Мы просыпались в чужих постелях,
Смывали ночи проточной водой.
Нежные руки, закрытые двери,
И яркая капля над верхней губой.

Мы не заваривали крепкий кофе,
Просто спускались в дрожащей кабине.
Последнее утро - холодный морфий,
Город дрожащие нити раскинул.

Уходили в рассветную дымку,
Не целовали обветренных щек.
Смотрели жалостно, лгали пылко,
А на деле - тоненький лед.

Под моими окнами по утрам кричат чайки. Им нравится бетонное море, парящий асфальт. Не понимаю я их пути, пусть убираются – не жаль. Сухое марево, воздушное желе. Старой улиткой сползаешь с кровати, плетешься до раковины. Нащупываешь свет, затем кран. Вот, уже понятнее, кто ты и где. Не ясно, почему уже так устал.

Апрель, Май, Август – три совершенно разных человека. У них есть потрепанные рюкзаки, ворох воспоминаний и столько же лжи. Почему вы такие?

В середине весны небеса становятся теплее,
А жизнь кажется бесспорно лучше.
Месяц отдает себя яркой капели,
Но готов и тебя тихонько послушать.

Все обиды детские вспомните,
Мальчишку того, из первого класса.
Легкий бантик на розовой нитке,
Бандита кота смешного окраса.

Двор школьный, огромный в твои десять лет.
Затертые клавиши с нотами быстрыми.
Болезненный, жуткий, первый забег.
И голос звонкий, мальчишески чистый.

Колени разбитые и горькие слезы,
Когда спиртом умылся год.
Забытая, робкая, первая проза
И вера, что мама тебя заберет.

Сейчас ты садишься в пустой вагон.
Сто раз до пяти про себя считаешь.
Надеешься, что этот тягучий сон
С рассветом тебя навсегда оставит.

Сегодня впервые за 2 месяца вышла на пробежку. Кругом реформы: все перерыто, перекопано, под ногами месиво из земли, воды, песка и человеческих отражений. Навернув кружок по району, я возвращалась домой с чувством выполненного долга и острым желанием принять душ.
Шла через соседний двор и что-то меня остановило. Я даже не сразу сообразила, почему встала возле детской площадки как вкопанная. Через секунду поняла - запах! Двор окутывал дурманящий аромат овсянки с молоком. Не той баланды, которая в пакетиках заливается кипятком, а настоящей, домашней каши, которую мама варит утром в алюминиевой кастрюле. И непонятно почему, но ее безумно вкусно есть. Особенно с сыром. И запивать сладким, крепким чаем.
Утро заиграло совершенно новыми красками. И какая-то щемящая тоска сдавила грудь от мысли, что есть неиллюзорный шанс переезда...

Когда чтение превратилось в мейнстрим, то начали обесцениваться работы многих неплохих писателей, поэтов, педагогов, философов.

Хороший пример - Бродский. На минуточку, лауреат Нобелевской премии по литературе, человек, который написал больше, чем некоторые в этой жизни прочитали. И что же сейчас? Сколько шуточек по поводу этого автора и его читателей?

Или Карнеги, которого в Тырнете разорвали на цитаты. Человек стоял у истоков важных и полезных научных разработок в начале ХХ века. Это не ванильные постики в Контактике или ФБшечке писать. Это серьезный интеллектуальный труд.

Как говорил один мой друг: "Обыкновенная прачка, думает, что прочитав Юнга, она резко стала образованной."

P.S. Можно набежать и сказать, что тем, кто страдает искренней любовью плевать на мнение серых масс. Давайте не будем п*****ь, пожалуйста. Авторы большей частью почили с миром и им наплевать на суету сует и томления духа. А вот ныне живущих будет изрядно бомбить, если шутковать о любимых писателях.

Мне всегда было тяжело находить общий язык с людьми, которые делят мир попалам, на черное и белое. У них не может быть лжи во благо, неосознанного зла или случайного промаха. Накосячил – значит виноват на все сто процентов, доверия ты не заслужил и вообще личность-то сомнительная, лучше держаться от тебя подальше. 

С одной стороны, я понимаю, почему люди так воспринимают чужие ошибки и промахи, особенно, если их действия оказывают непосредственное влияние на общее дело. 

С другой стороны, мне всегда хочется найти оправдание для товарища, который совершил промах. Я судорожно начинаю искать что-то хорошее в нем, задумываюсь о причинах плохо поступка или резкого слова. Мало ли, день у человека не вышел, начальник наорал, в метро толкнули, дома все плохо – причин-то уйма. И не получается держать себя в руках, хоть ты тресни. 

Вот и свербит вопрос – а кто прав-то? Или нет в этом споре правых и неправых, а это просто позиция разных людей? 

И если последнее утверждение верно – то почему тогда люди-«полярники» не дают права другим людям иметь свою «серединную» позицию. Именно из-за своей натуры? А как тогда с ними взаимодействовать и договариваться, отношения строить (между двумя представителями одного вида, пол не важен)?

На вокзальной площади
Гулок стук шагов.
Ржание старой лошади
Через шум веков.
За бульваром черным
Твой погас фонарь
Жутко и не ровно
Плачет в небо даль.
Помолчи немного,
Все равно тоска.
Вот идет дорога,
Только не моя.

 

Всегда, когда я натыкаюсь-таки на какую-то «будоражащую» историю, я задаюсь вопросом – зачем это происходит и что за этим скрывается. Я считаю это аналитическим мышлением. 

Интернеты (да и не только) буквально бомбят новостными статьями о двух девочках из Хабаровска, которые жестоко издевались над животными. Кто-то скажет, что они ненормальные и по-своему будет прав. Кто-то будет писать гневные кАментики во всех пабликах и предлагать варианты расправы. Тут они будут не правы, но… упс.

Я хочу обратить внимание вот на что. Две эти девочки – это яркий продукт нашего времени. Инфоповоды. Каждый человек хочет, чтобы его любили, им восторгались (не обязательно) и всячески обращали на него внимание. Если кто-то вам говорит, что это не так – он лжет. 

Сегодня это может получить каждый. Главное набить себе аудиторию, которая будет следить за твоими твиттами и постиками, лайкать твои фоточки и томно вздыхать у монитора. Сперва были смешнявочки и мемчики, Аткрытки и тусилово, потом еда/шмотки/части тела, нужное подчеркнуть. Сейчас в тренде пастельные тона, тоненькие ножки, которые идут в комплекте с сиськами 3 размера (эволюция, черт побери!), мужские подкаченные торсики и ЗОЖ. Много ЗОЖа. В мире живут миллионы людей, добрая часть которых на это упарывается, а другая часть за ними наблюдает. 

Но из-за обилия желающих сложно найти свою нишу и как-то выделиться на этом пестром фоне. 

Две девочки нашли выход, привлекли к себе внимание. Они сделали инфоповод из себя.

У одной из них буквально сегодня была заведена отдельная группа для «мыслей», в которой уже больше 500 человек. 2 с лишним тысячи подписчиков на страничке и их число будет расти. И я вас уверяю, ее страница разойдется быстрее, чем шмотки в Черную Пятницу. Со второй крохой такая же история - больше 3 тысяч. И это только начало.

О них говорят, за ними следят СМИ, им пишут на страницы в соц сетях - целая буря вокруг двух маленьких, никчемных человечков из далекого города Хабаровска. 

Правда, через месяц-два их история потрется в логах сетей, потому что люди хотят чего-то новенького. А расчлененка щенят в заброшенном крематории - это вчерашний день, не тренд. 

Mission completed. Молодцы, чё. 

Вывод: черный пиар далеко не всегда идет на благо компании. Обдуманно выбирайте стратегию раскрутки своего продукта, особенно если вы и есть этот продукт. 

Личный опыт – это очень полезная штука, которой стоит поделиться с соседом. Хотя бы иногда. Во-первых, рассказчик сам еще раз посмотрит со стороны на происходящее, во-вторых, свою оценку сможет дать слушатель. В итоге (скорее всего) у вас получится новая картинка события. 

Пример: я регулярно прокручиваю в голове разные события из моей жизни. Я человек, еще и девочка, и у меня есть генетическая предрасположенность к самоанализу и самобичеванию. Последняя мысль касалась обещаний самому себе, «клятв» и зароков. 

«Я не буду курить», «я никогда не буду пить спиртное», «обязательно стану врачом», «буду жить самостоятельно» и многое-многое другое. С одной стороны – нет же ничего страшного в детских и юношеских клятвах, тем более самому себе? Они укрепляют собственную стойкость и характер. Или?.. 

Я себя отношу к этому «или». Оглядываюсь назад и вижу эту маленькую девочку с мальчишечьим голосом и такой же ссадиной на лбу. Девчушка смотрит очень серьезно на меня. Мысленно я качаю головой и пожимаю плечами, как бы говоря: «вот она жизнь, малышка. Все не так радужно, как мы с тобой представляли. С годами отказываешься от клятв на коре деревьев, от слов, которые ночью шепчешь непонятно кому под одеялом». 

Потом я думаю, что с моими-то детьми ничего такого не будет. Они будут умными-разумными, потому что я буду за ними следить, обязательно отдам девочку на гимнастику и на музыку, буду с ней заниматься и… стоп. Вот здесь и начинается зона ошибок моих родителей, и их родителей, и их родителей. 

Я мысленно переношу на будущее поколение то, что я бы хотела для себя, то, чего, по моему же мнению, мне не хватало. А захочет ли этого поколение? Может быть, ребенку будет абсолютно не интересно заниматься тем, что нравится мне. Но убежденность и фанатизм по какому-то вопросу просто не дадут мне возможности усомниться в том, что такое занятие может быть (ОМГ!!!) скучным для другого. И вот эту мысль я стараюсь все-таки держать на переднем плане, чтобы не повторять чужих ошибок. 

Такие тонкости прослеживаются и во взаимоотношениях взрослых людей. Но если один взрослый может найти себе кружок по интересам, то у ребенка семья – это кружок его интересов. 

Вывод: то что хорошо для тебя может быть не интересно другому человеку. Просто прими это как факт. От этого человек не стал хуже. Просто другим. 

 

Мне было 7 лет, когда по телевизору впервые показали "Матрицу". Фильм казался мне очень страшным из-за своей реалистичности. 

Дело в том, что я была в том возрасте, когда мир делится на "твой" и "остальной". В "моем" мире могло случится любое чудо, любая магия, любое волшебство. Здесь обретали плоть и кровь разные магические существа, были свои чудовища под кроватью, свои Боги на небесах. 

В "остальном" мире была моя семья, детский сад/школа и все-все-все, что мне не нравилось или было не интересно в реальности. Я понимала, что там можно жить, но тогда мне все казалось временным. Сокровенное "когда я вырасту" было пропускной карточкой в "мой" мир. Но это уже другая история.

А с "Матрицей" дела обстояли так, что происходящее мне очень напомнило мое восприятие. И мне было очень страшно, что когда я вырасту, то "мой" мир окажется реальностью из этого фильма. 

Больше всего страха на меня нагонял Киану Ривз. Меня до чертиков пугали его карие глаза. Я была уверена, что человек с такими глазами не может быть положительным героем. И вообще, человек с таким лицом не может быть добрым, как Робин Уильямс, или романтически грустным как Джим Керри. Он сломанный. Такой человек может исполнять приказ на убийство, с тяжелым взглядом воровать детей и пускать под нож целые государства. Но он не может кого-то спасти.

До последней минуты фильма я была уверена, что Нео должен будет предать и своих, и чужих. Он не будет ни на чьей стороне. И обязательно-обязательно умрет в конце. Потому что ни один мир не примет такое существо.

А через 7 лет я впервые посмотрела "Адвоката дьявола". На волне подростковых протестов фильм мне очень понравился. И Киану Ривз уже так не пугал. 

Прошло уже больше 10 лет, я занимаюсь подборкой фотографий к статье и нахожу снимки Ривза. И чувствую, что мне снова 7 лет и эти глаза меня пугают до утробного звериного рыка, ощеренных зубов и всклокоченной шерсти на загривке. 

Интересно, почему так?

 

Любите себя.

С веснушками, неуместными родинками и темной растительностью подмышками. 

Со складками на спине, когда прогибаешься назад, с "вот этим пятнышком" под коленкой. 

С этим прямым и длинным носом, толстыми пальцами, ломкими ногтями.

С этими сухими волосами, оттопыренными ушами, крупными губами, выпирающими зубами.

С толстыми лодыжками, накачанными икрами, слишком тонкими ногами и бедрами, очень крупными задницами и крутыми ляшками.

Любите за самое лучшее, учитывайте РЕАЛЬНЫЕ проблемы. Решайте их.

Научитесь отделять недомогание тела, от болезни мозга. Зерна от плевел, котлеты от мух. 

Помните, что ни один паттерн не принесет вам счастья. На замену ему придёт новый. А вас уже не останется.

Любите себя так как хотите, чтобы вас любили. И, конечно же - Улыбайтесь. Каждый раз как в последний.

В колонках играет - Александр Молодчий - ты сам

Твоим шлюхам нет покоя,
Им совсем негде спать.
Ты не знаешь ни печали, ни горя-
Просто рано вставать.

За шторой сверкает небо
Бездумно и ярко в ночи.
Пока мы сидим над лирикой неги,
Давай чуть-чуть помолчим.

Пусть ярится девятый вал,
Истекает маслом-слезами.
Час для расплаты пока не настал,
Белый кот приютился между нами.

Он мурчит по привычке
Давно мной замученный ритм.
Догорела последняя спичка,
Продырявлен любимый свитер.

Оставь мне себя на прощанье.
А я свитер дам-в нем теплее.
Только дай мне одно обещание:
Вернуться назад поскорее.
.
.
.
.
 

Давай все же ты о высоком,
А я о простом, житейском, родном.
Ты ночами исписывай строки,
А я заварю чай и подумаю о былом.

Давай будем честно делиться,
Ты - в артисты, а я - в домашние прачки,
Ты не успеешь даже удивиться,
Как я стану простой, явной, понятной.

Давай я не буду звездами протыкать твоё чёрное небо.
И утро встречать губами обмерзлыми
Чтобы плести новую небыль.

Поделим наш мир по правам и позициям.
Я буду гусеницей. Ты - птицей.

 

Что лучше страсти?
Не путать со страстями.
Здесь легко попасться.
Поменялось все местами.

Пересыплет через край
Звезд мерцающий песок.
Скоро,скоро будет май,
Снова в венах пустит ток.

Долго переживала Бабушка из-за Библиотекаря. Не умер, конечно, но понервничать пришлось. И не хотелось более Старухе с Судьбой связываться да разговоры разговаривать. И не случилось бы того, если бы снова шуршание да стук не огласили глухой, как колодец, вечер. То Ясень пришел вопросы задавать.

- Скажи, Синеглазка, можешь же ты наверх ходить?

- Могу.

- А много путников с собой можешь взять?

- Одного могу провести. Но придется цену заплатить и поворожить.

- Бабушка, помощь нужна. Хотим мы Воздух в ПодМирье пустить, чтобы равновесие создать. Но после удел перейдет Хранителю, воплощенному воздуху, а я хочу на землю уйти, мир посмотреть. Ты можешь мне дорогу открыть?

- С тобой идти мне надо. Иначе не увидят тебя, и назад не вернешься.

- Так давай вместе и пойдем!

- А хозяйство мое? А богатства накопленные?

- Так внуку оставь али мужу.

- Ишь, чего удумал. Этому обалдую я свои сундуки не доверю. Дорогу тебе открою и сопровожу. Но как почувствую, что сердце зовет меня к дому родному – не обессудь. Поверну назад, и ты со мной воротиться должен.

Согласился Ясень, что можно поделать. И стала Бабушка писать новое письмо Госпоже Удаче. Пока ждала ответ успела и кота накормить, и обед состряпать. В окошко смотрит, ждет.

Небо хмурилось, снова тучами наливалось. Дождик накрапывать стал, да не как ему положено. Смотрит Бабка на стекло, а капли в буквицы вырисовываются. Узнает она почерк Госпожи, скорее слова на бумагу переносит:«Три рисунка ключа отыщи, парсунки мне пришли»

Собирали всем краем, кто только не помог с ключевыми рисунками. И Ясень, и Халява, даже Ильич, и тот, поучаствовал – нашел два ключа в картинках запертых. Собирали парсунки и Удаче отправляли, ответа ожидали. В скорости прилетело слово от Госпожи:

«А второй-то оборот ключа - силу его пробудить Словом. Выкуй у мастера Слово подходящее, которое волшбу творить будет, двери отворяющую».

Тут уж Ясень сам себе службу добрую сослужил и в тот же день выковал новое слово для Бабушки.

Третий же оборот был таков: «Найти, да показать мне три ключа, которые двери никогда не запирали».

Не сразу поняла Старуха об чем речь. Поговорила с людьми мудрыми да начитанными. Те подсказали ей, что то скрипичный ключ, гаечный и водный.

Как готовы были парсунки для Удачи, так и отправила их Бабушка с ужиком проворным, который когда-то Забаву насмешил. А может брат его – Старуха не спрашивала.

И прилетел на легкий крыльях ответ: «Можешь теперь ты ключом дверь отворить, наверх пойти, да одного человека с собою взять». 

Живет Бабушка спокойно, добра не наживает, но и зла не желает. Чай с малиной пьет, с мышкой беседы ведет, изредка внук в трубу провалится да вести последние расскажет. Не нарадуется Чертенок свободушке.

В один из таких спокойных вечеров зашуршал кто-то на пороге бабушки, глухо в дверь постучал. Отворилась дверь и Ясень стоял на пороге.

- Заходи, коли уж пришел. Присаживайся.

Тихо прошел за стол Ясень, сел и внимательно смотрит так, как будто все понимает.

- Пришел я к тебе, Синеглазка, с просьбой необычной. Помощь нужна, чтобы Библиотеку открыть, в которой летопись хранится. Время неспокойное стало после того как Книгу открыли. Беда нависла над нашими головами. Верю я, что там можно будет отыскать ответ на вопрос, как ПодМоскву спасти.

Смотрит Бабушка на Ясеня, мысли в голове ленивыми змейками шуршат. Вздохнула Старая и молвит:

- Коли во благо деяние твое, так помогу я тебе. Ступай восвояси. Письмо мне написать надо да ответа дождаться.

- Как придет тебе письмо, так ко мне приходи – помогу, чем смогу.

Зашуршало, зашумело, запылило, аж глаза режет – и нет Ясеня, как не приходил.

А бабушка снова карандаш достает, кончик слюнявит и пишет новое письмо Удаче. Ответ скоро пришел, и полудня не прошло.

«Расскажи, бабушка, зачем ключ в руку снова ты взяла да что открыть он должен. Слова волшбой поэтической соедини, чтобы складно и понятно было».

И случилось бабушке письмо то показать Двадцать Первой, которая вызвалась помочь. А там и Маяк помог советом светлым, как имя его. Так втроем и написали ответ Госпоже Удаче:

Место странное тут есть.
Как открыть - никто не знает.
Бабка на груди сжимает крест,
Про себя считает.
Как попасть туда, ну как?
Слов не хватит ценных.
Бабка - не Иван-дурак.
Не теряет время.
Ключ берет из сундука.
Время ценит на секунды.
Знает, зла ее судьба,
И добро погубит.
Путь лежит в ближайший край.
До библиотеки.
Эх, старуха, не вздыхай!
Доживешь ты до потехи.
Много нужно сделать ей,
Кто-то да поможет.
Цель открыть чужую дверь,
Цель всего дороже.

В скорости пришел ответ от Госпожи Удачи, да такой, что бабушка сильно призадумалась. Слова были такие:

«Есть врата-близнецы в НадМоскве. Одни-то центровые, да всем известные. Их имя всуе любят упомянуть нонче - ибо прижилось оно в НадМирье суетном. А те, что тебе нужны - далече от центровых палат, хотя название тоже самое носят. Но поначалу-то афедронными были, и уж потом божеское имя им дали. Покрепче многих оказались - и сейчас народ приветствуют. Вот с ними-то тебе ключ соеденить надо, чтобы второй оборот сделать».

С этой загадкой пришла Бабка к Ясеню, ибо помочь он обещал. И не соврал. Вместе с друзьями своими верными разгадали место тайное, усадили Бабушку в карету серебрёную и отвезли в НадМирье до самых Спасских врат, кои в Коломенском ныне стоят. Парсунка с соколом быстрым отправилась к дверям Госпожи Удачи.

Пришло последнее письмо, печалью напитанное. Сердце старухи сжалось, когда она прочитала строки зловещие:

«Осталось всего-ничего - ключ в двери библиотечной повернуть. Но знайте, что в тот же миг, что войдете вы в эту дверь, Библиотекарь умрет. И потому должны вы завтра, как дверь открыть соберетесь, лично обратиться к Библиотекарю и сказать: "Я сейчас собираюсь открыть библиотеку. Я знаю, что открывая эту дверь, я убиваю тебя. Я смотрю тебе в глаза и говорю, что ты умрешь. Ты умрешь потому, что моя цель мне важнее твоей жизни". После этого вы можете открыть дверь».

И горько стало Бабушке, что должна она человека подневольного на смерть подписывать лишь от того, что он долг свой исполняет. Но тут и не попишешь ничего.

Одна надежда была: в библиотеку должен войти Ильич. Никто следить али сопровождать не должен. И тогда жив останется Библиотекарь. Но слова злые, на смерть вызывающие, сказать пришлось. Такова Судьба.

Дождлив был день, а вечер холодом весенним пронизан. И в такую неспокойную погоду приходил к Синеглазке Иван, родства не помнящий, рассказывал о печалях своих, кои головушку молодецкую одурманивали, жизнь и кровь отравляли.

- Не помню, бабушка, ни кто я, ни кто были мы и были ли эти мы. Кольцо ношу я на руке, а чье оно – не знаю. И снять не могу, дурно становится. И хоть Иваном себя назвал, да не к плугу мои руки привычны, а к мечу булатному да щиту крепкому. Помоги мне себя найти, буду Большой Долг должен тебе за то.

Смотрит Бабка на молодца глазами светлыми, кивает и думает.

- Ступай, Иван, да жди ответа. Вернется тебе утерянное, слово свое даю.

А Старуха ночи ждет, на огонь смотрит, шорохи слушает. И чувствует, как теплом наполняется ключ на груди ее, что понял он, почувствовал время свое.

Достала Бабушка из сундука бумагу и графитный карандаш, под шелест звезд и тихий звон ключа стала писать Госпоже Удаче слова волшебные, силой чародейской пронизанные.

Застыли стрелки на часах,
Пьянчуга мелет в темноту.
Дорога просит - сделай шаг!
А сердце шепчет - не могу...
Но манит, манит добрый друг,
Звенит, трещит, кричит.

Не терпит он телесных мук,
В дорогу тянет, как магнит.

И ключ не мой меня ведет,
Вперед за ним иду.
Надеюсь честно, время врет.
В конце я не умру.

Свернула письмо в свиток тугой, с наперсток величиной, отдала мышке-нарушке с наказом бежать быстрее ветра. Юркнула та в половицу, только хвостик мелькнул. А Старуха ждет у окна, свечи жжет, рассвет встречает.

На утро был ответ от Госпожи Удачи:

«Надобно ключ с теми невидимыми воротами познакомить, что в НадМирье-то давно сгинули, а в ПодМоскве и по сей день стоят, памятью хранимы».

Недолго думала Бабушка, сразу стало ясно ей, что за место волшебное искать нужно. Времени не теряя отправилась она на станцию Красные Ворота. В надМоскве непогодилось. Ровно также, как в вечер, когда Иван приходил. Ветер ледяной под одежду забирался, дождь мелкий хлестал холодными нитями. Но сделала бабушка парсунку и отправила голубем серым городским прямиком к Госпоже Удаче. А сама решила кости старые размять да НадМирье посмотреть, каким сделалось оно за последние сто лет. Так и до Потехи время скоротала.

А вечером серый голубок принес письмо от Удачи, в котором говорилось: «А третий-то оборот ключа - открыть свое сердце. Поговори с двумя подмирцами - самым дорогим тебе, да самым нелюбимым. А в разговоре этом изложи все, что думаешь о них - как на духу».

Вздохнула Бабушка тяжело. Не любила она этих разговоров сердечных. Казалось ей, что не словом, а делом свои чувства доказывать надо. А пустомели в каждом селе есть. Но надо исполнять волю ключа и Удачи не гневить.

Поговорила бабушка с самым неприятным человеком для нее – Новым Кузнецом. И сказала, что не любит его, считает, что наживается он на людях простых, да хочет всё прибрать в свои руки.

Вздыхал Кузнец и ответствовал:

- Сие так, да только отчасти. Помогаю всем, но и выгоды своей не упускаю, ибо так в самой основе Прочих заложено. Но приму я новое имя и ему служить буду, его оправдывать.

Тогда Бабушка задумалась о том, кто же мил сердцу ее старушечьему. Внук - разгильдяй, который бабушку каждым шагом своим расстраивает. Муж обезумел и ладу с ним нет. И вот свела судьбинушка с Привратником новым, Лихим который был. Почувствовала бабушка, что только он -то и вызывает тепло душевное и чувства отеческие. Поэтому вела разговор она с Новым Привратником:

- Думала раньше, что ты горазд только в драки лезть да мордобитием заниматься. А как стал ты Новым Привратником, так о бабушке и внуке непутевом заботишься как муж названный. И мил ты старушечьему сердцу, о чем сказать и решилась тебе.

Лишь закончила сказ свой Старуха, так на Потеху пришел Иван. Мрачнее тучи был молодец, да на Бабку не смотрел, глаза прятал. А потом имя новое взял и стал он Путятой. Его историю вся ПодМосква знает, кто услышать захотел.

  Долго сказка складывается, да не сразу сказывается. Жила себе на свете старая Бабушка. Добра не наживала, все словами договаривалась. Иногда гостей принимала. Не один век живет на свете, многое знает, многое умеет, вот и ходят иногда к ней.

  Заглянула как-то на чай с яблочным пирогом тетушка Кривда. И поведала старушке то, что горе у нее приключилось страшное – не помнит она ничего. Мол, до века 19-ого все темно, как в колодце глубоком. И чувствует Кривда, что важное она что-то забыла, но сама себе помочь не может. С надеждой смотрит на старую ведьму, ласково так.

Послушала Бабушка, послушала, пошамкала ртом и решила, что можно человеку хорошему помочь. Хоть и Кривдой кличут, а нехорошо, что памяти нет. Так и пропадет девка – не спохватится никто. Ответ держала такой:

- Ступай домой, а я ночь поворожу, посмотрю да послушаю, авось и смогу помочь твою беду решить.

  Поблагодарила Кривда Бабушку и ушла домой. А Старуха времени не теряет, сундуки да шкатулки отворяет, травы волшебные достает, огонь разводит да котел ставит. На шее таинством поблескивает у ней ключик непростой, волшебный. Манит разгадками ум старухи.

  Дождалась Бабка ночи. Звезду каждую видно – руку протяни да бери. Заварила себе отвару крепкого, чтобы глаза старушечьи зорче смотрели, и села на крыльцо – слушает да смотрит. А мыслями к ключику тянется, как когда ее малую еще учили.

Видит внутри себя ключик, крутит его так и эдак. Светится он ярко, да лучики к каждой душе тянутся, чтобы тайну рассказать.

  Не сразу сказывалась сказка. Три оборота ключа нужно было совершить. Не просто в замке поскрежетать, а делом доказать, что тайну эту следует открыть. Первый оборот был в летописях. Ключ надобно было отыскать, страницы и слова собрать и письмом отправить на суд Госпоже Удаче. Отправилась Бабушка в бывшие владения Лубянки, шелестела там страницами книг старых и новых – искала ключи, парсунки собирала. Как нашла все три – отправила зайца с письмом, чтобы скорее донес касатик.

  Томилась Бабушка ночь, ждала письма ответного. И вот оно, лежит на сморщенных ладонях. А в письме слова: «Ключ к сердцу чужому найди, в гости попади. Пусть искренней будет беседа и не должен хозяин знать интереса твоего».

  Сходила в гости бабушка к трем честным людям: Заботе, Ивану и Лихому, который Привратником стал после мужа покойного. И три душевных муки узнала. А как ночь спустилась, так отправила совушку-то быструю к Госпоже Удаче.

  И на следующий день был ей ответ: «А третий-то оборот - со старыми воротами ключ соединить – вот тогда он и пробудится. А врата эти названия меняли не единожды, и по имени зверя звались, и имя реки носили. Но Матерь Божья сильнее прочих оказалась – только сыну своему уступила. Пришли Госпоже Удаче парсунку с ключом от этих ворот».

Карты разворачивала бабушка, долго смотрела на них глазами подслеповатыми, а юный Привратник книги мудрые рядом читал, искал свидетельства ворот необычных.

 

  Ворота отыскались в самом сердце града Московского. Как три оборота Ключ сделал в замке, так и память к Кривде вернулась. И стала она Былью после того.

***

Чертова Бабушка начала Ярмарку с вороха бед. И внучек непутевый проигрался в пух и прах Таганке, и кулон ее, ключик заветный, тоже проиграл. Благо Таганка не знала об истинных свойствах ключа (будем честны, бабушка тоже много не знала до поры, до времени) и все еще очень хотела замуж за Кузнеца. Он-то и пришел к Бабуле с выгодным предложением, какие бывают у молодых и амбициозных: он ей внука воротит и от вассалитета освободит, а она ему прорицание сделает. На том и договорились. Так еще и милая Забота помогла – вернула в конце Ярмарки Бабушке ключик, который в скором времени открылся ей во всей своей силе.

Еще открытиями была Ярмарка богата. К примеру, пришел к бабушке Дьяк Кожух и слово взял со старухи, что браниться та не будет. Обещала Бабка, да едва слово не нарушила, когда выдал Дьяк ей, что Чертановский-то, внучек ее любимый, - сыном ему приходится. Кажется.

Обещался Кожух поговорить с Привратником, бабушкиным мужем, сразу после того, как с Лихоборскими братьями закончит. Не суждено было этому случится на Ярмарке.

***

Дальше – Прятки. Собрались верные сердцу и слову на поиски ключей заветных да подвигов ратных. А было нас: Бабушка и Внучек, Крутилиха и Забота, Вовчик и Иван, родства не помнящий, да Двадцать первая.

Долго ли бродили мы в надМоскве, коротко ли, не заметили, как ночь пришла. И в девятом часу осталось нас Вовчик, Бабушка да Пан, а Забота с Иваном отправилась поминки по Дьяку справлять, которого Борзой-то побил.

Отправили очередного голубя с мышью да в Старое Дупло, а оттуда и пришла записка с припиской: «Вы серьезно что ли? 21Г…» Тут-то и решили путешественники, что пора бы и честь знать, и поехали помянуть Дьяка.

И вернулся Кожух, и подступил к нему Пожар, обещался бить его сейчас же. И смеется в кулачок Судьба, а Забота рать собирает против Пожара, чтобы Дьяка защитить. Устала Бабушка и шепнула Кожуху словечко заветное, чтобы отвадить Пожара на небольшой срок, ибо не хорошо на поминках мордобитием заниматься.

Однако, чуть до него не дошло, ведь пошел Кожух с Привратником общаться. Тот, как правду узнал, так Бабку высечь грозился за молчание, а с Кожуха потребовал, чтобы тот сыну своему должен был удел да Большой Долг, если хочет в живых остаться. Но сперва он проверит, правда ли Дьяк отцом является.

***

Всю неделю собирались старые и молодые ведьмы и ведуны, колдовали над словами волшебными, шептали ветру да морозу, пели песни лету, слепому и павлину. И много тайн им открылось, от знания которых еще больше вопросов-то появилось. Бабушка вот зятьком разжилась, да дочери не было давно видать. Кто-то про проклятие свое и чужое разведал, кто-то вещицу волшебную отыскал.

Но главное - решили дружным шабашем, что нужен нам еще один член общества ведовского, а то вчетвером не хватает словесов волшебных.

 Сказано – сделано.

Устроили старцы состязание, чтобы почуять силу ведовскую в молодых и сильных, и открылась она в Лубянке, которую единогласно приняли в свой тесный круг колдуны.

***

К Потехе почти загадка сложилась, за которой все так рьяно гонялись. И знала Бабушка того, кто проведет ее, ибо стара она и плохо видит дороги. Ждала бабка всякого – и старца на троне с чашами, и трехголовую змеюку, ядом плюющуюся, и пустой зал, в котором нет ничего. А вот дискотеки не ожидала и чуть сердца не лишилась с перепугу. Ходила все вокруг да около и не знала, что же ей делать: то ли домой бежать, покуда силы есть, то ли обождать и увидеть развязку. Любопытство сделало свое дело, и Старуха в темном углу курила трубку поганую да ждала, чем кончится бой меж Ломоносом и Ильичем.

А итог тот вся ПодМосква знает. И что было после.

***

А на следующий день был Пир богатый, который Забота собрала. И песни от сказителей заморских, и музыка, и танцы, коими Велес занимался. И много вопросов было к бабушке, и многие ответы найти она смогла. Да во многом Марьюшка Искусница помогла ей с мельником Кузьмой, а в чем-то Ясень,  а в чем-то и Забота с Ильичем.

В тот же день с Маяком лично познакомилась и мил ей стал юноша этот да так, что в будущем она его как сына своего названного признала.

***

За вечером ночь, за ночью день. И столкнулась бабушка с Самой Судьбой. И сказал Судьба, что придется ей Библиотекаря убить, чтобы тайны все заветные узнать. Знала Бабушка, что не умрет Библиотекарь, если в саму библиотеку Ильич войдет, один – одинешенек. И сказала об этом Бабушка, да Судьба непреклонен был.

Пришлось Бабушке объявить Библиотекарю, что она палачом будет ему, хотя и смерти он не узнает. Но слово – крепко в ПодМирье и сказать его надобно. После Бабушкой зваться более не могла и взяла себе новое имя –Мара. Муженек здесь удружил, так что полностью имя стало «Мара, старая ты карга». Чтоб рога у него отросли, окаянного.

***

Ясень приходил за помощью да поддержкой. Мол, знает, он, как призвать четвертую силу в ПодМоскву и что нужно дорогу воздуху открыть. Будет новый удел Вольных, Ветром носимых. Нестяжательством отличается каждый Вольный. И если все получится, и Мара захочет, то может в Вольные вступить.

И был день, когда ветру открывали дорогу волшебным ключом, и призывали его в ПодМоскву, и слова волшебные говорили, чтобы угодить ему. А после жребий тянули, кому хранителем быть –Степняку или Маре. Победил степняк, но нашло что-то на Мару и вызвала она его на бой смертный, в котором вышел победителем Степняк, назначив Маре малую Виру за дерзость и глупость.

А потом было новоселье, на которое к ним пришел (???) и спрашивал о принципах вольных. И говорил он, что не все смогут спастись на Вольном уделе и что многим придется его покинуть. И спрашивал у Мары, готова ли она со своими талисманами волшебными расстаться. Не захотела бабушка Мара неизвестному отдавать свои богатства и покинула праздник новоселья, так и не став Вольной.

Загодя Мара и Ясень уговорились стать учеником и учителем и отправиться в НадМирье, чтобы учиться друг у друга, покуда связаны они клятвой ученичества. Средний долг должна будет Мара Ясеню при любом исходе.

Но не знала она о том, что ждет ее в самом ближайшем будущем.

***

Немного времени у всех оставалось. Кто-то прощался с близкими и друзьями, кто-то искал пути спасения.  Забота чародейством была защищена от Забвения, как сестры ее, а вот муж Заботы, Иванушка-дурачок, ничем и никем защищен не был. И решила тогда бабушка Мара обратить к Госпоже Удаче с вопросом.

- Скажи мне, ведь из родных моих никто не защищен? Всем им грозит Забвение, и одна я из семьи своей остаюсь?

- Все так.

Тогда пошла Бабушка Мара к Ясеню и договорилась с ним, что в уплату среднего долга Ключ отдаст свой волшебный и научит, как пользоваться им, а он вместо нее в ученики возьмет Иванушку-Дурачка. Сказано – сделано.

Волшебный маховик свой подарила Бабушка Мара Путяте, чтобы смог он себя найти, если снова потеряет и Иваном станет.

Когда же настала пора прощаться, то Бабушка была тронута до глубины души тем, в сердцах скольких людей она успела оставить след: Забота и Иванушка, Путята, Гиляй, Щука, Ясень, Ябеда и многие-многие другие.

Кто-то спрашивал, отчего же не пойти Маре в вассалы к Змеям.

- Кто хозяином был – не должен быть вассалом. И не желает он прислуживать кому бы то ни было. 

Безумно вкусное, сладкое, тянучее слово-стагнация.
И такое неприятное значение.

Я пыталась стать лучше.
Сильнее и чище.
По утрам заедая груши
Молитвами о заграницах.

Я хотела летать над бордюрами
И поребрики можно туда же.
Оказалась безвольной клушей,
Покатилась яблоком дальше.

Спускаюсь я все ниже и ниже. 
Представляешь?
Не страшно мне засыпать 
В раздумьях о смерти всех 
Кто вокруг меня.
Не нужно то, что прахом обернется
Есть мой кожан,
Неумение писать,
Твое завтра 
И еще несколько слов. 
Только кот для меня пропал,
Не спасает утренняя мантра 
И ночь идет без снов.
Понимаешь ли ты 
На сколько далеко ушла моя жизнь?
Слышишь ты мой беззвучный вой? 
Конечно нет, он не вошел в твой выходной.

Мои пуговицы интереснее порой изгиба твоих рук. 
Я не уверена уже, что ты мне друг. 
За широтой пояса скрывается твоя натура, 
Не уж то ты считаешь что я полная дура? 

Проносятся огни за огнями.
Между нами безжизненный пластик, сжимаешь его руками.
На скорости все нам кажется короче, 
Ты сбежишь на исходе этой ночи.

Не горит лампа, сгорела пружина, красный свет.

Отзвуки гвалта, шум от машин, выхода нет?

Гитара Сплина, слова без аккордов, пустые слова?

Остыла пьеза, мякоть безмолвия, пустая Москва.

Из домашних щелей потянулись нафталиновые тени.

В глазах-тоска осенних дней, над плиткой руки грею.

Бегут ножки мои торопливые, ритм сердца стучат.

Взлетели голуби пугливые. Расселись на проводах и молчат.

Разносятся руки мои в стороны разные, потянулись к солнцу остывшему.

С губ слетают мои ноты фразами, улетют в трубу темнотой притихшей.

Звоном могильным отзовется 
Бубенца одинокая трель
Далеко-далеко несется, 
Хриплая твоя капель. 

Под ногами шуршит дорога 
Еще несколько слов до конца пути. 
И голос твой неровный 
Указывает, куда мне идти

Холодно,холодно

Осенняя гладь.

На берегу северном

Не буду я ждать.

Под сенью весенней

Цветут корабли.

На западном ветре

Танцевать мы могли.

По берегу мокрому

Плещется море

Увижу? Не видеть,

Не слышать

Себя мне на воле.

Просмотрела новости.

  Заглатываешь это все и не сплевываешь. А люди говорят о сексе по любви...

Мой Бог давно поднял рубильник,
Отдал ключи, ушел в загул.
Я завожу свой старый будильник,
На время
Когда мой кот
Уснул.

Я завариваю крепкий кофе.
Чашку себе. и своему отражению.
Душа моя требует морфий.
Я вкалываю дозу.
Вновь.
На бегу.