О своей "везучести" во всяких флеш-мобах я уже упоминала не так давно. Если и достается задание,  то такое что голову сломаешь)). И таки что вы думаете, меня это охладило? Ага,  прям так и сразу)). Новая игра и новое практически-невыполнимое-для-меня-задание от Annataliya  - Гай Петроний Арбитр. Пару слов о самой игре. Если интересно,  то отмечаетесь в комментариях, я называю историческую персоналию, а вы рассказываете, какие у вас с ней сложились бы отношения, если б вам довелось с ним встретиться в жизни.

 Ну что можно сказать про мои взаимотношения с такой личностью, как Гай Петроний,  который Арбитр (не футбольный),  если я его и вспомнила-то  не сразу. Слава Гуглю Всемогущему! Ах да, это ж порядком подзабытый в деталях "Камо Грядеши" ("Quo Vadis") Генриха Сенкевича. Именно благодаря это роману большинство из нас получило более полное представление о сем историческом муже.

 Естественно, есть и более достоверные,  чем  художественное произведение, источники. О некоторых фактах биографии Гая Петрония известно из «Анналов» Тацита. Петроний был проконсулом, а затем консулом в одной из рим­ских провинций. Он был принят в число немногих приближенных Не­рона и пользовался у императора большим уважением, став законо­дателем изящного вкуса при дворе, за что и получил свое прозвище «арбитр изящества» (elegantiae arbiter). Нерон не считал ничего ни приятным, ни роскошным, пока не получал одобрения от Петрония. Для современников Петро­ний был олицетворением порочного человека, всецело предающего­ся наслаждениям. По словам Тацита, «день он посвящал сну, а ночь — делам и жизненным наслаждениям». Однако,  видимо где-то очень глубоко, в душе Петроний осуждал бесчинства Нерона и потому принял участие вместе с Сене­кой и другими лицами в заговоре, вошедшем в историю как заговор Пизона. Заговор был рас­крыт, и Петроний, наряду с другими заговорщиками, по приказу императора покончил жизнь самоубийством. Дальше умничать не буду, а поставлю совершенно замечательную цитату из "Гения места" Петра Вайля

Гай Петроний Арбитр был мастер  и смельчак. Мы знаем о  нем  из Тацита:
„Дни он отдавал сну, ночи - выполнению светских обязанностей и удовольствиям жизни. И если других вознесло к славе усердие, то его - праздность. И все же его не считали распутником и  расточителем, каковы в большинстве проживающие наследственное состояние, но видели в нем знатока  роскоши... Впрочем, и как проконсул Вифинии, и позднее, будучи консулом,  он  выказал себя  достаточно деятельным и способным справляться с возложенными на него поручениями“.
Серьезный человек,  для которого  существовала  иерархия  деятельности: государственная должность требует полной  и подчеркнутой отдачи; развлечения —  если и  полной,  то  ни  в коем случае  не подчеркнутой.  В его  словах и поступках, пишет Тацит,  „проступала какая-то особого рода небрежность“. Так русские  дворяне  относились  к  своим  поэтическим  писаниям,   вспомним  и хемингуэевскую заповедь — „никто не должен  видеть вас за работой“. А забота о  стиле была для Петрония высокопрофессиональным занятием: „Он был принят в тесный  круг  наиболее  доверенных  приближенных  Нерона  и  сделался в  нем законодателем изящного вкуса (arbiter elegantiae)“ — отсюда прозвище Арбитр.
Зыбкость  высокого положения  при  диктатуре  нам известна  и по  своей истории. Оклеветанный фаворит получил приказ уйти из жизни. Тацит и Петроний стоят  длинной  цитаты: „Он не  стал длить часы страха или надежды. Вместе с тем, расставаясь с жизнью, он не торопился  ее оборвать и, вскрыв себе вены, то,  сообразно  своему   желанию,  перевязывал   их,   то   снимал  повязки; разговаривая с друзьями, он не касался важных предметов и избегал всего, чем мог бы способствовать прославлению непоколебимости своего  духа. И от друзей он также не слышал рассуждений о бессмертии души  и мнений философов, но они пели ему шутливые песни и читали легкомысленные стихи... Затем он пообедал и погрузился   в  сон,  дабы  его  конец,   будучи   вынужденным,   уподобился естественной смерти“.
Перед  этим Тацит описывает в „Анналах“ такие  же самоубийства Сенеки и Лукана: один высказывается для потомства, другой читает свои тираноборческие стихи.  У  Петрония  — ни единой патетической  ноты. Гордыня, переходящая  в рабское преклонение перед диктатом им же созданных правил. Боязнь пошлости — почти до безвкусия. Балансирование на краю китча. И при всем этом  — большое красивое мужество. Какой человеческий калибр!»

Вся процедура самоумерщвления очень красочно описана у Сенкевича,  но многабукаф и речь сейчас не о романе. Хожу я вокруг да около Гая Петрония и понимаю,  что совсем никак бы у меня отношения не сложились. Вернее, я себя просто не могу втиснуть в рамки Римской империи, ни в роли сенатора из его круга общения,  ни в роли раба из обслуги, и уж тем более в роли соблазнительной наложницы. Это вам не с Чингизидами скакать по степям и не с тимуридами крушить города)). Хотя отлично понимаю его позицию: "Не я сотворил эти времена. И не я за них отвечаю". Понимая, что его мир уже обречен,  он явно не стремится забить в него последний гвоздь,  а просто проживает жизнь. Одна фраза из его "Сатирикона",  вложенная в уста поэта Евмолпа, явно авторская: "Я всегда и всюду жил так, чтобы всякий очередной день можно было счесть своим последним".

Ну и бонус!!! Мимо этого шЫдевра я не могла пройти,  не прослезимшись. Это стих Инны Кабыш, опубликованный в "Журнальном зале"

Петроний не стал христианином,

потому что был Арбитром.

Арбитром изящества.

Ему казалось, что именно Христос

привел в мир, где все были прекрасны,

как греческие статуи,

хромых и прокаженных, —

он не понял, что Христос их

не при-вел, а вы-вел

на свет,

ибо Петроний был эстет,

а не учитель словесности.

И когда ему рассказали о рае,

он ответил: “Нет!” —

потому что он был поэт

и у него было слишком развито воображение:

он представил, как наступает на горло

собственной песне,

чтобы не блевать,

пребывая бок о бок с каким-нибудь

дурно пахнущим Лазарем,

и ему стало так тяжело,

что он крикнул:

“Маэстро, легкую песню!..”

Но тут в дверь постучали

и на пороге появился посланец Нерона

с новой поэмой императора:

вот тебе и песня!..

Арбитру велено было прочесть

и вечером предстать перед автором.

Посланец ушел.

А Петроний прочел первую песню поэмы

и вскрыл себе вены,

потому что та,

которой он предпочел рай,

его обманула:

в ней было все:

и Троя, и пожар, и боги и т. д. —

не было... легкости,

то есть изящества.

А стало быть, он не мог больше оставаться Арбитром,

вернее, не мог больше оставаться вместе с Нероном,

потому что Арбитр было для него не звание, а имя,

и он понял:

чтобы сохранить имя,

нужно потерять место.

И он не был вечером у Нерона.

...Истекая кровью,

он легко вышел на порог,

сделал шаг вперед — и,

не ставший ни кесаревым, ни Боговым,

полетел в никуда по своей орбите.

Орбите Арбитра.

UPD: Цитаты и афоризмы изящного арбитра

 Если есть смельчаки,  просю за заданием)). На само деле оно гораздо проще. Надо только прикинуть в паре - тройке  фраз, как бы вы могли пересечься с тем или иным персонажем в его эпохе. Это я тут трактат наваяла с биографией,  перекопав и пересмотрев все, что под руку попалось,  потому что реально про дяденьку забыла, кто он и что. Да и вообще у меня туго со всеми этими Гаями Петрониями, Гаями Юлиями и т.д.,  так что у историков и людей сведущих извиняюсь за свой дилетантский взгляд)