Майя Александровна Кучерская (род. 1970) — писатель, кандидат филологических наук, Ph.D. (США; докторская степень), доцент, литературный критик. Лауреат Бунинской премии (2006).
В 1992 году окончила филологический факультет Московского Государственного университета, в 1995 году — Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе (University of California in LA - UCLA). Заместитель заведующего кафедрой словесности Государственного университета — Высшей школы экономики. Автор научно-популярных и критических статей в научных и просветительских изданиях. Наиболее известное произведение, вызвавшее резонанс в обществе, — «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние» — сборник историй, рассказов и анекдотов, посвящённых Русской православной церкви.
Библиография
"Константин Павлович" (Серия: Жизнь замечательных людей). М., Молодая гвардия, 2005 г., 336 с. ISBN 5-235-02837-6
"Современный патерик. Чтение для впавших в уныние" Издательство: Время, 2005 г. ISBN 5-9691-0038-2
"Святочные рассказы" М., Детская литература, 1996 (вступительная статья, комментарии)
"Пасхальные рассказы" М., Изда-во при храме Косьмы и Дамиана. М., 1998 (вступительная статья, комментарии)
А. Архангельский, Д. Бак, М. Кучерская, К. Степанян. "Русская литература второй половины XIX века" 10 класс. (Учебник). М., Дрофа, 2002

"Патерик — свод новелл о деяниях христианских монахов, а также собрание их нравоучительных высказываний. И тогда-то вот, убедившись, что лукавая авторская подсказка скорее сбивает с толку, чем помогает пониманию, попробовать все же не рассердиться на фамильярничающую со святыми отцами писательницу, но еще и еще разок побродить по словарным угодьям... Опорою Писательнице послужил, конечно, Лесков, это так, но тем не менее дерзости надо было набраться изрядной, причем не только жанровой. И совпасть со временем, которому такой тон и такая манера шутить придутся впору». Сергей Чупринин (Из предисловия. М.: Изд-во "Время", ISBN 5-94117-111-0)

---

Никогда еще так не жалел о потерянном времени, как после прочтения книги Майи Кучерской "ЧТЕНИЕ ДЛЯ ВПАВШИХ В УНЫНИЕ. СОВРЕМЕННЫЙ ПАТЕРИК" (издательство "Библиополис", СПб, 2004 г.) с хвалебным предисловием Л. Ильюниной. Попила-таки крови эта книжка, сократила жизнь на несколько полновесных недель! В сердцах захотелось ответить Майе Кучерской в тоне пародийном, подделываясь под ее стиль. Например: "Одна писательница решила подбодрить впавших в уныние православных. Пригласила человек десять унывающих и принялась читать им свои ободряющие писания. Читает полчаса, читает час; подняла глаза от книги, смотрит, а все приглашенные уже повесились. "Ну что ж, - подумала писательница, - возможно, это не такой уж плохой выход для них!"

Нет, не надо так, не стоит умножать хихиканье… Автора перехихикать вряд ли удастся, да и ни к чему. Сборник околоцерковных анекдотов и страшилок, патетично-иронично названный "Современный патерик", и без того пересмеивает все и вся, и незачем петь с ним дуэтом.

В сущности, каковы мои претензии к Майе Кучерской? Разве и без нее мы не знали, что среди современных православных встречаются люди и такие, и сякие, и глуповатые, и легковерные, и фарисействующие до жестокости, и корыстолюбивые, и прочая, и прочая… Да нет, мы все это знали, видели и видим до сих пор, своими глазами, в том числе и в зеркале… Иногда даже пишем об этом…

Разница-то вот в чем: мы над всем этим не хихикаем - ни про себя, ни печатно. Нам в голову не приходит хихикать, скорее уж плакать хочется. Вот в чем разница: у одних зло вызывает слезы, у других смех. Когда такая разница намечается? Когда речь заходит о своем и о чужом. Когда вас проходящий автомобиль окатит с ног до головы грязью, испортит вам новое пальто и разобьет щебнем очки - тут впору плакать. Если же такой казус случится не с вами, а с посторонним гражданином - тут можно и посмеяться. Не громко, а культурно - в кулачок.

Да, Майя Кучерская - чужой человек, случайно (а может быть, и с определенной целью) забредший на наши поля. Я имею в виду, разумеется, позицию, а не новоначальность, неискушенность. Она - принципиально чужой человек. Равнодушным взглядом она скользит по нашим бедам и радостям, и все увиденное вызывает у нее только прохладную усмешку: радости наши для нее глупы, беды - потешны. Вообразите себе, что в вашу квартиру приходит недоброжелательная гостья: увидит фотографию матери на стене, скажет - "ну, мол, и бабуся!"; увидит пыль на шкафу - нарисует что-нибудь пальчиком… Ну и так далее… Если вы хорошо представите себе такую картину, то вам и "Современный патерик" читать не нужно: весь комплекс ощущений от этой книги вы уже почувствовали.

Иногда, впрочем, аборигенская наша экзотика ее начинает привлекать. Ей хочется почувствовать себя такой же, как окружающие ("Feel yourself pravoslavny!"); хочется самой сочинить что-нибудь этакое, в духе "Отечника" Игнатия Брянчанинова. И начинается игра в Православие: "поиграем, как будто я пишу жития святых!" В книге Майи Кучерской немало рассказов с "положительным содержанием", ни над чем не хихикающих, ни над чем не язвящих, ни на что не фыркающих; и сначала, читая их, обманываешься, думаешь - это она всерьез! Но нет - очень скоро такое ощущение пропадает: серьезно поджатые губы автора начинают предательски дрожать, в глазах уже прыгают чертики, и через минуту готово - хихикает!

Но это она хихикает, а мы-то плачем! Над лжестарцами и над младостарцами, над приторной "православной детской литературой", над одураченными "ИНН-компанией", над ревнующими не по разуму и над теплохладными умниками… Для нас-то все это серьезно, более чем серьезно, и нестерпимо нам слышать, как кто-то над всем этим потешается!..

Или, может быть, сказать, что Кучерская - сатирик и своею книгой она "бичует", "разоблачает", "срывает все и всяческие маски"? Но есть определенная разница между человеком бичующим и человеком издевающимся, глумящимся. Мы это уже проходили в блаженной памяти времена перестройки, когда журналисты сперва вставали в благородную позу "Бичевателя Отдельных Недостатков", но тут же скрючивались от неудержимого хихиканья над гибнущей страной. Тогда это поливание грязью называли "шоковой терапией". А теперь… "Так что "Современный патерик", - пишут издатели книги в своей аннотации, - это своего рода шоковая терапия…" Снова здорово…

Итак, шоковая терапия. Рассказ о женихе и невесте, которые поверили лжеюродивой и безвозвратно загубили свои жизни. Рассказ о женщине, которую батюшка заисповедовал до самоубийства. Рассказ о человеке, который поверил в Бога и поэтому застрелился. Сказка о православном ежике, который крестил неправославную белочку: окунул ее в реку, начал читать молитвы, и пока все прочитал, белочка уже утонула. Рассказ (ну конечно, сатирический!) о батюшке-людоеде, который в посты воздерживался от человечины, и за это архиерей терпел его. И так далее, и так далее, и так далее… Черный юмор, господа, шоковая терапия! Шок читатель чувствует очень скоро, но ждать, когда же наступит черед терапии - безполезно. Терапией каждый занимается самостоятельно: кто-то пьет корвалол, кто-то, для вымещения негативных эмоций, старательно рвет книгу на клочки.

Но, с другой стороны, нельзя сказать, что Майя Кучерская смеется решительно надо всем. Есть вещи, которые ей действительно дороги, не в шутку. Например, Америка: страна, где дышится по-настоящему легко, где все хорошо, все лучше, чем у нас, - даже Православие. (Только пообщавшись с американскими архиереями, герой одного рассказа смог хоть как-то принять Православие, а от наших архиереев у него с души воротило). Или поэт Осип Эмильевич Мандельштам - он тоже очень дорог писательнице. Его, конечно, многие любят и ценят, но только Майя Кучерская всерьез предлагает заменить им Пушкина. И я хочу сказать, что это, в сущности, хорошо; это, по крайней мере, естественно: нормальным людям свойственно любить свое, а к чужому относиться с долей скептицизма. И значит, как говорится, не все потеряно, значит, когда-нибудь мы прочтем полностью положительную книгу Майи Кучерской о жизни американских православных или же сравнительное исследование творчества Пушкина и Мандельштама. А "Современный патерик" мы тогда спишем в издержки, в досадное недоразумение.    Алексей БАКУЛИН

Рассказы о Майе Кучерской в стиле Майи Кучерской.

  Жила-была в Москве одна особа. Назовем ее МК. Только это не та МК, о которой вы сразу подумали. Та большая и желтая, эта маленькая и симпатичная. Та ежедневная газета. А эта писательница — рецензии да книжки пишет.

  Понравилось ей всякие истории о батюшках сочинять. Напишет и в журнал отнесет, а потом и книжку издаст. И пошли у нее и тиражи, и гонорары, и главное, слава... Все ее читают, и русские, и русскоязычные. Одни ругают, другие хвалят. Словом, слух о ней пошел по всей Руси великой... Да что Русь... И диаспора о ней заговорила, и алия. А это уже и известность, прямо скажем, всемирная. Но МК ничуть не возгордилась. Все такая же скромная, симпатичная. Больше всего ей нравится сам процесс творчества. Дети в школе, а она целыми днями за компьютером, пишет, перечитывает свои истории вслух, бьет себя по бокам, хохочет, подскакивает, топает ногами и кричит: «Ай да МК! Ай да молодец... ай да сукина дочь!» А когда соседи снизу начинают шваброй в потолок стучать и грозить милицией, тогда она горько плачет...

МК и отец Митрофан

Вернулась как-то МК после презентации своей книги домой, легла спать. И является ей в тонком сне маститый московский протоиерей о. Митрофан. Бывший боксер, косая сажень в плечах, дверь ударом кулака пробивает. Держит в руке ее книжку для впавших в уныние и говорит грозно: «Не задирай подол Матери Церкви!». «Да я с большой любовью...» — испугалась в тонком сне МК. А о. Митрофан книжку отбросил и кулаком ей грозит: «Паки и паки говорю тебе, не задирай!..» — «Да я с большой любовью...» «Ах, с любовью», — рассвирепел о. Митрофан и как стукнет по двери кулачищем. Проснулась МК. Видит, книжка ее в углу валяется, а в двери дырка величиной с кулак. «Не нужно было пить водку на презентации», — подумала. И позвонила в ЖЭК. Чтобы прислали мастера дверь починить.

МК и o. МК

Один еще молодой, но также весьма маститый московский батюшка прочитал книжку МК. И так она ему понравилась, что он тотчас же ее перечитал. И пришел в еще большее восхищение. Повторил особо полюбившиеся места, посмеялся. И прочитал еще раз с начала до конца, ничего не пропуская. Восторг, восторг! Поучительно, нравоучительно, назидательно... Кристальный русский язык, тонкий юмор, меткая наблюдательность... Поздний Хармс, ранний Лесков... А тем духовным чадам, которым книжка не понравилась, сказал, что не доросли они еще до понимания настоящей православной литературы. А чтобы они восходили из меры в меру, благословил книжку МК читать за трапезой в храме, где он проходит служение в сане протоиерея. Так что сидят священнослужители и особо приближенные прихожане за столом, а нарочито поставленное духовное чадо вслух избранные места из МК читает. Правда, некоторые из трапезующих поначалу супом давились, особенно когда звучала история про батюшку-людоеда. Но ничего, скоро привыкли. Тем более что начался пост, и чтения до его окончания были отменены.

МК и батюшки-антисемиты

Села как-то МК рассказы о батюшках писать. «Один батюшка был антисемит... Другой батюшка был антисемит... Третий батюшка был анти¬семит... Четырнадцатый батюшка был антисемит... Сто восемнадцатый батюшка был антисемит... Шестьсот шестьдесят шестой батюшка был антисемит...» Даже устала по клавишам компьютера стучать. «Нужно уезжать из этой страны», — подумала. И уехала во Франкфурт, на книжную ярмарку, книгу свою о батюшках представлять.

О. Артемий Сельский и лекарство от уныния

Отец Артемий учился в Московском университете на филологическом факультете. По старославянскому и древнерусскому у него были одни пятерки, а по русскому тройки да двойки. Поэтому с однокурсниками, родителями и друзьями по футбольной команде он говорил по-старославянски. А в метро, поликлинике и деканате с трудом объяснялся по-русски. И решил он после окончания университета поступить в семинарию. Продолжить там изучение полюбившихся языков... А после рукоположения вообще перешел на старославянский. И паства его тоже речь свою старославянизмами уснащает. Правда, не так обильно, как о. Артемию хотелось бы.

Однажды в середине поста подходят к нему духовные чада. Впали в уныние от свекольной да морковной пищи. Телевизор отключили, к компьютеру не подходят. Только православное радио слушают, где их любимый батюшка по вторникам выступает. Мы, говорят, по «Радонежу» услышали, что вышла хорошая книжка для впавших в уныние. Дама написала, кандидат или доктор наук. И автора называют. Вы, батюшка, не читали? А то мы хотим благословение взять на чтение сей зело утешительной книги. Ну, батюшка им и отвечает: «Аз грешный, человек сельский, иначе красносельский. Борзостей латинских не текох, еллинских философов не читах, с мудрыми филологи в беседах не бывах, а учился книгам и буквам благодатного закона, како бы возможно грешную душу очистити от грех». И благословил их постом читать кроме канонов акафисты. Чтобы не унывали. ;)

"Благодатный огонь" №15/2006 г.