SUUPPER (_Пиар_) все записи автора
Фильм $Бесславные ублюдки$
Солнечным днем во французскую деревушку, оккупированную нацистами, прибывает патруль во главе с полковником Ландой (Кристоф Вальц), коварным болтуном, прозванным за высокий КПД Охотником на евреев. Отведав молока и полюбезничав с фермером на хорошем французском и английском, Ланда безошибочно определяет, что под полом прячется еврейская семья — спастись удается лишь юной Шосанне (Мелани Лорен). Спустя годы Шосанна оказывается владелицей небольшого кино театра в Париже, где Йозеф Геббельс планирует VIP-премьеру фильма «Гордость нации» по мотивам необыкновенного подвига рядового Цоллера (Даниель Брюль), кстати влюбившегося в девушку
Тем временем американское командование засылает во Фран цию небольшую группу диверсантов под руководством лейтенанта Альдо Рейне (Брэд Питт): они рыщут по лесам, убивают нацистов и срезают им скальпы, а иногда отпускают кого-нибудь, вырезав ему на лбу свастику. Руководство Рейха, собравшееся на кинопремьеру, рискует стать мишенью как мести еврейской девушки, так и саботажа американских отморозков.
Еще недавно казалось, что последнее из чувств, которого может лишиться Тарантино, — это чувство стиля. Он может сойти с ума, может потерять совесть, может впасть в маразм и забыть, допустим, фильмографию Цуй Харка, но уж стиль ему не изменит никогда; как так, он же и есть — стиль.
Однако это случилось, и случилось как-то совершенно внезапно. «Доказательство смерти» трудно назвать большой творческой удачей, но это был, так сказать, рабочий момент, мир не перевернулся. «Ублюдки» же именно обескураживают — и именно своей рыхлостью, невнятностью, эклектичностью, провалами вкуса и перепадами интонации. Непонятно, что вообще можно сказать на выходе из зала, помимо «это че было?».
Тарантино, умудренный опытом и неюный уже режиссер, как-то по-студенчески не справился с материалом, вхолостую расстрелял не то что обойму, а весь имевшийся боезапас. Как и все без исключения его фильмы, «Ублюдки» — неожиданный сплав нескольких чужих сюжетов. С одной стороны — линия милитаристского боевика а-ля «Грязная дюжина» (чисто по хронометражу, впрочем, довольно эпизодическая), с другой — союз нические трагикомедии вроде «Быть или не быть» (откуда, например, перекочевало покушение на Гитлера на премьере), с третьей — французские фарсы про нацистов типа «Большой прогулки», с четвертой — военная кинопропаганда.
Новость в том, что тарантиновская формула впервые не сработала, из колбы донеслись шипение и зловоние, а джинн так и не появился. Этот фильм несмешной, часто — раздражающе несмешной (роль Брэда Питта, скажем, сводится к идиотским упражнениям челюстно-лицевых костей). Попытки раз в полчаса, спохватившись, сказать что-то всерьез выглядят тем более нелепыми. Тут почти нет действия — одни разговоры, но и разговоры кажутся скорее пародией на раннего Тарантино (см., скажем, монолог о крысах и белках). Пресловутую режиссерскую свободу иллюстрируют пара вставных «документальных» роликов, нарисованные на экране стрелочки типа
Фильм $Бесславные ублюдки$
«Гиммлер» и — финальным штрихом — видеоклип на тематически подходящую песню Дэвида Боуи. За синефилию отвечает многократно повторенное слово «Пабст».
Быстрый и легкий Заработок в интернете

Можно начать ковыряться в причинах. И подумать о том, что, например, Тарантино всегда играл с низкими жанрами, с поджанрами, с субкультурами — будь то спагетти-вестерн, аниме, блексплуатейшн или семидесятнические фильмы про машинки — и впервые ступил на территорию, которая находится вне поп-культуры, вне, если угодно, постмодернистского дискурса. И здесь уже не отделаешься твистом или гигантскими снежинками. Притом что комедия про концлагерь давно не оксюморон, режиссер должен, видимо, обладать несколько иным темпераментом, чем Тарантино. Хотя человека, про которого весь мир знает, что его любимый фильм — «До свидания, дети», даже в цинизме не обвинишь.
Но по правде, анализировать все это хочется не слишком. В тарантиновском кино по-прежнему мелькает что-то обаятельно подростковое. Скажем, пролог, без затей отсылающий к «Однажды на диком Западе», но уж что-что, а это Квентин делать умеет. Или сцена где-то в середине, когда герои битых двадцать минут сидят за столом и разговаривают, — сделанная, кажется, из чистого ухарства, но почти на одном дыхании (в конце, правда, приходит Брэд Питт и опять все портит). Или финальная шутка, о которой вежливость требует умолчать (притом что это единственная по большому счету удавшаяся шутка).
Однако, помимо этого, там еще пленки на два часа. И это работа состарившегося вундеркинда, который когда-то лучше всех в мире показывал фокусы, а теперь карты падают из рук, а кролик застревает в шляпе. До свидания, дети.