Илья Барабаш

Эту картину художник Михаил Васильевич Нестеров считал вершиной своего творчества, говоря: «В начале жизни — „Отрок Варфоломей“, к концу — „Душа народа“». И верно, она замыкает цикл размышлений, начатый «житием» Сергия Радонежского еще в 1889 году. Закончена картина была в 1916 году, но замысел ее, драгоценный, лелеемый и потому почти никому не открываемый, возник десятью годами раньше. Как развитие идеи, воплощенной в картине «Святая Русь», а затем в росписи Марфо-Мариинской обители в Москве, названной «Путь ко Христу»

Михаил Нестеров

Для такого художника-философа, как Нестеров, картина — это размышление, осмысление событий им переживаемых, вопросов его волнующих. Вопросов, которые перед ним — и перед нами — ставит судьба. Жесты, позы, образы, композиция в целом исполнены глубокого смысла. Благодаря большим размерам и геометрии персонажей — они расположены по диагонали, так, что правый угол толпы выходит к зрителю, — мы, если подойдем к полотну справа, где неслучайно стоят наши (тогдашние) современники, словно сольемся с этой толпой, ощутим свою причастность к происходящему.

М. В. Нестеров. Душа народа. 1916

Для нас же рассматривать картину — это значит говорить с художником, улавливать вопросы и пытаться услышать ответы. И то, о чем вопрошал Михаил Васильевич Нестеров, создавая эту картину, мучает нас полтора столетия. Куда идешь ты, Русь? За кем? Чего ищешь?

Ранняя осень. Высокий берег Волги. Огромная пестрая толпа. Духовенство, «Христовы невесты» — монашенки, схимник, царь, воевода, крестьяне, философы и писатели — современники Нестерова, юродивый… Все они движутся будто бы вслед за мальчиком, который не замечает никого за своей спиной. Да и они не смотрят на него. Кто-то отвернулся, кто-то косится на соседа, кто-то опустил глаза и глядит лишь себе под ноги, кто-то слишком погружен в себя… И на первый взгляд расстояние между этой толпой и мальчиком так велико, что кажется: они идут сами по себе. И тем не менее рождается странное ощущение, что все эти люди, сами того не замечая и не понимая, очень тесно связаны со щуплой фигуркой, спокойно ступающей перед ними, и, повинуясь лишь какому-то неведомому наитию, не позволяющему им совсем потеряться и растеряться, бредут по следам мальчика. А он идет вперед, будто что-то значительное видит там, за обрезом картины.

И только один человек действительно идет за ним. Это слепой солдат. Выживший в мясорубке войны и вернувшийся в не менее жестокое и еще более смутное время исторического перепутья. Он слеп, но уверенно и сильно шагает за мальчиком почти впереди всех. Его поддерживает сестра милосердия, но такое ощущение, что не она, а он ее ведет. Ведет так, как будто видит, куда идти. Но не глазами, а чем-то иным… Эти две фигуры кажутся ключевыми. Слепой солдат как символ искупления через боль и страдания и сестра милосердия как символ сострадания, чистого и искреннего отклика души на чужую боль. Эти два образа были и в росписи «Путь ко Христу», но здесь они обрели гораздо более глубокий смысл. Смысл пути. Пути искупления. Может быть, кровь и грязь войны, показав истинную ценность того, чем мы обычно живем, помогла им стать чище?

М. В. Нестеров. Путь ко Христу. Фрагмент. 1912

На первых эскизах впереди всех шел Христос. Позже Нестеров отказался от попытки его изобразить. Но Он все же присутствует на картине. В центре толпы икона Спаса Нерукотворного. Ее несут два крестьянина с опущенными головами, будто язвит их раскаяние и боль. Лик Христа потемнел. Возможно, этот образ давно знаком был Нестерову по увиденному им страшному сну, описанному потом в акварели. Темный лик говорит сам за себя, предвещая великие потрясения… Но присутствие Бога чувствуется не только благодаря иконе. Может быть, именно его видят где-то впереди глаза мальчика, его предощущают слепой солдат и сестра милосердия, подтверждая тем самым древний завет: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».

Мальчик, которого Нестеров написал со своего сына Алеши, очень похож на отрока Варфоломея с одного из ранних и самых любимых полотен художника. Он выражение народной души. Надпись на картине, нанесенная в 1924 году (сейчас ее почему-то нет) с согласия Нестерова его другом, объясняет значение этого образа: «Если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное». Может быть, поэтому искать Бога — значит через искупление страданием искать в себе ребенка…

М. В. Нестеров. Святая Русь. 1902

Статья из книги «Тайнопись искусства (Сборник статей). Петров Дмитрий

mirbukv.net