Терпеть хамство - не уважать себя |
Сегодня ездила по делам в Зеленоград. Возвращалась обратно на маршрутке №460, которая едет до м. "Тушинская". Дорога занимает примерно 40 минут. Сиденья расположены "паровозиком" друг за другом, по четыре в ряд, точнее, по две пары, разделенные проходом.
Рядом со мной - женщина лет сорока, ухоженная, сухощавая, в очках. Явно интеллигентная. Читает книгу для души. А вот тех, кто за нами, я в первые 20 минут поездки умудрилась не заметить - первые 10 минут слушала плеер, потом надоело, и вторые 10 минут я просто спала. Проснулась от громкого разговора за спиной. Соседка по креслу сидела с поджатыми губами, словно обиженная или оскорбленная чем-то. Сидящие за нами двое мужчин лет тридцати со смаком и матом через каждые три слова вспоминали всех своих, цитирую, "баб", преподавая одновременно друг другу уроки пикапа (как сделать так, чтобы баба дала в первую же ночь) и делясь греховными планами на ближайшие выходные. Слышно их было метра за полтора-два точно. Судя по словарному запасу и речевым оборотам, оба были абсолютно трезвы и не лишены интеллекта. Одного им не хватало - совести. Я честно попыталась еще 10 минут порыться в мобильном интернете, чтобы отвлечься, боковым зрением замечая, что моя спутница то краснеет, то бледнеет, заливаемая потоком грязи из двух беспардонных ртов. Сама она явно не собиралась открыть рот в свою же пользу - типаж "рыбы", что поделаешь. Ее губы совсем уж стали полосочкой, она кусала их от возмущения и чуть не плакала. Мне тоже было не слишком комфортно при всей моей природной терпеливости, толерантности и тому подобной мешающей нормально жить чуши.
- Молодые люди, - оборачиваюсь, - слушая красочные описания вашей личной жизни, я чувствую себя зрителем дешевого бразильского сериала, где к тому же стоит мат-перемат. Увольте меня, пожалуйста, от этих подробностей.
Один, с прической "иголочками", смутился сразу, забыв от неловкости (чувствуете иронию?) извиниться. Второй, бритый наголо, усмехнулся и заявил, тоже забыв извиниться:
- А Вы постарайтесь абстрагироваться.
- Я уже полчаса стараюсь, пора бы и вам с другом постараться вести себя адекватно.
- И все же, я Вам советую быть выше всего этого (далее последовал характерный жест ладонью снизу вверх).
- А я советую вам спуститься с небес на землю (характерный жест ладонью сверху вниз), чтобы заметить, что вы здесь не одни.
- Хорошо, мы обсудим свои проблемы в другом месте.
- Вот и договорились.
Следующие минуты две их не было слышно вообще. Остальные минут восемь друзья вполголоса обсуждали машины, рестораны, мобильники, - что угодно, но только не женщин, и без единого матерного ругательства.
Их разговор под самый конец поездки, когда маршрутка уже тормозила:
- Давай в макдак зайдем, жрать охота - жуть (голос нахала с "иголочками").
- А ты прими аскезу, не есть - это полезно, бери пример с меня, дома поедим (голос лысого нахала).
Маршрутка окончательно останавливается. Двери открываются, все начинают выходить. Я снова оборачиваюсь и обращаюсь персонально к лысому:
- Знаете, молодой человек, аскеза - это отказ не только от пищи, но и от сквернословия и празднословия тоже.
Тут уж и этот "мистер подвешенный язык" не нашелся, что ответить.
Уже спустившись в метро и дожидаясь поезда в сторону "Октябрьского поля", я почувствовала, что кто-то трогает меня за рукав. Это была моя попутчица.
- Круто Вы сделали этих говнюков! - сверкнув озорно глазами, она тут же исчезла в поезде, идущем в сторону "Планерной", не успев даже услышать мое удивленное "спасибо".
|
Подруге |
Может у кого-то была похожая ситуация, и меня поймут... Не смотрите на то, что название "Подруге", стих вообще посвящается в основном тем, у кого была такая же ситуация, тем, у кого уезжали друзья жить в другой город, или другую страну, и которые не вернулись никогда...
P.S.Извиняюсь ещё за то, что хромает ритм.
Ты уезжаешь... Далеко, на пару лет...
И видеться с тобой уже нет смысла...
Я вот пишу... А за окном - рассвет...
И перо над бумагой зависло.
Я выпущу слёзы... Знакомы - недавно...
Прощаться не хочется. Не хочется, знаю...
А помнишь, попала я к вам как-то случайно?
Наверное, помнишь... А я вот душу терзаю.
Я приду на перрон, или куда тебе надо...
В руках я сожму зелёный платок.
Я встречусь спокойно с тобою взглядом...
А в горле застрянет противный комок.
Нет, не сейчас! Не буду я плакать!
Я молча помашу тебе платком...
Невольно слезинки начнут с щеки падать,
И волосы обдует ветерком.
Я улыбнусь... И тихо так скажу: "Спасибо".
За что? За всё. За дружбу, за слова...
И на сердце не будет обиды...
И немного болит голова.
Я так хотела подбежать, схватить за руки...
Обнять, в конце концов... Не отпускать...
А лишь вокруг... капели звуки...
И остаётся лишь надеяться и ждать...
|
Она ушла |
Она ушла, пообещав вернуться,
Но так и не вернулась никогда.
Я лишь вздохну,чтоб после улыбнуться,
А голос - тайны струн из серебра.
Она ушла. Куда? Мне неизвестно.
Ей надоели эти споры и миры.
Хотя, по правде, это ведь не честно!
Законы новые уже другой игры.
Сказать прощай - не значит попрощаться,
Сказать люблю-не значит, что любить!
Поговорить, послушать, пообщаться
Иль ткать легенд чарующую нить
Пройти незримо и не обернуться,
И чувства, что застыли как вода...
Она ушла, чтоб больше не вернуться,
Она ушла в пустые города...
|
Зинаида Гиппиус - Песня |
![]() ![]() |
|
Парус |
|
Больше трёх лет |
|
моя чечня |
да, можно их слушать, вставлять свои пять копеек,
смеяться визгливо, до треска в беленных стенах,
поддакивать им - то умело, то неумело
и ждать пока выключат свет. тишина звереет,
плюется кусками заслушанных мертвых песен.
из мокрых пустот в голове вырастает плесень
и ты замираешь, напрасно слова граня.
ну что ж, проходи, садись. здравствуй, моя чечня.
она приготовила терпкие сладкие яды.
она обещала, что вечером будет рядом,
что будет держать мои монохромные пальцы
в своих оголенных, заточенных остро нервах,
внимательно слушать его у меня там, слева,
качать головой и неистово целоваться,
под ней мне метаться, простыни перемяв.
такая она. такая она, чечня.
она говорила, что пальцем меня не тронет
и тут же рвала на части, швыряла паззлы.
она говорила, что больно бывает сразу.
тянула, тянула по нитке в свои ладони,
цедила, цедила по капле мое живое,
губами своими мои зажимала вои.
она говорила, что больше не будет боли,
и тут же иголкой вспарывала меня.
такая она. такая она. чечня.
под утро она, потянувшись, гремит в постели.
у ней есть морщинки, если она захочет.
у ней под глазами круги от бессонной ночи,
распухшие губы и анорексичное тело.
она говорит, что будет по мне скучать и
шершавой змеею сползает с моей кровати.
у ней в кулаке есть что-то, дразняще-тайно.
она выдирает чеку. помахав, улетает.
и я разрываюсь, подушку успев обнять,
и вниз осыпаюсь кусочками янтаря.
давно мы не виделись.
здравствуй, моя чечня.
|
из истории переписки |
Метки: любовь |
*** |
|
... |
|