колько бы лет и десятилетий ни прошло, подвиг ленинградцев никогда не померкнет в истории Отечества. Продлившая 872 дня Ленинградская блокада навечно останется трагической и одновременно героической страницей Великой Отечественной войны. В эти без малого девятьсот блокадных дней и ночей вместились безмерное людское горе, страшные страдания и в то же время беспримерное мужество, несравненная сила духа, святая вера в правоту своего дела.

 

Это письмо  датировано  28  февраля 1942 года.

Оно  дошло до адресата. 

 

 

"Родная, любимая моя сестра!
Сегодня из Ленинграда уезжает одна знакомая, с ней я и посылаю тебе это печальное письмо, дорогая Леличка. Ты уже наверное знаешь, что мы лениградцы переживаем ужасные трудности, я бы сказала, невиданные еще никогда и нигде - ужасы. Скорее обо всех нас. 28 в 1 час ночи скончался Кроня от истощения (дистрофия) - он служил все время в Красной Армии, призвали его в августе как инженера на оборонные работы и вот там его подорвали окончательно. 16/II его демобилизовали совсем уже больного, а 28/II он бедный мой умер. Весь в отеках в начале.  Ходит много теперь по Ленинграду опухших людей. Теперь забота его похоронить, гроб делает Тосик - из стола, а то заказать надо заплатить продуктами, а мы голодаем. Хочу похоронить его по возможности хоть прилично, а на общую свалку трупов не хочу вести, уж больно это тяжело. Здесь около нас морг в Народном доме, туда свозят всех умерших, зашивают в мешок, а в гробах нельзя, и уже отсюда везут в братские могилы.
Мама, Надя, Муся и все прочие пока, Слава Богу, живы и здоровы относительно. Паек теперь немного улучшился, дали масла 100гр, клюквы по 150 гр, сахару по 200 гр хлеба получаем мы иждивенцы по 300 гр. в день, рабочие 500 г, служащие 400 гр. Овощей и ничего вообще нет. Голодали все время. Мама живет потихоньку, питаемся все одинаково. Мечтаем, рвемся, живем одной мыслью вырваться отсюда. Бросить все и только уехать. Устали все, измучены до последних, крайних сил.
Юл...на (неразборчиво) недавно выехала из Ленинграда с ребенком со своими военными семьями, рада и счастлива она. Кроня умер без нее, вот сегодня и ей пишу.  Мы остались с Людочкой вдвоем с малышем ее Лериком и мечты наши с ней поехать к тебе. Я знаю, что ты нас  приютишь на первое время, как мы измучены.
Если бы ты видела теперь всех нас.Людочка худющая и бледна ужасно, боюсь за нее все время, сохрани Господь от беды, я уже больше не толстая, а совсем доска, худа здорово - на мне все болтается, но чувствую себя я не плохо,   хотя и голодна все время ужасно. Это горе мое - смерть моего кроткого и скромного Кронечки - убило нас с Людой совершенно... Остались мы совсем одинокими, надо жизнь начинать сызнова. Если нам удастся выехать отсюда то приедем к тебе, вероятно угол там есть нам пока что, а потом Господь поможет нам устроиться с Людушей. Родная Леличка, письмо несвязно прости, голова у меня совсем пустая, столько забот и горя теперь мы переживаем. Я знаю ты поймешь меня - ты чуткая  отзывчивая. Александр Васильевич был призван недавно в Армию, я не знаю где он теперь, но думаю, что все благополучно и он там сытее, чем дома, т.к. кормят теперь уже в Армии лучше.
Город наш выглядит жутко. Разрушено много домов стоят с черными дырами вместо окон, полуразрушенные дома, света нет, воды нет, ходим на Неву. Сейчас много очень болеют дизентерией - эпидемический голодный понос. Вообщем все плохо, очень тяжело. Вот сейчас пришла мама ко мне ночевать, спасибо ей, в горе моем она меня немного хоть поддержит. Мамочка сегодня написала тебе письмо и опустила его здесь в Ленинграде, быть может и получишь.
Здесь смертность от голода ужасна - в день умирали в январе 8.000 человек, теперь тоже много, тела свозят просто сотнями. И все это из-за проклятого Гитлера.
Ну если Бог поможет и будет Его добрая на это воля, то уедем отсюда увидимся все расскажу.
А теперь целуем тебя горячо, горячо и всего лучшего желаю тебе и детям. Пиши и помолись за всех нас Богу, за бедного Кроню.
Господь с тобой да будет. Будь здорова.
Твоя любящая Юлия и Людочка. Мамочка целует и шлет привет."