Наша видеовстреча  открыла нам всем ещё одну возможность более глубоко  заглянуть вглубь себя. Теперь мы уже здесь, в Интернете, можем вскрыть те моменты нашего кармического сценария, которые до этого оставались слепыми пятнами.

И часто  то, что оставалось вне нашего осознавания может самым катастрофическим образом повлиять не только на нашу собственную жизнь, но и на жизнь наших детей. А сейчас есть ещё одна шикарнейшая возможность  матерям становиться более мудрыми, просвещёнными.

Я сейчас не буду подробно останавливаться на том материале, который  щедро был представлен  всем нам, тем кто участвовал в этой видеовстрече нашей  Леночкой Трушниковой.

Этот материал я хочу разместить специально для неё.

Это выдержка из книги Клариссы Пинкола Эстес «Бегущая с  волками». И эта  выдержка, быть может, даст Лене возможность лучше понять ту ситуацию, которая сложилась с её ребёнком.  Я буду рада, если  и другим женщинам  это поможет. И хочу  ещё раз пригласить всех желающих на наши видеовстречи, которые теперь будут регулярными. Здесь для вас предоставляется уникальная возможность. Это мой подарок для вас – всех женщин к 8 Марта:  «Психологическая  мудрость  on line» -  занятия, психотерапия, медитации – в прямом эфире!!!

*     *     *

Задумывались ли вы, почему во многих сказках  в самом начале, рассказывается, что у героини  умирает её мать?

Вот как трактует это Кларисса Пинкола Эстес.

Кларисса Пинкола Эстес о сказке «Василиса»

Позволить слишком доброй матери умереть

В начале сказки умирающая мать завещает своей  дочери Василисе ценное наследство - куколку.

На этом этапе жизни перед женщиной стоят следующие задачи:

Смириться с тем, что вечно бдительная, слишком заботливая мать-наседка не годится для роли главного проводника в будущую инстинктивную жизнь (слишком хорошая мать умирает). Взять на себя ответственность за самосто­ятельную жизнь, развивать осознанность по отношению к опасности, интриге,  политике. Стать бдительной к себе и для себя. Позволить умереть тому, что должно умереть. Со смертью слишком доброй матери рождается женщина.

В сказке процесс инициации начинается после того, как добрая и любимая мать умирает. Ее нет, больше никогда она не погладит Василису по голове. У каждой из нас—у каждой дочери — наступает время, когда добрая мать души, прежде служившая нам верой и правдой, превращается в слишком добрую мать, которая из-за своей чрезмерной опеки начинает мешать нашему отклику на новые задачи, а значит, и более глубокому развитию.

В естественном процессе нашего взросления слишком добрая мать должна все больше бледнеть и наконец совсем растаять, чтобы мы могли сами по-но­вому заботиться о себе. Хотя мы навсегда сохраняем частицу ее тепла, этот естественный психический переход оставляет нас одинокими в мире, который относится к нам совсем не по-матерински. Но погодите: эта слишком добрая мать — нечто большее, чем может показаться на первый взгляд. Под одеялом она прячет куколку, чтобы вручить ее дочери.

Да, за этим образом скрыто что-то от Дикой Матери. Только слишком добрая мать не может до конца это выразить, потому что она — мать наших младенческих лет, это та благодать, которая необходима каждому ребенку, чтобы укрепиться в душевном мире любви. Поэтому, пусть даже эта слишком добрая мать может жить и оказывать влияние только до некоего рубежа в жизни девочки, здесь она рядом со своим чадом. Она благословляет Василису куклой и, как мы убеждаемся, это поистине великое благословение.

Драматическое психологическое угасание слишком заботливой матери происходит по мере того, как девочка выходит из выстланного пухом гнезда детства в буйные джунгли отрочества. Однако для некоторых девочек процесс развития новой, более проницательной внутренней матери — матери по име­ни интуиция — в эту пору завершается лишь наполовину, и получившие такое посвящение женщины годами блуждают, томясь от жажды пережить полную инициацию и нуждаясь в ней, и сами, как могут, латают свои недостатки.

Остановка процесса инициации происходит у женщин по разным причи­нам, например, если на долю девочки выпало слишком много трудностей психологического характера, особенно если в раннем возрасте у нее не было постоянной «в меру доброй» матери³. Инициация может и прекратиться или не завершиться, если душе недостает напряжения — слишком добрая мать, обладая несокрушимым здоровьем сорной травы, продолжает жить, распус­кать листья и чрезмерно опекать свою дочь, даже если в сценарии о ней сказано: «Быстро покидает сцену». В такой ситуации женщины нередко оказы­ваются слишком робкими, чтобы уйти в лес, и всеми силами противятся этому.

Для них, а также для других взрослых женщин, которых невзгоды реальной жизни отрезают и отгораживают от жизни сокровенной, интуитивной, кото­рые часто жалуются: «Я так устала сама о себе заботиться», — есть одно хорошее и мудрое средство. Если утвердить себя заново, пройти по собственным следам или еще раз пройти посвящение, это поможет вернуть глубокую инту­ицию, независимо от возраста женщины. Ведь именно глубокая интуиция знает, что для нас хорошо, знает, что нам понадобится дальше, причем узнает это с быстротой молнии — если только мы прислушиваемся к ее указаниям. Инициация Василисы начинается с того, что она учится позволять умереть тому, что должно умереть. Это значит позволить умереть тем ценностям и отношениям, которые больше не питают душу. Следует обратить особое вни­мание на те укоренившиеся принципы, которые делают нашу жизнь слишком надежной, слишком оберегают нас — и заставляют нас семенить, вместо того чтобы шагать широко и свободно.

Пора, когда «хорошая мать» нашего детства угасает и свойственный ей подход тоже отмирает, — это всегда время активного обучения. У каждой из нас в жизни бывает период, когда мы вполне обоснованно держимся за юбку опекающей нас психологической матери (например, в детстве, или когда мы оправляемся от болезни, психологической или духовной травмы, или когда наша жизнь в опасности, и чем тише мы себя ведем, тем больше у нас шансов уцелеть); но, даже если мы сохраним на всю жизнь запас ее помощи, все равно приходит время, образно выражаясь, найти себе другую мать⁴.

Если мы слишком надолго задержимся в своей душе с матерью-наседкой, то окажется, что мы сами перекрываем себе все дороги, а значит, препятствуем дальнейшему развитию. Я ни в коем случае не хочу сказать, что женщина должна намеренно ставить себя в мучительные или оскорбительные ситуации; я просто имею в виду, что она должна наметить для себя в жизни нечто такое, чего ей хотелось бы достичь, даже если придется пойти на риск. Именно в ходе этого процесса она обостряет свои интуитивные способности.

Когда волчица-мать выкармливает своих волчат, они проводят вместе мно­го счастливых часов. Все возятся в одной мохнатой куче, внешний мир, пол­ный опасностей, уходит куда-то далеко. Но когда волчица окончательно нау­чит детенышей охотиться и добывать себе пищу, она все чаще показывает им зубы, рычит и требует, чтобы они не отставали, а если они не делают того, что от них требуется, задает им трепку.

Поэтому, именно стремясь к дальнейшему развитию, мы меняем внут­реннюю мать-наседку, которая так подходила нам, когда мы были малы, на другую, живущую еще глубже в душевной чаще мать, которая может стать нашей спутницей и наставницей. Это любящая мать, но в то же время она свирепа и требовательна.

Большинство из нас не хочет дать слишком доброй матери умереть, когда для этого приходит время. Хотя эта слишком добрая мать не позволяет нашим самым ярким энергиям проявиться, нам так хорошо рядом с ней, так спокойно — зачем же расставаться? Часто мы слышим в душе голоса, которые убеж­дают нас не отпускать ее, остаться в безопасном гнезде.

Эти голоса произносят что-нибудь вроде: «Не надо так говорить!», или «Ты не можешь так поступить!», или «Если ты это сделаешь, ты мне больше не дочь (подруга, сестра)!», или «Там опасно!», или «Кто знает, что из тебя получится, если ты покинешь это теплое гнездышко!», или «Разве ты не видишь, что только унижаешь себя?!», или еще более вкрадчиво: «Притворись, что идешь на риск, а сама тайком останься здесь, со мной!»

Все это голоса испуганной или изрядно рассерженной слишком доброй матери, которая живет у нас в душе. Она не может ничего с собой поделать — такой уж она уродилась. Но если мы будем возиться с этой слишком доброй матерью чересчур долго, наша жизнь и наши способности к самовыражению канут во тьму и мы станем не сильными, а хилыми.

Бывает и хуже: что происходит, когда мы подавляем бурную энергию и не даем ей жить? Как каша в волшебном горшке, который попал в неумелые руки, она растет, растет, р-р-растет, пока горшок не взорвется, — и все содержимое вываливается на землю. Поэтому нужно уметь понять: для того чтобы интуи­тивная душа могла черпать энергию, добрая, опекающая нас мать-наседка должна уйти. Или, может быть, еще точнее, мы в конце концов обнаруживаем себя выброшенными из этого уютного тет-а-тет — и не потому, что мы сами так решили, и не потому, что были совершенно готовы к этому — никто не бывает совершенно готов, — а потому, что на краю леса нас что-то ждет, и нам суждено с ним встретиться.

Гийом Аполлинер писал: «Мы привели их на край и стали уговаривать полетать. Они упирались. Летите! — сказали мы. Они продолжали упираться. Тогда мы столкнули их. И они полетели».

Для женщин это характерно — они боятся дать умереть слишком спокой­ной и слишком безопасной жизни. Иногда женщина получает удовольствие от опеки слишком доброй матери и поэтому хочет, чтобы так продолжалось до бесконечности. Но ей необходимо захотеть время от времени ощущать трево­гу, иначе можно всю жизнь просидеть в гнезде.

Иногда женщина боится даже совсем ненадолго потерять опору или уве­ренность. У нее больше оправданий, чем блох у собаки. А нужно просто нырнуть и вынырнуть, не зная, что будет дальше. Только это поможет ей обрести свою интуитивную природу. Иногда женщину настолько связывает необходимость быть слишком доброй матерью для других взрослых людей, что они присасываются к ее груди и не собираются позволить ей уйти. В этом случае женщина должна отшвырнуть их задней лапой и все равно идти даль­ше.

Поскольку в сновидениях душа, наряду с другими вещами, компенсирует то, чего не желает или не может? признать эго, то в качестве компенсации женские сны во время такой борьбы будут изобиловать погонями, тупиками, машинами, которые никак не заводятся, неудачными беременностями и дру­гими символами, которые показывают, что жизнь стоит на месте. Женщина нутром чует: если самость слишком долго остается слишком милой, в этом есть что-то убийственное.

Поэтому первый шаг —перестать цепляться за сияющий архетип неизмен­но милой, слишком доброй матери души. Мы отвалились от соска и учимся охотиться. Нас ждет дикая мать — ждет, чтобы научить. Но пока наша вторая задача — держаться за куклу, учась в то же время ею пользоваться.

Моё дополнение:

Слишком добрая мать – благодать наших младенческих лет. Такая  любящая, заботящаяся, она как птица распростёрла над нами крылья. Это наш младенческий период. Но наступает период  3-5 лет. Это период, когда человек начинает познавать мир. И здесь мать должна стать иной – обучающей ребёнка, как вести себя в этом мире.

В мире есть много правил, при несоблюдении которых ребёнок просто погибнет. С другой стороны ребёнку самому жизненно важно быть структурированным. Без  правил, организованности  энергия ребёнка  всё превращает в хаос. Сама его жизнь становится хаосом. Он не понимает что происходит. В нём могут пробудиться неуправляемые энергии, которые разрушат и его жизнь и жизнь  людей которые рядом.

То, что написала Кларисса Эстес в полной мере касается не только девочек, но и мальчиков. Быть может дальше и больше.

Очень опасно мальчику  иметь лишь добрую мягкую мать. Ему жизненно важно,  чтобы его по жизни вёл твёрдой рукой мудрый и любящий отец.

Мягкость матери может привести к катастрофе чрезмерно активного мальчика. Он становится неуправляемым… Чем это  может закончится? Дай Бог чтобы у матери хватило сил, мудрости и настойчивости измениться самой так, чтобы  помочь сыну стать организованным человеком, который уважает правила и нормы человеческого общества и в первую очередь правила семьи. Для этого ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРАВИЛА!!!

А какие правила в вашей семье?