Высоко в горах Пакистана на границе с Афганистаном, в провинции Нуристан, разбросано несколько крошечных плато.
Местные жители называют данный район Чинтал. Здесь проживает уникальный и загадочный народ - калаши.
Их уникальность заключается в том, что этому индоевропейскому по происхождению народу удалось выжить почти в самом сердце исламского мира.

А между тем калаши исповедуют вовсе не авраамический культ - ислам, а исконную, народную веру...Если бы калаши представляли собой многочисленную народ с обособленной территорией и государственностью, то их существование вряд ли бы кого удивило, но калашей на сегодня сохранилось не более 6 тыс. человек - они самая миниатюрная и загадочная этническая группа Азиатского региона.

Калаши (самоназвание: kasivo; название «Калаш» происходит от названия местности) — народность в Пакистане, проживающая в высокогорных районах Гиндукуша (Нуристан или Кафирстан). Численность - около 6 тыс. чел. Были почти полностью истреблены в результате мусульманского геноцида к началу XX века, так как исповедуют родовой культ. Сейчас ведут замкнутый образ жизни. Говорят на калашском языке дардской группы индоевропейских языков (однако около половины слов их языка не имеет аналогов в других дардских языках, как и в языках соседних народов). В Пакистане распространено убеждение, что калаши являются потомками воинов Александра Македонского (в связи с чем правительство Македонии построило средоточие культуры в этой области, см, напр., «Македонија ќе гради културен центар кај хунзите во Пакистан»). Внешность некоторых калашей характерна для североевропейских народов, среди них часто встречаются голубоглазые и блондины. При этом часть калашей имеют и вполне характерную для региона азиатскую внешность.

Религия большинства калашей — язычество; их пантеон имеет немало общих черт с реконструируемым древне-арийским пантеоном. Утверждения некоторых журналистов, что калаши поклоняются "древнегреческим богам", безосновательны. В то же время около 3 тыс. калашей - мусульмане. Переход в ислам не приветствуется калашами, пытающимися сохранить свою родовую идентичность. Калаши не являются потомками воинов Александра Македонского, а североевропейская внешность части из них объясняется сохранением изначального индоевропейского генофонда в результате отказа от смешения с пришлым неарийским населением. Наряду с калашами подобными антропологическими характеристиками обладают также представители народа хунза и некоторые этнические группы памирцев, персов и др.

Учёные относят калашей к белой расе - это научный факт. Лица у многих калашей - чисто европейские. Кожа белая в отличие от пакистанцев и афганцев. А светлые, часто и голубые глаза - как паспорт неверного-кафира. У калашей глаза голубые, серые, зеленые и очень редко карие. Есть еще один штрих, который никак не вписывается в общую для муслимов Пакистана и Афганистана культуру и быт. Калаши всегда изготавливали для себя и пользовались мебелью. Они едят за столом, сидя на стульях, - излишества, которые никогда не были присущи местным "аборигенам" и появились в Афганистане и Пакистане только с приходом англичан в ХVIII-ХIХ веках, но так и не прижились. А калаши испокон веков пользовались столами и стульями...

В конце первого тысячелетия в Азию пришел ислам, а с ним и беды индоевропейцев, в частности народа калашей, которые не хотели поменять веру предков на аврамическое "учение". Местные мусульманские общины настойчиво пытались заставить калашей принять ислам.
И многие калаши вынуждены были подчиниться: либо жить, приняв новую религию, либо умереть.
В ХVIII-ХIХ веках муслимы вырезали калашей тысячами. Тех, кто не подчинялся и хотя бы тайком отправлял языческие культы, власти в лучшем случае гнали с плодородных земель, загоняя в горы, а чаще - уничтожали. Жестокий геноцид народа калаши продолжался вплоть до середины XIX века, пока крохотная территория, которую мусульмане называли Кафирстан (земля неверных), где обитали калаши, не попала под юрисдикцию Британской империи. Это спасло их от полного истребления. Но и сейчас калаши находятся на грани исчезновения. Многие вынуждены ассимилироваться (через брак) с пакистанцами и афганцами, принимая ислам, - так легче выжить и получить работу, образование, должность.

Быт современных калашей можно назвать спартанским. Калаши живут общинами - легче выжить. Они живут в домах, которые строят из камня, дерева и глины. Крыша нижнего дома (этажа) одновременно является полом или верандой дома другой семьи. Из всех удобств в хижине: стол, стулья, скамьи и глиняная посуда. Об электричестве и телевидении калаши знают лишь понаслышке. Лопата, мотыга и кайло - им понятнее и привычнее. Жизненные ресурсы они черпают в сельском хозяйстве. Калаши умудряются выращивать пшеницу и другие зерновые культуры на расчищенных от камня землях. Но главную роль в их жизнеобеспечении играет скот, в основном козы, которые дают потомкам древних арийцев молоко и молокопродукты, шерсть и мясо.

В быту бросается в глаза четкое и незыблемое разделение обязанностей: мужчины первые в труде и охоте, женщины им только помогают в наименее трудоемких операциях (прополка, дойка, домашнее хозяйство). В доме мужчины садятся во главе стола и принимают все значимые в семье (в общине) решения. Для женщин в каждом поселении строят башлени - отдельный дом, где женщины общины рожают детей и проводят время в "критические дни". Родить ребенка женщина калаши обязана только в башлени, а потому беременные дамы поселяются в "роддоме" загодя. Откуда пошла такая традиция, никто не знает, но других сегрегационных и дискриминационных тенденций в отношении женщин у калашей не наблюдается, что бесит и смешит муслимов, которые из за этого относятся к калашам как к людям не от мира сего...

Женитьба. Этот щепетильный вопрос решают исключительно родители молодых. Они могут посоветоваться и с молодыми, могут поговорить с родителями невесты (жениха), а могут решить проблему, не спрашивая мнения своего чада.

Калаши не знают выходных, но они весело и хлебосольно празднуют 3 праздника: Йоши - праздник посева, Учао - праздник урожая, и Чоймус - зимний праздник богов природы, когда калаши просят богов ниспослать им мягкую зиму и хорошие весну и лето.
Во время Чоймуса каждая семья в качестве жертвоприношения забивает козу, мясом которой угощают всех, кто зайдет в гости или встретится на улице.

Калашский язык, или Калаша — язык дардской группы индоиранской ветви индоевропейской языковой семьи. Распространён среди калашей в нескольких долинах Гиндукуша, юго-западнее города Читрал в Северо-Западной Пограничной Провинции Пакистана. Принадлежность к дардской подгруппе стоит под вопросом, так как чуть больше половины слов схожи с эквивалентными по значению словами в языке кховар, который также входит в эту подгруппу. С точки зрения фонологии язык атипичен (Heegård & Mørch 2004).

В калашском языке очень хорошо сохранился базовый словарный состав санскрита, например:

В 1980-х годах началась разработка письменности для калашского языка в двух вариантах — на основе латинской и персидской графики. Персидский вариант оказался предпочтительнее и в 1994 впервые вышел иллюстрированный алфавит и книга для чтения на калашском языке на основе персидской графики. В 2000-х годах начался активный переход на латинский шрифт. В 2003 издан алфавит «Kal'as'a Alibe».(англ.)

Религия и культура калашей.

Первые исследователи и миссионеры начали проникать в Кафиристан после колонизации Индии, но по настоящему объемную информацию про его жителей предоставил английский врач Георг Скотт Робертсон, посетивший Кафиристан в 1889 году и живший там в течение года. Уникальность экспедиции Робертсона в том, что им был собран материал по обрядам и традициям кафиров до исламского вторжения. К сожалению, ряд собранных материалов было утеряно при переправе через Инд во время его возвращения в Индию. Тем не менее, сохранившиеся материалы и личные воспоминания позволили ему издать в 1896 году книгу "Кафиры Гиндукуша" ("The Kafirs of Hindu-Kush").

На основе наблюдений религиозно-обрядовой стороны жизни кафиров, сделанных Робертсоном, можно вполне обосновано утверждать, что их религия - напоминает трансформированный Зороастризм и культы древних ариев. Основными аргументами в пользу этого утверждения могут служить отношение к огню и погребальный обряд. Ниже мы опишем некоторые традиции, религиозные основы, культовые здания и обряды кафиров.

Главным, "столичным" у кафиров было село под названием "Камдеш". Дома Камдеша располагались ступенями по склонам гор, поэтому крыша одного дома была двором для другого. Дома были богато украшены сложной деревянной резьбой. Полевыми работами занимались не мужчины, а женщины, хотя мужчины предварительно очищали поле от камней и упавших бревен. Мужчины же в это время занимались шитьем одежды, ритуальными танцами на сельской площади и решением общественных дел.

Основным предметом поклонения был огонь. Кроме огня кафиры поклонялись деревянным идолам, которые вырезались искусными умельцами и выставлялись в святилищах. Пантеон состоял из множества богов и богинь. Главным считался бог Имра. Также весьма почитаемым был бог войны Гиша. Каждая деревня имела своего мелкого божка-покровителя. Мир, согласно поверьям, был населен множеством борющихся друг с другом добрых и злых духов.

В. Сарианиди, опираясь на свидетельства Робертсона, описывает культовые сооружения так:
"…главный храм Имры находился в одном из селений и представлял собой большое сооружение с квадратным портиком, крыша которого поддерживалась резными деревянными колоннами. Одни из колонн были сплошь украшены скульптурными головками баранов, другие имели только у основания одну вырезанную в круглом рельефе голову животного, рога которого, обвивая ствол колонны и перекрещиваясь, поднимались вверх, образуя своеобразную ажурную сетку. В ее пустых ячейках располагались скульптурные фигурки потешных человечков.
Именно здесь, под портиком, на специальном камне, почерневшем от запекшейся крови, и совершались многочисленные жертвоприношения животных. Передний фасад храма имел семь дверей, знаменитых тем, что на каждой из них было устроено еще по одной маленькой дверце. Большие двери были наглухо закрытыми, лишь две боковые открывались, да и то в особо торжественных случаях. Но главный интерес представляли створки дверей, украшенные тонкой резьбой и огромными рельефными фигурами, изображавшими сидящего бога Имру. Особенно поражает лицо бога с огромным квадратным подбородком, доходящим почти до колен! Кроме фигур бога Имры фасад храма украшали изображения огромных голов коров и баранов. С противоположной стороны храма было установлено пять колоссальных фигур, поддерживающих его кровлю.

Обойдя вокруг храма и полюбовавшись его резной "рубашкой", заглянем через маленькое отверстие внутрь, что, однако, нужно сделать украдкой, чтобы не обидеть религиозных чувств кафиров. Посредине комнаты в прохладном сумраке можно разглядеть прямо на полу квадратный очаг, по углам которого установлены столбы, также покрытые изумительно тонкой резьбой, представляющей собой изображение человеческих лиц. На противоположной от входа стене устроен алтарь, обрамленный изображениями животных; в углу под специальным балдахином стоит деревянная статуя самого бога Имры. Остальные стены храма украшены резными шапками неправильной полусферической формы, посаженными на концы шестов. … Отдельные храмы строились лишь для главных богов, а для второстепенных возводили одно святилище для нескольких божков. Так, имелись небольшие храмики с резными окнами, из которых выглядывали лица разных деревянных идолов" [1, стр.49].

В числе важнейших ритуалов были выбор старейшин, приготовление вина, жертвоприношения богам и погребение. Как и большинство ритуалов, выбор старейшин сопровождался массовыми жертвоприношениями козлов и обильными угощениями. Выборы главного старейшины (джаста) производились старейшинами из числа старейшин. Эти выборы также сопровождались чтением священных гимнов, посвященных богам, жертвоприношениями и угощением собравшихся старейшин в доме кандидата:
"…присутствующего на пиру жреца усаживают в центре комнаты, наматывают на его голову пышный тюрбан, богато украшенный раковинами, красными стеклянными бусами, а спереди - веточками арчи. Его уши унизаны серьгами, на шею надето массивное ожерелье, а на кисти рук - браслеты. Длинная рубаха, доходящая до колен, свободно спускается на вышитые штаны, заправленные в сапоги с длинными голенищами. Поверх этой одежды наброшен яркий шелковый бадахшанский халат, в руке зажат плясовой ритуальный топорик.

Вот один из сидящих старейшин медленно встает и, обвязав голову белой материей, выступает вперед. Он снимает сапоги, тщательно моет руки и приступает к жертвоприношениям. Собственноручно заколов двух огромных горных козлов, он ловко подставляет под струю крови сосуд, а затем, подойдя к посвящаемому, чертит ему кровью на лбу какие-то знаки. Дверь в комнату отворяется, и служки вносят огромные караваи хлебов с воткнутыми в них веточками горящей арчи. Эти караваи трижды торжественно обносят вокруг посвящаемого. Затем после очередного обильного угощения наступает час ритуальных танцев. Нескольким гостям раздают плясовые сапоги и специальные шарфы, которыми они перетягивают поясницу. Зажигают сосновые факелы, и начинаются ритуальные танцы и песнопения в честь многочисленных богов" [1, стр.47-48].
Другим важным обрядом кафиров был обряд приготовления виноградного вина. Для приготовления вина избирался мужчина, который, тщательно обмыв ноги, начинал давить поднесенные женщинами виноградные гроздья. Виноградные гроздья подносились в плетеных корзинах. После тщательной давки, виноградный сок разливался в огромные кувшины и оставлялся для брожения.

Праздничный ритуал в честь бога Гиша протекал так:

"…ранним утром жителей деревни будит гром множества барабанов, и вскоре на узких кривых улочках появляется жрец с бешено звенящими металлическими колокольчиками. Вслед за жрецом двигается толпа мальчишек, которым он время от времени бросает пригоршни орехов, а затем с притворной свирепостью бросается их прогонять. Аккомпанируя ему, дети подражают блеянью козлов. Лицо жреца выбелено мукой и обмазано сверху маслом, в одной руке он держит колокольчики, в другой - секиру. Извиваясь и корчась, он потрясает колокольчиками и секирой, выделывая почти акробатические номера и сопровождая их ужасными криками. Наконец процессия подходит к святилищу бога Гиша, и взрослые участники торжественно располагаются полукругом возле жреца и сопровождающих его лиц. Вот в стороне заклубилась пыль, и показалось стадо из пятнадцати блеющих козлов, подгоняемых мальчишками. Выполнив свое дело, они сразу убегают подальше от взрослых, чтобы заняться детскими шалостями и играми….
Жрец подходит к горящему костру из веток кедра, дающих густой белый дым. Рядом стоят заранее приготовленные четыре деревянных сосуда с мукой, растопленным маслом, вином и водой. Жрец тщательно моет руки, снимает обувь, выливает несколько капель масла в огонь, затем трижды окропляет жертвенных козлов водой, приговаривая: "Будь чист". Приблизившись к закрытой двери святилища, он высыпает и выливает содержимое деревянных сосудов, произнося ритуальные заклинания. Прислуживающие жрецу молодые парни быстро перерезают горло козленку, собирают брызнувшую кровь в сосуды, а жрец затем выплескивает ее в горящий огонь. В продолжение всей этой процедуры специальный человек, освещаемый отблесками огня, все время поет священные песни, что придает этой сцене оттенок особой торжественности.
Внезапно другой жрец срывает с себя шапку и, бросившись вперед, начинает дергаться, громко крича и бешено размахивая руками. Главный жрец пытается унять разошедшегося "коллегу", наконец тот успокаивается и, взмахнув еще несколько раз руками, надевает шапку и усаживается на свое место. Церемония заканчивается чтением стихов, после чего жрецы и все присутствующие касаются своих лбов концами пальцев и делают губами знак поцелуя, означающий религиозное приветствие святилищу.
К вечеру в полном изнеможении жрец заходит в первый попавшейся дом и отдает на хранение хозяину свои колокольчики, что является большой честью для последнего, и тот немедленно приказывает зарезать несколько козлов и устроить пир в честь жреца и его окружения. Так в продолжение двух недель с небольшими вариациями продолжаются торжества в честь бога Гиша" [1, стр.50-51].

Наконец одним из важнейших был обряд погребения. Похоронная процессия в начале сопровождалась громким женским плачем и причитаниями, а затем ритуальными танцами под бой барабанов и аккомпанемент камышовых дудок. Мужчины, в знак траура, надевали поверх одежды козьи шкуры. Заканчивалась процессия на кладбище, куда входить разрешалось только женщинам и рабам. Покойных кафиры, как и положено по канонам зороастризма, не зарывали в землю, а оставляли в деревянных гробах на открытом воздухе.
Таковыми, согласно красочным описаниям Робертсона, были ритуалы одной из затерянных ветвей древней могущественной и влиятельной религии. К сожалению, сейчас уже сложно проверить, где здесь скрупулезная констатация реальности, а где художественный вымысел. В любом случае сегодня у нас нет оснований подвергать сомнению рассказанное Робертсоном.