М.Э. ВИТМЕР-БУТШ. СОН И СНОВИДЕНИЯ В СРЕДНИЕ ВЕКА//

М.Е. WITTMER-BUTSCH. ZUR BEDEUTUNG VON SCHLAFEN UND TRAUM IM MITTELALTER// MEDIUM AEVVM QUOTIDIANUM. SONDERBAND 19. KREMS, 1990. 400 S.

(часть первая)

 

Монографию швейцарской исследовательницы М.Э.Витмер-Бутш можно считать, пожалуй, первым в историографии опытом воссоздания картины восприятия феноменов сна и сновидений, интерпретации их причин и того .значения, которое им придавалось в разных слоях общества в эпоху христианского Средневековья (500-1500 гг.).

Тема сна и сновидений традиционно разрабатывается психологами. Психоанализом З.Фрейда был дан первый импульс к изучению сна и сновидений как самостоятельного историко-культурного феномена. Одним из наиболее ранних исследований в этом направлении была книга П.Сентива (1930 г.), содержавшая критический разбор снов, описанных в "Золотой легенде" Якоба Ворагинского. Используя методы психоанализа, П.Сентив сделал ряд интересных предположений о происхождении некоторых мотивов средневековой агиографии.

С конца 40-х гг. начинают выходить работы о видениях и снах средневековых людей, и такого рода исследований, несомненно, больше, чем работ просто о снах. Это не удивительно: само Средневековье не различало сон религиозного содержания и "видение": амбивалентный термин "visio" переводится словами и "сон", II "видение". Сегодня литература о видениях и снах в Средние века, о значении этих феноменов в религиозной и политической жизни того времени весьма обширна. Характерно, однако, что при всем ее многообразии, отражающем литературоведческие, медицинские, теологические аспекты и аспект истории ментальностей, все еще отсутствует целостное представление о снах и сновидениях как существенном компоненте повседневной жизни средневекового общества (исключением следует считать эссе Ж.Ле Гоффа о месте и роли сновидений в культуре и массовой психологии Средневековья).

Витмер-Бутш поставила своей задачей всестороннее рассмотрение связанной со сном проблематики. Постановке проблемы, обзору историографии и источников посвящена первая глава реферируемой работы. Сон, как и болезнь, голод, смерть, относится к антропологическим константам, люди спали во все времена, но их поведение, связанное со сном, обязательно несет но себе отпечаток эпохи и позволяет нам заглянуть в их духовный мир, постигнуть то, в чем они сами вряд ли отдавали себе отчет, Это главная задача Витмер-Бутш. Несмотря на фрагментарность данных, содержащихся в источниках (автобиографические свидетельства, агиография, медицинские и медико-теологические сочинения и т.п.), ей удалось сложить их в своеобразную картину-мозаику, дающую представление о стереотипах, связанного со сном поведения, о средневековых теориях, объясняющих природу сна и сновидений, о том, как эти теории соотносились с повседневной жизнью различных слоев общества и как реалии этой повседневной жизни, в свою очередь, отражались в сновидениях.

Исследовательница ставит и ряд методологических проблем, связанных с необходимостью проработки информации, как бы лежащей на поверхности в детальных описаниях снов в житиях, биографиях, хрониках, но нуждающейся тем не менее и дешифровке. Знакомство с современными теориями сна и сновидений помогает Витмер-Бутш расшифровывать сообщения источников.

Однако, она постоянно задается вопросом, насколько современные объясняющие модели применимы к средневековою у материалу; что общего между снами средневекового человека и нашего современника; возможно ли в продуктах ночных фантазий людей столь отдаленной эпохи выделить те же структурные особенности, которые наблюдают современные психологи, прежде всего переработку дневного опыта в ночных переживаниях.

 В главе 2-й "Сон в повседневной жизни" Витмер-Бутш. на материалах биографий, писем, медицинских рекомендаций, монастырских уставов, привлекая также данные археологии и иконографии, проводит нечто вроде социологического исследования поведения, связанного со сном.

Такая глубоко частная и к тому же казавшаяся современникам "само собою разумеющейся" сфера жизни, как организация сна, освещена источниками весьма слабо: где, как, на чем, с кем, как долго спали? Автор показывает, что до Х11-Х1П вв. даже в городах жилища были очень просты, люди спали в одном помещении (а в деревне и до XVI в. в домах редко бывало больше, чем одно-два помещения). В холодное время года даже в относительно состоятельных семьях люди спали все вместе в одной комнате, обогреваемой жаровней или открытым огнем (каменные печи появляются с XIII в.), а потому кровати, если они вообще имелись, были рассчитаны на то, чтобы в них помещались и родители, и дети, и их незамужние тетушки. Колыбели для младенцев вошли в обиход знати еще в эпоху Меровингов, однако в низших слоях общества они приживались крайне плохо вплоть до Позднего Средневековья, и взрослые предпочитали брать маленьких детей в свою постель.

Иногда постель делили между собой и совершение посторонние люди - паломники, бедные путешественники, рассчитывавшие на дешевый ночлег в гостиницах и на постоялых дворах. К XIV в. относятся жалобы на жадных хозяев постоялых дворов в Риме: пользуясь наплывом паломников, они умудрялись класть в одну постель не по два-три человека, как было принято, а по пять-шесть. В подобных условиях находились также старики и больные в госпиталях и приютах.

В монастырях эта сфера жизни до мелочей регламентировалась монастырскими уставами. Братия должна была спать в одном помещении; если народу было слишком много, занимали несколько спален. Кельи на одного появляются впервые у итальянских эремитов в XI в., в других орденах - позже, с XI [1 в. Во избежание однополых контактов, которые могло порождать монастырское одиночество, в дормиториях не гасили светильников на ночь, монахи, в отличие от мирян, спали в одежде.

Спальные аксессуары не отличались разнообразием. В деревне простые люди долгое время спали на соломе на полу. Среди знати с Раннего Средневековья в обиход вошли простые деревянные кровати в форме ящика (форма эта просуществовала едва ли не до XIII и.). Матрасы для этих кроватей набивали соломой, тростником, листьями или мхом, перины были редкостью. На матрас стелили льняное покрывало, меховое или матерчатое одеяло, были и небольшие подушки. В городах c XШ в. в простых семьях спали на высоком деревянном ложе, у тех, кто побогаче, оно было более роскошным, с кожаными ремнями вместо современных пружин. От остального помещения кровать отделялась матерчатым занавесом, а с XIV в. добавляется и деревянный навес-крыша. Балдахин на резных деревянных столбах входит в моду у итальянской знати в конце ХIV столетия.

Чередование сна и бодрствования определялось долготой светового дня. С наступлением темноты все укладывались спать. Только в исключительных случаях да в праздники отход ко сну откладывался, и люди пользовались искусственным освещением.

В холодное время года, когда темное время суток продолжительнее, люди спали, вероятно, дольше.

В монастырях режим сна был довольно суров; негативное отношение к сну было заложено Библией, являлось одной из составляющих аскетического образа жизни и должно было способствовать осмыслению грехов и покаянию. Для монахов сон был лишь необходимой данью природе: он возвращал силы, необходимые для служения Господу. Поэтому время, отводимое на сон, должно было быть минимальным и его запрещалось тратить, например, на чтение в постели.

В отношении к сну у мирян, как пишет исследовательница, тоже чувствовалось сильное влияние церкви. Благословение постели перед сном, регулярные вечерние молитвы, по мнению Витмер-Бутш, свидетельствуют еще и о том, что сама ночь воспринималась людьми как наиболее опасная часть суток; во время сна они не чувствовали себя спокойно, так как всегда существовала опасность набега, пожара, вторжения грабителей. Засыпая, человек не знал, проснется ли он здоровым и проснется ли вообще.

Чувство неуверенности, страха, беспокойства воплощалось и ночных кошмарах, которые официальная теология приписывала воз-действию демонов. Именно беззащитностью спящего и страхом перед наступающей ночью объяснялась, с точки зрения Витмер-Бутш, популярность распространившегося на рубеже Х1-Х11 вв. трактата "De lapidi.s" - о свойствах драгоценных камюй и, в частности, об их способности влиять на глубину сна и на сновидения. Считалось, что рубин вызывает сладкий сон, несущий отдых и приятные сновидения, бриллианту свойственно отгонять "пустые" сны и кошмары.