Образ Души, голос Ангела, крик Демон

Ваше имя Посмотрим, что есть Ваша душа. Как необычно... Неужели это... Пламя яркого рубинового огня, который обогревает всех теплой ободряющей волной Вы необычный человек. Хотите узнать, как выглядит тот, кто охраняет Вашу душу в этом мире? Ваш Ангел... Привлекательный мужчина с кротким взором темно-голубых глаз, на которых падают пряди непослушныз темно-русых волос Увидели? А рядом летает Ваш личний Демон. Вот он какой в обличье человека... Мальчик лет семи, с золотистыми кудряшками, синенькими глазками и злой улыбкой, сквозь которую видно острые зубки Послушайте, что говорит Вам Демон, склонившись над Вами.. Если сможешь - убей! Убей! А вот и Ангел шепчет Вам слова, ободряюще гладя по волосам... Позови меня, если что-то случится, и я прилечу, приму удар на себя!-

все гадания на aeterna.ru

Некоторые защитники социализма, несомненно, весьма славные люди, не имеющие врожденных тиранических наклонностей. Ими движет исключительно стремление позаботиться о слабых и обездоленных. Нередко, предлагая свои утопии, они сознательно игнорируют исторический опыт воплощения в жизнь утопических систем. Да, признают они, СССР, коммунистический Китай, нацистская Германия и другие утопические эксперименты на поверку оказались тираническими — но это было обусловлено только дурным характером тех, кто захватил власть. Они отстаивают утопическое общество, управляемое добрыми, открытыми, терпимыми людьми — как они сами. Несмотря на то что никаким социалистическим праведникам всё равно не удастся разрешить описанную выше проблему экономического расчета, можно не сомневаться, что их режим был бы более предпочтителен, чем режим Пол Пота. Однако в «Дороге к рабству» — вероятно, самой известной книге, выходившей из-под пера представителя австрийской школы — Хайек пояснил, почему подобные люди навряд ли будут править при социализме.
Социализм требует единого руководства при распределении общественных усилий. Решение может принимать диктатор, правящая группа или даже «общество в целом» (путем опросов или голосования). В любом случае вся производственная деятельность должна подчиняться единому генеральному плану.
Каким бы способом ни принималось это решение, неизбежно значительные группы населения будут не согласны с теми или иными деталями генерального плана. Возникает вопрос о том, что делать с несогласными.
Допустим, шахтеры по всей стране считают заработную плату, установленную для них в соответствии с планом, слишком низкой и отказываются работать за столь «ничтожную» сумму. В рыночном обществе рабочие вольны найти себе другую работу, которая предполагает более выгодное для них сочетание оплаты и условий труда. Конкуренция среди работодателей за рабочую силу будет способствовать сближению ставок заработной платы с уровнем дохода, принадлежащим предельному рабочему. (Напомним, что предельный рабочий — это следующий, которого наниматель предполагает нанять, или же, если взглянуть с другой стороны, последний, кто был нанят.) Если рабочий стремится к определенной заработной плате, но не может получить ее на рынке, то в условиях рыночного общества нельзя сказать однозначно, что его труд на самом деле стоит меньше, однако можно утверждать, что предприниматели будут стремиться обнаружить любой недооцененный ресурс, чтобы предложить за него более высокую цену.
Но в предполагаемом социалистическом государстве у шахтеров нет возможности заняться поиском другой работы; руководитель распределил их на угольные шахты. Если план предусматривает 10 тысяч шахтеров, то их и должно быть 10 тысяч — в противном случае производственные планы государства теряют всякий смысл. Руководство не может просто повышать горнякам заработную плату, пока они не согласятся приступить к работе, — ставки их заработной платы уже включены в план, и, стало быть, их повышение потребует пересмотра планов для всей остальной экономики.
Что могут сделать руководители социалистической экономики? «Хорошие» социалисты по идее должны «вступить в диалог» с шахтерами. Государство должно выяснить причины недовольства, установить, какие условия их устроят, попытаться напомнить об их патриотическом долге давать стране уголь и на основе этого откорректировать план. Стоит начаться хотя бы нескольким подобным «диалогам», и можно не сомневаться, что производство в стране остановится.
Жители страны, строящей социализм, встанут перед выбором. Им необходимо либо отказаться от перехода к социализму, либо избрать властного руководителя, который пообещает все наладить. Если они не отдадут предпочтение более свободному рыночному обществу, то вскоре у власти окажется диктатор, как это произошло в веймарской Германии в начале 1930-х годов. В этом случае, если шахтеры откажутся добывать уголь за назначенную им в генеральном плане заработную плату, решение будет простым: «Расстрелять!» Как пишет Хайек, «диктатор в условиях тоталитаризма неизбежно должен выбирать между отказом от привычных моральных принципов и полным политическим фиаско». В условиях диктатуры люди рады, если хотя бы имеют возможность поддерживать тепло в своих домах, пусть даже ценой личной свободы шахтеров, а в конечном счете и всех остальных граждан.
Реалии рыночного общества временами могут показаться довольно суровыми. Если шахтеры не хотят довольствоваться заработной платой, предлагаемой владельцем шахты, то он может попросту всех уволить и найти им замену. Однако у шахтеров по крайней мере есть возможность искать работу в другом месте и добиваться наиболее высокой заработной платы, которую, по их мнению, они могут там получить. Когда же государство является единственным работодателем, то им больше некуда пойти и больше не с кем вести переговоры.
Люди, пекущиеся об общественном благе, уповают «на достижение всеобщего согласия и разработку плана организации всего общества, удовлетворяющего большинство людей» (Хайек «Дорога к рабству»). Разоблачая это чудо, Хайек говорит, что это «наименьший общий нравственный знаменатель, объединяющий наибольшее число людей». Любой набор предрассудков, который способен с наибольшей легкостью объединить наиболее невежественных членов общества, в конце концов и удостоится наибольшей лояльности. Общество начинает состязаться в том, кто быстрее выставит другого в дурном свете.
Как только общество начинает жить по этим правилам, различным меньшинствам следует опасаться за личную неприкосновенность. У лидеров возникнет большое искушение организовать погром, направленный против того или иного меньшинства. Хайек подчеркивает: «Видимо, человеческая природа такова, что люди гораздо легче приходят к согласию на основе негативной программы, будь то ненависть к врагу или зависть к преуспевающим соседям, чем на основе программы, утверждающей позитивные задачи и ценности». Тоталитарным режимам свойственно поощрять демонизацию тех или иных непопулярных групп: евреев, кулаков, интеллигентов, азиатов, лиц кавказской национальности и т.д.

Я есть. Я думаю. Я хочу.
Мои руки. Моя душа. Мое небо. Мой лес. Это моя земля.
Разве можно сказать больше? Это самые важные слова. Это ответ. Я стою здесь, на вершине горы. Я поднимаю руки, развожу их в стороны. Это мое тело и моя душа. Наконец я понял. Мы хотели осмыслить все это. Я и есть этот смысл. Мы хотели найти оправдание своему существованию. Но оправдание — я сам. Мне не нужно ни оправдания, ни одобрения. Мои глаза видят, и они дарят миру крaсоту. Мои уши слышат, и в них звучит песня. Мой мозг думает, и только он будет тем лучом, который осветит правду. Моя воля выбирает, и выбор ее — единственный мне указ, единственное, что я уважаю.
Многие слова открыты мне. Многие из них мудры, другие лживы, но только три святы: "Я хочу этого".
Какой бы дорогой я ни шел, путеводная звезда во мне, и звезда и компас, они укажут мне ее, укажут мне дорогу к самому себе. Не знаю, есть ли земля, на которой я стою, — сердце вселенной или только пушинка, затерянная в вечности. Не знаю и не думаю об этом.
Ведь я знаю, что счастье возможно для меня на земле. И моему счастью не нужно высокой цели для оправдания себя. Оно — не средство для достижения цели. Оно и есть цель.
И я не есть средство для достижения целей других. Я не служу ничьим желаниям. Я не бинт для их ран. Я не жертва нa их алтарях. Я человек. Этим чудом своего существования владею лишь я, лишь я его охраняю и использую, только я преклоняюсь перед ним.
Я не отдам своих богатств, не разделю их ни с кем. Сокровище моей души не будет разменяно на медные монеты и разбросано ветром, как подаяние. Я охраняю свои богатства: мысли, волю, свободу. Величайшее из них — свобода.
Я ничем не обязан своим братьям, и у них нет долга передо мной. Я никого не прошу жить ради меня, но и сам живу только для себя. Я не домогаюсь ничьей души, но и не хочу, чтобы кто-нибудь домогался моей. Я не враг и не друг братьям, нищим духом. Чтобы заслужить мою любовь, братья должны сделать еще кое-что кроме того, что родиться. Я не отдаю любовь просто так, и никто, случайно захотевший ее, не получит моей любви. Я вручаю людям свою любовь как великую честь. Но честь надо заслужить.
Я выберу друзей среди людей, но не рабов, не хозяев. И я выберу только тех, кто понравится мне, и их я буду уважать и любить, но не подчиняться и не приказывать. И мы соединим руки, когда захотим, и пойдем в одиночку, когда захотим.
В храме своей души человек одинок. И пусть храм каждого останется нетронутым и неоскверненным. Пусть человек протянет руку другому, когда захочет, но только не переступив этот святой порог.
А слово "мы" люди смогут употреблять, только когда захотят, и с великой осмотрительностью. И никогда это слово не будет главным в душе человека, ибо завоевав нас, это слово становится монстром, корнем зла на земле, корнем мучений человека человеком и неслыханной ложью.
Слово "мы" — гипс, вылитый на людей. Оно застывает и затвердевает, как камень, и разрушает все вокруг. И черное и белое становится серым. С помощью этого слова грязные крадут добродетель чистых, слабые — мощь сильных, слабоумные — мудрость умнейших.
Что есть моя радость, если любые, даже грязные пальцы могут потрогать ее? Что есть моя мудрость, если даже дураки могут приказывать мне? Что есть моя свобода, если даже бесталанные и слабые — мои хозяева? Что есть моя жизнь, если я ничего не могу, кроме как кланяться, соглашаться и подчиняться? Но я покончил с этой гибельной верой. Я покончил с монстром "мы" — словом рабства, воровства, несчастья, фальши и стыда.
И вот я вижу лицо бога, и я возношу его над землей. Бога, которого человек искал с тех пор, как люди начали существовать. Этот бог даст нам радость, мир и гордость. Этот бог — "Я"

" - А вот скажи, Иорам, равенство для слабых - благо или зло?

- Идея равенства, посеянная на неподготовленную почву, рождает лишь ущемлённость духа и презрение к себе подобным. Одни погрязают в униженности, другие в пресмыкании, третьи - в угнетающей гордыне. Всеобщее равенство - при незрелости духа - это всеобщее унижение, для каждого на своём уровне, это подлое чувство, что ты равен с другими, если только, хоть на миг, способен на кого-то взглянуть свысока. Общество равно униженных - здесь каждый имеет беспредельную свободу унижаться дальше и оставаться честным, когда в своём унижении удастся хоть на шаг опередить других."

"Когда вами ПРАВЯТ - это значит, что за вами наблюдают, проверяют, шпионят, вас направляют, преследуют по закону, пересчитывают, регулируют, регистрируют, внушают идеи, поучают, контролируют, обследуют, оценивают, хвалят, порицают и командуют создания, не имеющие нужных для этого прав, мудрости и достоинства.
Когда вами ПРАВЯТ - это значит, что при каждой операции, при каждой сделке вас отмечают, регистрируют, пересчитывают, облагают налогом, штемпелюют, штрафуют, лицензируют, дают разрешение, указывают, предостерегают, запрещают, улучшают, исправляют, наказывают. Это под предлогом общественной пользы и во имя общих интересов подвергают сборам, муштре, поборам, эксплуатации, монополии, вымогательствам, притеснениям, обману, изъятиям; а при малейшем сопротивлении , при первом слове протеста вас, усмиряют, штрафуют, чернят, изнуряют, преследуют, жестоко обращаются, избивают, разоружают, связывают, душат, бросают в тюрьму, осуждают, выносят приговор, расстреливают, высылают, приносят в жертву, продают, предают и, в довершение ко всему, над вами глумятся, издеваются, превращают в посмешище, оскорбляют, бесчестят.
Таково государство; такова его справедливость; таковы его моральные права"

* Прудон. Бенджамин Таккер

Наша Партия создается как источник либертарианских идей на территории Российской Федерации. Наши принципы являются основным определяющим фактором при реализации Партией тех или иных задач.Читать далее...

Наш мир не стоит на месте, развитие новейших технологий и коммуникаций создает перекосы в сознании человека. Конфликт между сохранением традиций и эволюционным развитием общества стал одним из главных в современном мире. Старые моральные устои старшего поколения уже не могут влиять на поведение молодых. А они, в свою очередь, отказываясь от старой морали, отрицают ее как таковую. Это порождает новый общественный запрос на «Новую мораль», адекватную современным реалиям и альтернативу как «старой морали» традиционного типа, так и «аморальности» молодых. Старая мораль, основанная на религиозных догмах и принципах, на словах пропагандирующая «равенство и братство», а, на самом деле, оправдывающее уничтожение любой индивидуальности и любого инакомыслия, уже не может являться адекватной новым вызовам современности. Сейчас, на наших глазах, создается новое общество, общество свободных людей, готовых защищать и отстаивать свою индивидуальность, готовых принять на себя ответственность за окружающий их мир, не на словах, а на деле отстаивающих права, одинаковые для любого человека, в каком бы уголке земли он не жил: права на жизнь, право на выбор, право на собственное мнение. Такому обществу необходим «новый моральный кодекс», отражающий новую реальность и 27 сентября в музее имени Сахарова на конференции «Либертарианской Партии России» он будет впервые представлен широкому кругу. 27 сентября можно назвать началом Новой Эры, датой рождением нового общества и новых людей - людей свободы. Мы приглашаем всех желающих принять участие в нашей конференции и открыть для себя настоящую, подлинно человеческую, мораль. Новый моральный кодекс

Мы все уверены, что живем в несвободном государстве, однако, если посмотреть на любую страну, любое государство, то можно заметить, что такая ситуация не только в нашей стране. Мы живем в несвободном мире. И признаки этой несвободы – они не из внешнего мира, они внутри нас. Мы сами создам ее в своей жизни, с самого детства сперва под влиянием родителей, потом под влиянием школы, религии, государства мы учимся быть несвободными. Мы забываем, что свободы не может быть вне нас, она существует только внутри каждого конкретного человека. Когда мы ищем ее вне себя, мы теряем ее в себе. Мы хотим чтобы ее принесли нам на блюдечке, слишком часто слышно, дайте нам свободу, уж тогда мы развернемся, дайте нам права, дайте нам свободный доступ к СМИ, дайте нам свободные выборы, дайте, дайте, дайте…. И?...что мы будем с этой свободой делать, если сами не умеем быть свободными? Мы требуем свободы, но не хотим нести ответственность за ее издержки. Именно поэтому нам нужен кто-то, кто даст нам ее, чтобы переложить на него весь этот тяжелый груз. Мы отдаем ответственность за свои поступки, за свои действия, за всю свою жизнь наконец. А это прямой путь к тоталитаризму. Так не пора ли обернуться? Не пора ли начать изменять себя? Не пора ли учиться быть свободными? а вместе с собою учить окружающий мир?