Стрела

Хотел я смерти не орлу, 

Не хищникам чащобы - 

Я в друга выпустил стрелу 

Несправедливой злобы. 



Я промахнулся... Повезло, 

Быть может, нам обоим? 

Но мною посланное зло 

Летит, летит над полем. 



Летит сквозь строй лесных стволов, 

Сквозь городские стены, 

С океанических валов 

Срывает клочья пены. 

  





Пронзая ливень и метель, 

Соборы и заборы 

И, словно дьявольская дрель, 

Просверливая горы, 



Летит стрела с моей виной, 

Летит в мою долину - 

И огибает шар земной, 

Чтоб мне вонзиться в спину. 

1973

Умей

Умей, умей себе приказывать, 

Муштруй себя, а не вынянчивай. 

Умей, умей себе отказывать 

В успехах верных, но обманчивых. 



Умей отказываться начисто, 

Не убоясь и одиночества, 

От неподсудного ловкачества, 

От сахарина лёгких почестей. 



От ласки, платой озабоченной, 

И от любви, достаток любящей, 

И от ливреи позолоченной 

Отказывайся - даже в рубище. 



От чьей-то равнодушной помощи, 

От чьей-то выморочной сущности... 

Отказывайся - даже тонущий - 

От недруга руки тянущейся! 

1963

Грешники

В грехах мы все - как цветы в росе, 

Святых между нами нет. 

А если ты свят - ты мне не брат, 

Не друг мне и не сосед. 



Я был в беде - как рыба в воде, 

Я понял закон простой: 

Там грешник приходит на помощь, где 

Отвёртывается святой. 

1962

Личный враг

Не наживай дурных приятелей - 

Уж лучше заведи врага: 

Он постоянней и внимательней, 

Его направленность строга. 



Он учит зоркости и ясности, - 

И вот ты обретаешь дар 

В час непредвиденной опасности 

Платить ударом за удар. 



Но в мире и такое видано: 

Добром становится беда, 

Порою к дружбе неожиданно 

Приводит честная вражда. 



Не бойся жизни, но внимательно 

Свою дорогу огляди. 

Не наживай дурных приятелей - 

Врага уж лучше заведи. 

1961

Два человека

Твоё несчастье в том, что ты не знал беды, 

Легки твои пути, легки твои труды. 

Пусть говорят слепцы: тебе во всём везёт, - 

Но не хотел бы я шагать с тобой в поход. 



Я видывал таких. Ты добр, покуда сыт, 

Покуда твой кусок легко тобой добыт. 

До первой встряски ты и ловок и умел, 

До первой рюмки трезв, до первой драки смел. 



С товарищем моим пошёл бы я в поход, 

Хоть в жизни, говорят, ему и не везёт. 

Победы он знавал, но и хлебнул беды, 

Трудны его пути и нелегки труды. 



Он - не на побегушках у судьбы. 

Он падал и вставал, шаги его грубы. 

Такой не подведёт, он жизнью закалён, 

Его удача в том, что неудачник он. 

1958

   Поэт, прозаик.
   

Сам о себе:
   

Рожден я в Петрограде 12 января 1915 года. Мать моя - Евгения Владимировна Шефнер - дочь вице-адмирала Владимира Владимировича фон-Линдестрема, Отец мой - Сергей Алексеевич Шефнер - пехотный подполковник; отец его Алексей Карлович Шефнер - был военным моряком. Он оставил России добрую память о себе: во Владивостоке есть улица Капитана Шефнера, а возле дальневосточного порта Находки - мыс Шефнера.
   

Мать была лютеранского вероисповедания, отец- православного. Я крещен в православной церкви.
   

Жили мы на Шестой линии Васильевского острова. Когда в Петрограде стало голодно, мать отвезла меня в Тверскую губернию, в деревеньку к няне. Там мы месяцев пять прожили. Помню огромную русскую печь, помню, как тепло и уютно было в избе.
   

О днях своей молодости я подробно рассказал в повести "Имя для птицы". Там я поведал своим читателям и о нашем отъезде в 1921 году в Старую Руссу, где отец служил тогда в армии. О тревогах и заботах матери, о смерти отца от чахотки, о том, как я жил там, в детдоме, куда мать устроилась на работу воспитательницей, о моих первых уроках в первом классе старорусской школы, о возвращении в родной Питер почти после четырехлетнего отсутствия.
   

Мать много читала. Не только прозу, но и стихи. Память у нее была превосходная, она помнила многие стихи Фета и Тютчева, а Пушкина чуть ли ни всего знала. Надо думать, что это от неё я унаследовал любовь к поэзии, но на первых порах какой-то несерьезной была эта любовь. Я сочинял стишки- дразнилки, хулиганские частушки, а в шестом классе даже песню непристойную написал. А серьезные стихи не получались.
   

В 1931 году, после окончания школы-семилетки я не решился держать экзамен в ВУЗ, ибо знал, что в математике я туп, и экзамена не выдержу. Я решил стать фабзайцем, - так в шутку именовали учеников ФЗУ (Фабрично-заводского ученичества).
   

Для этого я пошел на Биржу Труда, и там получил направление в техническое училище, которое находилось на улице Восстания. Принят туда я был без труда. Меня зачислили в Керамическую группу, и черва два года я стал кочегаром на фарфоровом заводе (Пролетарий).
   

Обжиг фарфора - дело непростое, и трудились там люди серьёзные. Тогда я, наконец, начал писать стихи всерьёз, и в 1933 году в заводской газете было впервые напечатано моё стихотворение.
   

В 1934 году стихи мои стали печататься в городских газетах, а с 1936 и в журналах. В 1940 году в ленинградском издательстве "Советский писатель" вышла моя первая книжка стихов - "Светлый берег". В Союз Писателей меня приняли по её рукописи в 1939 году.
   

Мой левый глаз был непоправимо поврежден в детстве, вижу я только правым. Поэтому я до войны был белобилетником, не военнообязанным, и на военную учёбу меня не призывали. Но когда в 1941 году началась Великая Отечественная война - тут и я пригодился, был призван и стал рядовым 46 БАО /Батальон аэродромного обслуживания/. Летом 1942 года из этого батальона я был передислоцирован в армейскую газету "Знамя победы". Работал я там как поэт и как рядовой журналист. После Победы вернулся домой с двумя военными орденами -"Красной Звезды" и "Отечественной Войны II степени" и с медалями, в число которых входит и медаль "За оборону Ленинграда". Есть у меня и послевоенные награды. Главной считаю Пушкинскую премию в 1997 году.
   

Вторая моя книга стихов вышла в Ленинграде блокадном, в 1943 году. Тоненькая невзрачная книжечка -"Защита" - в бумажной обложке. В ней все стихи - о войне, о родном городе моём. Бережно храню её.
   

Третья книга стихов- "Пригород" - вышла в 1946 году, четвёртая - "Московское шоссе" - в 1951 году, пятая - "Взморье" - в 1955 году... Но не буду перечислять здесь вое свои книжки - ведь среди них есть и неудачные. Вместо этого перечислю книги, в которые вошли и сравнительно недавние стихи, и избранные стихи давно минувших дней. Вот они: "Личная вечность" 1984 год, "Годы и миги" 1986 год, "В этом веке" 1987 год "Архитектура огня" 1997 год.
   

А первое место по количеству стихотворений занимает вышедший в 1991 году 1 том моего четырёхтомного "Собрания сочинений". В него вошли избранные стихи за полвека - с 1938 по 1988 г.
   

Первая моя проза- повесть "Облака над дорогой" издана в Ленинграде в 1957 году. Глядя из нынешнего дня, признаюсь, что повесть не очень удачная. Да и вторая моя книга "Ныне, вечно и никогда" не радует меня нынче. А вот третью свою книгу - "Счастливый неудачник", вышедшую в свет в 1965 году считаю удачной. Включенная в неё повесть-сказка "Девушка у обрыва" потом не раз переиздавалась, а в 1991 году в московском издательстве "Знание" ей дали тираж 500.000 экземпляров.
   

Самым сильным своим прозаическим произведением я считаю повесть "Сестра печали", издана она в 1970 году. Это - печальная повесть о Ленинградской блокаде, о любви. Добрые отклики на эту повесть я получаю до сих пор. Не в обиде на себя я и за свой фантастический роман "Лачуга должника". Это весьма нескучный роман-сказка. К этому роману стилистически примыкают мои "Сказки для умных", изданные отдельной книгой. О своей автобиографической повести "Имя для птицы" я уже упомянул, а теперь скажу, что в 1995 году в журнале "Звезда"' опубликована моя другая автобиографическая повесть - "Бархатный путь".