Перуанка (КЕТЦАЛЬКОАТЛЬ) все записи автора
Непривычный шум в горах, крик совы, кролик, ворвавшийся в дом, перебежавший дорогу койот, всё это, ясное дело, предвещало несчастье.
Ночь, способствующая появлению привидений, была населена чудовищами – карлицами с распущенными волосами, черепами, преследующими прохожих, существами без ног и головы, которые стонали, катаясь по земле … те кто их видел понимали что умрут на войне или вскоре скончаются от болезни.
Кометы и землетрясения, тщательно записываемые каждый год, всегда считались вестниками несчастья. То же самое относилось к молнии, ударившей в храм, волнению на озере в безветренную погоду или к возникавшим в воздухе женскому плачу и стенаниям.
В целом, в этой картине мира остаётся мало места для человека. Им помыкает всемогущая судьба, ни земная, ни загробная его жизнь ему не принадлежит, его краткое пребывание на земле предопределено на всех этапах. Он придавлен гнётом богов и связан всемогуществом знамений. Да и сам мир, в котором он краткое время сражается за жизнь, - нечто эфемерное, очередной набросок, столь же непостоянный, как и все предыдущие, обреченный на погибель, как и они. Его осаждают ужасные чудовища, призраки и знамения, возвещая ему о несчастье.
Моральный климат, надо думать, несёт печать пессимизма в таком обществе. Неотступная мысль о смерти и уничтожении звучит в стихах. И даже когда поэты воспевали красоту тропической природы, чувствовалось, что эта мысль, по-прежнему здесь. Религия, искусство, выражающееся в скульптуре, рукописи, таящие в иероглифах мудрость древних, - всё говорит о тяготеющей над человеком суровой судьбе, не подвластной его воле.
Но величие это народа в том, что он принял мир таким, каким его представлял. Его пессимизм – деятельный. Он выражается не в унынии и безволии, а в страсти священной войны, в служении богам, в сооружении городов, в расширении империи. Сталкиваясь в этим миром, ацтек не строил иллюзий, но действовал с энергией, обустраивая потом и кровью хрупкую жизнь, которую на время даровали ему боги…