Наталья Ли
ИСТОРИЯ КОРЕЙСКОЙ СЕМЬИ ЛИ В РОССИИ
Ли (тетка Тани Ли) история моего отца
=================================
Я не знаю истории моих предков по порядку, основательно, с именами. Они старались мне об этом не рассказывать. Жизнь моих близких, давно ушедших людей, сохранилась в памяти небольшими картинками, скупо эпизодически рассказанными мне когда-то мамой, сестрой, старой тёткой. Как окна в компьютерной системе Windows.
В моем рассказе нет вымышленных героев, придуманных историй, всё имело место быть в действительности. У большинства моих героев нет имён, потому что они не только мои родители, это бабушки, дедушки, отцы и матери, братья и сёстры тысяч советских корейцев, это общая история всех переселенцев, история страны, которая стала для них родиной.
Война.
Мать и дочь.
Совсем темно. Узкая тропа, дорога к ферме, знакома, но в это время суток, когда
до рассвета еще далеко, особенно зловеща. Зима свирепствовала здесь в тылу, словно
сговорившись с войной, убивающей сотнями на фронте. К утру выпал новый снег, белым
мягким пухом накрыл притоптанный скрипучий старый. И мороз, будто немного
подобрел перед этим молодым снежком, отступил, стал мягче.
Но тропа от этого не стала менее зловещей, затаилась, приготовив нечто страшное
в белой тьме, оглушающей тишине. И вот оно впереди. Две женщины остановились, как
по команде. Страх не давал шагнуть дальше. Тропа вздулась чем-то выпуклым,
заснеженным. Вгляделись. Снег синими тенями четко обозначил силуэт лежащего,
скорчившись, человека. Молодая женщина, совсем еще ребенок, прижалась к старшей.
- Мама,.. это же вчерашний солдат.
Мать осторожно ткнула ногой лежащего. Снег легким пухом колыхнулся и местами слетел с окоченевшего тела. На трупе не было никакой одежды.
А вчера на нем еще было солдатское белье. Он зашел в дверь фермы, обледеневший, в некогда белых ободранных кальсонах, едва перебирая босыми, лишь обмотанными в портянки ногами, шатаясь, дрожащими губами просил о помощи. Умолял не выгонять, просил дать глоток молока. Клялся, что утром уйдет, и никто не узнает, что он ночевал тут. Клялся, что не дезертир, что его ограбили и раздели.
Да кто ж ему поверит. Не могли они оставить его на ферме. Не могли обречь себя на
гибель. Лишить пайка детей. Не могли.
- Мама, это же вчерашний солдат…
Старшая женщина ничего не отвечала, осторожно перешагнула через белый, совсем
белый, белее снега, труп, крепко держа за руку дочь. Та последовала за ней. Опоздать на
ферму нельзя. Утренний подой нужно завершить до рассвета и разлить молоко по
бидонам. За ними приедут на санях, едва забрезжит.
|