Украина: Было у отца два сына

Прочитайте слова протоиерея Андрея Ткачева. Внимательно прочитайте. А потом поговорим. И подумаем, как нам жить дальше на одной территории. Нам, Остапам и Андреям. 

http://www.pravoslavie.ru/smi/72456.htm

"Было два сына и у того отца, которого яркими красками написал незабвенный Гоголь. Разумеем Тараса Бульбу и детей его - Остапа и Андрея. Эти двое тоже антагонисты под стать библейским. Одна у них кровь, одна утроба их выносила, на одной лавке в бурсе они выслушивали уроки, сдобренные тумаками, но разные у них характеры и судьбы. А обратить на это внимание стоит потому, что написанное Гоголем не есть "слова, слова...", а работа с глубинными архетипами, действующими на больших исторических просторах.

Остап крут. Особых авторитетов для него не существует, и это он готов с батькой на кулачках драться. А Андрей более тонок, более нежен, что не мешает, однако, ему быть храбрым рубакой. Но в оконцовке именно Остап остается предан и народу и вере, а Андрей меняет веру, рубит своих и бесславно погибает от руки собственного отца. Причина - любовь к полячке, но поскольку речь не об амурных фактах, а об архетипах, можно договорить нечто самим Гоголем прямо не сказанное. Остап это образ Восточной Украины, а Андрей - Западной. В этом смысле влюбленность в полячку есть образ влюбленности в чужую культуру, это плененность чужими красотами, ради которых все свое способен человек возненавидеть.

У каждого Андрея своя полячка, своя причина для измены. Исторически наши люди влюблялись во время оно во все французское, салонное. Засоряли язык и говорили картаво, напяливали на себя чулки с париками и плакали над французскими романами... А ведь и верой пренебрегали, нахватавшись легких мыслей у энциклопедистов. Целая эпоха ушла на это. Потом пришел Наполеон и вышиб клин клином. Затем сменились времена и стали влюбляться во все немецкое, научное. По Шиллеру учились чувствам возвышенным, Гегеля толковали, как Библию. В эти двери и Маркс со временем вошел. Нашим же современникам хорошо известна влюбленность в Америку, "где я не буду никогда". Не в Европу, заметьте, а в Америку. Не в Моцарта, а в Пресли. Не в Каллас, а в Монро. Нас действительно очень "долго учили любить ее запретные плоды". Все кокакольно-джинсовое и рокнрольно-голливудское изрядно пропитало в свое время сознание миллионов наших людей, и тот кто выздоровел, знает, как не проста и длительна реабилитация. А значит нам должна быть внутренне понятна трагедия Андрея. Он опьянел без вина, он подумал, что Рай нашел. Потом он позволил перемениться своему внутренему миру, и лишь потом стал предателем. Его не ругать надо. Его надо опознать в самом себе, в истории своих внутренних скитаний. Его стоит заметить и в своих современниках, которые вытягивают шею, вглядываясь в прекрасное далеко, которые любят все чужое и не замечают красоты и истины у себя под носом.

По Гоголю Украин фактически две, как два сына у Тараса. Украина едина в том смысле, что из одной колыбели вышли обе ее родные половины, и она же разделена судьбой и характером двух братьев. Разделена она не по линии Днепра, а по сердцу, и это есть подлинное разделение, поскольку через сердце мост не перебросишь. Разделение никем не придумано. Оно фактически существует, и нужно быть слепым, чтобы идеологией отмахиваться от фактов. Вовсе не нужно смотреть друг на друга в прицельное устройство, чтобы заметить разницу."

1. "Две Украины"

Я не раз говорил. И сейчас, и год назад, и десять лет назад, что нет одной Украины. И никогда не было. У нас на одной территории всегда было два народа. Практически в каждой большой войне Украина разделялась на две части минимум - и секлись хлопцы кроваво и от души. 

Именно потому так легко западенцы и центральные украинцы убивают мирных жителей Донбасса. Андрей точно так же легко сёк саблей своих братьев и соотечественников. И тогда лилась кровь простых людей, и сейчас. Искренне ненавидел Андрей тех, кто противился его не менее искреннему восхищению Польшей. Точно так же современные "андреи" искренне ненавидят тех, кто не оценил их Евромайдана и стремления в Евросоюз. А "остапы" так же, как и сотни лет назад, упрямо держаться за память предков, за веру и верность простому народу. "Андреи" готовы предать и продать всё за Евросоюз. "Остапы" готовы с лёгкостью умирать за память предков, русскую историю и православную веру. 

Посмотрите. Столько столетий прошло. И ничего не изменилось. 

Так может пора задуматься? Может, пора разорвать этот кровавый замкнутый круг? 

Мы очень похожи. И в то же время мы невероятно разные. Самое печальное в том, что сейчас, в 21 веке границы между двумя Украинами стёрлись. И нельзя чётко разделить, где друг, где враг. Границы прошли в душах людей, в сердцах. И нет ничего удивительного, что в Днепропетровске, Запорожье, Полтаве на одной лестничной площадке живут сторонник Новороссии и сторонник евросоюзной единоУкраины, соседи Остап и Андрей. 

Можно поставить пограничные столбы и колючую проволоку по админграницам Галичины - но "андреи" всё равно останутся среди нас. А в сердцах пограничные столбы никак не поставишь. 

2. "Не брат ты мне..." 

Да нет, как раз брат. Брат Остап, брат Андрей. 

И бросить-забыть невозможно. И простить никак не получается. 

Потому с такой искренней ненавистью идут в "Национальную Гвардию" украинцы и обещают резать всех на Донбассе - ополченцев, женщин, стариков. Потому что для них это предательство. Предал брат Остап брата Андрея - не пошёл с ним в Евросоюз, не прельстился персями польской панночки, не стал униатом, не променял дружбу с русским народом на служение ляхам и немцам. Люто ненавидит за это брата Остапа брат Андрей. Предал его родной брат, родная кровь. Лучше умри, брат, чем оставайся предателем. 

И потому идут украинские танковые колонны на Восток. И потому собирают женщины Центральной и Западной Украины деньги на бронежилеты и каски, даже не задумываясь о том, что можно выступить против братоубийственной войны. 

Нет более яркой ненависти, чем между братьями, если один брат считает предателем другого. 

3. "Я тебя породил, я тебя и убью"

Мы сможем найти карателей из "Айдара", "Азова", "Шахтёрска", "Донбасса", "Днепра". Тех, кто насиловал женщин, расстреливал мирных жителей Донбасса, разрушал города. Да и то многие их них успеют сбежать в Канаду или попрятаться по глухим сёлам Галичины, сменив паспорта. 

Но это только сотни преступников среди тысяч и тысяч. Среди тех, кто избивал активистов Сопротивления на улицах, участвовал в Евромайдане, забрасывал ребят из ВВ и "Беркута" коктейлями Молотова, собирал деньги карателям, был в "Правом секторе", доносил в прокуратуру и СБУ на соседей и друзей, насаждал в умы школьников и студентов бандеровскую идеологию. Имя им легион. Бесчисленные "андреи".

Что нам делать с этими сотнями тысяч, а то и с миллионами "андреев"? 

Даже после Великой Отечественной войны бандеровцы не были уничтожены все. Некоторые особо отличившиеся каратели даже остались живы, уехали в Канаду. 

Но тогда был жив Иосиф Виссарионович Сталин, тогда было полное доверие к власти, была чёткая коммунистическая идеология, тогда было единство народа и уверенность в будущем. 

Ничего этого нет сейчас. Нет ни ресурсов, ни единства, ни доверия. 

А убеждённых "андреев" на Украине - и Западной, и Восточной - минимум пять миллионов.

И потому со всеми этими "андреями" в Днепропетровске, Запорожье, Одессе, Харькове нам придётся жить. Годами, десятилетиями. И находить общий язык, и пытаться жить мирно, и строить вместе новую страну. Да, Украина обречена, как унитарное государство. Возможны только варианты либо полного, либо частичного разделения - или полный суверенитет, или максимально свободная конфедерация. Но это разделит Украину административно. А как разделить страну в сердцах и душах? Как поставить границы внутри нас, чтобы "андреи" и "остапы" после окончания гражданской войны смогли жить мирно в Днепропетровске, Одессе и Харькове? 

Нам придётся учиться на ходу. Искать решения в процессе построения мирного государства. И раз за разом гасить внутри себя пламя ненависти - "остапов" к "андреям", "андреев к "остапам".

Иначе не будет ничего - кроме крови и смерти. 

И сказал Тарас: 

"Нет, братцы, так любить, как русская душа,- любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе, а... - сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей :ду­ма­ют толь­ко, что­бы при них были хлеб­ные сто­ги, скир­ды да кон­ные та­бу­ны их, да были бы целы в пог­ре­бах за­пе­ча­тан­ные меды их. Пе­ре­ни­ма­ют черт зна­ет ка­кие бу­су­ман­с­кие обы­ча­и; гну­ша­ют­ся язы­ком сво­им; свой с сво­им не хо­чет го­во­рить; свой сво­его про­да­ет, как про­да­ют без­душ­ную тварь на тор­го­вом рын­ке. Ми­лос­ть чу­жо­го ко­ро­ля, да и не ко­ро­ля, а пас­куд­ная ми­лос­ть поль­с­ко­го маг­на­та, ко­то­рый жел­тым че­бо­том сво­им бьет их в мор­ду, до­ро­же для них вся­ко­го брат­с­т­ва. Но у пос­лед­не­го под­лю­ки, ка­ков он ни ес­ть, хоть весь из­ва­лял­ся он в саже и в пок­лон­ни­чес­т­ве, есть и у то­го, брат­цы, кру­пи­ца рус­с­ко­го чув­с­т­ва. И прос­нет­ся оно ког­да-нибудь, и уда­рит­ся он, го­ре­мыч­ный, об полы ру­ка­ми, сх­ва­тит себя за го­ло­ву, прок­ляв­ши гром­ко под­лую жиз­нь сво­ю, го­то­вый му­ка­ми ис­ку­пить по­зор­ное де­ло. Пус­ть же зна­ют они все, что та­кое зна­чит в Рус­с­кой зем­ле то­ва­ри­щес­т­во! Уж если на то пош­ло, что­бы уми­рать, – так ни­ко­му ж из них не до­ве­дет­ся так уми­рать!.. Ни­ко­му, ни­ко­му!.. Не хва­тит у них на то мы­ши­ной на­ту­ры их!"