...Что мы нашептываем любимым между поцелуями и в минуты близости? «Мне хорошо», «люблю», охи да вздохи — вот практически и весь арсенал интимного воркованья. Скудно, затерто, неинтересно. А попробуй пофантазировать.
Растормоши свое спрессованное жизнью и бытом воображение. Его дар и дар слова — единственное отличие человека от зверя. Почему же мы так скупо пользуемся ими в любви?
Материя и портняжный инструмент со времен Шехерезады один — слово. Уютно свернувшись на коленях любимого, сев у его ног или в его объятиях на супружеском ложе — заводи свою сказку. Предполагаю, что ее финал будет весьма приятным для обоих.А вот тебе для примера одна из историй, которыми я балую своего султана...

Martina25

...ты был русским князем. А я — крестьянкой. В то утро шло сражение. То ли с татарами то ли с литовцами. Не помню. Не бабье это дело — войны и политика. Но помню реку. Она разделяла два поля. Брани и пашни. На одном бился ты, на другом — налегал на соху мой муж. Это обычно: лишь голубая лента воды между жизнью и смертью… Стояла жуткая жара. И я спустилась с кувшином к реке. А на песке у берега лежал ты. Из разрубленной кольчуги капала кровь. Моя бабка считалась колдуньей. И не без причины. Я тоже умела мгновенно заговаривать кровь и затягивать раны. Алая пелена боли растаяла, и наши глаза и руки встретились… Мой муж, измученный жаждой, отправился на поиски. Он обнаружил меня у самой кромки воды. Я лежала, раскинув руки, и смотрела в небо, по которому плыли белые лебеди облаков. Пустой кувшин валялся рядом. Он наклонился надо мной и заглянул в глаза. Но в них по-прежнему отразилось лишь небо. А по ту сторону реки продолжалась битва.

- И я в ней погиб?

-Наверное.


* * *



...Ты жил тремя этажами ниже. Твоя пунктуальность, вежливость и одеколон сводили меня с ума: 8.35 — Доброе утро. Вы вниз? 18.18 — Добрый вечер. Вам какой этаж? Вниз, разумеется, вниз. А потом вверх. Вот уже семь лет подряд мы то вниз, то вверх. Я и мое бедное сердце, застревавшее то в узком устье бедер, то между рифами гланд. Их вырезали в пятом классе. И с тех пор я старательно сглатывала, смывала назад в клетку взметавшегося птенца, очень отчетливо представляя, как вдруг выплевываю его на твои зеркальные туфли и ты с рефлекторным отвращением стряхиваешь на грязный пол мокрый слепой комок.

Твоя вышколенная «девятка» всегда заводилась сразу. А я, возвращаясь на чердак за портфелем, вдыхала каждой ноздрей по очереди, копируя героиню «Криминального чтива», твой запах. А иногда, заклинив кабинку, протискивалась горячей ладонью в хлопковую тесноту. Представь, люди давят кнопки, сигнализируют диспетчеру, наконец лифт загудел, разъезжаются створки, а внутри по стене оползает школьница — бледное личико, наркозные глаза. Родители всерьез беспокоились насчет травки. Зачем мне травка? У меня был ты.

Как же я ждала совершеннолетия: кому нужны проблемы с соплей в фартуке? Оно настало. И ничего не изменило:

- Доброе утро. Вы — вниз?

-Добрый вечер. Вам на какой этаж? Чирканье грудью, томные позы, бахрома шортиков над шелковыми складками ягодиц — все впустую, все напрасно. Ну, принц Чарльз, погоди, в отчаянии решила я однажды и приготовила тебе спектакль с обнаженной натурой.

Ты секунду помедлил у расщелины и шагнул на зыбкий квадрат.

- Доброе утро. Вы — вниз? — И длинным пальцем пианиста с безукоризненным эллипсом ногтя нажал последнюю кнопку.

Когда б не босоножки на ходульной шпильке и не мурашки, меня можно было бы принять за скульптуру из Летнего сада, заколоченную на сезон холодов в деревянную, типа деревенского сортира, будку. Покидая лифт, ты не оглядываясь отправил его на мой этаж.

Через полгода я вышла замуж. Когда вернулись из загса и вошли в лифт, на одной из створок черным фломастером было выведено: «Будь счастлива, моя лифтлаф».


* * *

...Плыл по Черному морю в Стамбул эмигрантский корабль. На корму пробирались по палубе с разных сторон. Ты — кромешный картежник, кокаинист, мизерабль, Я — тепличная барышня, бледная, как анемон.

Чтоб столкнуться и в полном согласии с книгой судеб. Раскрутить, как рулетку, солоноватый вальсок. Но за шаг до кормы застрелился какой-то студент, Было модно в те годы чуть что — сразу пулю в висок.

И откуда и взялся потерянный тот пассажир! Ах, не зря их хоронят вне кладбища и без креста. Растянулась почти на полвека напрасная жизнь. Ты не бросил меня. Я не бросилась в Сену с моста.

Приходилось несладко, наверное, нашим послам Утрясать по олимпам эфирные эти дела. На корме у столетья свиданье назначено нам, И я рада, что мода на самоубийства прошла.

* * *

...Когда-то ты был римским легионером. Бронзовая кожа и глаза со стальным отливом. Прирожденный воин, ты чувствовал красоту боя куда острей, чем красоту женщины. Ты смотрел с жадностью влюбленного лишь в глаза смерти. Из добычи ты брал себе коней и оружие, а прекрасных пленниц оставлял товарищам. Но богиня любви никому не прощает пренебрежения. И мстит по-женски коварно и по-снайперски смертельно. Так однажды вопреки походным законам и привычкам в твоей палатке оказалась я. Мне было тогда восемнадцать. Мои волосы и кожа пахли маттиолами и совсем слегка дымом недавнего пожарища. Семь ночей слились в одну. А на восьмой вечер полог нашего спартанского гнездышка откинулся и вошел полководец, твой друг. Вы вместе росли, вместе мужали, вместе сражались. Вы понимали друг друга без слов. Секунду — и век длился взгляд. А потом ты подтолкнул меня к нему: «Иди!» Я уцепилась за твою руку. Но ты ее вырвал: «Иди!» У порога я в последний раз оглянулась. Ты рассматривал меч.

- А после?

-А после ты всю ночь бродил возле его костра. И слушал. Сначала — рыдания, потом — тишину. Когда же коротко всплеснул стон, такой знакомый тебе, — круто повернулся и растаял в темноте. Утром вы — •вернули лагерь и отправились дальше.

- А ты?

- Я стояла соляным столбом на дороге и смотрела вслед клубам пыли. Вдруг из них вырвался всадник и галопом поскакал назад.

- Это был я?

Да. Через минуту мы катались по жухлой траве. Ты брал меня грубо и молча, как матрос портовую девку.

- А дальше?

- А дальше — ничего. Я лежала в слезах на обочине и слушала, как топот копыт становится все глуше глуше…


* * *

...Громыхнул засов. Подняла навстречу лицо с заданным выражением смирения. И в несчетный раз поразипась: только в райском сне пригрезится такое сочетание красок и черт. Неужели ей одной видимо это теплое свечение, которое струится от его волос, глаз, губ? Как волнуется! Вот-вот заплачет, бедное дитя. Нет, не заплачет. Не тот замес, не та порода. Да он, кажется, уже что-то говорит?

- …и кому как не вам, сударыня, знать законы своего государства. Какого бы пола, возраста, сословия ни был цареубийца — он будет казнен. На рассвете свершится правосудие. Готовы ли вы объявить ваше последнее желание?

Еще бы! Очень даже готова. Ради чего и затеяна вся игра. Великолепная партия — ее шахматный наставник был бы доволен своей ученицей. Сколько металась, мучилась, чуть не сошла с ума. И вдруг точно вспышка: вот оно, единственное решение, простое и безошибочное. Эй, как бы ты ни звался, мой хранитель и подручный, не покинь, не предай, будь рядом до конца…

- Простите, я вынуждена говорить о вещах слишком сокровенных и горьких. Богу было угодно создать меня женщиной. С древней и жаркой кровью. Между тем отец ваш почти восемнадцать лет не приближался к супружескому ложу, предпочитая… да что теперь об этом… (Врешь, ох врешь! Аппетит у покойника был ого-го. На всех хватало. По утрам коленки тряслись так, словно обслужила кавалерийский полк — и всадников, и коней.) Сан и гордость не позволяли мне искать утешения на стороне. Естество же бунтовало. Прибавьте сюда ревность — неудивительно, что рассудок однажды померк. Вы слишком молоды, поверьте пока на слово: неутоленное желание сильней голода и жажды. Оно не оставляет места для покаяния и молитвы. А я не хочу покинуть этот мир без них. Вы меня понимаете? Я не смела поднять глаз от каменных плит, согреть ледяные пальцы о пылающий лоб.

- Да.

И распрямилась, и взглянула на него уже без страха, стыда и притворства. И уже властно качнула головой, заметив движение руки к застежке плаща:

- Не здесь.

…Слегка поморщилась от барабанного боя: зачем эти дешевые эффекты! Плавно поднялась по ступенькам. Заметила на алом бархате плахи небольшое пятно. «Не высохло, не успело…» Благодарно улыбнулась и, без принуждения опустившись на колени, приникла к нему щекой.

* * *

Источник:(с) из книги Л. Гущиной "Мужчина и методы его дрессировки" (книгу можно скачать бесплатно: СКАЧАТЬ

Серия сообщений "СЕКС, ЭРОТИКА":
Часть 1 - СУПРУЖЕСКАЯ НЕВЕРНОСТЬ
Часть 2 - ЛУЧШАЯ ЛЮБОВНИЦА
...
Часть 8 - История каблука и каблук в истории
Часть 9 - Kenny Guille " The Shadow of your Smile"Эротический саксофон
Часть 10 - СКАЗКИ ДЛЯ ЛЮБИМЫХ МУЖЧИН
Часть 11 - "Эротическая" группа крови
Часть 12 - 12 самых безумных законов о сексе
...
Часть 17 - Как стать незабываемой женщиной...
Часть 18 - Аромаэротика. Ароматы любви
Часть 19 - Рецепты мазей и масел на все случаи жизни

Серия сообщений "СКАЗКИ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ, ПРИТЧИ, ИСТОРИИ, НОВЕЛЛЫ":
Часть 1 - СКАЗКИ ДЛЯ ЛЮБИМЫХ МУЖЧИН
Часть 2 - ВОЛНА И УТЁС
Часть 3 - Я ПОДАРЮ ТЕБЕ САМУЮ МАЛЕНЬКУЮ ЗВЕЗДУ ...
...
Часть 19 - ТРИ ПОЦЕЛУЯ
Часть 20 - БАБУШКИНА МУДРОСТЬ
Часть 21 -

Серия сообщений "ТОЛЬКО ДЛЯ ЖЕНЩИН":
Часть 1 - СКАЗКИ ДЛЯ ЛЮБИМЫХ МУЖЧИН
Часть 2 - 5 вариантов вечера, который западёт в душу навсегда.
Часть 3 - Тост
...
Часть 13 - Что такое страсть?..
Часть 14 - Аромат Женщины
Часть 15 - СЯДЬ НА ШПАГАТ ЗА 10 ДНЕЙ!