На смерть Александра МакКуина.
Умер Alexander McQueen. О нем и его творчестве пишет Max Chernitsov.

В голове не укладывается. Вчера позвонил нескольким близким друзьям, чтобы поделиться горем. Это не громкое заявление, но маленькая личная трагедия. Что делать? Куда нести цветы? Кому кричать об утрате? Решил написать об этом материал.

Мода полна вкусовщины. Здесь, как в политике, свое мнение имеет каждый. Потому не стану разбрасываться эффектными словами и давать оценку работам дизайнера. Отмечу лишь, когда спрашивают, кто для меня лично является авторитетом в моде, среди двух-трех имен всегда называю Alexander Mcqueen. Честно, каждый сезон жду, когда в интернете появятся фото и видеоматериалы новой коллекции.







Неожиданная смерть талантливого публичного человека вызывает много мерзкой возни. Мне, как поклонику его работ, неприятно, что новостные программы по всему миру показывают момент выноса тела и слезы бойфренда, цитируют личные записи в TWITTER'е и рассуждают о суициде. Ушел большой художник. Покажите его знаковые работы, расскажите о том, как повлиял Маккуин на моду последних десятилетий. Объясните домохозяйкам из Костромы, Детройта и Лиона, что значит имя ALEXANDER MCQUEEN в современной моде и искусстве.

Давно известно, нельзя буквально соединять творчество и бытовую жизнь. Писатель в жизни может быть жалким карточным игроком, художник – психопатом. Все мы люди, но талантливого автора отличает именно возможность выйти за пределы своей жизненной ситуации и материализовать сверхчеловеческое.
Потому особенно неприятно читать комментарий известного искусствоведа Александра Васильева, гаденько отметившего: мол, законный финал для наркомана. Видимо, ведение популярной телепрограммы для домохозяек разжижает мозг и делает человека циничнее.

Теперь о главном. В работах Александра есть магия. Многие вещи, их исполнение, не говоря об идее, можно отнести к шедеврам современного декоративного искусства: будь то кольчуги, покрывающие лицо или шляпа из металлических цветов, сложные принты, напоминающие кору дерева и рисунок крыла бабочки или традиционную ”гусиную лапку”, переходящую в крылатых птиц.



В его коллекциях была непокорность. Он работал не ради трендов и не за прибыль. Хорошо, что на протяжении жизни художника поддерживали большие боссы моды, но, думаю, и без денег он продолжал бы заниматься главным делом жизни с той же бескомпромиссностью, выводя на подиум недель pret-a-porter уникальные кутюрные коллекции. В его работах был нерв. А творчество было постороено по технологии, беспроигрышной в любом искусстве: скромный в обыденной жизни аутичный художник предъявляет агрессивному внешнему миру свой ультиматум. Мир, конечно, не прогнется, а художник, надорвавшись, рано уйдет. Однако оставит человечеству удивительные образцы высокого бунтарского духа.



К восторгу, вызванному коллекциями Маккуина, у меня всегда примешивалась нотка горечи. Известно, что для искусства нет запретов и границ. Александр выбрал темную сторону силы, как сказали бы герои ”Звездных войн”. Его привлекала эстетика смерти. Коллекции он посвящал то ведьмам, то призракам, добавлял с/м атрибутику, выводил на подиум моделей-инвалидов, красноглазых вампирш, оживших манекенов. Любимым символом, прошедшим сквозь многие коллекции, был череп. Печально и больно наблюдать, как талант и всю свою энегрию художник отдает апологии смерти, разрушения, не-жизни. Ни в коем случае не обвиняю Маккуина, но сожалею, что он не тянулся к гармонии и свету.



Помните крылатую фразу: “Не заглядывай в эту пропасть, она безумием грозит тебе”? Думаю, трагедия стала следствием постоянного нахождения на грани. Здесь открывается знание, мудрость, но удержать равновесие нечеловечески трудно.