Эврар де Конти был медиком, личным врачом короля Франции Карла V — и, в духе времени, философом и поэтом.
До нас дошли три его сочинения: "Книга проблем" (перевод Problemata Псевдо-Аристотеля), "Шахматы любви" (или "Любовные шахматы", если угодно), аллегорическая поэма, состоящая более, чем из 30 тысяч стихов, написанная под явным влиянием "Романа о Розе", и прозаический комментарий к этой поэме, Livre des Échecs amoureux moralisés.



"Шахматы любви", как и положено книге Предренессанса, а написана она, судя по всему, в самом начале XV века, в 1401 году, есть вариант Трактата Обо Всём: тут тебе и философские аллегории, и античная мифология, и куртуазные инструкции, и мировоззрение, и начатки энциклопедизма... и всё очаровательно привязано к шахматам, поскольку средневековый ум (мы не будем сейчас препираться о терминах, Возрождение — это тоже средние века) любит системы, классификации, коды — и, собственно, шахматы, выступающие метафорой битвы, стратегии, любовной игры, мироздания вообще, кто больше. Замечу отдельно, что партия в шахматы — единственный предлог, под которым мужчина может оказаться в покоях дамы, что, разумеется, порождает свои, как нынче принято выражаться, смыслы.

В результате выходит волшебнейший винегрет, наглядно иллюстрирующий всю неоднозначность понятия "возрождение".

— Что они возрождали-то? — спросишь, бывало, студента.
— Антиииииичность... — выдыхает студент.

Ну так давайте поглядим на эту античность.

Книга де Конти представлена в Национальной библиотеке Франции в двух вариантах: с миниатюрами бельгийцев Антуана де Ролена и Марии д'Айи, его супруги, — и с миниатюрами, написанными Робине Тестаром. Работа де Ролена и д'Айи изумительно хороша, но её мы посмотрим в другой раз, сегодня будет наваристый французский материал.

Конечно же, всё начинается с Фортуны — главной богини позднего средневековья, вечного адресата стихов и песен.



Примечания утверждают, что две следующих миниатюры изображают аллегории природы.
Но, поскольку речь в тексте идёт о свободных искусствах, а в руках у фигуры явный циркуль, можно предположить, что Природа эта — отчасти Геометрия, одна из наук квадривиума...



...а эта, соответственно, Арифметика (поскольку за астрономию отвечает отдельная часть поэмы).



Во всяком случае, у Музыки, вернее, Гармонии, своё лицо есть.



Здесь мы видим уже собственно Природу, советующую Влюблённому бежать праздности, т.е., не бренчать на лютне целыми днями.



А вот дальше начинается та самая античность во всей красе.

Безжалостные парки. Нона, на мой взгляд, особенно хороша — хоть сейчас в стихи Вийона.



Меркурий привёл трёх богинь на суд. Всё, как обычно: яблоко, раздор, прекраснейшая. Предполагаемый судья вежлив, но предчувствие у него плохое.



Торжество совершенно средневекового принципа симультанности: на одной миниатюре и оскопление Урана, и камень, вручённый вместо младенца Юпитера, и Крон, пожирающий своих детей. Особенно прекрасен крестик на шее одной из девочек.



Юпитер, победитель титанов. Глядя на эту миниатюру, как-то вспоминаешь, что ещё титан — это такой железный бак для нагревания воды. Ну, и обратите внимание на невзначай пролетающего с Ганимедом наперевес орла за окном. Все сюжеты в кучку.



Марс, что ещё сказать.



Аполлон и почему-то крайне несчастные грации. Ногами Аполлон попирает поверженного Пифона, если кто не догадался.



Венера купается, Вулкан, глаза б его не глядели на изменщицу, отвернулся, Амур собирается уладить ситуацию. Выражение лица Амура — всё отдать.



Небритый Меркурий, победитель Аргуса. Многоглазого, не поспоришь.



Диана-охотница в сопровождении нимф.



Минерва. Я очень осторожна по поводу того, что у неё в руке, но если это эгида — то, значит, такая у них голова Горгоны.



Юнона с павлинами, как положено.



Нептун загоняет очень обиженную лошадь.



Плутон и Прозерпина. У ног их — Цербер. Помолчу.



Вулкан в кузнице. Почему в спущенных штанах, понятия не имею.



И мой любимец Бахус. Животное должно быть леопардом по идее.



В финале поэмы герой достигает, как положено, аллегорического сада Природы. Там гуляют богини: Венера, как водится, смотрит в зеркало, Юнона что-то подозревает, Паллада кормит птичку.



Да что нам та античность.
Какие жуки-солдатики, какие водосборы на переднем плане, какие собачки!..