БАЛЕТ

Нигде в мире не было правителей-балетоманов, подобных российским. Конечно, представители любой правящей династии вежливо интересовались новинками театра. В конце XVIII века, например, талантам покровительствовал французский принц Конти. Славный военачальник завещал из своего состояния раздать пенсии всему балетному персоналу парижской Оперы. В Вене австрийский эрцгерцог Иосиф, задумавший «хореографию будущего», планировал «покончить с условными формами балета, потому что ни один жанр театральных произведений не был так искажен с течением времени, как балет». Впрочем, всё это были забавы властелинов. Настоящие ценители танцевальных дарований царствовали только в России.


Император Павел I особо благоволил к приме хореографической труппы петербургского Каменного театра Настасье Бериловой и, упразднив на время ненавистный ему мужской балетный персонал, любил смотреть на Настеньку в мужских ролях: на ее ладной фигурке отлично сидел костюм танцовщика. Его сын Александр I тоже предпочитал платоническую форму обожания вверенных высочайшему попечению фей, причем сразу всех. Если у этих государей и были интимные связи с дансершами, то обставлялись они со всевозможной таинственностью.

Зато у Николая I любовь к балету неоднократно принимала формы сладострастного увлечения балеринами. Широко известная императорская страсть к танцовщицам отозвалась в письме А. С. Пушкина жене от 5 мая 1836 года: «И про тебя, душа моя, идут кой-какие толки, которые не вполне доходят до меня, потому что мужья всегда последние в городе узнают про жен своих; однако же видно, что ты кого -то довела до такого отчаянья, что он завел себе в уте шение гарем из театральных воспитанниц». Этим «кем-то» был государь собственной персоной.

Николай Павлович не скрывал своего времяпрепровождения с танцовщицами. Еще в юности он высмотрел себе на сцене даму сердца - семнадцатилетнюю Ульяну Селезневу. Сразу после выпуска из училища она стала предметом «шалостей» великого князя. Вступив на престол, Николай I как человек благородный и к тому же обладавший долгой чувственной памятью не обделил танцовщицу своими милостями. В 1840 году с «монаршего соизволения» Селезневу уволили с аттестатом и пенсионом в 571 рубль серебром, что позволило ей прожить 70 лет в полном достатке.



На картине Григория Чернецова "Парад 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге" изображены и выпускницы театрального училища, снискавшие милость Николая I

Еще одним увлечением государя была известная в Петербурге красавица Наталья Аполлонская. В декабре 1831 года ей, оди ннадцатилетней воспитаннице, изображавшей Арлекина в спектакле и маскарадном марше в Зимнем дворце, директор А. М. Гедеонов «во изволение монаршего благословения» преподнес золотые серьги с каменьями. Аполлонская прекрасно смотрелась в начале 1830- х годов в школьном спектакле «Волшебная флейта», который поставил для своего бенефиса мимический артист и педагог К. Латук. На сцене Большого театра она блистала среди сверстниц, отличаясь от них «общим развитием» и строгим поведением, продиктованным не нравственными принципами, а расчетливостью в житейских делах. Историк театра А. Вольф писал, что воспитанница Аполлонская « обратила на себя внимание не столько мимическим талантом, сколько красотою и особенно античными формами».




Наталья Аполлонская

Эти "формы" не давали покоя Николаю I. Прежде чем взять штурмом неприступную красавицу, он обзавелся прикрытием в лице известного драматического актера А. М. Максимова, любимца публики и кутилы. Тот, покорный царской воле, не побрезговал взять за Аполлонской, только что выпущенной из училища, 40 тысяч рублей приданого, причем деньги отпустила дирекция Императорских театров (естественно, прочих,дерзнувших вступить в брак с воспитанницами, не поощряли даже свадебным пособием). Супруг-рогоносец до конца своих дней пользовался милостями великих князей и особым расположением царя, который оплачивал его лечение за границей и удостаивал ценными подарками.

Аполлонская имела в театре привилегированное положение, танцевала редко, но исправно получала хорошее жалованье, которое сохранила и после завершения карьеры. "Такое счастье, впрочем, обусловливалось особыми причинами" , - прозрачно намекала А Я. Панаева.



Парад на Царицыном лугу


Двух наложниц Николая Павловича - Софью Дранше и Варвару Волкову - запечатлел Г. Г. Чернецов на упомянутой картине "Парад на Царицыном лугу". Фигурки юных балетчиц уютно примостились на переднем плане рядом с литераторами А С. Пушкиным, И. А Крыловым, В. А Жуковским, Н. И. Гнедичем, Д. В. Давыдовым, М. Н. 3агоскиным, художниками К П. и А П. Брюлловыми, А Г. Венециановым и Ф. А Бруни, актерами В. А и П. А Каратыгиными. Почетное место, которое автор отвел девицам из Театрального училища, озадачивало только не посвященных в закулисные хроники. Впрочем, для светского общества особое расположение государя к этим воспитанницам не составляло секрета.



Софья Дранше

Софья Дранше была выпущена на сцену в 1836 году корифейкой с окладом в 700 рублей годовых, 200 рублей квартирных и единовременным пособием в 300 рублей. Эта дочь рабочего сцены имела посредственное танцевальное дарование, к счастью, компенсировавшееся многолетним вниманием к ней Николая Павловича. Артист Александринского театра В. В. Самойлов с удовольствием прикрыл грех выпускницы, женившись на ней с выкупом в три тысячи рублей. Согласно воспоминаниям А Я. Панаевой, подобная «выдача приданого» досталась только двум танцовщицам: Дранше и вышеупомянутой Аполлонской.

В 1837 году Дранше произвела на свет плод царской любви. По обычаю тех лет биологический отец соизволил стать крестным своей дочери. Матери "на восприятие от купели» государь преподнес бриллиантовый фермуар. Позже она постоянно получала от венценосного сожителя что-нибудь «на зубок» ребенку. В 1845 году, в свой бенефис, Дранше была одарена еще одним бриллиантовым фермуаром огромной стоимости. Во время "весьма серьезной и значительной" болезни Софью Ивановну пользовал придворный врач, посланный императором. Когда в 1853 году она решила оставить службу в театре по причине тяжелой формы чахотки, то получила отставку с пенсионом в 400 рублей серебром. После смерти 45 -летней Дранше ее супругу высочайшим повелением был сохранен ее полный пенсион.

Остальные одалиски императорского гарема были пожиже Аполлонской и Дранше, что удостоверяла сумма их приданого. Например, по случаю предстоящего бракосочетания Марьи Сысоевой, «лично известной государю» , с актером русской драматической труппы Ширяевым было «высочайше повелено» выдать невесте из Кабинета его величества 860 рублей. Царь пожелал стать восприемником первого ребенка Сысоевой (то есть своего бастарда) и преподнес ей подарок - бриллиантовый цветок.

Рядом с Софьей Дранше на картине академика Чернецова запечатлена дочь театрального суфлера Варвара Петровна Волкова. Она являла собой яркий пример фантасмагорической смеси черт: скромности, набожности, простодушия, доброты, строгого соблюдения корпоративных интересов, умения дружить, детской наивности, силы воли, фанатической работоспособности, амбициозности, железной хватки, распущенности, расчетливости, цинизма, обаяния - словом, всех тех качеств, что составляют понятие «императорская балерина».



Варвара Волкова

В отличие от подруги Волкова прожила долгую жизнь - почти весь XIX век В Театральном училище красавица числилась среди лучших воспитанниц и уже в пятнадцатилетнем возрасте получила от государя дорогие серьги. В 1836 году она была принята в труппу Большого театра танцовщицей с окладом в 1200 рублей и единовременным пособием в 600 рублей, быстро выделилась среди других исполнительниц замечательными профессиональными качествами, грацией, красотой, изяществом и по праву заняла положение солистки. Весь Петербург лежал у ног юной чаровницы. Император неоднократно предлагал ей оставить сцену и перейти на придворную службу, возможно, наставницей в бальных танцах великих княжон. Но Варвара Петровна отклонила это предложение, для нее было выгоднее пользоваться положением второй, после Дранше, любовницы царя.


Много шума наделала связь Волковой с богатым гусаром Дмитрием Пономаревым, с которым она открыто жила в роскошной квартире на Пантелеймоновской улице. В салон танцовщицы нередко заглядывали даже великие князья, а уж от великосветских гостей и вовсе отбоя не было. В 1841 году она находилась в шестимесячном отпуске "по болезни", прохлаждаясь с Пономаревым в его имении. Идиллия растянулась на несколько лет, и в 1843 году солистка решилась, наконец, выйти в отставку. Однако счастливая жизнь содержанки оказалась недолгой - милый друг утонул в озере, а его жестокосердные наследники выставили Волкову из имения, забрав все подаренные любовником деньги и вещи.

В 1847 году вернувшаяся в Петербург Варвара Петровна бросилась в ноги царю. Самодержец не имел привычки разочаровывать своих любимиц: отставную танцовщицу не только восстановили в балетной труппе, но и принудили ее главного притеснителя статского советника Пономарева вернуть принадлежавшие вдовушке вещи и 17 тысяч рублей в билетах Коммерческого банка.

Волкова танцевала в Большом театре до сентября 1854 года, после чего "заболела" и вновь вышла в отставку. Причиной очередного "недомогания" стал некий инженер. Однако и на сей раз счастье было недолгим: сожитель истратил на нее огромную сумму казенных денег и застрелился. Варвара Петровна вновь не была обделена императорскими милостями. По высочайшему распоряжению бывшую солистку «в последний раз» приняли на службу учительницей танцев с жалованьем в 600 рублей серебром и с особым условием: « ... сколько бы она ни прослужила, оклад не увеличивается и не уменьшается, а в случае ухода на пенсию последняя устанавливается в том же размере» . После того как выдающийся педагог Фредерик покинул училище, Варвара Петровна заменила его в среднем классе и вела занятия с самыми маленькими воспитанницами.


Волкова вышла в отставку в 1858 году и поселилась в доме у знаменитой танцовщицы Большого театра красавицы Марии Соколовой. А та вкупе с товарками не оставила без внимания жизненный опыт бывалой балетной артистки, обладавшей бесспорным умением устраиваться в частной жизни и с выгодой распоряжаться благосклонностью сильных мира сего. Ее старательные ученицы тоже ловко пользовались своими сценическими успехами, чтобы заполучить выгодных поклонников, благодаря покровительству которых фортуна им улыбалась.



На заре золотого балетного века любая постановка превращалась в ярмарку красавиц. Участники балета "Золотая рыбка" (Большой театр)
Фото: РИА НОВОСТИ


На втором плане картины Григория Чернецова видна супружеская чета: комический премьер Николай Дюр и юная танцовщица Мария Новицкая, сразу поразившая публику своей красотой и хорошей игрой в знаменитой мимической роли Фенеллы в опере «Немая из Портичи» , у нее сразу образовалась «партия» поклонников из блестящих молодых людей. Они-то и рассудили творческий спор между превосходной мимисткой Екатериной Телешовой, первой исполнившей эту партию в сезоне 1833/34 года, и только что выпущенной из училища прелестной и на редкость женственной Новицкой - в пользу последней.

Когда высокая, стройная, обворожительная воспитанница Машенька посмела не ответить должн ым образом на высочайшую страсть Николая Павловича, предпочтя выйти замуж за пьmко влюбленного в нее актера, все подруги по сцене объявили ее необыкновенной дурой. «Согласись этот роскошный цветок, взлелеянный в теплице Те атрального училища, стать любовницей императора, жила бы Мария Дмитриевна припеваючи, обеспеченная достаточным для достойной жизни капиталом» - такой вердикт вынесло ей балетное сообщество.

Правда, некоторые очевидцы карьеры танцовщицы свидетельствовали, что ее супруг вместе с многочисленными поклонниками был одурачен Новицкой и императором, чью связь ловко прикрывала брачная ширма. В самом деле, когда государь в антрактах проходил на сцену разговаривать с балетными артистами, он всякий раз обращал на Марию особое внимание. Уже на выпускном спектакле она получила от его величества бриллиантовый фермуар; в труппу Большого театра ее сразу зачислили солисткой с окладом в 1800 рублей годовых, казенной квартирой и единовременным пособием в 350 рублей. Более того, Николай I имел достаточные основания считать дочь Новицкой своим ребенком и потому назначил ей сразу же после рождения пожизненный пенсион в 500 рублей годовых.



01. Дюре (с франц. Dure) (с женой, балериной Новицкой)
02. Марья Дмитриевна Новицкая


"Милая малютка" Ольга Шлефохт стала любимицей Николая Павловича после того, как во время спектакля с нее неожиданно упали тюники. Эффектный «стриптиз» перед государем позволил юной красавице сделать головокружительную карьеру. За кулисами танцовщицу именовали не иначе как «наш лукавый Амур» И считали, что она сделается украшением труппы, если будет продолжать совершенствоваться. Действительно, ее «резвый» талант мог рассеять скуку продолжительных и однообразных танцев в длившихся часами спектаклях. Но в 1845 году государева фаворитка скончалась двадцати трех лет от роду, так и не раскрыв полностью своего дарования.

Император, надо сказать, умело содержал балетный «цветник» и распоряжался им по личной прихоти. Он был прекрасно осведомлен о качествах любого растеньица, выпестованного в русской театральной оранжерее. Однако, управляя «коренными» силами хозяйской рукой, к заморским гастролершам государь относился с почтительной бережностью.


После того как Мария Тальони дебютировала на сцене петербургского Большого театра в балете «Сильфида» в сентябре 1837 года, маркиз де Кюстин, изучавший в то время российские порядки, иронично заметил: « ... каждое утро газеты осыпают Тальони статьями, которые наполнены самыми смешными похвалами, какие я читал» . Его наверняка потешали патетические пассажи: «Видение Елисейских Полей, играющее в голубом луче» ; .. о ты, чья нога - легкий лепесток розы, мечта, затянутая в атлас»



Мария Тальони

Но, кажется, и Николай I думал об итальянской приме в подобных выражениях. Когда император присутствовал на спектаклях с участием Тальони, в царскую ложу доставляли ее скульптурный портрет, украшенный цветами. Мадемуазель в ответ снисходительно одаривала царя своими «божественными антраша». Искусство горделивой гостьи государь оценил небывало щедро - приказал выплатить из средств Кабинета балерине и ее отцу около 33 тысяч рублей .
.. Иностранные артисты бьmи поражены простотою и ласковостью русского царя и потому так охотно ехали в Россию, даже всячески искали возможности попасть к нам. Отсюда возможно было иметь таких балерин, как Мария Тальони и Фанни Эльслер, считавших Россию своим вторым отечеством ... » - писал известный театральный деятель С. В. Танеев.


Фанни Эльслер в Петербург позвал сам Николай I, видевший ее танец в Вене. Их короткое знакомство не обмануло артистку. Русский царь бьm подчеркнуто прост в обращении с ней: шутил, вел себя даже шаловливо ... Но в глазах Николая Павловича отсутствовала искренность. «Когда вы отправитесь в Петербург и встретитесь там с государем - а вы с ним обязательно встретитесь, - даже не пытайтесь найти в нем человека. Он - император, и только» , - наставляли балерину искушенные в международной политике люди. Что ж, может быть, и хорошо, что здесь такая строго выверенная власть, вполне в стиле балетных порядков.



Фанни Эльслер

Приезд Фанни в Северную столицу в 1848 году заметно оживил светскую жизнь. В лучших ресторанах подавали котлеты la Fanny Elssler, модистки принялись кроить шляпы фасона Fanny Elssler. В табачных лавках продавались папироски Fanny Elssler, а в книжных и музыкальных магазинах бойко раскупались ее портреты.

Император не отставал от моды на Эльслер. Ему даже посчастливилось блеснугь перед балериной воинской доблестью во время репетиции в театре «большого па с ружьем» из "Катарины, дочери разбойника". Николай I появился на сцене, когда Фанни и кордебалет проходили номер.
- Вы неправильно держите ружье, - прервал государь танцовщиц, - сейчас я покажу вам, как с ним надо обращаться.

Эльслер и все корифейки выстроились перед ним, чтобы лучше усвоить ружейные приемы. Николай Павлович продемонстрировал, как делать «на караул» и стойку по команде «вольно». Все танцовщицы поблагодарили его глубоким реверансом. Потом император наглядно объяснил ружейные эволюции лично Фанни и той, к счастью, удалось в точности повторить все движения. Император выразил свое удовлетворение и обещал приехать на премьеру.
Моментально по Петербургу распространился слух о том, что государь лично инструктировал Фанни Эльслер, а потому на первом же представлении это «па с ружьем» вызвало шумный восторг и публика неоднократно просила его бисировать.



Александр II в Гатчинском театре. Акварель М. Зичи

Император Александр II тоже был большим ценителем прекрасного пола, и в балет его влекла не только любовь к искусству. Однако этот государь, в отличие от родителя, старался избегать огласки своих амурных похождений с танцовщицами. Те атральное начальство, прекрасно всё знавшее, ибо за кулисами нет секретов, пристально следило за благосклонными взглядами, невзначай брошенными царем на ту или другую артистку. Чиновники старались в угоду ему сразу выдвинугь фаворитку на первый план в репертуаре и устраивали тайные свидания с ней, как это бьmо, например, с Александрой Симской.

Эффектная красавица, прекрасно справлявшаяся с небольшими вариациями и изредка выступавшая в ответственных партиях, как-то раз заинтересовала своего венценосного тезку, поэтому театральная дирекция решила поручить ей главную партию лидийской царицы в большом балете «Царь Кандавл». Но кроме лица и фигуры дебютантке предъявить было нечего. Разочарованный Александр Никол аевич отвлекся на новый «предмет» И позабыл о своем недолгом увлечении. Начальство тут же вернуло экс-фаворитку к привычным ролям. Но, видимо, амбиции «страстной Шуры» , как ее называли за глаза, оказались слишком высоки. Она не нашла в себе силы смириться с репутацией «балерины на час» и, ссылаясь на букет болезней (малокровие, расстроенные нервы, осложнение после тифозной горячки), покинула сцену в 1874 году, в возрасте двадцати лет, протанцевав всего два года. Впрочем, коллеги еще долго вспоминали Симскую как одну из талантливейших солисток После отставки она вышла замуж, прожила еще 45 лет и скончалась в 1919 году в доме умалишенных. Так каприз императора погубил карьеру артистки, способной составить славу балетного театра.


Всему Петербургу была известна связь Александра III с танцовщицей Е.И. Предтечиной. «Любитель всего изящного» , приятель «всех» в артистическом мире, А.А. Плещеев считал себя обязанным в своей книге поставить царскую подругу в ряд первоклассных сил труппы, но не знал, что можно написать об этой дебелой исполнительнице маленьких мимических ролей. В конце концов он нашел выход - поместил огромную фотографию увешанной драгоценностями солидной дамы с подписью: "представительная красавица нашего балета". Предтечина (в замужестве Брикснгорф) в 1884 году родила сына от императора, который по доброй старой традиции стал восприемником мальчика при крещении и преподнес его матери золотую брошь с сапфирами и бриллиантами.




Мария Лабунская

Корифейка Мариинского театра в 1886- 1894 годах Мария Лабунская была первой балетной фавориткой своего ровесника, наследника российского престола Николая Александровича. Потом цесаревич сошелся с Матильдой Кшесинской и впоследствии во всё время своего правления твердил: «Прежде всего я человек и не могу допустить, чтобы после того, что между нами было, ее бы обижали» . Кшесинская, зная о слепом обожании императора, стала позволять себе публичные высказывания в таком роде: «Если я лишний раз и не настаиваю на своем, то исключительно оттого, что не хочу, чтобы опять говорили в России, что я всё могy благодаря своему влиянию на государя».



Матильда Кшесинская

Ольга Ковалик."Повседневная жизнь балерин императорского театра"

отсюда