Интерьер Спаса на Крови. Камень и мозаика во внутреннем убранстве храма

В прошлых заметках было подробно рассказано об истории и архитектуре питерского храма Воскресения Христова, больше известного как Спас на Крови. Но знакомство с этим уникальным памятником архитектуры «русского стиля» будет неполным, если мы не полюбуемся его внутренним убранством. Интерьер Спаса на Крови не уступает наружному облику: входя в храм, ты будто оказываешься внутри сказочной шкатулки, искрящейся драгоценными камнями, позолотой и многоцветьем мозаичных полотен, которые сплошным ковром покрывают стены, купола и своды храма.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Спас на Крови внутри: описание и фотографии внутреннего убранства

Убранство интерьера Спаса на Крови (храма Воскресения Христова) поражает своим великолепием. Внутреннее пространство собора довольно компактно (хотя собор рассчитан на 1600 молящихся), но настолько насыщено декором, что у вас захватывает дух от этой грандиозной красоты, искрящихся красок и восхитительного света.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

В храме два ряда окон, причем раньше в них были вставлены разные по цвету стекла: бесцветные, прозрачные внизу и голубые вверху, с плавным переходом цвета. Из-за этого в любую погоду создавался эффект яркого голубого неба снаружи храма [2].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Хотя над оформлением интерьера работали разные художники, он выглядит как целостное, гармоничное произведение. Высокие пилоны, парящие купола и своды создают впечатление устремленности к небесам.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Особенно поражает воображение мозаичное убранство. 

Мозаика внутри Спаса на Крови

Спас на Крови славится крупнейшим в России ансамблем произведений мозаичного искусства, из-за чего собор даже называют «музеем мозаики». В то время как мозаика снаружи лишь акцентирует основные композиционные узлы здания, внутри мозаичные композиции практически полностью покрывают плоскости стены, пилонов, сводов и куполов храма Воскресения Христова. Образа иконостаса и киотов — тоже мозаичные.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Мозаичное убранство Спаса на Крови уникально как по художественному уровню, так и по своим масштабам. Если площадь фасадных мозаичных композиций составляет более 400 кв. м, то общий мозаичный покров в интерьере Спаса на Крови занимает 7065 кв. м [4].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Это единственный православный храм, мозаичное убранство которого столь велико по площади, — даже по европейским меркам это одна из крупнейших мозаичных коллекций [31]. По словам профессора Покровского, «ни один из храмов византийских, римских, даже равеннских и сицилийских, не имеет такого изобилия мозаик» [26].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Общеизвестно, что по сравнению с росписями мозаика — более дорогой, но зато более долговечный вид изобразительного искусства. Долговечность оказалась весьма полезным свойством, учитывая непростую судьбу храма после революции. Как показали дальнейшие события, применение таких прочных материалов, как мозаика и камень, помогло храму хоть как-то пережить годы испытаний.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Сегодня нам уже трудно представить Спас на Крови без его «фирменного» мозаичного интерьера. На самом же деле идея украсить храм изнутри мозаикой возникла не сразу: первоначально предполагалось интерьер расписать, а мозаику включить лишь в композиции фасадов и выполнить из нее иконы для иконостаса.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

В марте 1895 года (когда о внутреннем мозаичном убранстве еще и речь не шла) был объявлен конкурс на изготовление наружных мозаик для храма Воскресения Христова. В конкурсе приняли участие «Венецианская мастерская» Антонио Сальвиати (Antonio Salviati) и Венецианское мозаичное общество (Società Musiva Veneziana), пользовавшиеся мировой известностью, немецкая фирма «Пуль и Вагнер», а также Мозаичное отделение Академии художеств, имевшее большой опыт работы в Исаакиевском соборе, и, наконец, первая в России частная мозаичная мастерская, основанная в 1890 году А. А. Фроловым. Предпочтение было отдано образцам этой мастерской, благодаря высоким художественным качествам, прочности и быстрой удешевленной технике набора [4].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Через год после конкурса было предложено использовать мозаику и для интерьера. Создание оригиналов поручили сначала мастерской А. А. Парланда, но вскоре решили заказать эту работу известным художникам, тем более что уже в 1894-1895 годах М. В. Нестеров, А. П. Рябушкин, А. Ф. Афанасьев, В. В. Беляев, Н. А. Бруни, Ф. С. Журавлев, Н. А. Кошелев, А. Н. Новосельцев и другие исполнили эскизы и картоны наружных композиций. К 1900 году были в основном закончены эскизы и картоны интерьерной живописи.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Создание мозаичного убранства Спаса на Крови начиналось в частной студии декоративной мозаики А. А. Фролова на Кадетской линии. После ранней смерти мастера в июне 1897 года его заменил младший брат Владимир Александрович Фролов (1874-1942). Мастерская переехала, а позднее разместилась в собственном здании Фроловых на Васильевском острове. За сравнительно короткий период в этой мастерской было создано почти всё мозаичное убранство Спаса на Крови. В. А. Фролов стал крупным мастером русской и советской мозаики и считается главным создателем мозаичного убранства храма Воскресения Христова (Спаса на Крови).

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

В. А. Фролов продолжил изыскания брата, который первым в России освоил ускоренный «обратный» («венецианский») способ набора. Этот метод был рассчитан на создание масштабных композиций, воспринимаемых с большого расстояния. Живописный оригинал переводили на плотную бумагу в зеркальном отображении. Затем рисунок делили на части, после чего на каждую наклеивали кусочки смальты (лицевой стороной вниз). Готовую мозаику окружали рамой и заливали цементным раствором. Мозаичные блоки крепились к стене, а швы между ними заполняли мастикой, по которой композиция затем уже «добиралась» прямым способом [31].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

В творчестве В. А. Фролова точность в передаче индивидуального подчерка авторов сочеталась с тягой к декоративной обобщенности рисунка и звучности колорита. Это в полной мере соответствовало художественным задачам модерна, а заодно и отвечало характеру монументальной мозаики как искусства, неразрывно связанного с архитектурой.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Декоративность достигалась усилением нескольких основных тонов, четким определением границ светотени, цветов и оттенков. Набор упрощался и укрупнялся с увеличением высоты. Отказ от шлифовки смальты помогал выявить богатство ее фактуры [4].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

В отличие от мозаик Исаакиевского собора, которые воспроизводили ранее созданные произведения масляной живописи, оригиналы сюжетов Спаса на Крови сразу писались в расчете на их исполнение в смальте. Внутри храма нет ни одной живописной работы. Удивительный ковер прекрасных мозаичных картин покрывает всё внутреннее пространство храма. Этот уникальный ансамбль создавался под руководством архитектора А. А. Парланда целым коллективом мастеров-мозаичистов по эскизам 32 художников, среди которых были В. М. Васнецов, М. В. Нестеров, А. П. Рябушкин, Н. Н. Харламов, В. В. Беляев и В. И. Отмар ([3]; [25]). Участвовал и сам Парланд.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Создание мозаик для Спаса на Крови контролировала комиссия экспертов по монументальной живописи во главе с Е. В. Покровским, авторитетным специалистом по православной иконографии. За работой живописцев непосредственно наблюдал В. И. Успенский, специально изучавший древнерусское искусство [4].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Жесткие требования комиссии стесняли творческую свободу художников, из-за чего, например, В. М. Васнецову и М. В. Нестерову эта работа не принесла творческого удовлетворения. Нестеров воспринимал данный заказ всего лишь как возможность заработать, как работу, далекую от подлинного творчества ([4]; [39]).

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Естественно, что художники, писавшие оригиналы для мозаик, отличались как степенью дарования, так и художественной манерой [31]. Например, мозаичные иконы по эскизам А. П. Рябушкина, Н. А. Кошелева и Н. К. Бодаревского выполнены в традициях академической живописи; в работах М. В. Нестерова и Н. А. Бруни можно заметить элементы модерна, а у В. М. Васнецова и Н. Н. Харламова преобладают черты византийской иконописи [10]. В итоге композиции остались неравноценными и разностильными [4]. Несмотря на это, внутреннее пространство храма воспринимается как единое целое.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Мозаики внутри Спаса на Крови разделены в соответствии с концепцией храма на несколько тематических циклов ([4]; [20]):

- В папертях помещены орнаменты растительного характера на зеленовато-синем «ночном» фоне.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

- В арочных проходах из папертей располагаются ветхозаветные сюжеты на голубом фоне, а также изображения двунадесятых праздников на золотом фоне (источник фото: [31]).

- На пилонах и пилястрах стен изображены святые, «опоры» Церкви (всего свыше 200 подвижников: апостолы, мученики, святые, пророки). Среди русских святых — князь Владимир Киевский и княгиня Ольга, князья-страстотерпцы Борис и Глеб, Михаил Черниговский и боярин Феодор, а также Александр Невский.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

- В центральной части храма на стенах и сводах на голубом фоне представлена земная жизнь Христа, начиная Благовещением и заканчивая въездом в Иерусалим.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

- В западной части храма, вокруг места смертельного ранения Александра II, помещены на золотом фоне сцены страданий Спасителя, Распятия и Воскресения; в восточной части, также на золотом фоне, — сюжеты, завершающие евангельский цикл (явления Господа после Воскресения).

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Многочисленные библейские сюжеты разделены неповторимыми мозаичными узорами. Рисунок этого красочного багета разнообразен, но ведущее место занимает растительный орнамент [31]. По словам самого Парланда, орнаменты «преимущественно берут свои мотивы из растительного, подчас фантастического царства с примесью к ним изредка легкой плетушки» [20]. Мозаичные иконы и орнаменты заполняют поверхности пилонов и стен, плавно переходя в изогнутые поверхности арок, сводов и куполов [6].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Как уже было сказано, эскизы для мозаичного убранства Спаса на Крови выполнялись целой плеядой живописцев. Правда, по первоначальному замыслу архитектора А. А. Парланда, автором всех мозаик храма должен был стать один художник — Виктор Михайлович Васнецов, уже тогда прославившийся как выдающийся мастер религиозной живописи. Но в тот период Васнецов выполнял другие заказы, поэтому для храма были созданы лишь картоны двух образов в иконостасах — «Спаситель» и «Богоматерь с Младенцем» — и пяти мозаик на фасадах [1].

После Васнецова вторым художником, которому Парланд отдавал предпочтение, был Андрей Петрович Рябушкин. В своем творчестве этот мастер вдохновлялся традициями древнерусского искусства. Для Спаса на Крови Рябушкин исполнил картоны к 17 мозаикам внутреннего оформления включая «Исцеление сухорукого», «Исцеление бесноватого отрока», «Хождение Спасителя по водам», «Призвание апостола Матфея» на северной стене, «Брак в Кане Галилейской» в солее (возвышение перед иконостасом), «Насыщение пятью хлебами пяти тысяч человек» на северном своде и другие, а также семь картонов для наружных мозаик [1].

Мозаики северной стены (источник фото [50]):

Живописная манера А. П. Рябушкина отличается самобытностью, особым духом «русскости», но в то же время активным использованием приемов академической школы. Это особенно заметно на примере мозаики «Насыщение пятью хлебами пяти тысяч человек». Сферический полукупол воспринимается как небесный свод, что усиливается ярким фоном из голубой и темно-синей смальты [31] (источник фото: [50]).

Монументальные мозаичные композиции северной стены Спаса на Крови, созданные по оригиналам А. П. Рябушкина, отличаются выразительностью линий, обобщенностью и звучностью красочных пятен. Сцены на противоположной южной стене (художники В. И. Отмар, В. П. Павлов, И. Ф. Порфиров и др.) специалисты признают более слабыми в художественном отношении [1] (источник фото: [52]).

Центральное место в мозаичном ансамбле Спаса на Крови принадлежит произведениям Николая Николаевича Харламова. К тому времени он снискал славу художника-монументалиста, вдохнувшего новую жизнь в канонические приемы византийского искусства. Харламову было доверено выполнить эскизы сюжетов для большой апсиды и для плафонов всех пяти куполов. В общей сложности этому художнику принадлежат подготовительные работы к 42 мозаикам интерьера [1].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Самая масштабная из них — мозаичный образ Христа Вседержителя, «Христос Пантократор», в плафоне центрального купола — относится к числу наиболее значимых произведений в творчестве Харламова. Выразительный, четко очерченный лик благословляющего Спасителя с огромными темными глазами исполнен магнетической силы. Окружают его шестикрылые серафимы. Эта яркая работа выполнена в лучших традициях православной монументальной живописи и является апогеем мозаичной симфонии храма. В мозаике «Пантократор» проявились такие черты византийской иконописи, как обобщенность и широта композиции, лаконизм форм ([10]; [31]).

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Мозаика покрывает все пять куполов храма. Главный купол, как мы уже знаем, занимает образ Пантократора. В четырех малых куполах представлены: Богоматерь, Спас Эммануил, Иоанн Креститель и Спас Благое Молчание. Все эти мозаики созданы по эскизам Н. Н. Харламова по канонам византийской иконописи. Эти сравнительно небольшие по размеру композиции отличаются точным и ясным рисунком набора [31].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Рассмотрим подробнее мозаику северо-западного купола «Богоматерь». Художник изобразил женский лик необыкновенной красоты. Лицо овальное с округлыми щеками, нос слегка удлиненный с горбинкой. Волосы скрывает голубовато-бирюзовое покрывало, поверх него — темно- фиолетовая с золотой оторочкой накидка, покрывающая голову и плечи. Глаза Богоматери орехового цвета, но, оттененные бирюзовыми и фиолетовыми красками, издали воспринимаются как фиалковые [34].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Очень выразительна мозаика юго-западного купола «Иоанн Креститель». В центре этого плафона помещено погрудное изображение Иоанна Предтечи. Лик набран смальтой бежевых оттенков, четкая черная линия обрамляет глаза и нос святого [34].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Мозаика юго-восточного купола «Спас Эммануил» представляет Христа в отроческом возрасте, а мозаика северо-восточного купола «Спас Благое Молчание» — Христа в ангельском чине, до воплощения (то есть до прихода к людям), в виде безбородого юноши с крыльями за спиной. Нимб Спасителя здесь подобен восьмиконечной звезде.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Тот же Н. Н. Харламов является автором мозаичной композиции «Евхаристия» на тему «Тайной вечери» в главном алтаре. Обычные посетители храма ее увидеть не могут, разве что иногда, когда царские врата иконостаса приоткрыты (но и тогда видна лишь центральная часть мозаики) (источник фото: [6]).

Широкий мозаичный фриз, украшающий вогнутую поверхность стены, находится на небольшой высоте. Эта мозаика изображает литургический тип сюжета «Тайная вечеря», представляющий сакральный смысл установления обряда Причащения (Евхаристии), в отличие от исторического типа, в котором показан момент предсказания Христом предательства Иуды. Ангелы склонили над Христом рипиды, а серафимы — орудия страстей. К Спасителю направлено движение двух групп апостолов с выразительными жестами. Свершается таинство Евхаристии. Правой рукой Христос подает своим учением святой хлеб («сие есть Тело Мое»), левой — чашу с вином («сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая»). В этой работе художник гармонично соединил византийские традиции с особенностями академической школы (источник фото: [33]).

Мозаики апсид и куполов выдержаны в утрированно крупном масштабе. Они находятся в фокусе восприятия и венчают весь живописный ансамбль. К числу таких знаковых композиций относится и мозаика «Христос во славе» над иконостасом (в средней апсиде), также созданная по эскизам Н. Н. Харламова:

В центре мозаики изображена фигура Христа, несомого огненными серафимами. Образ с красивым темным ликом вписан в сияющий ореол — Мандорлу. Фигуру Христа окутывает светлый бело-бирюзовый плащ, из-под которого видны рукава красного хитона. Христос абсолютно неподвижен, живут только глаза. По краям расположились символы четырех евангелистов и две группы представителей небесного воинства [34].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Помимо вышеназванных композиций, Н. Н. Харламов был автором картонов, по которым были набраны некоторые другие мозаики в интерьере Спаса на Крови: 8 серафимов, 4 евангелиста, 4 изображения ангелов со страстями, 8 изображений сил небесных, 8 изображений ангелов, «Святой Василий Великий», «Святой Иоанн Златоуст», текст молитвы перед причастием, «Святые Кирилл и Мефодий», «Святые Стефан Пермский и Исаакий Далматский», фриз из серафимов, изображения серафимов и ангелов.

В работе над мозаичным оформлением храма также принимал участие художник Н. А. Кошелев. Кроме мозаичного панно кокошника южного фасада «Христос во славе», он разработал эскизы для двух панно в интерьере Спаса на Крови: «Преображение Господне» (на восточном своде) и «Бегство в Египет» (на восточной стороне, в солее):

Мозаика «Преображение Господне» по оригиналу Н. А. Кошелева:

Авторство самого большого количества мозаик в интерьере и на фасадах Спаса на Крови (всего 48 эскизов) принадлежит художнику Василию Васильевичу Беляеву. В частности, внутри храма по его эскизам созданы крупные мозаичные композиции «Нагорная проповедь» на южном своде, «Вход в Иерусалим» на западном своде и «Благословение детей» на восточной стороне (в солее):

Мозаика западного свода «Вход в Иерусалим» по оригиналу В. В. Беляева:

Мозаика южного свода «Нагорная проповедь» по оригиналу В. В. Беляева:

Мозаика малой северной апсиды «Сошествие Святого Духа на апостолов» по оригиналу В. В. Беляева:

Мозаика малой южной апсиды «Вознесение» по оригиналу В. П. Павлова:

Именно В. В. Беляеву была поручена ответственная задача создания оригиналов для мозаичных сюжетов западной части храма, которая, как мы помним, располагается на месте смертельного ранения Александра II и потому — наряду с алтарем — является смысловым и композиционным центром пространства. Тема мученичества, уподобления убитого царя Христу и стремление сохранить память о месте его гибели была одной из главных идей храма-памятника Спас на Крови [35]. Отсюда и тематика мозаичных композиций, окружающих сень над «памятным местом»: здесь доминируют образы, связанные со Страстями Христа, с Голгофской драмой [6].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Цикл мозаик западной части Спаса на Крови, созданных по оригиналам В. В. Беляева («Положение во гроб», «Распятие», «Сошествие во ад»), отличается широкой размеренной манерой письма, четкостью рисунка и строгим соблюдением закона дополнительных цветов. В этих мозаиках тема мученической смерти Александра II ассоциативно раскрывается через судьбу Спасителя.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Сень над местом трагедии освещена через окно в западной стене. Вокруг этого окна помещены мозаичные композиции «Ангел Хранитель (погибшего императора)» и «Святой князь Александр Невский». Два воина, земной и небесный, застыли в карауле у места рокового покушения. Их образы исполнены достоинства и мужества. Художнику и мастерам-мозаичистам удалось великолепно передать холодный блеск доспехов Александра Невского и золотое шитье на красном плаще князя [31]. Венчает западную стену мозаика по оригиналу В. В. Беляева «Яко Твое есть царствие» («Новозаветная Троица»), с восседающем на троне Богом-Отцом, Иисусом Христом и парящим над ними голубем, символом Святого Духа [31].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Особняком среди работ В. В. Беляева стоит «Положение во гроб», отмеченное сильным влиянием стилистики модерна. Центральное место в композиции занимает положенное во гроб тело Христа, чья безжизненность подчеркнута вялыми складками покрывала. Вокруг склонили головы Иосиф Аримафейский, Мария Магдалина и другие персонажи.

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Реставрация мозаик Спаса на Крови проводилась в 1980-1994 годах. Группа реставраторов под руководством художника-мозаичиста В. А. Шершнева очистила, отреставрировала и воссоздала утраченные фрагменты композиций, возродив уникальное собрание русской монументальной мозаики [6].

Камень в убранстве храма

Помимо мозаики, уникальность храма-памятника подчеркивает использование ценных минералов. Интерьер Спаса на Крови уникален по разнообразию и великолепию каменного убранства, по богатству отделки и обилию пород, фактур и оттенков русских самоцветов и итальянских мраморов. Это целый музей камня и камнерезного искусства, в создании которого принимали участие лучшие российские и итальянские мастера. В оформлении интерьера были использованы итальянские мрамора, уральская и алтайская яшма неповторимого рисунка, порфир, орлец [36].

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Нижняя часть стен внутри храма облицована на высоту 2,5 м зелёным калабрийским мрамором Verde di Calabria, из него же выполнены солея иконостаса и резные скамьи вдоль стен [6]. (По другим источникам, это не мрамор, а итальянский серпентинит, который был заготовлен в Неаполе в 1905 году). Облицовка цоколя четырех центральных пилонов сделана из житомирского лабрадорита, обладающего свойством иризации, которое проявляется в виде радужного свечения: из глубины темной поверхности породы проступают ярко-синие, серебряные и золотистые искры ([31]; [42]).

Спас на Крови внутри, Санкт-Петербург

Удивительный наборный мраморный пол итальянской работы, как драгоценный мозаичный ковер, покрывает огромную площадь: 608 кв. м. Этот пол был изготовлен в 1902-1903 годах известной генуэзской фирмой «Нови» (фирма Джузеппе Нови) [6] (источник фото пола: [32]).

Рисунок мраморного пола — геометрический орнамент густых насыщенных оттенков — вторит членениям внутреннего пространства и вместе с тем представляет самостоятельную композицию, где Парланд  следовал античной традиции, в которой был воспитан. Толщина верхнего слоя мрамора — 5 мм [31] (источник фото ниже: [6]).

А. А. Парланд. План храма с рисунком пола, 1901 год (источник [20]):

За годы нелегкого существования Спаса на Крови этот инкрустированный мраморный мозаичный пол был почти полностью разрушен, но в настоящее время восстановлен в первоначальном виде ([1]; [36]). До революции от возможных повреждений его оберегали специальные тканые ковры [31], и сегодня ходить внутри храма разрешается только по специально отведенным для этого местам (ковровым дорожкам).

К сожалению, рассмотреть чудесный пол (точнее, оставленный для обозрения центральный участок) можно не всегда: бывает, что он заставлен стульями.

Иконостас и киоты. Мозаичные иконы Спаса на Крови

Еще один яркий пример использования ценных цветных минералов в интерьере Спаса на Крови — отделка иконостасов. Всего в храме три иконостаса: центральный, северный и южный — в принципе, их обычно считают тремя частями одного иконостаса. Так или иначе, обычным посетителям видна в основном только центральная часть (центральный иконостас). Южная и северная лишь немного проглядывают за киотами.

А. А. Парланд. Северная часть иконостаса, 1904 год (источник [20]):

Нарядный резной иконостас Спаса на Крови — одна из главных достопримечательностей собора. Он изготовлен из цветного итальянского мрамора мастерами генуэзской фирмы «Нови» по эскизам самого архитектора А. А. Парланда. Камнерезные работы производились по моделям русского лепщика Степанова в 1901-1907 годах [31]. Оттенки мрамора подобраны замечательно: красно-коричневый с разноцветными прожилками снизу, он постепенно светлеет, плавно переходя в нежный желтоватый [6].

Когда рассматриваешь иконостас, кажется, что перед тобой резьба по дереву, настолько естественны цвета и настолько тонко выполнена работа, да и сами формы иконостаса с его тонкими колонками и крупными кокошниками схожи с резными деревянными алтарными преградами.

Благодаря контрасту теплого «древесного» мрамора с зеленоватой облицовкой стен, иконостас удачно вписывается в красочный интерьер храма. Плоскость иконостаса разделена колонками, каждая из которых имеет собственный узор [31]. Карниз увенчан резными кокошниками с крестами (три центральных — из горного хрусталя, боковые — из мрамора).

Огранка хрустальных крестов выполнялась на Петергофской гранильной фабрике. Когда началась реставрация Спаса на Крови, выяснилось, что три центральных креста полностью утрачены. Мраморные кресты южной и северной части также находились в плачевном состоянии. К данному моменту они уже воссозданы реставраторами [48]. Центральные кресты из горного хрусталя воссоздаются в настоящее время (один уже можно увидеть на иконостасе).

Царские врата из чеканного серебра с эмалью были созданы для иконостаса в 1900 году в мастерской братьев Грачевых. А их декор был выполнен московскими ювелирами [31].

Иконы иконостаса созданы по эскизам художников В. М. Васнецова, М. В. Нестерова, Н. К. Бодаревского, Н. П. Шаховского и других. Все они — мозаичные. Исполнялись они с 1894 года Мозаичным отделением Академии художеств, берлинской фирмой «Пуль и Вагнер», итальянскими фирмами Трапани и Сальвиати, а также мастерской Фроловых [4].

По эскизам В. М. Васнецова созданы два образа центрального иконостаса: «Спаситель» («Христос на троне») и «Богоматерь с Младенцем». Особая одухотворенность и нежность свойственна фигуре Богоматери, в глазах которой читается материнская тревога. Образ восседающего на троне Спасителя отличается торжественностью и монументальностью. В левой руке Христа — Евангелие, а правая застыла в благословляющем жесте. Через устремленный на зрителя взгляд нам передается внутренняя сосредоточенность и напряженность Христа (источник фото: [32]).

Помимо этих двух образов, центральный иконостас украшают мозаичные иконы меньшего формата, созданные по эскизам М. В. Нестерова, в том числе «Троица» и «Христос по дороге в Эммаус» в кокошниках, «Сошествие во ад» и «Вознесение» по бокам. Небольшой образ «Тайная вечеря» в центре создан по оригиналу художника Н. П. Шаховского. На южном иконостасе помещены изображения святой царицы Александры и Николая Чудотворца, на северном — святого Владимира и Марии Магдалины.

Перед северным и южным иконостасом (симметрично по отношению к центральному иконостасу) расположены киоты — места для наиболее почитаемых икон. Это одни из важнейших элементов внутреннего убранства Спаса на Крови. Киоты выполнены из прекрасного уральского родонита (орлеца), коргонского порфира, ревневской, орской и аушкульской яшм — настоящая коллекция отечественного цветного поделочного камня.

Некогда оба киота были заполнены иконами в богатых окладах. Теперь все эти иконы утрачены. Старые фотографии киотов (источник [31]):

До нашего времени сохранились лишь две мозаичные иконы по эскизам художника М. В. Нестерова, чье искусство неразрывно связано с русской православной традицией: «Воскресение Христа» в южном киоте и «Святой благоверный князь Александр Невский» в северном. Обе иконы были набраны прямым римским способом в Мозаичном отделении Академии художеств.

Мозаичная композиция «Александр Невский» в северном киоте отмечена чертами «неорусского стиля» и удивительно теплой, лирической интонацией. На ней представлен святой благоверный князь Александр Невский, небесный покровитель императора Александра II, молящийся в домовой церкви. У его ног лежат щит и меч. Князь изображен в кольчуге и доспехах, поверх которых наброшен плащ. Лицо его отрешено от всего земного. Он весь во власти своих мыслей. Мозаичная смальта удачно передает блеск доспехов и оружия князя, тепло горящей в его руках свечи. Слева в окне можно заметить северный пейзаж: золотой закат, главка церкви. Эти детали придают образу национально-лирический настрой и заметно отличают его от других работ.

Мозаика южного киота, «Воскресение Христа», кажется не столь выразительной. Возможно, это связано с излишне светлым колоритом, а также с тем, что художник М. В. Нестеров не всегда учитывал специфику исполнения оригинала в мозаичной технике [31]. Тема, которой посвящено это мозаичное полотно, — Воскресение Спасителя как отражение ассоциативной связи с судьбой убитого Александра II. На фоне мерцающего золотом проема гробницы предстает воскресший Христос с крестом как знаком победы над смертью.

Сами киоты созданы мастерами Екатеринбургской гранильной фабрики. На это ушло целых двенадцать лет: с 1894 по 1906 год [31]. Заказ был почетный, но чрезвычайно трудоемкий. Вот как описывались эти работы в документах управляющего Екатеринбургской гранильной фабрикой: «…все мастера заняты лишь этой работой. Наибольшая часть времени мастеров фабрики, посвящается выполнению из твердой яшмы эффектного и фантастического, но чрезвычайно трудного к исполнению рисунка академика Парланда, что невольно думается, что можно было бы с большим успехом исполнить гораздо скорее и столь же красиво из какого-нибудь другого легко обрабатываемого материала, а не из столь твердого камня» [48]. И действительно, уральская яшма отличается неповторимостью рисунка и красивыми контрастными сочетаниями цветов, но весьма трудна в обработке [42].

Несмотря на сложность резьбы, мастера создали для киотов Спаса на Крови удивительные растительные узоры.

Верхние части киотов выполнены из больших монолитов родонита. Этот камень получил свое название от греческого слова «родон» — роза. На Урале и Сибири его часто называют «орлецом» (согласно преданию, камень привлекал орлов своим ярко-красным цветом, и они, принимая самоцвет за добычу, приносили его в свои гнезда). Этот камень обладает замечательными декоративными качествами. В киотах Спаса на Крови использован лучший сорт родонита (орлеца) — ярко-розовый (уральское Сидельниковское месторождение) [31].

Общее цветовое решение киотов строится на контрастах природного цвета разных минералов. Так, нейтральный серый оттенок алтайской ревневской яшмы, из которой выполнен цоколь киотов, усиливает звучание сочного цвета родонита верхней части и гармонирует с зеленоватой облицовкой стен. Красивый сам по себе, родонит украшен резьбой из уральских яшм пастельных тонов с красными пятнами [31].

Особая декоративность и нежность тона присущи орской яшме северного киота. Его украшают орнаментальные резные пластины из пятнистой орской яшмы, закрепленные на фоне молочно-белого кварца. Крест и орнаменты центрального кокошника выполнены из аушкульской яшмы [31].

Орнаменты южного киота сделаны из серо-бежевой нежно-пятнистой яшмы и закреплены на фоне красно-белой орской яшмы [31].

Цоколь киотов (из ревневской яшмы) и эффектные колонки в цоколе (из темно-красного коргонского порфира) были изготовлены на Колыванской полировальной фабрике [31].

(Продолжение следует)