АНАТОЛИЙ ВАССЕРМАН

Анатолий Вассерман на РСН: Киев борзеет всё больше с каждым днём.

Это начало доставать даже его хозяев, отметил публицист.

РСН

А. МИТНОВИЦКАЯ: Анатолий Вассерман, телеведущий, публицист, политический консультант у нас в студии. Здравствуйте, Анатолий Александрович.

А. ВАССЕРМАН: Здравствуйте. Что касается диалога, который я услышал, входя в студию. Общее правило, что все чиновники мира движутся исключительно на пенковой тяге. А что касается международных, то поскольку народов много, чиновник, как правило, имеет возможность выбрать, какому из народов подыграть выгоднее. В данном случае, к сожалению, выгода не на нашей стороне просто потому, что главный деньгопечатный станок мира находится по другую сторону океана.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Ведь ООН требует от Киева расследовать все нарушения прав человека, когда была блокада Крыма. Казалось бы, хороший знак.

А. ВАССЕРМАН: Знак, конечно, хороший. Но что сам государственный переворот, случившийся два года назад, не нарушает прав человека? Блокада Крыма тянется уже несколько месяцев и только сейчас кто-то сообразил, что она нарушает права человека? Всё это было общеизвестно и общепонятно.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А как Вы полагаете, какая верховному комиссару и его управлению выгода в том, чтобы обратить внимание на Крым и попытаться прищучить Киев?

А. ВАССЕРМАН: Киев борзеет и беспредельничает с каждым днём всё больше, и это начало доставать даже его хозяев. Оба государственных переворота в Киеве и в 2004, и в 2014 годах затеяны американцами ради ухудшения положения дел в Евросоюза, но в то же время они не могут слишком откровенно показывать, что эти перевороты вредны для Европейского союза, иначе последний быстренько сообразит, с какой стороны его собственный бутерброд намазан маслом. Поэтому время от времени приходится одёргивать Киев, когда он действует слишком уж явно в пользу американцев против европейцев. В данном случае я думаю, что поводом к этому обращению послужила блокада Крыма, а причиной – нынешняя транспортная блокада российских большегрузов, причём устроенная первоначально вполне откровенными террористами, и только потом поддержанная террористами не столь откровенными, сидящими в кабинетах всяких министерв в Киеве. Поскольку эта блокада затронула интересы слишком многих в Евросоюзе, надо дать понять Киеву, что стоило бы навести порядок среди террористов, чтобы они по команде ФАС кидались куда покажут, а не куда попало.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы оговорились, сказав министерв?

А. ВАССЕРМАН: Нет, не оговорился. Это слово придумал не я, я его впервые услышал в марте 1969 года. Так прозвали участники республиканской химической олимпиады, проходившей тогда в Днепропетровске, представительницу министерства просвещения Украины.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Понятно. Давайте к нашим делам. Как Ваша предвыборная работа? Вы уже вступили в «Объединённую аграрно-промышленную партию»?

А. ВАССЕРМАН: Нет, в неё я не вступил. Насколько я знаю, эта партия не смогла создать собственный предвыборный список. Людей там, конечно, хватит, но для продвижения партийного списка нужна очень большая организационная работа, нужно множество активистов на местах по всей стране. Партия посчитала, что пока число членов не достаточно, чтобы гарантированно провести эту работу. Партия выдвигает несколько кандидатов в одномандатных округах, кроме того, вроде бы, по дошедшим до меня сведениям, она в какой-то мере кооперируется с партией «Родина».

А. МИТНОВИЦКАЯ: Давайте разберёмся: «Объединённая аграрно-промышленная партия» Вам не подходит, потому что они не могут создать единый список, у них не совсем много членов. Более того, она связана с «Родиной».

А. ВАССЕРМАН: Не то, что связана, но программы этих партий во многих существенных положениях близки, они договорились о взаимной поддержке. Они будут в разных регионах поддерживать, выдвигать единых согласованных кандидатов. Многие руководители «Аграрно-промышленной партии», имеющие большой опыт предвыборных кампаний, помогут проводить кампанию «Родины» по спискам. В общем, они объединяются.

Что же касается меня, я уже взвесил, хватит ли мне сил пойти в одномандатники и убедился, что не хватит. В 1994 году я баллотировался по одномандатному округу, помню, сколько работы тогда было.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Это ещё в Верховный совет Украины?

А. ВАССЕРМАН: Да. Тогда я был на 22 года моложе, справился с этой работой, и то на пределе сил. Сейчас боюсь, что не потяну. Что касается партийных списков, не исключено, что кто-нибудь предложит и дальше будет видно. Пока я этим серьёзно не занимаюсь.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Пока и предложений нет ни от кого?

А. ВАССЕРМАН: Извините, даже если они есть, я не могу их оглашать.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Так всё-таки есть?

А. ВАССЕРМАН: Даже если их нет, я не могу в этом уверять. Есть такая поговорка: дураку и начальнику полработы не показывают. Учитывая, что для депутата начальники – его избиратели, лучше не показывать им полработы.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Главное, чтобы не дураки. Ваше желание баллотироваться в Думу не пропало?

А. ВАССЕРМАН: Я к этой работе не рвусь. По армейским правилам на работу не напрашиваются и от работы не отказываются – посмотрим, как всё обернётся.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Кто Вам интереснее, учитывая существующие партии и те, которые хотят туда прорваться? Как Вам «Правое дело» с Титовым? Бизнес вроде как не совсем Ваше, но всё же.

А. ВАССЕРМАН: В 1999 году я участвовал в предвыборной кампании «Союза правых сил», ходил на заседания оперативного штаба союза, бесплатно, тогда я мог себе это позволить. Но я сейчас существенно изменил свои взгляды за прошедшие с тех пор 16 с лишним лет и думаю, что сейчас я бы с этой партией общего языка не нашёл.

А. МИТНОВИЦКАЯ: «Союз правых сил» нет, «Парнас» нет, «Правое дело» в обновлённом составе тоже нет?

А. ВАССЕРМАН: По-видимому, нет.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Есть ещё «Яблоко».

А. ВАССЕРМАН: Я не думаю, что это мне стоит отвлекать внимание от бенефиса Григория Алексеевича Явлинского.

А. МИТНОВИЦКАЯ: У него президентские амбиции. Владимир Вольфович вчера был у нас в гостях, тоже сказал, что пойдёт на президентские выборы. А если в Думе Вы окажетесь, у Вас эти амбиции есть?

А. ВАССЕРМАН: Ни в коем случае.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Почему?

А. ВАССЕРМАН: У меня склад характера совершенно не тот, что нужен для исполнительной власти.

А. МИТНОВИЦКАЯ: А какой нужен?

А. ВАССЕРМАН: Не помню, кто из американских президентов распорядился написать фразу на табличке, которую поставил на рабочий стол в Овальном кабинете. Причём, написал с двух сторон, чтобы и посетители видели, и он сам не забывал: «I’m not solver, I’m decider» – я не решаю задачи, я принимаю решения. Я как раз наоборот: задачи решать способен, решения принимать не могу.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы же не потеряли порыв, Вы говорили, что Вам было бы интересно работать в комитете по науке и образованию, потому что в этой области больше всего приходится исправлять проблем. Что хотели бы изменить?

А. ВАССЕРМАН: Исправлять все законы меня точно не хватит, хотя бы потому, что начинать надо с Конституции.

А. МИТНОВИЦКАЯ: вы и на Конституцию замахнулись?

А. ВАССЕРМАН: Да. В 1993 году я сам написал Конституцию Украинской Федеративной республики на базе проекта, которые подготовили американские политологи Шварц и Эрдещак для Российской Федерации. Должен сказать, что на мой взгляд, то, что получилось у меня, было лучше, чем любой из реально действовавших на Украине вариантов её многочисленных конституций. Мог бы справиться, другое дело, что когда я писал этот проект, то был пламенным либералом, так что сейчас я многое написал бы в нём совершенно иначе.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Какие статьи надо менять первым делом?

А. ВАССЕРМАН: Наибольшее раздражение у меня вызывают два пункта. Первый – запрет на государственную идеологию.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы же сталинист.

А. ВАССЕРМАН: Дело не в сталинизме. Если вы запрещаете государственную идеологию, то добиваетесь тем самым, что в обществе господствует антигосударственная. Эта статья – открытое лицемерие. В предшествующих ей статьях закреплены основные положения либертарианской идеологии, то есть, учения о благотворности неограниченной свободы личности без оглядки на общество. В таких условиях, когда фактически в Конституцию уже включены явные идеологические положения, запрет государственной идеологии означает запрет оспаривать идеологию, фактически принятую в качестве государственной.

И второе, что меня не устраивает – это утверждение о том, что термины Россия и Российская Федерация равнозначны и взаимозаменяемы. При всём уважении к Российской Федерации, это всего одна из двух десятков частей, на которые сейчас разделена Россия. И одна из моих задач – воссоединение.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Кандидатом Вас пока не назовёшь, но в связи с Вашим желанием баллотироваться хочется отметить и эту сферу вашей жизни.

А. ВАССЕРМАН: Желания у меня, честно говоря, нет. С возрастом я стал заметно сложнее, чем раньше, менять род занятий. С другой стороны, я понимаю, что есть такая возможность, что могу в этом случае принести больше пользы, чем в качестве публициста и телеведущего, но это не значит, что я всего этого хочу. Я это могу.

Помните, в «Кавказской пленнице» был тост: «Выпьем за то, чтобы наши желания всегда совпадали с возможностями». Так вот он глубоко пессимистический: пить надо за то, чтобы наши возможности совпадали с нашими желаниями.

А. МИТНОВИЦКАЯ: «Как Анатолий Александрович видит проблемы высшего образования?» - спрашивает слушатель.

А. ВАССЕРМАН: Главная проблема высшего образования в том, что так называемый Болонский процесс поставил телегу впереди лошади. Вместо того, чтобы сперва преподать основы теории, на которую опирается тот или иной род практической деятельности, начали сперва натаскивать на конкретные практические рецепты, а уж потом, если человек остаётся в магистратуре, ему преподают и теорию. Это принципиальная и неустранимая в рамках Болонского процесса ошибка. Чтобы её убрать, надо пересматривать весь формат, всё отменить и начать заново.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Давайте с конкретными примерами, трудно понять. Приходит на первый курс журналист, в чём ошибка? Или это касается отдельных областей?

А. ВАССЕРМАН: На счёт журналистики не знаю. Знаю, что все известные мне руководители журналистских коллективов в один голос жалуются на то, что выпускники журфака МГУ, приходящие к ним, обладают отрицательным образованием: их надо не только учить с нуля азам профессии, а предварительно отучить от всего, что им преподавали в вузе. Но так было ещё задолго до его болонизации, МГУ пока болонизацию не завершил, так что дела на журфаке могут пойти ещё хуже.

Пример из моего опыта: после первого курса я без труда перешёл с холодильного факультета на теплофизический, поскольку на первом курсе практически во всех инженерных вузах преподавали одни и те же дисциплины: математика, основы химии, физики – то, на что опираются все виды инженерной деятельности без исключения. На втором курсе начинали преподавать уже подробнее те аспекты этих наук, которые ближе к специальности конкретного вуза. На третьем – вводились в обучение конкретные науки, связанные с выбранной вами предметной областью. Причём это уже были разные курсы для разных факультетов, а не только для разных вузов. Четвёртый курс посвящался изучению тех прикладных наук, которые важны именно по вашей специальности. Наконец, пятый отводился преддипломной практике, вы должны были действовать на основе выученного и дипломного проекта, где показывали, что можете самостоятельно пользоваться этими знаниями.

Что же касается Болонского процесса, то применительно к холодильной технике он выглядит так: вас обучают разбираться в том, какие агрегаты холодильника заменять, когда он зашумит тем или иным образом или когда на нём погаснет какой-то индикатор, а уж потом, когда вы придёте в магистратуру, вас обучат основам физики холодильного процесса.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Всё ровно наоборот.

А. ВАССЕРМАН: Есть ещё одна очень серьёзная беда и образования, и науки – у нас сейчас во всей России, меньше всего в Белоруссии, чуть больше в России, а в других республиках ещё хуже, но разрушены высокотехнологичные производства и система отраслевой науки, то есть, перевода вопросов практики на язык науки и ответов науки на язык практики. В этих условиях вузы просто не знают, кого и для чего готовить.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Сегодняшняя информация: Владимир Чуров не вошёл в новый состав Центризбиркома. Сам не комментирует, говорит, что приказы президента не обсуждаются. Почему это произошло? Он за два срока выработал свой потенциал или пресловутые 146% портят ему карьеру?

А. ВАССЕРМАН: По поводу 146% – это грубая ошибка программистов Всероссийской государственной телерадиокомпании, которые составляли в Excel таблицу для вывода результатов выборов на экран. Они делали обновление после ввода каждого числа, а не после ввода всей колонки. В результате посередине ввода, когда данные в разных строках относились к разным регионам, естественно, расчёт давал абсолютно неверные результаты. Это ошибка именно программистов. Всем, кто хоть раз работал всерьёз с Excel, ошибка была очевидна.

Я не знаю, устал ли Чуров сам от работы, но он несомненно устал от того груза клеветы, которую на него валили все эти годы. Эта клевета отравила и массовое сознание, и очень многие вполне честные, добросовестные люди верят в то, что Чуров действовал нечестно и недобросовестно. В таких условиях приходится иной раз заменять даже очень хорошего работника, чтобы убрать навес ложных представлений и дать возможность новому составу избирательной комиссии начать работу с чистого листа. Понятно, что и на них тоже наклевещут, но пусть они хотя бы год поработают, не нуждаясь в том, чтобы выкарабкиваться каждый раз из-под чужой грязи.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Кто может стать новым председателем? Прочат Памфилову, но есть и другие кандидаты из тех, кого президент включил: Лихачёв, Шевченко.

А. ВАССЕРМАН: Если бы я участвовал в выборе председателя, то голосовал бы за Эбзеева. Работа избирательной комиссии сродни судебной, и человек с таким колоссальным судебным опытом, причём очень разносторонним, мог бы хорошо организовать работу всей комиссии.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Почему тогда прочат Памфилову?

А. ВАССЕРМАН: В основном потому, что она, как большая часть людей с опытом жизни в «Яблоке», умеет себя красиво рекламировать.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Есть ещё несколько тем, которые хочется с Вами обсудить. Надежду Савченко могут поменять на Александрова и Ерофеева. Это хороший обмен, Вы его приветствуете?

А. ВАССЕРМАН: Я не приветствую обмен человека, совершившего реальное преступление на людей, виновных только тем, что они оказались заложниками террористов. Это поощряет дальнейший террор. Но если не будет других способов их вызволить, тогда, конечно, не исключён и такой обмен. Большая часть спецслужб всего мира, идущих на обмен преступников на заложников, обычно принимает разнообразные меры для того, чтобы преступникам это не принесло долгосрочной пользы.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Помню, Вы вступали за легализацию всех видов наркотиков. Ничего не поменялось?

А. ВАССЕРМАН: Не поменялось. И потому, что запрет наркотиков вызывает повышение их потребления.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Дикое желание попробовать.

А. ВАССЕРМАН: Не только. Там есть и чисто экономические причины. Естественно, с потребление наркотиков бороться необходимо, но совершенно другими мерами. Сами запреты приносят противоположный результат.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Вы говорили, что национализм – заразная душевная болезнь. Я это всё говорю в разрезе Гюльчахры Бобокуловой, которая убила ребёнка. В этой истории Вы не отметаете всё Ваши высказывания, не думаете, что вина отчасти есть и в этом?

А. ВАССЕРМАН: Насколько мне известно, есть достаточно надёжные доказательства того, что преступление совершено в приступе душевной болезни.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Наркотики не при чём?

А. ВАССЕРМАН: Да. К сожалению, выявлять и предотвращать такие приступы мы пока не можем с полной гарантий. Что касается рассуждений о том, что она мстила русским – ей не за что было мстить, в конце концов, русские дали ей работу, и вроде бы неплохую. С другой стороны, это лишь доказывает, что месть по национальному признаку – проявление душевной болезни.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Виноват-то кто? Она, мы, госорганы, родители?

А. ВАССЕРМАН: Виновна в данном случае она, поскольку у неё были сведения о заболевании, которое у неё на родине выявили достаточно давно. Она скрыла эти факты от своих нанимателей. Когда её нанимали, она была в состоянии, позволяющем полностью контролировать и оценивать свои действия. В тот момент она была вменяема и виновна. Другое дело, что сейчас её, по-видимому, будут не судить, а лечить.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Это правильный выход?

А. ВАССЕРМАН: Это выход правильный, причём совершенно не зависимый от того, откуда она родом. Гражданина Российской Федерации, в том числе и русского не только по культуре, но и по происхождению, совершившего такой же поступок, судили бы также – приговорили бы к лечению.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Я понимаю, что лечение не сахар, но это слишком гуманно, учитывая её поведение и заявления, то, как она выглядела во время судебного разбирательства, махала в камеру ручкой, улыбалась. Говорила, что не будет просить прощения у родителей, что она ничего не понимает.

А. ВАССЕРМАН: С этим должны разбираться врачи. К сожалению, я видел в записях очень много подобных происшествий и весьма схожих проявлений именно душевной болезни. Если она симулирует болезнь в данном случае, кроме врачей об этом не скажет никто.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Как Вы относитесь к карикатуре КПРФ, которая появилась после этого убийства?

А. ВАССЕРМАН: Я её не видел, несколько дней был в поездке, и многие новости прошли мимо.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Тогда коротко объясню: красный круг, образ женщины, открыты только глаза, в руках она держит, судя по всему, голову ребёнка. И эта женщина перечёркнута красной линией.

А. ВАССЕРМАН: Я смотрю на это, как на протест против терроризма по национальному и религиозному признакам. Не зависимо от того, действительно ли совершившая это преступление террористка или душевнобольная, сама по себе такая форма выражения протеста представляется мне вполне логичной и оправданной.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Правильно сделали КПРФ, что нарисовали такую карикатуру?

А. ВАССЕРМАН: Карикатура сама по себе правильно, а относится ли она к данному случаю, решать должны не политики, а врачи.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Давайте отвечать на вопросы слушателей. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Не кажется ли Вам странным, что на территории России, которая якобы не воюет с Украиной, осуждается потенциальный преступник, который был в ВСУ Украины? Иностранные СМИ ждут-не дождутся, когда мы будем обменивать по нашему юридическому понятию военную преступницу на тех граждан России, которые якобы занимались аналогичным? Это всё равно, что судить Эрдогана за убийство лётчика, в котором турки вообще не виновны.

А. ВАССЕРМАН: Что касается убийства лётчика, то в нём виновны турки, конкретно боевики организации «Серые волки», действовавшие на территории Сирии.

По поводу Савченко – что она совершила, а именно, корректировку артиллерийского огня по заведомо мирным жителям, это военное преступление с точки зрения любой страны. То, что её судят именно в Российской Федерации, так это просто потому, что она попалась нам. Смею Вас заверить, что если бы она оказалась в Белоруссии или Монголии, её судили бы точно также.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Евгений, Москва. Как Вы относитесь к платоновскому государству? Если у нас в 90-е-нулевые годы была олигархия, а сейчас что-то близкое к демократии, то когда будет аристократия и нужна ли она нам?

А. ВАССЕРМАН: Вслед за очень многими политиками я полагаю, что хорошее государство должно включать в себя элементы и демократии, и аристократии: демократическим путём должны продвигаться к непосредственному управлению страной именно аристон, то есть, лучшие.

А. МИТНОВИЦКАЯ: «Ваш первый шаг, если Вы завтра станете президентом России?» - интересуется слушатель.

А. ВАССЕРМАН: Займусь продвижение на пенковой тяге закона о конституционном собрании.

А. МИТНОВИЦКАЯ: Благодарю Вас, мы ждём Вас ещё!

А. ВАССЕРМАН: Спасибо.

 

        

Бесплатное | Одноклассники | Флеш часики

ОнЛайн Сервисы | YouTube | Видео |  MerlinWebDesigner