Мы уже знаем, что история с пленением Головнина успешно и даже можно сказать вполне счастливо разрешилась стараниями его друга Петра Рикорда и японца Кахэи. И даже немного знаем о том, что кабы не проваленная ранее миссия Резанова и необдуманная его мстительность, Головнину и не пришлось бы сидеть в японском плену 27 месяцев. Но и сама миссия Резанова не состоялась бы без предшествовавшей ей десятью годами ранее миссии Адама Лаксмана,  одной из первых попыток установления дипломатических отношений с тогдашней Японией,  придерживавшейся строго принципов самоизоляции. И снова  - если бы ... Миссия Лаксмана вряд ли смогла состояться без предшествовавших еще 10 лет (ох, ну и понятия во времени тогда были)) до того событий.

     В декабре 1782 года из порта Сироко по направлению к Эдо вышло судно "Синсё мару" с грузом дани столичным правителям. Корабль вез рис, черепицу, древесину, ткани и другие товары. Капитаном судна был 30-летний Дайкокуя Кодаю, с ним были штурман Исокити, три приказчика и 12 матросов. Попав в шторм и лишившись руля и мачт, судно дрейфовало в открытом море более восьми месяцев,  прежде чем их прибило к берегу. Это был остров Амчитка в архипелаге Алеутских островов. Погрузив часть провизии, котлы, одежду, экипаж направился к дикому берегу. Вскоре подошла группа местных жителей. Жестами алеуты приказали идти с ними. Часть моряков направиласть в поселок. И тут, по пути они впервые увидели увидели двоих непривычно одетых людей с ружьями. Это были русские. Как оказалось, по договору с русским купцом Шелеховым (основатель Русско-Американской Компании и будущий тесть вышеупомянутого коммандора Резанова)  они занимались добычей и скупкой шкур котика, нерпы. Наутро японцев ожидал непрятный сюрприз. Да что там сюрприз, это была катастрофа! Оставленная на якоре "Синсё мару", борясь со штормом, разбилась о скалы.  Невидимов (глава русских скупщиков) предоставил японцам жилье в пустовавших временно складах. Со временем все утряслось. Правда,  японцев начала косить цинга и от семнадцати,  вышедших в плавание, осталось уже десять. Хочешь - не хочешь,  а жить и приспосабливаться надо. Понемногу начали обмениваться с русскими словами, выяснили, что корабль за ними придет через два года. Корабль прибыл лишь в сентябре 1785 года. Кодаю и его спутники надеялись, что с материка можно будет легче вернуться в Японию и упросили Невидимова забрать их с собой. Но в день прибытия некстати подул северный ветер, и судно "Апостол Павел", наскочив на прибрежные скалы, разбилось. Надежды всех ожидавших людей рухнули. Экипаж "Синсё мару" уже пережил гибель своего судна, и гибель русского корабля стала них ударом.      Доведенные до отчаяния люди способны на многое. А именно - решают построить корабль своими силами. Нужны были инструменты, а их не было. Работать можно было только летом, а это всего три месяца. Поэтому дело продвигалось медленно. С разбитых судов снимали снасти, доски, собирали плавняк и через год, сделав чертеж, поставили киль. На второй год в июле закончили постройку. И наконец, Кодаю снова отправился со своими спутниками в путь. Это было по русскому календарю 18 июля 1787 года. Скажете такого не бывает... Это вы еще не знаете,  что произошло с ними в последующие годы пребывания в России.

Сначала была голодная зимовка в Нижнекамчатске, где японцы потеряли еще троих. Переправа на лодках в Охотск,  из Охотска на лошадях,  через Становой хребет и  Алданское плоскогорье, прибыли в Якутск. А оттуда,  по скованной льдами Лене и Байкалу, в феврале 1788 года добираются до Иркутска. Прибытие в Иркутск не решает проблему: пост губернатора временно вакантен и прошение японских моряков переслано в Петербург, региональные власти могут лишь устроить японцев в Иркутске учителями японского языка, но не вернуть их на родину. В Иркутске японские моряки знакомятся с российским учёным и путешественником, академиком Петербургской академии наук Кириллом Лаксманом, который принимает деятельное участие в их возвращении в Японию. Лаксман привозит капитана Дайкокуя Кодаю в Санкт-Петербург в надежде добиться аудиенции у императрицы Екатерины II. В общем-то,  японцы даже и не надеялись на успех сего мероприятия. Слыханное ли дело - встреча с императрицей! Это все равно,  что встреча с сёгуном. А значит невозможно никогда. Только вот законопослушным японцам и в голову не могло придти, что если у них на родине чудес не бывает,  то в такой непонятной и необъяснимой стране,  как Россия,  иногда они таки случаются. В Петербурге, воспользовавшись своими связями, Лаксман устраивает капитану аудиенцию у вице-канцлера Безбородко (кто историю знает,  понимает, что это за личность), ведёт консультации с ним и графом Воронцовым. Всё сложилось и планеты встали в нужном порядке. Матушка Екатерина, которую убеждают в необходимости налаживания связей с восточным соседом (раз уж мы в той стороне активно хозяйничаем),  дает добро на снаряжение экспедиции к берегам Японии. На дворе 1792 год. На русском военном корабле  лишь три японских моряка возвращаются на родину (ещё двое пожелали остаться в Иркутске, остальные погибли). Во главе посольской миссии стоял лейтенант Адам Лаксман, старший сын уже известного нам ученого.

Адам Лаксман. Неизвестный японский художник.

  Японские власти принимают русское посольство без враждебности, но и без особого энтузиазма: в Японии царит политика изоляции.  Адам Лаксман с группой прибыл в Хакодате, подарил князю Мацумаэ портрет императрицы Екатерины. Посланники правительства поблагодарили русских за возвращение мореплавателей, подарили три меча, сто мешков риса и потребовали отдать на их попечение потерпевших бедствие (Кодаю и Исокити, Коити умер от цинги даже не ступив на родную землю). Лаксман торопил японцев с заключением торгового соглашения. Но посланники отвечали, что, по закону, от иностранных представителей официальные документы нигде, кроме как в Нагасаки, принимать нельзя.  Еще два дня спустя состоялась очередная японо-российская встреча. Чиновники подтвердили, что, если есть желание установить торговые отношения, нужно плыть в Нагасаки, для чего вручили от правительства табличку-пропуск для входа в этот порт. На этом международные переговоры закончились. Адам Лаксман, посчитав свою миссию законченной, вернулся в Россию. В Петербурге тоже сочли миссию успешной, Лаксмана наградили, а пропуск, как это традиционно у нас бывает, положили под сукно. Кто знает,  почему не воспользовались им сразу.Зато достоверно известно, что именно с этим пропуском десять лет спустя и отправился граф Резанов налаживать связи с японцами. Как это у него получилось и во что это вылилось адмиралу Головнину, мы тоже уже знаем... А связи с Японией таки были налажены,  спустя 60 лет от первого визита Лаксмана. Адмирал Путятин, фрегат "Паллада". Но это уже совсем другая история.

    А что же до наших японцев? Ступив на родную землю, Кодаю и Исокити снова оказываются на волоске от смерти - по законам того времени они должны были быть казнены. Их поселили в особняке, где их долго и подробно опрашивали чиновники. Полученные сведения о России были отправлены сёгуну Токугава Иэнари. А затем моряки были привезены в дворец Фукиагэ, где их вновь подвергли дотошному допросу. Сам сёгун наблюдал за происходившим из-за бамбуковой ширмы и лишь только по его приказу  они были помилованы. Им было положено денежное содержание, но без разрешения рассказывать окружающим виденное и слышанное в России. Все записи допросов подоробно велись и конспектировались известным ученым того времени Кацурогавой Хосю. Долгое время они были засекречены,  а потом и вовсе затерялись на архивных полках (аналогичное произошло и у нас с бесценными для своего времени записями Афанасия Никитина об Индии, когда они нашлись, то в Индию катались все кому не лень и серкетов уже никаких не было). Лишь только в тридцатых годах прошлого столетия записи Кацурагавы Хосю "Краткие вести о скитаниях в северных водах" увидели свет,совсем ограниченным тиражом. 

   В 1968 году, в строгом соответствии с документальными источниками, но с лирическими отступлениями в мыслях персонажей, Ясуси Иноуэ пишет роман "O-Roshiya-koku suimu-tan"/ "Сны о России". Начав читать который, я смогла оторваться только прокрутив мышкой последний лист. Соврешенной неожиданностью для меня стало то,  что есть и фильм по этому роману, японцы сняли его в 1992 году, с тем же самым названием - Сны о России. Понятное дело, что не посмотрев его, я не смогла начать писать)). Удивительный фильм. И что удивляет меня больше,  КАК он остался незамеченным? Скорее всего год выпуска может объяснить многое. К слову сказать, я что-то неуловимо вспоминаю, что название мне попадалось и именно оно меня смутило. Отчего-то показалось, что это какая-то нудятина на тему "Россия,  которую мы потеряли". Несмотря на то что фильм снят полностью японцами, он до невероятности "русский" фильм. Просто гимн России. Ну и созвездие актеров: Янковский (Кирилл Лаксман), Соломин мл. (Шелехов), Соломин ст. (Безбородко), Евстигнеев, Влади. Хоть роли и эпизодические,  но невозможно отказать себе в удовольствии еще раз лицезреть их в новых образах. И если вы спросите меня что лучше - прочитать роман или посмотреть фильм - я отвечу ... и то, и другое)). Роман более объёмен в описаниях мыслей главного героя, капитана Кодаю, в нем очень много подробностей этнографического толка,  описание быта поселений, куда их заносило волею случая, начиная от пустынного берега Амчитки до дворцов Санкт-Петербурга, много наблюдений, открытий. А фильм, фильм сделан широкими мазками, зачастую объединив разные этапы их скитаний в один. Но фильм живой, в нем все персонажи имеют лица, выражающие эмоции... В общем, кто со мной проходит этот путь, начиная со знакомства с Головниным, читайте - смотрите,  не пожалеете. Я даже ставлю "Сны о России" приоритетней "Записок" капитанов,  о которых говорилось ранее.

 Ну что, закончили с японцами?))