4 июня. День второй
(Мои альтернативные приключения)



Снова долго собираю мокрую палатку. Внутри неё отсырело всё, что могло отсыреть. Видел, как хоругвеносцы выходили из школы в 2-45. У дороги встречаю группу Александра Владимировича, на этот раз они шли вместе с внуками. Иду сдавать мешок в камеру хранения — походка как у кавалериста. Говорю Александру Елькину, что «утро стрелецкой казни» для меня наступило уже сегодня, как буду идти не знаю. Дошёл до конца деревни — чувствую, что меня сегодня надолго не хватит. Особенно, если на втором переходе как и год назад попадутся лужи по колено. Решил покинуть крестный ход, добраться на автобусе до Монастырского, там оклематься и попробовать завтра вернуться в строй. Попросил на это благословение у священника, видимо, ждавшего свою группу. Он благословил, мол, поправляйся.

От ГАИшников узнал, что первый автобус на Киров — в 6-45. На остановке собралось несколько человек, явно шедших вчера с крестным ходом. Пока ждали автобус, местный слепой с кружкой бормотухи в руке достал всех своими пьяными разговорами. Мне вдруг стало холодно, решил вскипятить чаю. Предложил и собравшимся, но все отказались. Сергея-плотника, шедшего в телогрейке, я видел и в предыдущие два раза, сейчас он выглядел лучше, чем 2 года назад. Он собрался догонять крестный ход, но сперва разговорился с Павлом из Питера насчёт работы. Ещё один парень был срочно вызван на работу, но собирался вечером вернуться в Монастырское и продолжить путь до Великорецкого; через две недели ему предстояло идти в армию.

Церковь в Бобино. 3-50 утра.


Доехав до автовокзала, берём с Павлом билет на автобус Киров-Юрья. В зале ожидания на моё счастье была аптека, пирожки с чаем тоже оказались кстати. Автобус, на который мы взяли билет, сломался, выехали следующим рейсом. Ехали 1-10, за это время успел пройти дождь. Я на мгновение задремал, кондуктор перед выходом меня разбудила. Вышли из автобуса — снова дождь, пережидаем его на остановке. Где сейчас должен быть крестный ход, наверно в Загарье? Нелегко им, наверно, сейчас на привале под дождём... Павел говорит, что если бы у него колено заболело не в поезде, а уже во время крестного хода, он бы себя пересилил и продолжил путь. Поговорили и о нашем житье-бытье...

Бредём по дороге от трассы к Монастырскому, возле нас остановился автобус, сопровождавший какую-то группу паломников (снова с удмуртскими номерами), и водитель предложил нас подвезти. Я влез, а Павел отказался, мол, этот путь ему сегодня вместо крестного хода, лишь отдал мне 4 палатки, которыми нагрузила его компания. Стоянка для автобусов в Монастырском была вниз от центра деревни, так что мне пришлось возвращаться. Кинули наши вещи рядом с большими зелёными палатками, последнюю из которых солдаты собирали при нас, лежим, приходим в себя. Становится жарко. Времени до вечера ещё полно, надо придти в себя, чтобы хоть завтра продолжить путь. Помог Павлу поставить палатки, одна из них собиралась неочевидным способом. Всего же у его группы на 23 человека было 9 палаток.

Мы были, видимо, из первых, кто альтернативно добрался до Монастырского, но к вечеру таковых набралось немало. Довелось слышать, что в той деревне, где заканчивался асфальт (кажется, Пашичи?), спасатели отправляли на автобусе тех, кто заведомо не мог идти дальше. Сурово? Может быть, но, видимо, эвакуировать оттуда пострадавших совсем трудно.

А вот и знакомое лицо...
— Маша, это ты?!
— Я! А ты что здесь делаешь?
— Да вот тоже сошёл с пути!
Маша смогла дойти лишь до Загарья, зато ей удалось пройти вместе с певчими, а это уже не мало. Всё, что я ей наговорил про альтернативные перемещения, забыла, к спасателям тоже не не обратилась, потому и пришлось ей ловить машину, чтобы добраться сюда. Я поделился с ней «Спасателем» и зелёнкой (зелёнка и пластырь — самые нужные медикаменты в аптечке крестоходца) и больше в тот день её не видел. В Великорецкое она приехала на автобусе.

Подремал — сильно лучше не стало, есть даже неохота. С третьего раза я сделал для себя вывод, что когда покидаешь крестный ход и добираешься до места назначения альтернативно, «развозит» ещё больше. Этот день точно можно считать самым трудным. Хорошо сейчас, сидя за компьютером, думать, что если бы пересилил себя и продолжил путь, то дошёл бы, надо было лишь молиться крепче, но тогда я не смог. Но, наверно, альтернативный приключения тоже мне были нужны для того, чтобы посмотреть на себя с другой стороны. И разговор с Павлом мне напомнил о милости Божией к человеку.

И всё же жаль, что я не прошёл сегодняшний путь. Потом от других крестоходцев узнал, что дорога была гораздо лучше, чем год назад, а фотографии утренних переходов в тумане — вообще фантастичны.
(Фото Ирины Поляковой)




Разные мысли в голову приходили по этому поводу...
Если в первый раз я сломался утром в Монастырском, во второй раз днём в Загарье, сейчас уже утром в Бобино, то что же будет со мной в следующий раз? Что мне нужно, чтобы пройти нормально и не сломаться? И не пойти ли мне в следующем году не на Великорецкий, а на Иринарховский крестный ход, пройти его полностью? Ведь на нём мне тоже хотелось бы побывать, а совместить в одном году оба крестных хода — проблематично. В итоге понял, что будет оченьжаль, если с такими мыслями я не сподоблюсь в другой раз попасть на Великорецкий. И даст Бог, попаду когда-нибудь на оба крестных хода. Господи, помилуй!

В 20-00 по расписанию камера хранения начала выдавать вещи. Здесь она стоит на интуитивно ожидаемом месте — в центре деревни. Беру свой мешок, Александр Елькин говорит мне:
— Что-то тебе снова не везёт...

Услышал от кого-то, что крестный ход в 5 км отсюда. Пожалуй, придут по времени как в прошлом году. Так и получилось — крестный ход прибыл в центр деревни в 21-16. Когда видишь усталых, но собранных крестоходцев из первых рядов, выдержавших самый трудный день крестного хода, и сравниваешь себя с ними, то это здорово отрезвляет и смиряет.




Молебен был кратким. О. Иов по окончании молебна обратился к крестоходцам:
— Напоминаю, что крестный ход даётся тяжело и пусть каждый рассчитывает по силам, если не может идти, пусть едет в Великорецкое и там встречает крестный ход, а не обременяет своей немощью других!
Прошу его благословения присоединиться утром к крестному ходу и продолжить путь.




По закону больших компаний группа с питерского Оптинского подворья долго обсуждает свои организационные вопросы, видимо, спать им придётся совсем мало. Павел говорит своим товарищам, что утром видно будет, сможет ли идти. Наконец, они тоже улеглись, можно и мне ненадолго провалиться в сон.

Продолжение следует