Эту речь Стив Джобс произнес 12 июня 2005 года, на выпускной церемонии Стэнфордского университета.

Стэнфордскую речь называют легендарной  и классической, ее включают в списки самых выдающихся речей. На YouTube ее посмотрели больше полутора миллиона раз. В Сети можно найти даже подробный анализ использованных в ней риторических приемов (перевод здесь). Джобс вообще великий оратор. Его презентации продукции Apple вызывают огромный ажиотаж. Обсуждают, критикуют и даже исследуют не только то, что он представляет, но и то как.

Джобс рассказывает три истории из своей жизни — такие, про которые наверняка непросто вспоминать и тем более говорить. Последняя из них приобретает сегодня новое звучание: он рассказывает о том, как ему ошибочно диагностировали неизлечимую форму рака и предсказали очень скорую смерть. В тот же день выяснилось, что у него крайне редкая и, к счастью, операбельная форма рака; операция прошла успешно. С тех пор вопрос о состоянии здоровья Джобса вызывает повышенный интерес поклонников, акционеров и прессы; за его выступлениями стали следить еще более пристально. В 2008 году агентство «Блумберг» снова взволновало публику, случайно опубликовав некролог Джобса.

Год назад Джобсу сделали еще одну операцию, на этот раз по пересадке печени. А несколько дней назад он неожиданно сам заговорил о своих проблемах, выступивв поддержку нового калифорнийского закона о трансплантации органов: оказывается, в прошлом году от смерти его спасло только наличие личного самолета, благодаря которому он смог в течение нескольких часов добраться до Мемфиса, где наконец нашелся донорский орган.

Эту речь Стив Джобс произнес 12 июня 2005 года, на выпускной церемонии Стэнфордского университета.

Стэнфордскую речь называют легендарной  и классической, ее включают в списки самых выдающихся речей. На YouTube ее посмотрели больше полутора миллиона раз. В Сети можно найти даже подробный анализ использованных в ней риторических приемов (перевод здесь). Джобс вообще великий оратор. Его презентации продукции Apple вызывают огромный ажиотаж. Обсуждают, критикуют и даже исследуют не только то, что он представляет, но и то как.

Джобс рассказывает три истории из своей жизни — такие, про которые наверняка непросто вспоминать и тем более говорить. Последняя из них приобретает сегодня новое звучание: он рассказывает о том, как ему ошибочно диагностировали неизлечимую форму рака и предсказали очень скорую смерть. В тот же день выяснилось, что у него крайне редкая и, к счастью, операбельная форма рака; операция прошла успешно. С тех пор вопрос о состоянии здоровья Джобса вызывает повышенный интерес поклонников, акционеров и прессы; за его выступлениями стали следить еще более пристально. В 2008 году агентство «Блумберг» снова взволновало публику, случайно опубликовав некролог Джобса.

Год назад Джобсу сделали еще одну операцию, на этот раз по пересадке печени. А несколько дней назад он неожиданно сам заговорил о своих проблемах, выступивв поддержку нового калифорнийского закона о трансплантации органов: оказывается, в прошлом году от смерти его спасло только наличие личного самолета, благодаря которому он смог в течение нескольких часов добраться до Мемфиса, где наконец нашелся донорский орган.

"Моя биологическая мать, незамужняя аспирантка, хотела отдать меня на усыновление, но только людям с высшим образованием. Однако усыновить меня предложили людям, у которых вообще не было образования. Им пришлось пообещать моей матери, что меня они в университет отдадут. В 17 лет я пошел учиться в очень дорогой университет. На него уходили почти все сбережения моих родителей, и через полгода я понял, что это бессмысленно, потому что не знал, чем хочу заниматься. И я бросил учебу.

Сейчас я понимаю, что принял тогда одно из лучших решений в жизни. У меня не было ни комнаты в общежитии, ни средств к существованию, зато я мог ходить на все, что казалось мне интересным, не тратя время на обязательные занятия. И многое из того, что я тогда узнал, впоследствии оказалось бесценным. Например, у нас отлично преподавали каллиграфию, и я решил этим заняться. Тогда мне казалось, что каллиграфия мне никогда не пригодится. Пригодилась, когда мы стали разрабатывать первый «Макинтош». «Макинтош» стал первым компьютером с хорошей типографикой; Windows был сделан по его образцу. Так что если бы в университете я не занимался каллиграфией, у современных компьютеров, скорее всего, не было бы такой хорошей типографики.

В колледже соединить все звенья этой цепи было невозможно. Но десять лет спустя связь между ними стала очевидной. Невозможно замкнуть цепь, если смотреть в будущее — только оглядываясь назад. Остается просто верить, что в будущем цепь как-нибудь замкнется. Эта вера придаст вам мужества слушать свое сердце, даже если оно подсказывает свернуть с проторенной тропинки — и тогда все действительно изменится.

Я рано понял, чем хочу заниматься. Мне было всего 20 лет, когда мы с приятелем основали в гараже моих родителей Apple. Когда мне исполнилось тридцать, Apple превратилась в компанию стоимостью 2 миллиарда долларов, со штатом больше 4 тысяч человек. Мы выпустили свое лучшее творение — «Макинтош». И тут меня уволили. Дело в том, что мы наняли человека, который вместе со мной управлял выросшей компанией. У нас возникли разногласия, а потом мы совсем разругались. Совет директоров принял его сторону.

Я чувствовал себя опустошенным. Все, чему я посвятил свою жизнь, исчезло. Но понемногу я стал приходить в себя. Я по-прежнему любил свое дело и решил начать все сначала.

Сейчас я понимаю, что увольнение из Apple — лучшее, что могло со мной случиться в тот момент. Благодаря этому начался один из самых плодотворных периодов моей жизни. За следующие пять лет я основал компании NeXT и Pixar и влюбился в женщину, которая стала моей женой. Студия Pixar выпустила первый в мире компьютерный мультфильм, «Историю игрушек», и стала самой успешной мультипликационной студией в мире. А компания NeXT была куплена компанией Apple — технология, которую мы разработали в NeXT, легла в основу нынешнего возрождения Apple. И у меня замечательная семья. Если бы меня тогда не уволили, скорее всего, ничего этого бы не случилось.

Идти вперед меня заставила любовь к своей работе. Нужно найти то, что вы любите, — к работе это относится в той же степени, что и к личной жизни. Если вы еще не нашли свое любимое дело — продолжайте искать. Когда найдете — сразу поймете.

Когда мне было 17 лет, я где-то прочитал, что «если каждый день живешь как последний, однажды наверняка окажешься прав». Надо помнить о том, что умрешь, — это лучше всего помогает принимать жизненно важные решения. Перед лицом смерти почти все теряет значение: ожидания окружающих, амбиции, страх позора или провала. Остается только то, что по-настоящему важно.

Примерно год назад мне поставили диагноз: рак. Врачи сказали, что, скорее всего, мне осталось жить не больше полугода. Я прожил с этим диагнозом целый день, а вечером мне сделали биопсию, и оказалось, что у меня очень редкий операбельный вид рака поджелудочной железы. Мне сделали операцию, и, слава богу, сейчас все в порядке. Это было самое близкое столкновение со смертью, которое мне пришлось пережить.

Раньше смерть была для меня полезным, но умозрительным понятием. Теперь я могу сказать с еще большей уверенностью: Смерть, видимо, лучшее изобретение Жизни. Она расчищает старое, чтобы дать место новому. Ваше время ограниченно, так что не тратьте его, проживая жизнь, придуманную кем-то другим. Имейте мужество слушать свое сердце и жить собственным умом.

В конце шестидесятых Стюарт Бранд издавал так называемый «Каталог всей Земли», ставший библией моего поколения. Это было что-то вроде «Гугла» на бумаге — издание, набитое удобными придумками и гениальными идеями, сделанное вручную, без компьютеров и компьютерной верстки.

Когда идея себя исчерпала, Стюарт вместе со своей командой сделал самый последний выпуск. На последнюю страницу обложки они поместили фотографию уходящей вдаль дороги с подписью: «Оставайся голодным. Оставайся безрассудным». И теперь, когда вы заканчиваете университет и собираетесь начать все по-новому, я желаю вам того же. Оставайтесь голодными. Оставайтесь безрассудными.