабиринту назад, туда к моему первому зеркалу. Чем дальше я ухожу, тем зеркала становятся мутнее, налет времени скрывает четкие очертания лиц, событий, мелкие подробности и детали. Убирается всё лишнее. Остается главное – человек или событие, или пейзаж. И не важно, что размываются черты лица, теряются слова и яркие краски. Важно то, что осталось в твоей душе, какой отпечаток и то, что после встречи ты меняешься, становишься другим, не замечая этого еще долгое время. Ведь многие дни, недели, годы ты смотришься в зеркало каждый день и не замечаешь больших перемен в себе. И только идя назад по зеркальному лабиринту своей памяти, ты видишь эти изменения, превращения тебя в другого. Когда я увидела себя первый раз? Когда я осознала себя? Не помню. Это зеркало закрыто от меня. Парки, прядущие нити моей судьбы накинули на него свои легкие воздушные покрывала. И только слабо, неясно виднеются какие-то размытые очертания, в которых пытаюсь угадать городской парк, в нем маленькую девочку, испуганно смотрящую по сторонам большого, чужого для нее мира. А может быть, это потом уже, по рассказам я нарисовала себе это трагическую для мамы картину моего исчезновения. Я потерялась!   А случилось это так. Моя старшая сестра, идя на свидание в парк, взяла меня с собой. Она была уже взрослой Читать далее

Алексей_Груненков (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

Чтобы не раздражать начальство и не потерять место я выступил с инициативой приезжать на работу после диспансера. К этому решению меня никто не подталкивал. Просто я уже чувствовал, как над головой у меня сгущаются тучи и что отдел кадров вот-вот начнёт подыскивать новую кандидатуру. К тому же дорога от диспансера до офиса занимала немного. От сорока минут до одного часа в зависимости от того, в каком из офисов требовалось моё присутствие. Например, в понедельник я приезжал к девяти в диспансер, завтракал, отчитывался за прошедшие выходные, получал таблетки на несколько дней вперёд и в половине одиннадцатого был уже на работе. Вторник, среда, четверг – от начала и до конца я работал, а в пятницу утром в диспансере докладывал сразу за всю неделю и брал таблетки до понедельника. Сделав все эти дела, я покидал диспансер, садился на любой транспорт до станции “Университет”. Пять минут и я уже на “Вернадского” или через пятнадцать в “Румянцево”, при этом больничный по-прежнему оставался открытым, ну а сам числился как больной. Отсюда график злоупотребления алкоголем претерпел существенные изменения. Обычно при необходимости отправиться на работу сразу без заездов в диспансер я перво-наперво шёл в магазин и брал себе два фуфырика бальзама по сто граммов каждый совокупностью в двести двадцать рублей. “Чекушка” того же бальзама объёмом двести пятьдесят граммов обошлась бы мне на пятак дешевле, но я сознательно переплачивал. Один “фуфырик” я выпивал сразу, а второй предназначенный на обратный путь чаще всего не слишком-то отставал от первого. Поэтому по окончании рабочего дня по дороге к метро я по традиции компенсировал недостачу и в местном магазине покупал себе “чебурашку”. Однако, посещение диспансера два раза в неделю внесло свои коррективы. В основном из-за беседы с доктором Эмилией Эдуардовной Карапетян. Она обязательно почувствовала бы от меня запах, и в этом случае меня выручал “Корвалол”. Но однажды я умудрился переборщить и с ним. Вылакал почти треть (уж больно сильно тогда колбасило), а ещё я для верности закрепил освоенный материал маленькой “Бугульмой”. В тот день я явился в диспансер не в девять, а в половине одиннадцатого. Очередь к врачу уже рассосалась, так что опоздание она не заметила, чего, увы, не скажешь о запахе. По моему отрешённому состоянию похожему на апатию Эмилия сразу определила, что со мной что-то не так. Да и разило от меня непонятно чем. В состав “Корвалола” входил спирт, и стеклянный пузырёк у меня в сумке с остатками препарата на самом донышке обеспечил мне надёжное алиби. “Алкоголь пили вчера?” – деловито осведомилась Эмилия. Покопавшись в сумке, я извлёк из её недр Читать далее

Алексей_Груненков (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

“Они отвечают всегда невпопад, Их лица как лёд, их улыбки как камни, Они мне соврут и во мне наследят, Телефонные парни, телефонные парни.” ГАРИК СУКАЧЁВ. 1.ТЕЛЕФОНОФОБИЯ Давно собирался написать о моей телефонной фобии (или телефонофобии), да всё мне как-то не до того было. Начну сначала. С самого детства. Наверное, уже тогда я не ждал от телефона ничего хорошего. Только что я тогда мог знать об устройстве телефонной сети? У меня было только самое общее, самое примитивное представление о том, что это такое на самом деле. Это чёрное, огороженное техническое пространство, связывающее между собой две трубки. Витой провод от одной трубки присоединён к корпусу с дисковым номеронабирателем, а оттуда уходит в стену, а дальше вообще чёрт знает куда ведёт, прежде чем снова выйдет из стены, войдёт в другой аппарат и по проводу попадёт трубку. Я даже пробовал тянуть за этот шнур, но телефон оппонента не шевелился, а я выдернул из телефонной розетки шнур вот и всё. Но именно, там, за стеной, в режиме реального времени, точно и без задержек шли голоса. Туда-сюда. В обе стороны. Двадцать четыре часа в сутки голосовые сообщения. Пожалуй, всё. Но где, на каком уровне располагается это место, над нами или под нами – всё это выходило за область моего понимания ограниченную на тот момент начальной школой. Ребёнком я, конечно, не мог постигнуть всей структуры телефонных коммуникаций. Банальный дефицит знаний. И всё что я мог тогда – дать волю воображению, то есть, представить, как это самое связующее звено выглядит изнутри. Наверное, там столько всего интересного, и с каким удовольствием я исследовал его мысленно. Только так с помощью фантазии оно поддавалось изучению, и только так я мог подавить свой страх перед ним. То есть, объяснив себе это его внутреннее устройство с оглядкой на свои страхи, тем самым максимально обезопасив его для себя, чтобы можно было и дальше спокойно через него (по нему) общаться со своими приятелями. Выяснять, например, что задано (в том случае если пропустил несколько дней по болезни) или уточнять школьное расписание, к какому уроку приходить завтра и т.д., и т.п. И когда мои родители, подкреплённые, кстати, дипломами о высшем техническом образовании, требовали проверить, насколько актуальна та или иная школьная дисциплина, то они даже не подозревали, с каким страхом был сопряжён для меня каждый такой звонок. Ведь с одной стороны я дома, где мне всё хорошо знакомо и ничто не может мне угрожать, а с другой я даже не на улице (естественно, незнакомой мне улице), а вообще непонятно где, один на один со своим собеседником, только я боюсь, а он почему-то нет. Ведь это же неестественно слышать друг друга за несколько автобусных остановок, иногда и учительницу-то не слышим, хотя вот она, здесь, в классе, в поле зрения. А тут… И как так сделано? На время телефонного разговора, я словно переставал быть дома, Читать далее

Rybaren (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Увидел случайно эпизод "Побега из Шоушенка", диалог Энди с Рэдом:

- ...То, что у тебя в душе. До чего никто не сможет добраться.
- О чём ты говоришь? (догадливо и грустно улыбаясь).
- О надежде.
- Это опасная вещь. Ей здесь не место. Лучше оставь её.
- Как Брукс?

(Брукс - один из второстепенных персонажей, совершивший самоубийство на воле, когда его выпустили по амнистии после 50 лет отсидки).
Это было лишнее. Я и так уже вполне понимаю, о чём ты тогда...

Разговор с мамой на улице.
Мы сидели на лавочке за кинотеатром. Собирались тучи. Мама что-то рассказывала, я молчал, думал о разном. Мне было пронзительно грустно, ведь надежда по-прежнему была со мной, как бы старательно я от неё не отворачивался. Что когда-нибудь я верну себе былую подвижность, ноги перестанут болеть, свищ заживёт, и вообще можно что-то вернуть, а время не рассудит. Я спокойно, с кажущейся самому себе отстранённостью перебирал воспоминания, связанные с этой скамейкой. Дошёл до момента, когда я накручивал бинт на ещё свежую рану, при этом едва не вываляв предварительно его в песке.
- ...Скажи - мне плевать, - услышал я мамины слова. - Болбочешь тут, скажи,.. всякую чушь.
Я пожал плечами и ничего не сказал.
- А Георгий? Тоже так болтает? - поинтересовалась она.
- Нет, он молчит.
- И вы так вот и сидите - моўчкi, - полувопрос-полуутверждение (в белорусской манере), удивлённо-неприязненно.
- Нет, он говорит, когда ему есть что сказать, - брякнул я не подумав, потому что поспешил.
Хорошо что она не стала на этом зацикливаться. Она сильно изменилась за минувший год. Но что насчёт меня?(
Я сделал кадр и мы пошли домой - поднялся ветер, стремительно потемнело и похолодало, собирался дождь.

 

 

.

Юрий_Мишенев (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

Пронзительный переходящий в визг свист нарастает, ввинчивается в мозг, придавливает к земле, и тогда двое бросаются на нее, вдавливаются в нее всем телом, закрывают голову руками, и тогда наконец визг обрывается, прерывается грохотом, и в поле начинают на мгновение вырастать, выбрасываться прямо из земли большие кусты, далеко, ближе, еще ближе, осколки срезают бурьян, комья земли и камни колотят по спине и плечам упавших. Но вот отгремел последний взрыв — пауза на несколько секунд, и двое вскакивают, хватают под руки третьего, и спотыкаясь, пригибаясь бежат по изрытой земле, а ноги третьего меж ними волочатся безжизненно. Но вот снова слышны хлопки за леском сзади, и опять все тоже — свист и визг, и взрывы — ближе, ближе, ближе.. глухой чавкающий звук, толчок — и тишина.. Двое отрывают от земли, поднимают головы: прямо перед ними, метрах в двух — круглая дырка в земле, и из нее — легкий дымок.. Завороженно, замерев смотрят они на этот дымок; потом, опомнившись, старший командует - «вперед», и снова двое пригибаясь, оскальзываясь — тащат третьего, далеко в сторону обогнув счастливую для них дырку.. Тащат и тащат, ожидая все того же - минометного залпа. Но его все нет, а силы на исходе, и вот двое, падают, валятся без сил в воронку и пару минут просто отдышиваются, глядя в равнодушное серое небо.. Потом старший решает: - Надо этого посмотреть — переворачивает тяжелое грузное тело третьего. Расстегивает на нем одежду, тихо ругается сквозь зубы: — Ёшш, как его! Прямо кишки наружу. Ничего, выживет — заматывает наскоро своим пакетом, потом младшему: - Давай и твой. Младший, совсем мальчишка: - А ежли нас зацепит? Старший: - Зацепит, если перявязать чем есть, а если нет, то сразу наповал.. Младший бледно улыбается: - Под миной уцелели, дак теперь больше ничего задеть не может.. Они готовы уже бежать, ковылять, ползти дальше, и тут старший замирает и прислушивается, сделав предупреждающий жест младшему. В тишине становятся слышны далекие невнятные возгласы, видимо команды, и вот из леска, што в полукилометре, начинают выходить фигуры. Они идут растянувшись длинною редкою цепью, настороженно, пригнувшись, выставив автоматы, заглядывая в воронки.. Старший осторожно высовывается, потом потерянно: - Ччерт.. Не меньше сотни.. Влипли, теперь не уйти. Остается принять последний бой... И младшему: - Возьмешь этого на спину и ползком, я прикрою. В случае чего кончишь этого и уничтожишь портфель. Но только в крайнем случае!.. Младший тоскливо: - Может вдвоем попробуем короткими перебежками? Старший: - С этим? Читать далее

Карлсон_Который_Живет_На_Крыше (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

 

 

Нежные женские руки, мягкие, но настойчивые, аккуратно направляют мою голову, слегка наклоняют и поворачивают ее, как им (точнее, их обладательнице) надо. Глаза мои закрыты, я, прибалдевший от этого ненавязчивого массажа головы, чуть не замурчал от удовольствия, и начинаю проваливаться в мягкую темноту полудремы. Руки вдруг более настойчиво ставят мою голову прямо, и я понимаю, что ей неудобно меня стричь, когда я засыпаю. Приходится немного собраться, и очарование ситуации начинает улетучиваться...
Люблю вообще-то, когда с моей головой что-то делают. Особенно, если это делает девушка). Да и не так уж важно: когда меня подстригают, я обычно чувствую некое облегчение, будто избавляюсь от груза накопившихся проблем. И это несомненно приятно!
А в курсантские годы, когда по полгода, бывает, сидишь взаперти в казарме, а женщин видишь разве только мельком черед дырки в бетонном заборе вокруг военного училища, это блаженство, которое я описал выше, вообще легко могло закончиться оргазмом...

 

 

.

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         Ли (тетка Тали Ли) история моего отца =================================   Я не знаю истории моих предков по порядку, основательно, с именами. Они старались мне об этом не рассказывать. Жизнь моих близких, давно ушедших людей, сохранилась в памяти небольшими картинками, скупо эпизодически рассказанными мне когда-то мамой, сестрой, старой тёткой. Как окна в компьютерной системе Windows.   В моем рассказе нет вымышленных героев, придуманных историй, всё имело место быть в действительности. У большинства моих героев нет имён, потому что они не только мои родители, это бабушки, дедушки, отцы и матери, братья и сёстры тысяч советских корейцев, это общая история всех переселенцев, история страны, которая стала для них родиной.         Война.   Мать и дочь.     Совсем темно. Узкая тропа, дорога к ферме, знакома, но в это время суток, когда до рассвета еще далеко, особенно зловеща. Зима свирепствовала здесь в тылу, словно сговорившись с войной, убивающей сотнями на фронте. К утру выпал новый снег, белым мягким пухом накрыл притоптанный скрипучий старый. И мороз, будто немного подобрел перед этим молодым снежком, отступил, стал мягче.   Но тропа от этого не стала менее зловещей, затаилась, приготовив нечто страшное в белой тьме, оглушающей тишине. И вот оно впереди. Две женщины остановились, как по команде. Страх не давал шагнуть дальше. Тропа вздулась чем-то выпуклым, заснеженным. Вгляделись. Снег синими тенями четко обозначил силуэт лежащего, скорчившись, человека. Молодая женщина, совсем еще ребенок, прижалась к старшей. - Мама,.. это же вчерашний солдат.   Мать осторожно ткнула ногой лежащего. Снег легким пухом колыхнулся и местами слетел с окоченевшего тела. На трупе не было никакой одежды.   А вчера на нем еще было солдатское белье. Он зашел в дверь фермы, обледеневший, в некогда белых ободранных кальсонах, едва перебирая босыми, лишь обмотанными в портянки ногами, шатаясь, дрожащими губами просил о помощи. Умолял не выгонять, просил дать глоток молока. Клялся, что утром уйдет, и никто не узнает, что он ночевал тут. Клялся, что не дезертир, что его ограбили и раздели.   Да кто ж ему поверит. Не могли они оставить его на ферме. Не могли обречь себя на гибель. Лишить пайка детей. Не могли. - Мама, это же вчерашний солдат… Старшая женщина ничего не отвечала, осторожно перешагнула через белый, совсем белый, белее снега, труп, крепко держа за руку дочь. Та последовала за ней. Опоздать на ферму нельзя. Утренний подой нужно завершить до рассвета и разлить молоко по бидонам. За ними приедут на санях, едва забрезжит.

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         2 часть   Ну, как бы то ни было, от этого не очень приятного корейца, оказывается, зависела их дальнейшая судьба. Только ОН мог выдать документы, по которым они могли жить здесь, где нет японцев. И новорожденную дочь не надо будет прятать от них. А вот нет. Муж сказал, что какое-то время дочь всё же придётся прятать, чтобы начальник не догадался, что она родилась не здесь. Но не все время, а только когда в дом зайдет кто-нибудь русский. Вот почему в паспорте моей мамы в графе место рождения было указано: Приморский Край, Шкотовский район, село Подушка.   Сносно говорить по-русски моя мама, уроженка села Подушка Шкотовского района, так и не научилась. Об этом можно только догадываться, но, скорее всего, российское село Подушка, было сплошь заселено беженцами-корейцами и их рожденными в Шкотовском районе детьми. Они жили своей корейской общиной, строили дома, возделывали поля, обустраивали корейский быт на русской земле.   Первое официальное сообщение о переселении корейцев в Южно-Уссурийский край относится к 30 декабря 1863 г. К лету 1864 г. в долине р. Тизинхе насчитывалось 30 корейских семей численностью в 140 человек. Движение корейского населения из Кореи в сторону русского Приморья, начавшееся в 60-х гг. XIX в., нельзя было называть еще эмиграцией в полном смысле этого слова ввиду незначительности его размеров. Действительная же эмиграция, т.е. массовое оставление корейцами своей родины с целью найти другое отечество в России, началось именно в период японского протектората и приобрело еще более широкие размеры после аннексии Кореи Японией. Она началась под давлением волны японского колонизационного движения в сторону Кореи. Пак Б.Д. Корейцы в Российской империи. М., 1993.   В 1917 г., накануне Октябрьской революции в России насчитывалось около 100 тыс. корейцев. В Приморской области проживало 81 825 корейцев, составлявшие почти одну треть всего населения Приморья. Сборник материалов по политическому и экономическому состоянию Дальнего Востока. Чита,1923.   Мама была любимицей отца. У него, помимо нее, еще пятеро детей, из них три сына. Но почему-то он больше всего любил и баловал именно ее, может оттого, что новорожденной приходилось прятать под юбкой у жены от японцев, а потом в доме - от русских… Осенью, до наступления холодов, сельчане собирались на рынок. Грузили обозы, у кого есть лошади, а победнее укладывали большие поклажи на спину в специальные приспособления в виде корзин и вместе длинной растянувшейся вереницей отправлялись в путь до портового города. Путь был долгим, шли несколько дней.

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         3 часть     Мать это чувствовала. По тому, как маленькое тельце ребенка уже совсем безжизненно обвисло, поняла, что не дышит, но распахнуть телогрейку на груди и посмотреть у нее не хватало духу. Она настойчиво продолжала прижимать его к себе, пытаясь пальцами впихнуть сосок груди в безжизненный рот ребенка. Губы, носик, лицо младенца были давно холодными. Может, он просто сильно замерз, очень замерз. Надо отогреть, растереть тело. Она просунула руку к ножкам, они были тоже совсем холодные и как-то странно затвердели. Закоченели. Слезы отчаяния, застывшие было в глазах, хлынули вместе с криком. Муж, сидевший рядом, зажал ей рот ладонью, прижал к себе с головой, задушив плач, чтобы никто не слышал. Он понял. Он понял еще раньше, чем она, когда увидел ее отчаянные попытки согреть застывающее тельце ребенка. Но нельзя было, чтобы кто-то узнал об этом, чтобы солдаты не отобрали сына, нужно было дотянуть до стоянки поезда, чтобы хотя бы закопать его, предать земле, чтобы звери не растерзали его. - Мама. Мама, - тихо позвала ее дочь.   Мать словно перестала слышать, видеть, вообще что-либо ощущать. Она сидела так уже несколько дней. С тех пор, как на стоянке средь леса, покрытого снегом, неподалеку от железнодорожной насыпи муж и еще несколько мужчин наскоро выдолбали в обледеневшей земле ямку и закопали ее ребеночка. - Мама! Толику совсем плохо! Он тоже умирает! Мама! – дочь уже громко кричала и трясла изо всех сил мать за плечи.   Это ее словно пробудило, она повернула голову. Мокрое от слез лицо, сведенные ужасом умоляющие глаза дочери. Что же это, как же. У нее же только что умер один ребенок!   Мальчик весь горел. Высохшие потрескавшиеся губы, впалые глазницы, горячее со свистом дыхание из обострившегося носика. Муж держал ребенка, уложив на свои колени. Он держал его так уже не первый день. Вначале пытались отпаивать разогретой талой водой, протирали губы, лоб, шею. Разговаривали с ним. А теперь он уже глаз не открывал, только тяжело со свистом дышал. - Толиииик! Тооооли-ииииик! – уронив голову на ребенка, голосила мама. До хрипоты, не переставая, звала его. И было в этом безысходном крике лишь одно: мольба уйти вместе с умирающим сыном, забыться, нежелание жить, избавиться от невыносимого страдания …   Поезд мчался без остановок. Её бездыханного Толика, обмотанного в тряпки, отобрали солдаты и выкинули с поезда на полном ходу. Тело ребенка ударилось о землю, подбросило наверх, и вновь ударилось, вновь подбросило. А поезд мчался вперед так быстро, что мать даже не увидела, где её Толик упал…

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ       "Костина теща, мама Сони и Розы..." рисовал Ю.Косаговский     4 часть     В продолжение стены дома был навес с сеном. Еще там хранились какие-то инструменты, бабушкины глиняные бочки. Навес ограждали две длинные кривые жерди, одна повыше, другая пониже. Чтобы попасть под навес, нужно перебросить ногу за нижнюю жердь, затем наклониться и просунуться туловищем между жердями, затем перетащить другую ногу. Бабушка проделывала это в течение дня не единожды. Всякий раз она спускала меня со спины и ставила рядом с моими двоюродными братом и сестрой.   В этот раз в руке у нее была большая чашка, мы, дети, стояли у навеса и терпеливо ждали, наблюдая за действиями бабушки. Она уже вернулась, наполнив чем-то чашку, и перелезала во двор из-под навеса, привычно перекинув одну ногу, наклонилась всем туловищем, когда чашка выскользнула из рук и бабушка всем телом упала вперед, зацепившись ногой и юбкой о нижнюю жердь. Я испугалась, громко закричала, одновременно раздался хохот. Это смеялись мальчик с девочкой. Громко и заливисто. Над бабушкой. От страха и жалости за бабушку, от обиды за нее я заревела. Громче, чем мои двоюродные брат с сестрой смеялись. Бабушка поднялась, взяла меня на руки, поднесла к тазу с водой, стала умывать, причитать и прижимать к себе. Затем помыла царапины на своих коленях и руках. Дула на них шумно, я видела, что они были в крови. Вечером меня почему-то особенно ласково погладил по голове папа.   Умерла. Так говорили все. Бабушка умерла. Было много людей, полный дом. Выходили, заходили. Что-то ели. Кто-то плакал. Женщина неестественно громко что-то говорила, потом навзрыд всхлипывала и голосила. Потом все разошлись, а бабушки с тех пор дома не было. Совсем не было бабушки. Зябко и хочется еще спать. Мама сидит прямо у ног коровы и дергает поочередно обеими руками розовые толстые коровьи соски. Тюрррк-ззззз, тюрррк-ззззз, тюрррк- зззззз. Белые струйки молока бьют по дну пустого ведра, и оно звенит. Но вот звона уже нет, потому что ведро наполняется молоком. Только тюрррк, тюрррк, тюрррк. Мама осторожно переливает молоко в бидон через тряпочку. На ней остаются белые большие пузырьки, хочется потрогать их руками, но мама не разрешает. Я смотрю, как они сами лопаются, собираются к середине тряпочки.

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         5 часть       Порознь учиться будут, а вместе какая учеба, детишки пойдут. Не отпустила Соню. А младшая поехала в Ленинград. Поступила в университет на филфак, пошла по стопам отца, хоть и не помнила его совсем.   У Сонечки все хорошо: муж, дети. Она гордилась зятем. Уважали на работе, перевез семью из барака в настоящую благоустроенную квартиру, любил детей, души не чаял в жене. Заботился о ней, теще. А вот Роза до сих пор не вышла замуж, ей уже почти сорок. Сильно это её огорчало. Всех знакомых подключила, нашла таки достойного жениха. Разведен, двое сыновей школьного возраста. Работает в прокуратуре. И даже зовут Костей, как и старшего зятя. Познакомили, сосватали. Поженили. Проводили в другой областной город, куда новоиспеченного зятя отправили на работу. Родился у них сын, которого тоже назвали Юрой, как и сонечкиного сына. Роза тогда позвонила сестре из роддома: - Соня! Я сына тоже Юрой назову! Ты не возражаешь? Понимаешь, он родился 12 апреля, в день космонавтики, ну как же его назвать-то по-другому. - Ну ладно, что мне возражать. Юра, так Юра. Будет у бабы два внука и оба Юры. Юра большой и Юра маленький. Только баба так и не научилась их так называть. Всякий раз, когда рассказывала что- либо о старшем внуке, говорила: - А вот наш Юра… Или и того хуже, частенько сравнивала зятей: - А вот наш Костя… Роза жаловалась Соне:

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         6 часть       Это было их последнее место жительства и последняя его работа. Когда заболела жена, в служебном сельском доме он провел канализацию, оборудовал ванную комнату, поставил унитаз, чтобы больной жене не надо было выходить за удобствами на улицу. Мы с мужем и детьми приехали в поселок на третий день после повторного инсульта. Вечером того же дня приехал и брат, Костя. Маша была без сознания и неподвижная. Сгорбленный и совсем растерянный муж сидел подле ее кровати и все время пытался влить ложечкой ей в рот растопленный шоколад, говорил, что у неё же совсем пусто в желудке. Три раза в день приходила фельдшер сделать укол. Юра, живший неподалеку от родителей, прибегал по несколько раз на дню.   Мы решили везти ее в Алма-Ату, в больницу. Фельдшер возражала. Она уже в коме. Даже если случится чудо и мы сумеем ее довезти до больницы живой, шансов у нее нет. Мы это понимали, но не сидеть же и ждать, когда она умрет! Уложив её в откинутые кресла в машине, муж то ли спросил, то ли сам себе сказал: - Ты уже не вернешься домой, Маша!   До больницы мы её довезли. Вечером госпитализировали. Но ночью нам позвонили, что она умерла. После похорон у свежей могилы муж её налил по обычаю водки, вылил частично на свежий холмик, отпил остаток, поклонился и сказал: - Ну что, жена. В первый раз я с тобой вместе пью, первый раз в жизни кланяюсь тебе. Жди меня, я скоро буду.   Слово свое сдержал. Той же осенью, буквально через пару месяцев он разбился на мотоцикле. Может, это была не случайная авария… Похоронили его рядом с женой в сельском кладбище, неподалеку от могил моих родителей.   На могиле матери и отца безутешно беззвучно плакал их единственный сын Юра, поодаль молча с серьезными детскими лицами стояли, прижавшись друг к другу, юрины дочери, которых их бабушка успела понянчить.   Моя сестра, пережившая смерть семерых младших братьев и сестер, сотни раз рассказывавшая мне историю, как они с маленькой сестрой Валей в послевоенный голод ехали в кузове попутной машины, груженной огурцами, и она не посмела взять для плачущей от голода маленькой сестры хоть один государственный огурец, моя бездетная сестра, в конце жизни была окружена сыновней заботой, любящими внучками и безмерно преданным ей мужем.   Ей я обязана памятью об отце, дедушке с бабушкой, маме и всем, кто не дожил, кого я даже не видела. Именно она, моя старшая сестра, в короткие редкие встречи мне рассказывала и рассказывала обо всём, что помнила сама. Словно торопилась передать мне память о них.   Шестидесятые. Человек в космосе.   Ватага детей разного возраста вприпрыжку несется вдоль центральной улицы поселка с истошными воплями - Урааааа!!! Человек в космосеееее!! Мы запустили в космос человекааааа!!! Урааааа!!!   Я бегу в этой толпе и из-зо всех сил кричу, стараясь перекричать других. Бешено колотится в груди, ликование переполняет меня. Мы первые! В космосе советский

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ           7 часть       А тётя Надя работала за десятерых, подняла детей одна, овдовев совсем еще молодой, замуж повторно не вышла, хотя сватались к ней не раз. Сохранила верность умершему мужу. Верила, что муж в мире ином ждет и дождется её, пока у нее здесь на земле нет другого мужчины. И после смерти они обязательно встретятся. Помню, как однажды она поранила тяпкой в огороде палец на ноге. Плакала в голос, схватившись за ногу. Рана была совсем пустяковой, я тогда глядела на неё с удивлением, как же взрослая женщина может плакать от такой совсем пустяковой раны. Почему-то мне вспоминается этот эпизод и сейчас. Плакала она от отчаяния, от раны, нанесенной ей судьбой. И эта рана болела нестерпимо.     Дядя Алексей.   Я очень любила, когда к нам заезжал дядя Алексей. Не помню, чтобы он приезжал к нам в гости с семьей, изредка заезжал один, как правило, в обед, объяснив свое появление тем, что работал тут недалеко, наскоро пообедав, уезжал. Я, завидев у ворот на улице самосвал, на котором шоферил дядя Алексей, с радостью бежала домой. Балагур, он ел и за время обеда успевал рассказать массу анекдотов и смешных случаев из своей шоферской жизни. Я вообще не помню его мрачным или серьезным. Слышала, что он боится моего отца, то есть старшего брата, и потому приезжает днем, когда его дома нет. Слышала, что в жизни он совершил нечто ужасное, за что прощения ему нет. Папа знал о каждом его приезде, мама ему вечером непременно рассказывала. Слушал молча, ничего не отвечал. Я видела, что отец вовсе не сердится, даже молчаливо радуется, что Алексей приезжал, навестил. Хотя, как знать…Его историю мне тоже рассказала моя сестра. Дядя Алексей - тот самый непутёвый средний сын деда и бабушки, для которого однажды дедушкин любимый внук Костя украдкой отсыпал из кисета табак. Учиться он не хотел, научился шоферить. Хотя благодаря именно этой своей очень востребованной в военное время профессии, был освобожден от трудармии и оставлен на хозяйстве в совхозе. Женился сразу после депортации. Родилась дочь. Жили все вместе с моими родителями, бабушкой и дедушкой.   Однажды, незадолго до начала войны, он вдруг привел в дом другую женщину. Шуру, слывшую первой красавицей в поселке, девушку, о которой ходила не очень добрая молва.

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         8 часть     Лишь со второго захода мне препод пишет, наконец, в зачетке долгожданное «удовлетворительно», чем, кстати, лишает меня ежемесячной стипендии, а значит, и средств к существованию на весь следующий семестр, и весьма недовольно покачивает головой: - Что, сразу со школьной скамьи в институт? - Да, - едва слышно отвечаю, сгорая от стыда и досады за собственную тупость. - Оно и видно! Ну а с какой скамьи поступают в ВУЗы-то!? Не со скамьи подсудимых же. Сейчас бы я так ответила. А тогда верила в победу коммунизма во всем мире и скорейшее наступление всеобщего благоденствия, в ожидании которой пока за отсутствием мяса ели ливерную колбасу. Я, кстати, совсем недавно обнаружила, что иностранцы не знают, что такое ливер.    Это не печень, как следовало бы по этимологии, а потроха животного, то есть все, что в отдельности в пищу не употребляется, перемолотое с солью и, наверное, специями, затем подвергнутое горячей обработке. Был ливер говяжий, свиной, ливер птицы и т.д. Я часто задавалась вопросом, если есть потроха животных, то по логике вещей и мясо тоже должно быть. Где же оно? Почему только ливер в магазинах? Мясо-то куда девается?   Закончилась последняя пара, студенты голодной толпой высыпали из аудиторий на улицу. Прямо во дворе у ворот института продают пирожки с ливером. В воздухе горячий аромат жареного теста. Толпа накидывается на них. Досталось не всем. Я в числе тех, кому не повезло. Вернее, очень повезло. Всю ночь скорые увозили студентов из общежития в больницу с приступами неукротимой рвоты и поноса. Наутро наша студенческая столовая, обслуживавшая несколько общежитий, была закрыта санэпидстанцией на карантин. Через неделю открыли. Кишечных бактерий не обнаружили. Госпитализированных с инфекционной больницы выписали. Констатировали факт массового отравления несвежими продуктами. Дело замяли.   А для нас не было секретом, как эта начинка, называемая ливером, изготавливалась в нашей столовой. Очень просто. Все остатки не съеденной накануне пищи наутро пропускались через мясорубку,  пережаривались и получалась масса, которую, кроме, как ливером, не назовешь. В меню столовой  пирожки с ливером были всегда. Дешевые, мы их с удовольствием ели. Правда на вкус они всякий раз были чуточку разные, то с привкусом печени, то овощей и томатной пасты, то больше на перемолотые  макароны смахивали. В зависимости от того, какое меню было в предыдущий день. По пятницам начинка пирожков с ливером отдавала рыбой. Во всех заведениях общепита в Союзе четверг был рыбным днём.

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         9 часть       В Семипалатинской области есть поселок городского типа Маканчи. Совсем недалеко от китайской границы. Там мне тоже довелось пожить.   В школе учились дети, обычные советские дети. В основном казахи, были русские, а также дети из смешанных браков: китайско-казахских, русско-китайских, казахско-русских. С виду обычные семьи объединяла одна общая беда, о которой я поначалу даже и не догадывалась. Узнала о ней на похоронах одной из школьниц. Родители безысходно плакали. Учителя рассказывали, как девочка перед смертью дико кричала от боли, не переставая. Радиоактивная болезнь, называемая в народе белокровием. Неизлечимая. Почему-то болели чаще дети. На последней стадии их помещали в больницы-интернаты в городе, потому что в селах ни больниц, ни врачей не было.   С наступлением холодов в продовольственный магазин завезли рыбу. Я таких огромных рыб никогда ранее не видела. Каждая рыбина была размером с овцу, а то и больше. Её привозили так много, что складировали прямо на улице, соорудив рядом с магазином деревянную ограду. Помню, купила я одну такую рыбку, и ели мы ее до самой весны. Теперь-то я понимаю, отчего она в тех краях таких размеров. Говорят, в районе Чернобыльской АЭС картошка родится величиной с трехлитровую банку. По сути своей человек – существо очень нетребовательное, привыкающее ко всему. На уровне инстинктов вгрызается в жизнь, чтобы умереть не теперь, а потом. В конце концов, привыкает и приспосабливается ко всему, что преподносит ему судьба. Вокруг ядерного полигона были села, города и поселки, населенные людьми. Они хоронили детей, умирающих от белокровия, и продолжали жить, ели рыбу огромных размеров, строили коммунистическое будущее, теоретически обоснованное разделом философии Научный Коммунизм.

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли ОКНА   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         10 часть       Девяностые.   Другое государство.     Бывшие союзные республики СССР требовали суверенитета, националистические настроения усиливались. Звучали лозунги о свободе, самоопределении, государственном национальном языке.   Почти анекдотичный случай из жизни того времени. В исполком пришло письмо из Армении. На армянском языке. Было понятно, что оно официальное, потому что стояли подпись и печать. Но работницы канцелярии не могли даже зарегистрировать его, поскольку ни откуда оно, ни о чём оно, понять не могли. Через милицию нашли человека, умеющего писать и читать по-армянски. Оказалось, что это обычный паспортный запрос из Ереванского Городского Отдела Внутренних Дел на человека, проживавшего ранее в нашем городе.   Через несколько дней, подписывая толстую пачку подготовленных писем, председатель исполкома вернул мне одно из них неподписанным. Это был ответ на тот армянский запрос. - А вот это..., - выдержав паузу, - переведете на казахский язык и тогда принесете мне на подпись, - лукаво улыбаясь, продолжил он.   Уж не знаю, как там в Ереване потом расшифровывали наш ответ, но как говорится, каков вопрос, таков ответ.   СССР перестал существовать. Распался. Некогда союзные республики, теперь самостоятельные государства, вводили государственные национальные языки, на которые переводили не только делопроизводство, но и образовательную систему, планировали денежную реформу, начался принципиальный пересмотр номенклатурных кадров.   Брат мой умер в самый пик перестройки. Его дети, Таня с Юрой, мои единственные близкие родные, из Алма-Аты давно уехали. Таня жила в Москве, Юра в Ленинграде, в то время уже переименованном в Санкт-Петербург. Сын закончил школу. Отношения с мужем давно разладились, смешно, но отчасти и на общем фоне националистических настроений общества. Он искренне считал, что я своей должностью, карьерой обязана тому, что он, мой муж, казах, и самым серьезным образом ставил мне это в упрёк. Я встала перед выбором.   Петербург меня встретил бабьим летом и изобилием прилавков. Здесь тоже были карточки, но их уже отменили. Здесь тоже было нелегко, но как-то быстрее, стремительнее жили люди. Закрытые заводы и производства. Открывающиеся частные предприятия. Молодые предприимчивые люди, задающие тон ритму жизни, потерявшаяся в этом новом ритме интеллигенция. Торгующая на Ладожском рынке мойвой кандидат технических наук. Грустно сидящая на Невском в ожидании покупателя, подперев ладонью щеки перед ларьком с мороженым, искусствовед. Таким я увидела Петербург. Безрезультатно потыкавшись в несколько школ в поисках работы по специальности, соглашаюсь на работу в качестве секретаря приемной частной маленькой сантехнической строительной фирмы, куда меня пристраивают родственники.   Генеральный директор, владелец фирмы, молодой энергичный и, в общем, весьма неплохой человек из поколения задающих ритм новой жизни, как-то в разговоре по

Читать далее...

ЮРИЙ_КОСАГОВСКИЙ (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Наталья Ли   ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ         12 часть окончание         Приезжаю в институт, в руке держу заранее подготовленные паспорт, приглашение и всё, что подтверждает мою личность и законность пребывания здесь. У меня спрашивают фамилию, выдают листочек бумаги со схемой, на которой кружочком отмечен корпус общежития, куда я должна пойти. Ни паспорта, ни других документов не спросили. Ну ладно. Иду в общежитие. Там то же самое. Узнав фамилию, выдают ключи от комнаты. Объясняют, где я должна взять постельные принадлежности. Иду дальше, документы продолжаю держать в руке. Уж постель-то без паспорта не выдадут. Про себя думаю, я же залог не приготовила, надо в сумку лезть, деньги доставать. Интересно, сколько. В конце коридора вижу сложенные стопкой одеяла и подушки. Рядом ни души. И что? Как получать-то? Собираюсь вернуться к дежурному, спросить, где найти человека, который выдаст мне постель. Ко мне бежит как раз тот самый дежурный. Ага, он, видимо, сам выдает. Извиняется, что не подумал сразу, берет постель, мой чемодан и помогает донести до комнаты. Документов у меня так и не спросили. Не спросили и когда возвращала ключи от комнаты, уезжая из общежития, постель, которую я держала в руках, чтобы сдать поштучно, попросили, если не трудно, положить вон там в коридоре. В прачечной общежития мы стирали белье. Я, загрузив вещи в одну из стиральных машин, сидела рядом и читала что-то. Китаянка, с которой жила в одной комнате, спросила, почему я тут читаю. Жарко и темно. Я отвечаю, что белье стирается. Она пожимает плечами: - Ну, так оставьте. С тех пор я загружала белье в машину с утра перед занятиями, а, придя после лекций, находила свои вещи в пластмассовой коробке, куда их выкладывал тот, кому надо было погрузить в машину свое белье. Меня это по началу удивляло, а потом стало даже раздражать. Ну, как же так! У них тут что, совсем не воруют?   Однажды я не нашла своего белья в коробке. - Украли! Украли таки! - восторжествовала в душе.   Зря. Моё бельё, уже высушенное, лежало в коробочке в другой комнате, где стояли сушильные машины.   Мне ещё не раз было досадно и обидно за своё убожество, привычку плотно прижимать к себе сумку с кошельком, или, в обеденный перерыв в столовой, боясь оставить без присмотра сумку, чуть ли не в зубах её держать, потому что обе руки заняты подносом с едой. Стыдно, что я такая. Хочется быть, как они, жители моей исторической родины. Но, прожив в Сеуле месяц, понимаю, что я тут чужая, иностранка, моя этническая принадлежность ко всему, что меня окружает, к людям, снующим мимо на улицах, недоуменно, но извиняюще пожимающих плечами в ответ на мои попытки что-то спросить на ломаном корейском языке, никакого значения не имеет. Мне хочется домой. Туда, где воруют, и сумку с деньгами надо бдительно прижать к себе, туда, где тысячу раз проверят твои документы, прежде, чем дадут ключи от комнаты в общежитии, где бельё выдадут по паспорту под залог и под роспись, а принимая, пересчитают и проверят целостность и только тогда вернут залог. Туда, где мне не будет стыдно за убожество. Иногда, просыпаясь по утрам, я говорю что-то соседке-китаянке неожиданно для себя по-русски. Её недоуменное «А?» возвращает меня к действительности. Слушатели курсов, по большей части корейцы, живущие в США, узнав откуда я, сочувственно глядят на меня, пытаясь чем-то угостить, подать на бедность. Во время одной из перемен между лекциями подходит мужчина, видимо, решивший принять участие в несчастной судьбе забитой советской женщины, с баночкой колы, подробно объясняет мне, что кока-кола это освежающий напиток, очень употребляемый во всем мире, весьма приятный в жаркую погоду, терпеливо показывает, как нужно дернуть за кольцо, чтобы открыть баночку. Он так старается, что я не решаюсь разочаровать его и принимаю от него баночку так, словно вижу такое впервые и колу пробую в первый раз в жизни. Как я хочу домой!   Самолет идет на посадку в аэропорту Шереметьево. Уже видны точки домов, улицы, машины. Жигули. Старенький жигулёнок мчится по трассе. Тепло и плаксиво становится на душе от вида мчащегося старенького такого знакомого, такого родного жигулёнка. В голове строки Блока:   Девушка пела в церковном хоре О всех усталых в чужом краю, О всех кораблях, ушедших в море, О всех, забывших радость свою. И всем казалось, что радость будет, Что в тихой заводи все корабли, Что на чужбине усталые люди Светлую жизнь себе обрели.     -=-     _______       _________ конец ________      ____________       рисунки и оформление Юрий Косаговский   -=-       ПОСЛЕСЛОВИЕ ПУБЛИКАТОРА

Читать далее...

Юрий_Мишенев (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора от редактора * лучше авторских рисунков ничего нет... но...автор ленится рисовать иллюстрации а поскольку мне нравится проза Юрия Мишнева - то я сделал коротенькую иллюстрацию сам...


Л Е Г К О

О Б О

М Н Е

З А Б У Д Ь








(Давно не будучи здесь опубликован, почувствовал несправедливость сего. исправляюсь.)


Ну вот и - кончилось новогодье, просто будни ежегодные поперли... Плетясь по бездорожыю глубоко задумался ныне о значимости собссной фигуры в мировом аксепте.. О величине неучтенной значимости.. Т.е. ну вот - семья, работа - это все оцениваемо - учитываемо...
А вот каждый день на улицах я вижу десятки новых встречных лиц... И на себе часто взгляды их улавливаю.. Вот сегодни: такааая девка мимо проходила.. я на ей задержал взгляд. а мой взгляд магнетичен, все на кого я смотрю дольше 3-ех секунд вынуждены бывают непременно посмотреть на меня... несколько секунд пока мы не разминулись, мы буравились взглядами..
Дак я к чему: каждодневно отражаясь в десятках чужых глаз - это ведь не зря!? В каждом этом взгляде застревает, остается ничтожно-крохотная частичка тебя... расходишься по миру.
Рассеиваешься в ем. Задолго до того, как твой пепел развеют по ветру с самолета.. Ну, это конешно красиво-неосуществимый вариант. подземными водами растечешься по ближним окрестностям..

Le_reve (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

ДОЖДЬ

 

 

 

 

 

Ягоды сыпались в миску, тяжело и радостно ударяясь о стенки и дно. Потом по ним побежала струйками вода из крана, а он все никак не мог оторвать глаз от этой ярко-красной кучки с зелеными хвостиками наверху.
До тех пор пока она не встала, положила ему в рот большую горсть и удовлетворенно улыбнулась.


Сразу по коже прошелся нервный зуд, какой всегда у него начинался, когда она улыбалась или просто поднимала уголки своего пухлого и нестерпимо когда-то манящего его к себе рта.

- Аперитив,- провозгласила, торжествующе вынув из-за спины тонконогий бокал и засунув туда сначала пару клубничин, потом наполовину расколотые кубики льда и только затем пузырящееся Моет Шандон ( округлите буквы на выразительном ейо!)

Он наблюдал за ее движениями с веселым любопытством. Они не виделись... Да лет 10 уже, наверное, и она ни капли не изменилась, все так же прямодушно хозяйничая в его холодильнике и так же аристократически сжимая бокал маленькими холеными пальцами, по-прежнему без единого кольца ( - Мешают!- фыркала в ответ на его предложение сходить в ювелирный) зато с крупной родинкой на правом безымянном. Он целовал этот палец особенно бережно... Когда-то. В прошлой жизни.

- Сколько-сколько, говоришь?
- 15 шагов, глухая тетеря. А теперь я осваиваю огнестрел, немецкий, швейцарских мужчин и свой новый Никон!- тут она засмеялась еще радостнее и уселась по-турецки, раскрыв бедра в короткой шелковой юбке и попутно задев его коленом.

Смотреть на ее ноги было неприлично, он отвел глаза, снова искоса взглянув, и наконец перевел взгляд в нейтральную сторону, в окно. Шел

Читать далее...

Карлсон_Который_Живет_На_Крыше (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

   Маленький Апокалипсис.    

 

Он сидел на веранде, вальяжно развалившись в кресле–качалке, и курил с таким видом, будто не вдыхал дым, а пил амброзию.

Лето в этих краях уже заканчивалось, уже по ночам иногда бывали заморозки. Листва на деревьях еще не пожелтела, но от той свежести новизны, какая бывает у молодых листьев, когда только–только лопнули почки и деревья в солнечных лучах стоят в зеленом светящемся ореоле, не осталось и следа.

Он украдкой поглядывал на дом, чтобы жена не застала его с сигаретой. Врачи запретили ему курить еще в прошлом году, но сейчас уже было все равно.

Если бы у этого человека спросили, что бы он сделал, если бы знал, что этот день последний, дальше будет вакуум, пустота, прилетит огромный метеорит и собьет нашу Землю–Матушку с орбиты (у меня яркая ассоциация с огромным бильярдом), он однозначно ответил бы: « Проживу этот день так, чтобы не было жаль, попробую что–нибудь новое для себя, например, полетаю на дельтаплане. А к концу дня уютно устроюсь у себя на веранде в кресле–качалке с бокалом домашнего виноградного вина и буду ждать зрелища, как смотрел бы какой–нибудь фильм–катастрофу...»
Что такое конец света, Апокалипсис, которого все боятся и ждут, которым нам уже все уши прожужжали средства массовой информации? Конец, он у каждого свой. Ему лично он уже то и дело наступал на пятки. Человек — это всегда целый маленький мир,микрокосмос, со своими звездами и планетами, и его смерть — это маленький Апокалипсис, его личный.

Он сидел и думал, что вместе с этим коротким северным летом угасает его жизнь, солнца становится все меньше, и силы утекают куда–то в нижнюю половинку огромных песочных часов. Эх, если бы с последней песчинкой можно было их перевернуть и включить реверс!Он отказался от госпитализации, хотя сроки болезни уже становились угрожающими. И даже с работы ушел только когда коллеги, сочувствуя, предложили ему отпуск на лечение, прекрасно зная, что это не лечится. Можно только искусственно поддерживать жизнь до определенного момента. И все! Он уже давно для себя решил, что не будет лежать в четырех стенах от капельницы к капельнице, от укола к уколу, с искусственным аппаратом для сердца и ждать прихода костлявой. Так и сказал врачу: «Я люблю жизнь, но если уж умирать, значит, умирать, а не ждать смерти лежа в кровати!»

И вопреки прогнозам врачей он до сих пор жил — именно жил, а не ждал конца. Вставал рано, пил утренний кофе, в начале лета даже бегал, пока не пришлось отказаться от этого из–за болей и когда начал выплевывать сгустки крови. Теперь он заменил пробежки пешими прогулками по лесу, с удовольствием рыбачил...

Жизнь прекрасна, он был сейчас в этом уверен!
«Дорогой, доброе утро! Пойдем в дом, я сварила кофе!»— жена вышла на веранду, подошла к нему. На его лице была блаженная улыбка, глаза широко открыты навстречу восходящему солнышку и не моргали. Он уже не видел этого солнца...

                                                                                                                  

(01.09.2013)

Rybaren (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

Вчера после вручения дипломов мы собирались втроём в "Коктейль", потом Виктору позвонила жена и сказала срочно ехать домой (тем более, он не знал, как быть с собакой). Директор пригласила оставшихся личностей - меня, Людмилу, Мелещенко, Наталью, завхоза (не помню её имя) и её супруга, плотника, к себе в кабинет. В общем, после двухдневной трезвости меня развезло после ста граммов коньяка. Это было позорно, но я делал вид, что совершенно трезв. Дамы пили шампанское, плотнику не разрешала жена, так что бутылка пришлась полностью на меня и Мелещенко. Я помнил, что обещал маме не пить до среды, но вышло как всегда. Людмила толкала какие-то "телеги", все рассказывали какие-то приколы с пленэров (как раз огласили кандидатов на выезд), я старался сохранить умное выражение лица и помалкивал. Потом разговор каким-то загадочным образом коснулся Романовича и его студии. Все присутствующие стали поливать его дерьмом - он-де ничему не учит, сидит на занятиях в своём уголочке, весь такой аморфный, непонятный, опустившийся, никакущий, когда начинает что-то говорить, то слушатель готов застрелиться от его заторможенности и тухлости. Что все от него сваливают, ищут других учителей и так далее. Я слушал-слушал, потом сказал что-то типа: "ну, ему же 75 лет, не стоит ожидать, что он будет прыгать перед учениками как стрекозёл". Директор сразу вскипятилась, как ужаленная (я даже не понял, с какой радости): "Андрей! Я тебя умоляю! Он всегда такой был, и двадцать, и тридцать лет назад - у нас были совместные госзаказы, все давно работают, а он пока проснётся, пока приползёт, часа три проходит. И не делает ничего, а если и делает - то медленно-медленно, как ноябрьская муха, со своей вечно брюзгливой мордой". Смолчать я не смог - во мне уже было грамм двести пятьдесят. Я сказал, что у Романовича, по крайней мере, всё организованно, как надо - софиты в тысячу ват освещают все гипсы, висящие на стенах и стоящие на полках, никогда не было такого, что перегорит лампочка и её замена потребует более десяти минут, народу много, но никто друг другу не мешает, в мастерской тишина и рабочая атмосфера, натюрморты не нарушаются (Романович трясётся над любым изменением света или складки), организовывается живая натура раз в неделю, любые книги по искусству в распоряжении учеников (Романович сам подбирает нужное из своей личной библиотеки и приносит в мастерскую), показывает многое, рассказывает... а тут... Далее я стал подробно описывать процесс обучения в нашей школе: приходишь в мастерскую, света нет, надо орать какой-то тётке снизу, чтобы нажала на рубильник, а она где-нибудь с..т, а у меня начался урок, софит с лампочкой 60 ват освещает только, если пригнуть его к самому натюрморту, а чаще всего вообще неисправен, в мастерской нагромождение тупых шкафов и бесконечных стульев с табуретками, на втором этаже нет воды и не предвидится, я беру два ведра и приношу воду с толчка первого этажа, одно ведро с водой, а другое пустое - для слива, потом всё это выношу в конце занятий, ученикам негде помыть руки и кисти, вся мастерская становится в гуаши и акварели, подиума пустого вечно нет, я рыскаю как сайгак по школе, пытаясь отбить его у кого-нибудь, грёбаный шкаф, который мне выделили, в котором хранятся мои пособия, книги и материалы - в е..ях на третьем этаже, я бегу туда, там закрыто - какой-то ........ запер и, забрав ключ, пошёл пить чай с дамами, натюрмортный фонд тоже часто закрыт - заведующая одна из "пьющих чай дам", история искусств вообще отдельная шедевральная глава: книг в библиотеке ничтожно мало, интернета нет, нет даже экрана, на котором можно показывать репродукции, урок всегда ставят первым, в два тридцать, многие ученики просто не успевают доехать после школы. Кажется, мне что-то возразили. Кажется, завхоз задумалась. Посмотрим, к чему это приведёт:-( Потом Наталья сказала "Андрей, тебе пора в отпуск", все заржали и вроде как атмосфера разрядилась. Потом я пришёл домой и стал "чудить" в лиру:-( Писал какие-то письма, доставал и провоцировал людей, разговаривал матами с Опечфотом, удалил из друзей хорошую девушку, чем конкретно её обидел. В общем, вывод такой: или Богданов пьёт каждый день, или вообще никогда не пьёт больше.

Le_reve (ИСКУССТВОбезГРАНИЦ) все записи автора

 

Никогда возвращаясь домой

 

 

 

- Понятно. Но ты разберешься. С твоей-то любовью к технике!

Он получил от нее этот короткий ответ на свое письмо и рассердился. Он писал ей про трудности с тамошними ноутбуками и планшетами, писал много, страстно и мгновенно находя слова – хотя писать и говорить по-русски ему становилось все труднее в последнее время. Но в этот раз получилось легко – из-за восторга новизной, должно быть. Он никогда не пользовался в России планшетами – считал их ненужной прихотью, мажористой и капризной. Фальшью. Мишурой, в общем.


Зачем настоящему Льву мишура? Он и так сверкает и переливается, сам по себе.
А зачем настоящему Льву восторженные отклики, восклицательные знаки и, чего греха таить-то, лесть?


«Выслуживается», - подумал он мрачно, и от этой мысли у него разом заныли зубы, чего не случалось уже давно.

Да-да, все боится, что я забуду про нее, вот и отвечает, вот и пишет, напоминает о себе, каждый день – люблю!люблю! как у тебя дела, у меня все хорошо..., - мелкие пули ее слов, написанных и тихо произнесенных по скайпу, раздражают его, а деться от пуль никак нельзя, обстрел нескончаем.


Заблокировать адрес, вырубить скайп, не выходить в фейсбук и на прозу, затаиться, притвориться мертвым. Я устал. Как она не понимает?! Я устал от ее лепета, от ее сочувствия и ласки, я устал, потому что чувствую – что-то не так, а что не так, я и сам не могу понять.


Полгода назад все было прекрасно, и все было. Вот от этого «было» - и нельзя деться, а вовсе не от звонков и писем, в три часа, которые у меня день, но у нее – ночь. Боже правый, я даже не могу загнать ее в постель. И она сидит до трех ночи и дальше в интернете, и пишет мне, пишет, будто у нее нет никаких дел.


Зато у меня есть, - прибавил он мысленно. Да, у него есть дела, и он обязан их делать. И не думать ни про какое было. Было - ...волосы, на которые невозможно смотреть на солнце, даже на московском солнце – что будет здесь, в стране «фруктов и орехов», голубого, акварель Куинджи, - океана и семнадцати часов непрерывного света?! И про глаза он не будет думать тоже. И про все остальное.


Это – было. А сейчас этого нет. И он даже не знает, будет ли. Захочет ли. Он или она – уже не имеет смысла.


Он задернул шторы

Читать далее...