Безумец.
Монотонный стук семи пар окованных железом сапог заглушал всё. Голоса и суету на улицах, шум моря, крики гоблинов-торгашей... Погрузившись в этот звук, Эррил пытался отвлечься, не думать о том, о чём уже полторы кометы
* как не мог не думать. Сейчас он во главе своей "семёрки" - основной ячейки имперской гвардии - бежал по широкой каменной стене, протянувшейся через весь Город-Остров и разделившей его на две далеко не равные по статусу части.
Эррил поднял глаза, сощурился от яркого солнца и бросил взгляд направо. С монолитной чёрной стены Башни Богов на него смотрело Око. Вроде бы просто красно-фиолетовый рисунок, но было в нём что-то, от чего становилось жутко. В городе каждый ребёнок знал, что это Око видит через любую стену, может заглянуь в любую смертную душу.
Исходя из этого, Эррил тем более не понимал, почему Новые молчат ему.
Зато не молчат окружающие. Эррил далеко не первый день был одним из лучших фехтовальщиков не только в городской гвардии, но, как минимум, и на всех трёх островах Империи. На недавней тренировке его подняли на смех за невероятную рассеянность, а Крут, смотритель его сотни, намекнул, что ему очень не нравится состояние Эррила после того, как они вернулись из плавания за Хребет.
Какие-то пять дней, проведённые в гостях у тамошнего князя в качестве охраны послов, грозили Эррилу непредсказуемыми изменениями в жизни.
Он на мгновение закрыл глаза. Лицо той, кого он встретил в самых холодных землях, какие только известны миру, стояло перед его мысленным взором словно высеченное из камня.
Он не мог ответить себе на вопрос, почему, почему она? Почему недолгое пребывание в тех землях не ограничилось для него, как могло бы, питьём браги в компании дружинников князя?
Путешествие было мирным, охрана послов - смехотворной, а князь - на удивление гостеприимным, но Эррил (пожалуй, единственный из всех) был поражён стрелой настолько страшной, что вытащить её не в силах даже самый опытный лекарь острова.
Впрочем, Эррил, кажется, знал, к кому обратиться. Сегодня же он пойдёт и поговорит со жрецом.
* * *
Гвардеец отрешённо шёл по шумной улице, кишашей разношёрстными лицами, прямо к Пантеону. Логичнее всего было бы спросить связного Ниакки, у которого он был частым гостем, или, ещё правильней, Влои. Но мрачное настроение, охватившее Эррила, а, быть может, и что-то ещё, привело его к порогу храма Того, к кому он обращался раз или два, и с неизменной давящей тревогой. Бог Плоти, Бог Смерти, покровитель болезней и плотоядных насекомых. Тот, кого боялись, тот, встречи с которым стремились избегать любой ценой.
Пхаар...
Очереди не было. Эррил отодвинул полог, зашёл в тёмное помещение. Молча, неспешно сел на ковёр. Напротив него, за маленьким алтарём, сидел жрец Пхаара. Казалось, ему было почти всё равно. Жрец только поднял на гвардейца взгляд, ленивый, но пронзающий, казалось, до ледяных глубин души.
Эррил ждал. Заговаривать со жрецом первым было нельзя. Ждал, думалось, нестерпимо долго, но внезапно жрец весело улыбнулся, чуть наклонился к Эррилу и сказал:
- Сегодня пойдёшь к Нему в гости. Он сам хочет поговорить с тобой.
Затем жрец пару раз втянул носом воздух и, казалось, потерял к слушателю интерес.
Эррил вышел. Связной говорил так весело, как будто предлагал сходить в таверну или к шлюхам. Но речь шла о событии, от одной мысли о котором прошибает холодный пот - о разговоре с Богом. И не с Ниаккой-русалкой, а с Богом-Ящером и, возможно, его наркотически сексуальной подружкой.
Уже поздний вечер, гаргойл унеси. Путь "в гости к Пхаару" лежит через им же облюбованное ущелье на краю острова, сырое, заросшее, пахнущее гнилью.. Возвращаться через него придётся глубокой ночью... если вообще придётся возвращаться.
Но другого пути Эррил не видел. Не пройдя ещё и половины пути до ущелья, он почувствовал равнодушие ко всей устрашающей атмосфере как места встречи, так и предстоящей беседы в целом.
* * *
В сыроватом прохладном зале пещеры перед столом, стоящим у дальней стены, орудовал Пхаар. Подле горела печь, гудел дымоход, пронзающий потолок пещеры.
Внушительного размера Человек-Ящер разделывал мясо. Он орудовал то когтями, то грубым железом. Мясо было чуть тухлое, чешуйки телесного цвета на его руках по локти блестели от жира.
На запах мяса в пещеру вбежала кошка. Ничего необычного - одно ухо белое, другое чёрное, обыкновенная, домашняя кошка. Она посмотрела в рептильи глаза Пхаара, на мгновение прищурилась и сказала "Мррр...". Убедившись, что просьба осталась без внимания, кошка повторила её.
Пхаар, лицо которого, не будь на нём чешуи, можно было бы назвать человеческим, добродушно ухмыльнулся и отрезал для кошки кусочек жира. Кошка начала его грызть и замурлыкала; больше ей сейчас не нужен был ни Пхаар, ни кто-либо ещё.
На границе зала и коридора, ведущего в него, появилась черноволосая женщина. Она была одета... впрочем, хаотичные лоскуты чёрной кожи, чёрной же ткани и металлические побрякушки на её теле можно было бы назвать украшением, но никак не одеждой. Да, кое-что они закрывали, но совсем не те места, которые "принято" закрывать.
- К тебе пришли, - промурлыкала Иррка.
- Рыжий?.. Надеюсь, ты не выходила его встречать, - резко, недовольно усмехнулся Пхаар.
Ну вот... теперь Эррил стоял в личной пещере Бога Плоти и видел его один на один, своими глазами. Взгляд Пхаара внушал ему ужас, да и вообще каждое движение.
- Садись, - без какой-либо интонации произнёс Ящер и показал Эррилу на один из трёх стульев, стоящих вокруг маленького кованого столика. Эррил сел, то же сделал и Пхаар. Словно из темноты появилась женщина, одетая и не одетая одновременно, села на стул, совсем не по-женски раздвинула ноги, упёршись руками в колени, и с деловым азартом посмотрела на Эррила.
Он узнал её. Узнал, и одновременно осознал себя обезоруженным, беспомощным вследствие страсти к ней.
Иррка.. Одновременно предмет жарких обсуждений каждого второго мужика в городе и неизлечимый наркотик для любого, кто хотя бы
прикоснулся к ней... Впрочем, сейчас не ей предстояло решать.
После небольшой паузы Пхаар опустил руку на стол и постучал когтями по столу.
- Я помогу тебе, рыжий...